Белая Церковь, 1941

Перевод документов - Игорь Петров

Белая церковь. август 1941 г. документы (I)
I. Показания Фридриха Либе перед земельным судом, Франкфурт, 14 июня 1965 г.
Меня зовут Фридрих Вильгельм Либе. Я — биолог. Мне известно, что такое показания под присягой и каковы уголовно-правовые последствия дачи ложных показаний. Я служил в авиационной группе связи особого назначения 13 и находился в 1941 году в Белой Церкви. Я был кандидатом в офицеры и кандидатом в чиновники старшего ранга.
С моим подразделением я находился в Белой Церкви с середины июля по середину-конец августа. Я знаю точно, что 15 августа мы еще были в Б[елой] Ц[еркви]. Конкретно я могу вспомнить разговор с товарищами про то, что солнце уже не дает загара, и постепенно приходит осень. Мы были настолько загорелыми, что солнце не могло сделать нашу кожу еще более коричневой. Мы располагались в здании института наследственной биологии. Я еще тогда беседовал с профессором института об изменении наследственных факторов, потому что это меня интересовало. Я как раз вспомнил, что тогдашний военврач был из Бад-Мергентхайма. Я вместе с ним ходил по институту, чтобы найти запчасти для рентгеновского аппарата.
Когда нам нечего было делать, мы по вечерам шатались по окрестностям. Я помню, что как-то вечером шел мимо территории казарм с задней стороны. Я увидел часового, стоящего перед маленьким домиком. Насколько я могу вспомнить, с примкнутым штыком. Это был эсэсовец, совсем не старик, лет 26. Часовой стоял у угла домика. Неподалеку от него сидели три молодые девушки. Одна из них справляла нужду, мне бросилось это в глаза. То, что часовой охранял эту девушку, пока она оправлялась, да еще с примкнутым штыком, было дико смешным. Девушки еще смеялись и хихикали. Часовой обратился ко мне и сказал: "Вам туда нельзя, здесь проводится казнь". В ответ я рассмеялся и сказал, показав на девушек: "Их что ли?" Я думал, он ответит, что девушки не имеют к этому никакого отношения. Но он сказал лишь: "Вам позволено смотреть". Я ответил: "Благодарю покорно" и развернулся.
Но мысли об этой казни меня не отпускали, и я пошел посмотреть, что происходит. Место казни было огорожено стеной, вход к нему преграждали высокие решетчатые ворота, которые были заперты. Поэтому внутрь я уже не смог зайти. Вместе с другими солдатами и гражданскими я остался стоять перед воротами и видел место расстрела через решетку. Оно находилось примерно в 80 метрах. Я видел, что перед глубокой ямой стояли около 9 девушек или женщин. Они стояли на коленях лицом к яме. Следующие 9 девушек ждали перед домиком, перед которым тогда оправлялась та девушка и который охранялся часовым-эсэсовцем. Что мне особенно бросилось в глаза — спокойствие и дисциплина этих людей. За девушками, стоявшими на коленях перед ямой стояли стрелки, по два на девушку. Это были эсэсовцы. По приказу начальника они стреляли из винтовок в головы казнимым, которые, когда в них попадали пули, падали в яму. Порой они сталкивались. Порой можно было видеть, как разлетаются куски черепа. То было ужасная картина. Я могу вспомнить, что эсэсовский начальник подошел к яме и начал стрелять туда из автомата. Он прошел сначала по длинной стороне ямы, а потом по короткой. Сначала он стоял у короткой стороны, справа. Оттуда он давал приказы открывать огонь. В петлицах этого эсэсовца, насколько я помню, было 3 звезды и полоска. Крупный мужчина, думаю, лет 35.
После того как после казни открыли ворота, я подошел к яме. Вокруг могилы в некоторых местах собрались лужи крови. В могилу я не спускался. Она была примерно 7-8 метров длиной, 2 с четвертью метра шириной, и на глазок изначально метра 4 глубиной. В тот день, когда я туда заглянул до края ямы оставалось еще 2 с половиной метра. Трупы в могиле лежали слоями один на другом. Они были присыпаны землей. Когда я стоял у могилы, этот эсэсовец с 3 звездами и полоской, еще ходил вокруг могилы и делал контрольные выстрелы. В тот первый вечер я увидел казнь примерно 162 человек, совершенную описанным мной образом. Всегда расстреливалось по 9 человек, а следующие 9 должны были ждать, когда поведут их. Идущие к могиле расстреливаемые были похожи на процессию. Они шли колонной, при этом каждый должен был положить руки на плечи впереди идущего. На смерть они шли спокойно, сохраняя самообладание. За все время, что я наблюдал за подобными казнями, я видел лишь двух плачущих женщин. Для меня это было непостижимо.
После того первого вечера я часто ходил мимо того места. Казни совершались всегда около 6 часов вечера. Я провел в Б[елой] Ц[еркви] около 6 недель и сам видел примерно 6 казней, о других я слышал, когда товарищи возвращались домой и говорили: "Опять стреляют". В ходе тех 6 казней, за которыми я наблюдал, было расстреляно в сумме где-то 800-900 человек. Взгляду представала все время одна и та же картина. Больше сосредотачиваешься на жертвах, а не на стрелках. По сей день картина стоит у меня перед глазами. То, как жертвы падали в яму, выглядело столь необычно. Они не просто постепенно опрокидывались, а порой раскачивались, порой они падали в яму порознь, кто раньше, кто позже. У меня у самого хранился кусочек кожи головы, на котором были волосы с проседью. Я нашел его недалеко от ямы в тот первый вечер. Расстреливались преимущественно женщины. Насколько я могу вспомнить, я видел двух детей. Это были мальчики. […]
Смотреть на это меня тогда заставляло не любопытство, а неверие в то, что такое вообще может происходить. Мои товарищи тоже были охвачены ужасом, которым веяло от этого дела. Солдаты и так были в курсе расстрелов, и я могу вспомнить, рассказ одного из моих подчиненных, что в Луцке ему и самому разрешили пострелять. Стрелял ли он я не знаю, я запретил своим подчиненным участвовать в расстрелах. Нельзя не упомянуть, что все солдаты в Б[елой] Ц[еркви] знали о происходящем. Каждый вечер, пока я там был, можно было слышать стрельбу, хотя поблизости не было и тени врага.

II. Донесение военных священников Эрнста Тевеса и Герхарда Вльчека, 21 августа 1941 г.
По требованию сообщаем 295 пехотной дивизии следующее:
20 августа 1941 года в 15 часов мы услышали от немецкого солдата, что поблизости от нашего жилища большое количество детей заперто в невыносимых условиях и частично находится уже при смерти, этих детей охраняет украинский часовой. Так как мы заподозрили, что речь идет о самоуправстве украинцев, мы немедленно направились туда.
Мы обнаружили, что в две маленькие комнаты втиснуто примерно 90 детей, невообразимо грязных. Их стоны были слышны даже в окрестностях. Часть детей, прежде всего младенцы, были совершенно измождены и практически не подавали признаков жизни. Немецкие часовые или надзиратели отсутствовали, на посту стоял лишь один украинец с винтовкой. Немецкие солдаты беспрепятственно проходили, чтобы посмотреть на происходящее и выражали возмущение этими кошмарными обстоятельствами.
Так как эти события имели место в зоне ответственности вермахта и тем самым должны были нанести урон авторитету вермахта, мы немедленно направились в ортскомендатуру и доложили о происшествии.

III. Донесение дивизионного священника Иозефа Ройсса, 20 августа 1941 г.
295-й пехотной дивизии сообщаю: Сегодня во второй половине дня, около 14.30, к евангелическому дивизионному священнику и ко мне пришли военные священники Тевес и Вильчек, военный госпиталь 4/607, и сообщили следующее: Немецкие солдаты обратили их внимание на то, что в одном доме в невыносимых условиях заперты еврейские дети в возрасте от нескольких месяцев до 5 или 6 лет, чьи родители будто бы расстреляны; их охраняет украинская самооборона. В окрестностях дома постоянно слышны стоны детей. Тогда они сами отправились туда, нашли подтверждение этому факту, но не увидели военнослужащих ни вермахта, ни других ведомств, которые бы здесь ответственно заботились о порядке или осуществляли охрану. Лишь в качестве зрителей присутствовал ряд немецких солдат, выразивших свое негодование этими обстоятельствами. Они попросили нас сообщить об этом деле по инстанции.
Чтобы можно было составить точное донесение (описанный инцидент порождал подозрение, что речь идет о самоуправстве украинской милиции), я в сопровождении обоих военных священников и евангелического дивизионного священника, старшего священника вермахта Корнмана, пошел в этот дом и обнаружил следующее:
Во дворе перед домом, где были отчетливо слышны плач и стоны детей, находился часовой украинской милиции с винтовкой, ряд немецких солдат и несколько молодых украинских девушек. Мы сразу беспрепятственно прошли в дом и обнаружили в двух комнатах около 90 (я произвел подсчет) детей в возрасте от нескольких месяцев до 5, 6 или 7 лет. Какого-либо немецкого надзора со стороны вермахта или другого немецкого ведомства не было.
Некоторое количество немецких солдат, среди них унтер-офицер санитарной службы, при нашем приходе осматривали условия содержания детей. Кроме того, как раз подошел полевой жандарм из ортскомендатуры или фельдкомендатуры, который сказал, что он пришел лишь чтобы расследовать случай грабежа, будто бы совершенного часовым украинской милиции. Обе комнаты, в которых размещались дети - к ним примыкала пустая третья - были в невообразимо грязном состоянии. Дети лежали или сидели на полу, который был покрыт их нечистотами. Мухи сидели большей частью на ногах и животах частично полуодетых детей. Несколько детей постарше (2,3,4 года) соскребали со стен известку и ели её. Двое мужчин, по внешнему виду евреи, пытались убрать в комнатах. Воздух был ужасно спертым, маленькие дети, особенно те, которым было лишь несколько месяцев, постоянно стонали и плакали. Глядевшие на это солдаты, также как и мы, были потрясены этими невероятными условиями и выражали свое сильное негодование. В другом помещении, попасть в которое можно было через окно одной из детских комнат, находилось некоторое количество женщин и больших детей, кажется, евреи. В это помещение я не входил В еще одной комнате были заперты несколько женщин, среди них женщина с маленьким ребенком на руках; по словам часового - украинского юноши в возрасте 16-17 лет, вооруженного палкой, - относительно них будто бы еще не было установлено, евреи ли они.
Когда мы вернулись во двор, там шел спор между вышеупомянутым полевым жандармом и украинским часовым, который охранял дом; часовой подозревался в грабеже, а также он уничтожил несколько удостоверений, которые немецкие военные ведомства выдали другим украинцам (речь шла о нескольких женщинах). На земле еще валялись обрывки. Полевой жандарм разоружил украинского часового, велел его увести и удалился сам. Присутствовавшие во дворе немецкие солдаты рассказали нам, что они здесь расквартированы (в доме поблизости) и со второй половины вчерашнего дня слышат беспрерывный плач детей. Под вечер вчерашнего дня уже уехали 3 грузовика с детьми. При этом присутствовал чиновник СД. Шофер грузовика им рассказал, что это дети уже расстрелянных евреев и евреек, которых теперь также повезли на расстрел, расстреливает детей украинская милиция. Находящиеся в доме дети также должны быть расстреляны. Солдаты выражали сильнейшее негодование условиями, в которых находились дети; один из них еще упомянул, что у него самого дома дети. Так как не было никакого немецкого надзора, я с целью предотвратить разговоры об условиях содержания детей потребовал от солдат, чтобы больше никто не входил в дом, особенно местное население. Тем временем комнаты с детьми осмотрел неизвестный мне старший врач вермахта и заявил мне, что срочно необходимо доставить туда воду; условия таковы, что следует считаться с опасностью вспышки эпидемии.
Так как дом и дети не имеют немецкой охраны или надзора и тамошние условия в любое время могут осматривать немецкие солдаты - как это уже происходило и вызывало негодование и критику, - я докладываю об этом деле моей вышестоящей инстанции.

IV. Донесение дивизионного священника Вильгельма Корнмана, 21 августа 1941 г.
295-й пехотной дивизии передаю следующее донесение: вчера (20.8.) около 15 часов ко мне и католическому священнику пришли военные священники из местного военного госпиталя и сообщили, что поблизости, примерно в 500 метрах, на верхнем этаже дома находится 80-90 детей, от младенцев до школьного возраста, ор и стоны которых были слышны по всей округе. Так как они находились там уже 24 часа, это сильно мешало солдатам, расквартированных в соседних домах, отдыхать ночью. От этих солдат оба военных священника и узнали о наличии детей. С обоими военными священниками и моим католическим коллегой я направился в соответствующий дом и обнаружил там в двух комнатах детей, частично лежащих и сидящих в собственных нечистотах. Прежде всего там не было ни капли воды, из-за чего дети при жаре очень страдали.
Охранял их внизу украинский милиционер, от него мы узнали, что речь идет о еврейских детях, чьи родители расстреляны.
Около часового стояла группа немецких солдат, у угла дома другая группа, обе не без возбуждения обсуждали то, что они видят и слышат. Так как я считал абсолютно нежелательным то, что такие дела творятся на глазах у всех, я доложил об этом.
Оба военных священника были из военного лазарета 4/607, их звали Вильчек (еванг.) и Тевес (катол.)

V. Доклад начальника оперативного отдела 295 пехотной дивизии Хельмут Гроскурта, 21 августа 1941 г.
Доклад о событиях в Белой Церкви 20 августа 1941 г.
20.8. около 16.00 ко мне явились оба дивизионных священника и рапортовали, что в одном из домов города находится около 90 еврейских детей, которые уже около 24 часов заперты без всякой пищи и воды. Получив сообщение от священников военного госпиталя, они ознакомились с условиями, которые являются невыносимыми. Попытка побудить ортскоменданта вмешаться не имела успеха. Дивизионные священники сообщили, что ситуацию необходимо срочно исправить, ттак как многочисленные солдаты осматривают дом, и антисанитарные условия чреваты опасностями, что подтвердил и старший врач госпиталя.
В связи с этим сообщением я в 16.30 с офицером для поручений старшим лейтенантом Шпёрхазе, дивизионным священником д-ром Ройссом и переводчиком зондерфюрером Тишуком [Пыщуком] отправился в дом, который находится в переулке, примерно в 50 метрах от улицы. Дом был виден с улицы, слышался плач детей. Во дворе находилось около 20 унтер-офицеров и рядовых. Часового перед домом не было. Во дворе без дела стояли несколько вооруженных украинцев. Дети лежали на подоконниках, окна были закрыты. В коридоре на втором этаже стоял украинский часовой, немедленно открывший дверь в комнаты, в которых находились дети. В трех смежных помещениях находился еще один украинский часовой. В комнатах содержалось около 90 детей и несколько женщин. В самой задней комнате, в которой лежали почти исключительно младенцы, женщина производила уборку. В остальных комнатах царила неописуемая грязь. Вокруг лежали тряпки, пеленки, нечистоты. Бесчисленные мухи покрывали частично голых детей. Почти все дети плакали или стонали. Вонь была невыносимой. Одна говорящая по-немецки женщина утверждала, что она совершенно невиновна, никогда не интересовалась политикой и не является еврейкой. Тем временем пришел обершарфюрер СД, которого я спросил, что должно произойти с детьми. Он сказал, что родные детей расстреляны и что дети также должны быть устранены. Не высказывая своего мнения, я отправился в ортскомендатуру и потребовал от коменданта объяснений. Он заявил, что не несет ответственности и не имеет возможности повлиять на мероприятия СД, о которых ему известно. Он предложил обсудить ситуацию с фельдкомендантом, подполковником Ридлем. Я отправился к нему в сопровождении ортскоменданта и офицера для поручений. Фельдкомендант заявил, что начальник зондеркоманды у него побывал, информировал его о своем задании, и оно выполняется с ведома фельдкоменданта. На распоряжения, отдаваемые оберштурмфюрером, он не имеет никакого влияния. Я спросил фельдкоменданта, считает ли он, что оберштурмфюрер имеет приказ высшей инстанции устранять также и детей, - мне об этом ничего не известно. Фельдкомендант возразил, что он убежден в правильности и необходимости этого приказа. Тогда я потребовал оцепить дом так, чтобы войска не имели возможности наблюдать за происходящим, которое уже вызвали сильное недовольство в войсках, так как расквартированные поблизости солдаты всю ночь слушали плач детей. Далее я потребовал, чтобы вывоз на расстрел был произведен незаметно. Я заявил, что готов предоставить в распоряжение солдат дивизии, если караула фельдкомендатуры будет недостаточно. Далее я заявил, что немедленно информирую группу армий для получения решения, следует ли продолжать расстрел детей. (Часть детей по сведениям фельдкоменданта уже была устранена днем ранее украинской милицией по распоряжению СД). Фельдкомендант выразил согласие с этим планом и подчеркнул, что командир дивизии является старшим гарнизонным начальником и может отдавать все необходимые приказы. Пока не поступит решение группы армий он задержит осуществление дальнейших мероприятий, но ему срочно требуется письменный приказ. Я принял решение приостановить мероприятия, так как считал, что вывоз детей состоится лишь в вечерние часы, а к этому времени будет получено решение группы армий. Мне было ясно, что приостановка мероприятий должна привести к осложнениям с политическими ведомствами, чего я хотел всячески избежать. Но фельдкомендант заявил, что вывоз детей состоится очень скоро. Тогда я распорядился, чтобы фельдкомендант сообщил начальнику зондеркоманды, что он должен отложить вывоз до решения группы армий. Сам я не хотел идти к начальнику зондеркоманды, чтобы как можно быстрее связаться с группой армий. Я полагал, что, учитывая принципиальное значение этого вопроса, группа армий должна быть немедленно информирована, а сама дивизия не может принять решение. Начальник оперативного отдела штаба группы армий, с которым я немедленно связался, заявил, что делом должна заниматься 6 армия. С начальником оперативного отдела штаба армии долго не удавалось связаться. Решение командующего армией он смог получить только вечером. Тем временем ко мне явился оберштурмфюрер Хёфнер, начальник зондеркоманды, и потребовал подтверждения переданного ему приказа дивизии. Он попросил дать приказ письменно. Я отказал, заметив, что в ближайшее время поступит окончательный ответ. Он заявил менее воинственным тоном, что об этом распоряжении должен доложить своему начальнику. У него есть четкий приказ осуществить мероприятия. На это я заявил, что настаиваю на своем распоряжении и в случае необходимости силой добьюсь его выполнения. Я еще раз недвусмысленно пояснил, что мне известны указания политических ведомств, но в интересах поддержания воинской дисциплины я должен требовать, чтобы мероприятия проводились надлежащим образом. Следует дождаться решения армии.
В 19.00 я доложил командиру дивизии об инциденте и принятых до сих пор мерах, которые он одобрил.
Около 20.00 поступило решение армии, гласящее, что дальнейшее осуществление мероприятий следует отложить. Тем временем под вечер один грузовик уже был загружен детьми и стоял у дома. Офицер для поручений немедленно информировал фельдкоменданта, а также вызвал оберштурмфюрера в штаб дивизии, где я передал ему указание армии. Офицер штаба дивизии проконтролировал выполнение приказа, а также оцепление, приказ об установке которого уже отдал фельдкомендант. В это оцепление частично были поставлены вооруженные украинцы без документов. Они были заменены немецкими солдатами. Фельдкомендант тем временем позаботился о воде и хлебе для детей.
21.08 около 11.00 для совещания, собрать которое приказала армия, прибыл капитан Лулей (офицер абвера при 6 армии) с штандартенфюрером Блобелем и оберштурмфюрером Хёфнером. Совещание было проведено у фельдкоменданта. Капитан Лулей перед прибытием в дивизию произвел осмотр местности, но в дом и в помещения с детьми не входил.
Я изложил требование дивизии и особо подчеркнул, что вмешательство дивизии было вызвано исключительно способом осуществления. Штандартенфюрер и оберштурмфюрер признали технические недостатки и заявили, что при нынешнем положении дел надо найти способ быстрого решения вопроса. Они собственно теперь не в состоянии осуществить запланированный расстрел. Фельдкомендант отметил, что первыми рапорт подали дивизионные священники. На это капитан Лулей сказал, что хотя он лютеранин, однако считает, что священникам лучше бы заботиться о духовном окормлении солдат. Из формы и содержания высказываний как фельдкоменданта, так и капитана Лулея следовало, что они, во-первых, ставят под сомнение правдивость дивизионных священников, во-вторых, что рассматривают инцидент как "вынюхивание, чтобы что-нибудь найти". Они считают сообщение преувеличением, а вмешательство дивизионных священников объясняют любопытством. Штандартенфюрер на это ничего не сказал. На это возмутительное подозрение я вместе с офицером для поручений возразил, что дивизионные священники прежде всего подумали, что речь идет о самоуправстве украинцев, которые уже однажды в Золочеве заставили дивизию вмешаться. Затем в ходе совещания фельдкомендант попытался перевести обсуждение в мировоззренческое русло и обсудить основополагающие вопросы. Он заявил, что уничтожение еврейских женщин и детей считает крайне необходимым, все равно в какой форме оно проводится. Он многократно подчеркнул, что вмешательство дивизии без нужды задержали устранение детей на 24 часа. К этому мнению присоединился штандартенфюрер и добавил, что будет лучше, если подразделение, которое занималось вынюхиванием, само и произведет расстрелы, а офицеры, которые задержали осуществление мероприятия, сами возьмут на себя командование. Я в спокойной форме отверг эту идею, не давая ей оценку, так как хотел избежать перехода на личности. При обсуждении мер, которые следовало предпринять, штандартенфюрер заявил, что командующий армией признает необходимость устранения детей и хочет его осуществить, так как в данном случае этим мероприятиям уже дан ход. То, что мнение командующего именно таково, мне уже подтвердил начальник разведотдела 6 армии.
Затем обсуждались подробности осуществления расстрелов. Они должны быть произведены до вечера 22.8. Я в обсуждении этих деталей не участвовал. Требуемые мной мероприятия по изоляции войск будут осуществлены.
После совещания капитан Лулей доложил командиру дивизии о его результатах.
Заключительные замечания.
1. Войска воспитаны своими командирами в чисто солдатском духе, согласно которому насилия и жестокости по отношению к безоружному населению следует избегать. Они целиком и полностью разделяют строжайшие меры против подпольщиков. Но в данном случае речь идет о мероприятиях против женщин и детей, которые ни в чем не отличаются от зверств противника, а о последних постоянно становятся известно войскам. Нельзя избежать того, что об этих событиях будет сообщено на родину и что это будет там сравниваться со зверствами во Львове. Войска ожидают вмешательства своих офицеров. Особенно это имеет значение для пожилых женатых солдат. Поэтому офицер, заботящийся о своем подразделении, вынужден вмешиваться, если подобные события разыгрываются на глазах у всех. Для поддержания воинской дисциплины необходимо, чтобы все подобные мероприятия осуществлялись вдали от войск.
2. Осуществление расстрелов не привлекло бы внимание, если бы фельдкомендатура и ортскомендатура приняли необходимые меры по изоляции войск. Инциденты возникли из-за полного самоустранения обоих комендантов. Во время переговоров сложилось впечатление, что все казни производятся по предложению фельдкоменданта. Из расстрела всех евреев города неизбежно вытекала необходимость устранения и еврейских детей, прежде всего младенцев. Это должно было быть сделано вместе с устранением родителей, чтобы предотвратить эти бесчеловечные мучения. Иное обустройство детей было объявлено фельдкомендантом и оберштурмфюрером невозможным, причем фельдкомендант многократно повторил, что это отродье должно быть истреблено.
labas.livejournal.com/1177744.html

@темы: история, Россия, Германия, Украина, Игорь Петров

---

Скрипка

#Донбассвогне

Скрипка

Дмитрий Крутиков

Родился в Москве в семье рабочего. Дважды был ранен на фронтах первой мировой войны (ему угрожала слепота). С 1919 года сражался в рядах Первой Конной Армии. Начав заниматься литературой, чтобы набрать жизненный материал, исходил пешком центральную часть России, Украину, работал чернорабочим на шахтах Донбасса, в рыбацких артелях на Азовском море. В 1925 году вышла его первая книжка “Голуби”, на следующий год – “Васька-кочеток” (обе для детей). Профессиональная работа писателя продолжалась всего семь лет, но за этот короткий срок он успел написать несколько повестей. По одной из них (“Белый Канн”, 1930 г.) режиссер Я. Протазанов поставил один из первых звуковых фильмов “Две встречи”. Наибольшую известность получил сборник рассказов “Люди конные” (1928).

***
Я отбрасываю воспоминания о месте. На земле, говорю я, и беру только то, что касается ночи, человека и скрипки. Не у Воли ли Карабутовой случилось то, о чем я хочу рассказать? Кажется, нет. Но тогда где же?

В обозе, на широком украинском возу лежал я, щурясь вот в такое же небо. В нем все необычайно. Вот этот звездный мир, что сверкал в меня отраженным солнечным голубовато–холодным светом. Небо словно лесная поляна, усеянная любовными фонариками Ивановой ночи. А дальше, а выше сонмы таких же миров, которых я не вижу. И Федька Шуляк не видит, а Федька необычайно зорок. Он видит звезды днем. Никто, кроме меня, ему в этом не верит, и он хлестко ругается. Федька сидел с Ясеком на соседнем возу, сосредоточенно курил, слушал и, может быть, думал свою думу о далеком хуторе, над которым висит такая же ночь.

Ясек – Ясь Стрижалковский – доброволец, воспитанник сиротского дома. Он строен и миловиден, как девушка. Голос его журчит перекатами, и лицо с большими, всегда чему–то удивленными глазами, побледнело от лунного света и волнения. Я следил за ними.

– Федя, – говорил Ясек и прикладывал руки к груди.

– Федя, скрипка такой инструмент, такой нежный, хороший инструмент! Он лучше флейты. Вы думаете, это граната Новицкого, в которой пять три четверти фунтов пироксилина? Или это граната репчатая и похожая на лимон? Или это пулемет Шварц Лозе? Ах, нет, Федя! Скрипка хуже. Она не ранит, а прямо… прямо в сердце – и наповал. Когда я в первый раз взял эту прекрасную смерть в руки и только тронул смычком, вот так, чуть–чуть, ее первую струну, то я уже был убит. Я и теперь убит. Для вас, Федя, ваш мир. Для меня – мой. Для вас война – это… ну, как сказать? – убивать, что ли. Убивать, ходить с места на место, убегать, наступать, есть, пить и, простите меня, Федя, грубо ругаться. Для меня… Для меня – это музыка. Вы только послушайте, как поет каждая пуля, как поет каждый снаряд. Одни задорно, как будто стадо ребятишек на лугу. Другие – угрюмо, зловеще, как осенний ветер под окнами и в трубе вашей хаты. А в хате, может быть, больная мать или сестра. Третьи – жалобно, как дети, когда их несправедливо обидят. Как дети–сироты. Вот, вот… Люди не напрасно зовут пулю на излете сиротой. Дети – они долго и с надрывом плачут и даже во сне всхлипывают. А пулеметный огонь? Вы понимаете меня, Федя? Ах, как хорошо, что вы меня понимаете! Пулеметный огонь – это целая симфония. Это жуткие и сладостные сонаты. Вы помните бой под Лачиновой, когда они подпустили нас к брустверу и открыли огонь в сорок восемь пулеметов? Мы тогда легли и долго не могли подняться. Вы лежали недалеко от меня и, кажется, ругались. А я, ой, я лежал в сладкой истоме и слушал. Понимаете? Мне казалось, что это не поле в окопах и проволоке, а плавни в камышах, а я в лодке. Выходит ослепительное солнце, и через меня несчетными стадами летят лебеди. Так, знаете: шуюшуу или сссысииюссии. И шуршат камыши, и вода под лодкой слегка булькает. А ведь это просто, Федя. Это у них пулеметы обрабатывались, и в кожухах кипела и булькала вода. Или возьмите вы конную атаку. Когда эскадрон в полном составе развернулся в лаву и несется навстречу врагу. Вы заметили, Федя, как стонут и всхлипывают на бегу лошади?

– Знаешь, парень, давай помолчим за атаку. Ей–бо, спать охота. Завтра расскажешь. Давай кемарька* задавим. В разведку утром не послали бы… А я тебя понимаю. Ей–бо!

Федька зевал, возился, и под ним скрипел воз. Ясь тяжело вздыхал и печально соглашался.

– Давайте, Федя. Спокойной вам ночи.

В ответ Федька храпел. Тихо гасли вверху светляки Ивановой ночи…

Ясек стоял перед командиром, покорный, взволнованный, с глазами, полными слез, и просил:

– Пустите, товарищ командир… Пустите.

Командир качал головой и теребил рукой концы своих черных пушистых усов.

– Куда ты? Ну? От работа с сосунами! Пятнадцать годов хлопцу, и он туда же.

– Я возьму мою скрипку, товарищ командир. Она в обозе. Пусть мне дадут цивильное платье, и я пойду. Я им буду играть и… и все узнаю.

Командир жеребцом покосился на Ясека, и по лицу его пробежала чуть заметная тень улыбки.

– Хм! Ты дело говоришь. Хм! Иди.

Он повернулся к старшине Егору Потатуеву и приказал:

– Послать пацана. Достать ему липу, барахла и пусть сваливает.

Ясек убежал за старшиной.

Дело было крепкое. В тылу у белых собрать сведения и вернуться вовремя. Три попытки до того были пусты. Собственно, пусты только две. Третья дала кое-что. При ней был изрублен Мартын Боговчук – конник первого взвода. Об этом мы узнали позже. В этот раз ушел Ясек. Он шел с радостью. С наивной детской радостью.

И когда он встал перед командиром, одетый в крестьянское платье и соломенную шляпу, со скрипкой в руках, весь эскадрон прибежал посмотреть на него.

– Товарищ командир, – говорил Ясек, и глаза его светились огоньками Ивановой ночи. – Верьте мне. Я их зачарую. Вот слушайте.

Он приложил скрипку к тщедушной груди и заиграл.

Ржали кони в широкой степи. Степь перекликалась едва уловимыми ковыльными шорохами. Степь плескалась ласковым, похожим на ласки матери, ветром. Стояли курганы татарских времен. Жуткие и таинственные. Реяли в синей шири беркуты и кобчики и клекотали и кычили. В хуторах загорались и гасли зори. В хуторах рождались и таяли девичьи песни.

– Ах, став, мой став, мои плакучие вербы. Где мой милый, где любимый мой? Скажите, подруги, вы не видали моего милого? На нем белая рубаха с вышитым воротом. На нем широкий малиновый пояс это я ему ткала в зимние ночи. Он лучше тополей, что за нашими хатами ласкают головами небо. Ах, подруги мои, где мой милый? Мне душны одинокие ночи в моей комнате. Нет моего милого. Его я люблю. Ой, как люблю я…

Стояли курганы казацких времен. Шумела шелестом степь… Взрывалась степь. Налетали смерчи. Вал на вал. Тьма и молния. – Лязгало железо о железо. Скрежетали зубы людей и коней. Развертывались алые полотнища.

– Ой, милые подруги. Остановите коней. Остановите потому, что впереди я вижу милого.

– Мы не можем остановить коней. Их ведет твой милый, а он как раненый олень.

Я понял. Ясек играл атаку. Начало ее. Когда он кончил, тишина долго плавала в предвечерней синеве, и командир смотрел себе под ноги, закусив левый ус. Долго стоял он так, кургузый, литой из чугуна, и Ясек повернулся к нам и приложил палец к губам.

– С–с–с–с!

Он сам спугнул думы командира.

– Да, – сказал командир, – добре играешь. Ступай. Як не ты… то… Иди.

Ясек ушел. Мы ждали три дня. И еще три. Срок кончился, и Ясек не вернулся.

Часто по вечерам я видел, как командир выходил за околицу села и садился на старый тополевый пень.

Он задумчиво мерил глазами пыльную дорогу, по которой ушел Ясь.

В то местечко, куда ушел он, мы ворвались на восьмые сутки. В полдень мы нашли Яся. Закоченевший труп его висел на телеграфном столбе, и на ногах у него висела скрипка с разбитой декой.

Я слыхал разговор Федьки с пулеметчиками.

– Чертова отрава, – говорил Федька. – От играл человек! Видкиля що бралось? Такой пацан, шо и в сопли утопнэ, а як заграе – сам утопнэшь. На шо було посылать! Хиба ту сволокоту добрым визмешь? Э, ни! Нема в них сердця. Ну й и не будэ головы. Нехай!



* Кемарька задавить – поспать.

oduvan.org/nashi-proekty/donbass-v-ogne/skripka...

@темы: история, Донбассвогне, Крутиков

---

Донецко-Криворожская Республика

#Донбассвогне

Тимур Хакимов

Почему необходимо так подробно остановиться на истории подписания Брестского мира? Дело в том, что с этим событием самым непосредственным образом связано создание Донецко-Криворожской Республики. 30 января (12 февраля) 1918 г., за несколько дней до начала австро-германской оккупации, и в тот же день, когда Советское правительство Украины переехало из Харькова в Киев, на IV областном съезде Советов рабочих депутатов Донецкого и Криворожского бассейнов в Харькове, в отеле «Метрополь», была провозглашена Донецко-Криворожская Советская Республика. 14 февраля был избран Совнарком республики под председательством Артема (Федора Андреевича Сергеева). Наркомы: по делам управления — С.Ф. Васильченко, по делам финансов — В.Н. Межлаук, труда — Б.И. Магидов, народного просвещения — М.П. Жаков, по судебным делам — В.Г. Филов, по военным делам — М.Л. Рухимович, госконтроля — А.З. Каменский. Символично, что этот день был первым в новом летоисчислении, или «новом стиле». На сегодняшний день история ДКР видимо, подробнее всего описана донецким политологом и историком В.В. Корниловым в его книге «Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта».

На съезде с докладом об организации власти в Донбассе и Криворожье выступил С. Ф. Васильченко, придерживавшийся мнения, что в основе создания Советского государства должен лежать принцип территориально-производственной общности областей: «самодовлеющей в хозяйственном отношении единицей является Донецкий и Криворожский бассейн. Донецкая республика может стать образцом социалистического хозяйства для других республик». Провозглашенная автономия претендовала на Екатеринославскую, Харьковскую, часть территории Херсонской губернии, а также территорию нынешней Ростовской области с Ростовом-на-Дону, Таганрогом и Новочеркасском.

Короткая предыстория: еще в царское время значительный вклад в административное обособление Донецкого угольного бассейна и Криворожского рудного района внес Совет Съезда горнопромышленников Юга России (ССГЮР). Уже с конца XIX в. предприниматели начали указывать на «экономическую неделимость» Донбасса в составе России. После Февральской революции 1917 осуществлением этой идеи стало создание в марте 1917 года особого Донецкого комитета (руководитель — инженер М. Чернышов). Летом 1917 года, когда возник спор между Временным правительством и Центральной Радой о распространении юрисдикции последней не только на земли, исконно считавшиеся Малороссией, но и на Новороссию и часть Донбасса, именно руководство ССГЮР обратилось к Временному правительству с настоятельным требованием не допустить передачи «южной горной и горнозаводской промышленности — основы экономического развития и военной мощи государства» под контроль «провинциальной автономии и может быть даже федерации, основанной на резко выраженном национальном признаке». Глава ССГЮР Николай фон Дитмар указывал: «Весь этот район как в промышленном отношении, так и в географическом и бытовом представляется совершенно отличным от Киевского… это подчинение диктуется вопросами не целесообразности и государственными требованиями, а исключительно национальными притязаниями руководителей украинского движения». Комиссия Временного правительства 4 (17) августа направила Генеральному секретариату Центральной Рады «Временную инструкцию», согласно которой его юрисдикция распространялась лишь на 5 из 9 заявленных губерний — Киевскую, Волынскую, Подольскую, Полтавскую и Черниговскую, да и то за исключением нескольких уездов. Кстати, в апреле 1918 года, когда к Харькову подступали немцы, именно на эту инструкцию ссылался Артем (Ф. А. Сергеев), протестуя в радиограмме кайзеру Германии против оккупации Донбасса. «Этот документ на четвертушке бумаги со смазанным лиловым штампом был доставлен главнокомандующему наступающих германских войск генералу Эйхгорну. Три раза переводчик читал генералу удивительный документ. «Это шутка? — спросил генерал. — Господин товарищ Артем — чорт возьми! — считает себя в состоянии войны с Германией». Секунду генерал колебался: лопнуть ли от возмущения или, схватясь за ручки кресел, захохотать до слез…» — так описывает эту сцену А.Н. Толстой в повести «Хлеб».
oduvan.org/nashi-proekty/donbass-v-ogne/donetsk...

@темы: история, Россия, Донбасс, Украина, Донбассвогне

---

Сто книг про АТО: и бомбами, и книгами

Нина Ищенко, Елена Заславская

На днях на Украине был принят закон, в котором Россия признается агрессором, а территории ЛНР и ДНР — временно оккупированными, хотя доказательств присутствия российской армии на Донбассе до сих пор нет. Однако такое сотворение параллельной реальности неудивительно: Украине уже четвертый год воюет с Россией, разрушая города Донбасса и убивая жителей республик. И пишет об этом книги.

Четвертый год войны в Донбассе. Люди устали от бытовой неустроенности, постоянных проблем, блокады и войны. Нередко можно услышать, что худой мир лучше доброй ссоры, что мы рано или поздно вернемся на Украину, что без вмешательства России мы были бы в составе Украины и у нас не было бы никаких проблем. Основной летймотив этих рассуждений сводится к тому, что в высших сферах делят власть, а мы, простые люди, ничего против Украины не имеем.

Однако это не значит, что Украина не имеет ничего против нас. За годы войны украинская идеология нашла воплощение не только в политических ток-шоу и обстрелах донбасской земли, но и в целом ряде художественных произведений. Патриоты и свидомые украинцы, воюющие против сепаров и российских агрессоров — это уже не только штампы украинской пропаганды, это литературные образы, которые эмоционально более эффективны и долговечны, чем плакаты и газетные статьи (хотя их воздействие тоже никто не отменял)

В развитие мифа о Небесной Сотне, на котором строят современную украинскую идентичность, формируется и книжная сотня, как назвала свою работу киевлянка Анна Скорина. Это более ста опубликованных на Украине книг о войне с Россией на Донбассе, от детских стихов и сказок до военных мемуаров и поэтических хроник войны с украинской стороны. Среди авторов как известные писатели (Сергей Жадан), так и никому неизвестные волонтеры. Книги и на русском (40 книг), и на украинском языке (139 произведений). В разработке нового украинского культурного кода участвуют и бывшие луганчане. Лидер среди издательств военной литературы — харьковское издательство «Фолио».

Публикуем список Анны Скориной по ссылке:

oduvan.org/nashi-proekty/vojna-na-donbasse-oche...

@темы: книги, Россия, Донбасс, Украина, культурная политика

---

Брестский мир

#Донбассвогне

Тимур Хакимов

Брестский мир — мирный договор, подписанный 3 марта 1918 года в Брест-Литовске представителями Советской России с одной стороны и Центральных держав (Германии, Австро-Венгрии, Османской империи и Болгарского царства) — с другой.

Ратифицирован Чрезвычайным IV Всероссийским Съездом Советов 15 марта и германским императором Вильгельмом II — 26 марта 1918 года.

26 октября (8 ноября) Второй всероссийский съезд Советов принял Декрет о мире, в котором предложил всем воюющим государствам немедленно заключить перемирие и начать мирные переговоры. Но отказ Антанты поддержать мирную инициативу Советского правительства вынудил Совнарком стать на путь сепаратных переговоров о мире с Центральными державами, которые были крайне заинтересованы в ликвидации своего Восточного фронта и пополнении истощившихся ресурсов за счет восстановления экономических отношений с Россией и поэтому немедленно откликнулись на советское предложение.

Очень интересно описывает ход Брестских переговоров главнокомандующий германской армией генерал Эрих Фридрих Вильгельм Людендорф в книге «Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг.»: «вопрос сводился к тому, будут ли эти переговоры вестись так, чтобы мы могли перейти в наступление и успешно закончить эту титаническую борьбу, чтобы избежать печальной судьбы побежденных… все лозунги Антанты о праве наций на самоопределение, об отказе от аннексий и контрибуций, о разоружении и свободе морей были сплошной химерой».


Наиболее активный сторонник мира В. И. Ленин формулировал свою позицию так: «Для революционной войны нужна армия, а у нас армии нет … Несомненно, мир, который мы вынуждены заключать сейчас, — мир похабный, но если начнется война, то наше правительство будет сметено и мир будет заключен другим правительством».

Его, кстати, поддерживал Ворошилов, заявивший: «Мы все за революционную войну, но в данный момент мы не в состоянии воевать, у нас для этого нет никаких средств, никаких возможностей, мы должны заключить этот не «похабный», а несчастный мир. Но мы не отказываемся от революционной войны, мы только ее откладываем до тех пор, пока мы оправимся».

Это подтверждают слова Людендорфа: «разложение русской армии пошло быстрым темпом. Офицер утратил свое привилегированное положение и лишился всякого авторитета. Он не должен был иметь большего значения, чем простой рядовой, а вскоре должен был еще умалиться и вообще был лишен каких-либо прав. В России … было много недальновидных людей, которые не замечали, что на авторитете держится вся армия и любой мировой порядок и что, подрывая авторитет офицера, они тем самым расшатывают социальный строй всего мира».

По воспоминаниям Троцкого «сама по себе перспектива переговоров с бароном Кюльманном и генералом Гофманом была мало привлекательна, но, «чтобы затягивать переговоры, нужен затягиватель», как выразился Ленин». Впоследствии он даже назвал свое участие в мирных переговорах «визитами в камеру пыток».

Немецкий госсекретарь фон Кюльманн высказывался о Троцком:

«Выражение его лица ясно указывало на то, что он лучше бы завершил малосимпатичные для него переговоры парой гранат, швырнув их через зеленый стол, если бы это хоть как-то было согласовано с общей политической линией».

Но положение центральных держав на тот момент было таковым, что тот же Людендорф писал: «Троцкий должен был бы быть дураком, если бы он в чем-нибудь пошел на уступки». Зима 1916/1917 годов вошла в германскую историю как «брюквенная зима», в ходе которой, по некоторым источникам, умерло от голода до 700 тыс. чел. Ухудшение продовольственной ситуации в Германии и Австро-Венгрии привело к резкому росту забастовочного движения, которое в Австро-Венгрии переросло во всеобщую забастовку. В ряде районов начали появляться первые Советы по российскому образцу.

Ситуация изменилась с приездом украинской делегации: «Между тем выяснилось, что Троцкий говорит не от имени всей России – 2 января в Брест прибыли представители Украины и заняли четко противоположную большевистским делегатам позицию. Их взял под особое покровительство генерал Гофман; представителям четверного союза представилась возможность завязать сепаратные переговоры с Украиной… В основу продолжавшихся переговоров… было положено обязательство последней поставить большое количество хлеба для Австро-Венгрии и Германии… “Украина нам была нужна как вспомогательная сила для борьбы с большевизмом» и: «Без Украины голод был неизбежен». (Людендорф). Итак, 27 января (9 февраля) 1918 года, Центральные державы подписали сепаратный мирный договор с делегацией Центральной Рады, надеясь использовать это как рычаг против Советской России. Когда Германия продиктовала жесткие условия мира, Троцкий выдвинул свой знаменитый лозунг: «ни мира, ни войны» — «Мы войну прекращаем, мира не заключаем, армию демобилизуем».

И снова цитата из мемуаров Людендорфа: «Очевидно, Троцкий надеялся, что ему удастся революционировать другие государства, и прежде всего Польшу, Германию и Англию, и в результате добиться всемирной революции. В конечном счете обрыв мирных переговоров вызван не германской, а русской делегацией, которая их прервала и прямо заставила Германию возобновить военные действия». Здесь генерал, конечно же, лукавит, так как ниже пишет следующее: «На Украине надо было подавлять большевизм и создать там такие условия, чтобы иметь возможность извлекать из нее военные выгоды и вывозить хлеб и сырье. Для этого мы должны были сильно углубиться в страну; другого выхода для нас не оставалось».

Так или иначе, на заседании у германского императора было постановлено: «Неподписание Троцким мирного договора автоматически влечет за собой прекращение перемирия». 18 февраля 1918 г. австро-германские армии перешли в наступление по всему русскому фронту — от Балтийского до Черного моря. За несколько дней германские войска заняли Эстонию, Белоруссию, часть Украины и захватили на сотни миллионов рублей необходимого для Советской республики оружия, военного имущества, продовольствия. 3 марта 1918 г. мир все-таки был подписан, но уже на гораздо худших условиях. В частности, в статье VI говорилось: «Россия обязывается немедленно заключить мир с Украинской Народной Республикой и признать мирный договор между этим государством и державами Четверного союза. Территория Украины незамедлительно очищается от русских войск и русской Красной гвардии».
oduvan.org/nashi-proekty/donbass-v-ogne/brestsk...

@темы: история, Россия, Украина, Донбасс в огне

---

Донецкий исход

Алексей Ивакин

Нет, это не о гражданской войне на Украине сегодня.

Это о Гражданской войне столетней давности.

Все знают, что такое «Ледяной поход». Надо отдать должное белодельцам и либерастам — они профи в пропаганде. Разрекламировали себя и свое бегство как подвиг.

Когда-то и я был либералом — молодость. Это нормально. Зауважал я красных тогда, когда понял одну вещь. Что для белых было подвигом, то для красных было повседневностью. Ну это вот вывезти московского мальчика в лес на шашлыки — ой, весь твиттер засрет героическим разжиганием мангала. А для сибирского мужика этот поход будет… Ну я даже слово не могу подобрать. В туристической среде это «матрасничество» называют.

Так вот. Сейчас я расскажу о походе, о котором знают единицы.

В феврале-марте 1918 года гайдамаки Центральной Рады и войска кайзеровской Германии начали продвижение на восток. Немцы и украинцы. Запомните это сочетание.

Современные белодельцы и либералы, потерявшие Россию, обвиняют большевиков в Брестском мире. Это я напоминаю. Мол, если бы не этот похабный мир — а он, действительно был похабным, но неизбежным — Россия была бы в стане победителей. (Фу, так писать, это я себе).

Именно в марте 1918 года в Луганск приехал «первый красный маршал» Ворошилов. 5 марта он обращается к рабочим Харькова, Донецка, Луганска, Кривого Рога. Полностью приводить не буду текст. Пару строк.

«Нашему Донецкому бассейну грозит непосредственная опасность со стороны Киева, где уже воцаряются немецкие банды под руководством Петлюр, Винниченко и прочих предателей украинского народа».

Клички, Порошенки и прочие Ляшки современности — тоже предатели украинского народа.

Был сформирован отряд из 640 луганских рабочих. Шестьсот сорок. Командир — Климент Ворошилов. Против этого отряда шел 27 германский корпус. А именно: 89, 92, 93, 95, 98 и 2 ландверная дивизии. Каждая дивизия — 11–12 тысяч штыков. Это раз так в сто побольше, получается.

Старая царская армия к этому моменту расходилась по домам. С Румынского фронта по домам шли.

У Луганского отряда была разведка. Целых 19 человек конных.

Разведка наткнулась на отряд с Румынского фронта — около 500 бойцов. Был проведен митинг, на котором выступал Ворошилов.

Ребята, говорил он. Мужики. Против немцев идем биться. Не за царя, за Родину.

Ни один не вступил в отряд. «Навоевались».

Позже солдаты Румынского фронта начнут идти и в Красную армию, и в Белую. И к анархистам примыкать.

Артиллеристы и инженерно-технические станут инструкторами. Но это еще впереди.

А пока, 27 марта, луганчане впервые столкнутся с немцами.

В 15 км от Конотопа разведка наткнется на передовые отряды немцев. У Ворошилова были две бронеплощадки. У немцев — бронепоезд.

На тот момент самым старшим по званию в штабе был ефрейтор. Не было ни оперативных планов, ни письменных приказов. Телефонов не было. Сплошная импровизация. Подобное я видел в апреле 2014 в Славянске. Сланцы и дробовики против БТР.

Естественно, что немцы начали давить.

Луганчанам удалось подбить немецкий паровоз из шестидюймовки. Возможно, это их спасло. Возможно. Немцы попали в вагон со снарядами. Профессионально отсекали и окружали небольшие отряды луганчан. Несколько дней 640 луганских ополченцев держали удар немецкого корпуса. Попадавшие в окружение — стрелялись, как, например, командир Чудновский. Сиверс, Киквидзе — ранены.

Они держались до 8 апреля.

А вот сейчас помолчите секунду.

Отходить они начали, когда ударил еще один немецкий корпус — 1–й германский резервный корпус в составе 16, 45, 91, 215, 224 ландверных дивизий и 2 баварской кавалерийской дивизии.

Только тогда, 9 апреля, 1918 года Харьков был взят немцами.

Через Чугуев луганчанам удалось пробиться в родной город.

14 апреля. Сватово. Немцами взят Купянск. Дончане отходят на Дебальцево и Иловайск.

В Сватово стоит 5 украинская советская армия. 400 бойцов, 100 сабель, 2 орудия, бронеплощадка. И Ворошилов.

Немцы методично осуществляют обходы и охваты.

В наших частях митинги.

15 апреля.

Ворошилов назначен командующим пятой армией. Ага. Батальоном, блин.

На Екатеринослав наступают австрийцы — 5, 11, 59 пехотные дивизии.

По побережью Азовского моря двигаются 7 и 15 ландверные и 4 кавалерийская.

Повторю — каждая дивизия 11–12 тысяч бойцов.

Моральное состояние было никакое. Сами понимаете. Один-два боя — и воевать будет некому. Необходимо было отступать. Постепенно к армии Ворошилова подходили разбитые отряды красных. Ворошилов, Пархоменко, Руднев жестко подавляли анархию среди командиров этих отрядов. Попали в район действия 5 армии? Все. Подчиняетесь штабу 5 армии.

В конце концов, было принято решение отходить на Лисичанск.

И вот проблема — эшелоны нельзя оставлять. Имущество, потому что. Военное.

Гуманистам надо понимать, что на войне — патроны и снаряды важны точно так же как и живые люди. Потому что. Чем больше имущества. Тем больше жизней удастся спасти.

На одном из полустанков пара эшелонов зацепились. Броневик неправильно на платформу погрузили. Пробка. Нетерпеливые — привыкшие к бардаку времен Временного правительства — начали митинговать. Бросить все и расходиться. Прискакал Ворошилов. Мужик он был крепкий, слесарь — а слесарь тогда, это как сейчас айтишник. Думаю, что там было сказано много мата. Официально следующее: «Ни одного гвоздя вильгельмовским грабителям! Что стоите? Немедленно поднять платформы на рельсы! Дрючки, домкраты, веревки! Живо!»

Удалось за час восстановить движение. Удалось вовремя выйти из-под немецкого флангового удара.

В это время в Лисичанске власть в местном Совете держали меньшевики. Меньшевики, чтобы вы понимали, это вот такие современные хипстеры. Ахеджаковы там всякие и прочие рукожопы.

Поэтому, когда меньшевики залегли на холмах сверху и начали обстреливать эшелоны — убили только одного бойца Красной армии.

В ответ красная бронелетучка открыла огонь по хипстерам. Заодно накрыла содовый завод. Оттуда прибежали перепуганные делегаты, попросили

огонь прекратить, ибо обстрел эшелонов это была не рабочая инициатива. Климент Ворошилов отматерил командира летучки Алябьева и взял обещание, что содовики накажут меньшевиков. Наказали ли и как — история умалчивает.

К 20 апреля Ворошилов продолжил отход своей 5 армии.

Донецкая армия была фактически разгромлена в районе Бахмута. Отдельные отряды влились в Пятую.

3 армия отступила через Славянск в район Дебальцево.

4 армия отошла к Таганрогу.

1 армия — уничтожена.

К 24 апреля армия Ворошилова оказалась единственной силой на территории Донбасса.

Донецко-Криворожская республика была провозглашена 12 марта 1918 года. Через 3 дня после подписания Брестского мира. (Все даты по новому стилю.)

Сделано это было для того, чтобы не пустить немцев в Донбасс. Артем (Сергеев) — председатель Совнаркома ДКР бился как лев на дипломатическом фронте. На протесты кайзеровское правительство внимания не обратило.

В дипломатии прав тот, у кого дубинка.

23–25 апреля на станцию Родаково стали прибывать эшелоны 5 армии Ворошилова.

В это время там находились деморализованные отряды красных — Донецкой армии, Тираспольского отряда и других.

В зале ожидания вокзала Ворошилов собрал командиров.

Учиться у немцев и овладевать искусством отступления — смысл выступления Ворошилова.

Да. Надо учиться и отступать тоже.

Во время совещания немцы начали обстрел тяжелой артиллерией. Нанесли несколько бомбовых авиационных ударов.

Ворошилов уехал в Луганск, готовить эвакуацию заводов. 5 армия получила задачу держаться до последнего.

Никто до сих пор не знает, сколько было луганчан, дончан, тираспольцев и одесситов в те дни. Может быть тысяча, может быть две. Немцев под Родаково было около 22–25 тысяч зольдатен.

И это были первые бои, где красные начали воевать по-новому. Держать удар и беречь соседа. Они умудрились два самолета сбить. Захватить в контратаке до 20 пулеметов и 2 батареи полевой артиллерии.

В Луганске, в это время, шла круглосуточная погрузка эшелонов.

«Не оставлять и ломаного гвоздя врагу!»

Тысячи вагонов со станками, оборудованием и людьми. А именно 80 эшелонов. 3000 вагонов. 100 паровозов.

Если какой-то дурак скажет, что Ворошилов сбежал в Луганск с фронта, ну… Ну, он дурак. Организовать эвакуацию около 50 тысяч человек — это очень тяжело. И это не бойцы. Это женщины, дети и рабочие. Не солдаты.

28 апреля оставшиеся в живых бойцы 5 армии и жители Луганска двинулись в скорбный 400–километровый путь к Царицыну.

Почему скорбный?

Вот тут-то и появляются в этой истории — белые.

15 тысяч полковников Денисова и Быкадорова. 5 тысяч генерала Мамонтова. 10 тысяч Фицхелаурова.

Начиная с Миллерово красных луганчан били — СОВМЕСТНО! — немецкие

немецкие дивизии и белые казаки.

Три месяца. Восстанавливая мосты и пути. Аэропланы уже не пугали.

«Над нами как ястреб, все время летал немецкий аэроплан. Паники он уже не наводил, к нему привыкли. Только изредка постреливали из винтовок»

Представьте себе 80 эшелонов.

Каждый паровоз надо кормить углем. Поить водой.

Водокачки разрушены.

Останавливались у рек.

Выстраивалась из детей и женщин живая очередь длиной 2–3 километра. Мужчины брали оружие и отбивались в это время от казаков и немцев.

Когда удавалось отрываться — немедленно разводили костры и готовили еду. Когда поезда трогались — хватали горячие котелки с недоваренным кулешом и бежали следом.

Средняя скорость — 2–3 километра. Не в час. В день.

Рождались дети, кстати. Помните, фильм «Офицеры»? Ну вот…

В авангарде шли бронепоезда. Ну как бронепоезда… Присобачили на столыпинские вагоны стальные листы — вся броня.

И умудрялись брать станции и станицы с боями.

Как? Жить захочешь…

Станица Гундоровская.

Луганский отряд, в котором почти все депутаты Луганского совета ударяет по левому флангу.

Харьковский отряд бьет по центру станицы.

В атаку бегут цепями, почти не стреляя, экономя патроны. Психическая, да.

Казаки Краснова в этот момент договариваются с немцами. Объединенным ударом отрезают Луганский отряд от Харьковского и Одесского.

Ворошилов лично прорвался на коне к луганчанам. И успел вывести их из-под удара немецкой кавалерии. Опоздал бы на полчаса — все. Он и Пархоменко держали людей в стрелковых цепях, держа удары немцев и казаков, чтобы эшелоны прошли через станицу. И чтобы цепи отступали, а не бежали.

Прорвались. Удалось поднять скорость эшелонов до 20 километров. В день, я напоминаю.

Прошли станцию Каменскую. Вот узловая — Лихая.

А к ней отходили разбитые отряды других армий. Они вливались в 5 армию. Это усилило ее боевой потенциал, но и увеличивало нагрузку на дорогу.

Но ведь и присоединялись не все. Некоторые начальники эшелонов подчиняться Ворошилову не хотели. Вспыхивали стычки между красными. Царил невероятный хаос. Артиллерийский обстрел. Бомбардировка с воздуха. Горят вагоны. Взрываются боеприпасы.

К немцам подтянулись украинцы.

Пожалуй, на Лихой были самые критические минуты. Бойцов и их семьи надо было выводить из станции. Как через игольное ушко шли один за другим эшелоны и эшелоны. Одни горели, спасая других.

Руднев, Артем и Ворошилов сделали невозможное. Под ударами немецко-украинско-казачьих войск они вытащили людей из огненного мешка. Ушли они со станции одними из последних.

Те вагоны, которые возможно было оставить — подожгли на путях.

И рванули в район Белой Калитвы, за эшелонами.

А там новая ловушка — взорван мост. Железнодорожники Луганска сказали, что на восстановление нужно 3–4 дня.

Этого времени у красных рабочих не было.

По-честному — выкидывали пулеметы, чтобы бежать быстрее.

Парадоксы Гражданской войны — Ворошилов со штабом отступал последними.

последними. И штаб — сколько мог — собирал эти брошенные пулеметы.

А в Белой Калитве, в это время, опять началась паника. Командиры отрядов склонялись к тому, чтобы бросить эшелоны и оборудование, находящееся в них, чтобы разойтись по степям в сторону Царицына.

Ворошилов, Пархоменко и Руднев резко воспротивились этим планам.

Необходимо держаться вместе и ни в коем случае не оставлять противнику эшелоны с боеприпасами, станками и оружием.

Какими методами — я не знаю, но Ворошилову удалось удержать дисциплину.

7 мая армия приняла бой под Белой Калитвой.

С запада шли немцы. С севера — украинцы. С юга белоказаки.

Увидите белодельца — спросите… Спросите, как это так получилось, что красные подписали мир с немцами — и они предатели? А белые в одном строю с немцами убивали соотечественников? Это они молодцы, да?

Тем не менее, ворошиловцы, метаясь как тигр в клетке, по очереди разбили сначала немцев, потом казаков полковника Быкадорова. Гайдамаки заложили национальную свидомую традицию благоразумно сбежать, от греха подальше.

В этот момент штаб Ворошилова наконец-то сообразил, что движение надо планировать. «Энтузиазм» масс не отменял никто. Моральное состояние войск — это очень важно. Важна и организация. 80 эшелонов — не баран чихнул.

Между прочим, общая протяженность этой гигантской змеи — 75 километров была, так-то.

Во второй половине мая были взяты на строгий учет все эшелоны. Все их содержимое. Устанавливался строгий контроль над снаряжением, вооружением, продуктами и прочими огнеприпасами. Была организована культурно-пропагандистская работа.

В авангарде этой колонны шли луганские рабочие.

В арьергарде отряд моряков и биндюжников с Одессы Питомина. Ворошилов мотался как маятник — от головы колонны до хвоста.

Я уже говорил, что к 5 армии примкнули отряды других армий.

Поклонники вархаммера воспринимают такие слова примитивно — о, все пришло подкрепление.

Только вот командиром 3 армии, например, был правый эсер Вишневский. Он начал рассказывать своим бойцам, что ворошиловские собираются у Третьей армии отобрать имущество.

Вишневского арестовали.

К Ворошилову явилась делегация — отпустите Вишневского или восстание поднимем. Угадайте, что сделал Климент Ефремович. Да шлепнул к херам Вишневского.

Наверное, Вишневский сейчас невинная жертва, да?

В районе Морозовской, слияние 5 и 3 армии было окончательно оформлено.

12500 бойцов, 2 дивизиона тяжелых гаубиц, 4 батареи трехдюймовых полевых пушек.

Это уже была сила.

От Морозовской до Царицына был всего день езды.

Вроде бы все?

Отнюдь.

Дальше начался геноцид. Не красный. Белый.

Вечером 22 мая санитарный поезд 5 армии Ворошилова прибыл на станцию Суровикино.

В поезде было около 600 человек. Точное число — неизвестно.

Первая причина — толком не велась документация.

Вторую причину поймете из текста.

Помощник начальника станции Чиликин был агентом белоказаков. Ночью, под предлогом обслуживания поезда, отцепил паровоз от поезда и маневровым отправил санитарный в тупик. Параллельно сообщил в штаб полковника Попова, что охраны практически нет. Можно действовать.

Утром 23 мая станцию атаковали казаки.

У охраны поезда было 10 (десять) винтовок. Никто и подумать не мог, что соотечественники атакуют именно санитарный поезд.

Раненые выползали из вагонов. Кто выживал у эшелона — полз в степь, спасаясь от шашек казаков.

Рядом со станцией оказался самостийный отряд казаков — ни красный, ни белый. Потом, в советской историографии, этот отряд Сысоева Михея Ивановича и Варламова Иосифа Кондратьевича назовут красным.

Увидев, что творится на станции — эти казаки атаковали белых.

12 из них погибло. 18 было тяжело ранено.

В этот же момент к станции подходила бронелетучка, в которой находился штаб с Ворошиловым, Пархоменко и Рудневым.

Угу. Паровоз и вагон.

Они прорвались к санитарному поезду. Пытались прицепить к паровозу. Не получилось. Начали под градом пуль затаскивать в вагоны раненых и гражданских. Люди цеплялись за колеса, за рессоры, лезли на буфера, на тендер, висели на трубе.

Часть раненых и их семей удалось вывезти.

Около 500 человек были зарублены. Некоторых вешали прямо в вагонах. Некоторых вверх ногами.

Некоторые из читателей скажут, что это, типа, пропаганда.

Очень рекомендую вам зайти в Центральный музей Вооруженных сил РФ. 129110, г. Москва, ул. Советской Армии, д. 2, стр. 1

В экспозиции Гражданской войны хранится кожа, снятая с руки красноармейца. Перчатка такая.

Гражданская война — это очень страшно. Поверьте.

27 мая белых выбили из Суровикино подошедшие части 5 армии.

За эту резню полковник Попов получил от атамана Краснова звание генерала. Сам Краснов в это время получал оружие от немцев. В обмен на продовольствие.

Отвлекусь от истории.

Вот скажите мне — кто заслуживает большего уважения? Красные бойцы, спасавшие от немцев станки Луганска или белые казаки, бравшие оружие у этих самых немцев?

Цитата из газеты «Донской Край». Номер 97, за 1918 год. Атаман Краснов:

«Я вошел в переговоры с германцами. Благодаря весьма искусной политике генерала Черячукина в Киеве, Николая Эльпидофоровича Парамонова и Владимира Александровича Лебедева за шерсть и за хлеб мы получили орудия, винтовки и патроны».

Понимаете, почему я в свое время проникся уважением к красным?

Вернемся в май 1918 года.

5 армия приближалась к Царицыну. В это время там городом руководил Сергей Минин — член РСДРП(б) с 1905 года. Сторонник Троцкого. При этом — примиренец. Изо всех сил старался найти общие точки зрения между буржуазией и рабочими в Царицыне. В чем-то он прав, с позиции общечеловеческой, гуманистической. Но примиряться с теми, кто тебя убьет…

22 мая 1918 года Минин взорвал мост через Дон. До того, как переправилась 5 армия Ворошилова.

Понимаете? Отступающие части красных опять оказались в ловушке.

Орджоникидзе отправляет панические телеграммы в Москву. Все. Если 5 армия не перейдет Дон — Царицын возьмут белогвардейцы. Или белоказаки. Для Москвы — никакой разницы.

Надо понимать, что на тот момент взятие Царицына означало конец Советской власти. И не просто Советской власти — это означало блокаду всей центральной красной России. Блокаду от продовольствия. Хлебом единым сыт не будешь, но вы понимайте, что под словом «хлеб» часто имеется в виду мясо, молоко и прочее.

Вот белодельцы и либералы — готовы ли вы вместе стать на сторону атамана Краснова? Уничтожить голодом всех ваших соотечественников, которые думают по-другому? Или вы готовы провести референдум, например, по вопросам федерализации? Вона, майданутые живьем сжигали сторонников референдума. Вы с ними? А белоказаки раненых вешали.

А теперь — ВНИМАНИЕ! — когда начался красный террор?

Кто ведь как считает. Давайте, например, возьмем одну из официальных дат — введение смертной казни в Советской России. 13 июня 1918 года.

А события, которые я описываю — это МАЙ. Санитарный поезд в мае уничтожили. До красного террора.

Я это повторяю для белодельцев, а не для красных. Красные-то понимают. Память у красных есть.

Итак, 5 армия перед мостом через Дон. Взорванным.

На ремонт моста требуется 1,5–2 месяца.

Это равнозначно смерти.

Остается либо умереть, либо бросить вагоны. А до Царицына всего 100 км. И в самом Царицыне около 4 тысяч бойцов без тяжелого вооружения. Некоторые полки еще восстанут потом… ОСВАГ работал.

А у Ворошилова было уже 30 тысяч бойцов. К нему как к магниту стягивались железные опилки будущих освободителей Донбасса. И он настоял на своем снова. Никакого распыления.

Вручную.

Вручную строили мост через Дон. Ремонтные поезда из Царицына не выпустил Минин.

Дико. Нелепо. Своенравно. Никчемно. Руками.

Насыпали островки насыпей в реке. Вбивали сваи. Клали шпалы и рельсы. На воду.

Никчемно, да.

Через 20 дней эшелоны пошли в Царицын.

Все эти 20 дней армия Ворошилова держала удары всех, кто по ней бил. От Суровикина до Лапичева шли беспрестанные бои. И даже в полном окружении — слева-справа Мамонтовы да Фицхелауровы. Сзади Дон. Между окопом и Доном — бабы, дети и раненые.

Каким-то чудом они даже в контратаки ходили. Аж на Нижне-Чирскую пошли. Едва не взяли. Хотя дело было не во взятии, а в том, чтобы связать белые полки боями под Нижне-Чирской, чтобы дать тем мужикам, что тонули в Доне спасти детей и женщин.

После того санитарного поезда все уже понимали — белым сдаваться нельзя.

Воевали с немцами красные. Раненых в боях с немцами красных вешали белые. Повторил еще раз. Для пробегающих глазами.

19–24 июня белые уже перешли в контрнаступление. Но было поздно.

Луганские металлисты, донецкие шахтеры, одесские биндюжники, приднестровские солдаты, харьковские рабочие — сдержали удары казаков, гайдамаков и немцев.

Эшелоны ушли в Царицын.

Все белые попытки уничтожить Ворошиловскую армию — провалились.

Лежит красная цепь в степи. На нее летит лава казаков. Клим кричит — «Не стрелять! Ближе! Ближе!» Командиры передают приказы по цепи. Пыль. Топот копыт. Визг казаков. Русская конная атака на русскую цепь. Блестят шашки, уже видны бешеные глаза и чубы из-под фуражек.

ПЛИ!

Валятся кони. Валятся люди.

В атаку!

И пехота резким броском идет в штыковой на смешавшуюся конницу.

Русская пехота. На русскую конницу.

Где-то в это время немцы вывозят с Украины хлеб. А белые стремятся уничтожить красных.

Бои были такие, что Ворошилов умудрялся на броневике въехать на позиции белых. Казаки пытаются взять бронемашину врукопашную. Шашки, наганы. Говорят, даже штыками кололи. Не сообразили дорогу перекопать — иначе кранты. Ворошилов был ранен в шею осколками отлетевшей брони.

В это время цепочки раненых передавали камни для постройки моста. Хотя нет, не только раненые. Дети тоже. Под обстрелом, разумеется. Сколько их там полегло? Бутовскому полигону и не снилось. Шпалы клеткой стлали.

Группа войск бывшего слесаря и будущего маршала товарища Ворошилова вошла в Царицын в конце июня 1918 года.

Началась оборона города.

Но это уже совсем другая история…

Ой, чуть не забыл. Товарищ Минин, взорвавший мост, спокойно дожил себе до 1962 года, репрессий не было.

oduvan.org/nashi-proekty/donbass-v-ogne/donetsk...

@темы: история, гражданская война, Донбасс

---

Северный летучий отряд летит на помощь Донбассу

Тимур Хакимов

В Донбасс среди других групп были отправлены 1-й Московский революционный отряд под командованием Юрия Владимировича Саблина, Петроградский «Северный летучий отряд» Рудольфа Фердинандовича Сиверса, рязанский отряд красногвардейцев Григория Константиновича Петрова, а также 3500 моряков Черноморского флота.

Сиверс двигался из Харькова в направлении Никитовка-Юзовка, Петров – через Чертково на Миллерово, Саблин – на Луганск. Об этих личностях нужно рассказать отдельно:

Рудольф Фердинандович Сиверс (1892–1918). По окончании военного училища 22-летним унтер-офицером отправился командовать взводом в составе XII армии Северного фронта. После Февральской революции вступил в партию большевиков, издавал на фронте агитационную газету «Окопная правда». Участвовал в захвате ставки Верховного главнокомандующего русской армией генерала Николая Николаевича Духонина. Был командующим красногвардейскими отрядами и объединениями в Донбассе, один из активных организаторов разгрома калединских войск в декабре 1917 – феврале 1918 г. В период борьбы с немецкими оккупантами командующий 5-й армией. Был лично известен Сталину. Умер в 1918 г. от ран, полученных в боях с белогвардейцами. Похоронен при огромном скоплении людей на Марсовом поле в Ленинграде, на мемориальном кладбище Жертв Революции. Интересно отметить, что в годы Гражданской войны в РККА было три красных командира с фамилией Сиверс. Первые двое – дворяне: генерал-майор Яков Яковлевич фон Сиверс и генерал-лейтенант Александр Михайлович фон Сиверс. Основатель этого рода в России – Петр Иванович Сиверс (1674-1740), из голштинских дворян, вступил на русскую службу в 1704 году, позже управлял Адмиралтейств-коллегией. Согласно официальной биографии Рудольф Фердинандович всего лишь их однофамилец. Но есть версия, что после того, как в тридцатые годы были репрессированы генералы Сиверсы, его биографию «подчистили», чтобы у героя революции и прошлое было «правильным»- рабочим.

Григорий Константинович Петров (1892 — 20 сентября 1918) — левый эсер, родился и провел детство в Рязани, здесь же учился в реальном училище. В апреле 1917 организатор рязанской народной милиции. Командовал 1-й Южной армией и Кавказским фронтом, один из 26 бакинских комиссаров. В середине августа 1918 года во главе отряда красногвардейцев прибыл в Баку для защиты Советской власти. Принимал участие в боевых действиях на фронте против Кавказской Исламской Армии (турецко-мусаватистских войск). Затем присоединился к эвакуирующимся бакинским комиссарам, вместе с которыми был арестован и обезглавлен солдатами Диктатуры Закаспия 20 сентября 1918 г.

Антонов-Овсеенко писал о нем: «Петров – молодой, поэтически настроенный и весьма воинственный человек и большой фантазер, постоянно одетый в черкеску. Его стратегические планы были грандиозны. Личная храбрость поразительна, но организовать самое пустяковое дело он не умел».

Юрий Владимирович Саблин. Родился в ноябре 1897 г. в г. Юрьеве (Тарту) в семье известного книгоиздателя В.М. Саблина, учился в Московском коммерческом институте. Летом 1916 г. отправился добровольцем на фронт. Был отравлен во время газовой атаки. После излечения направлен во 2-ю Московскую школу прапорщиков, служил младшим офицером роты. В 1917 г. избран в состав Московского военно-революционного комитета (ВРК). Делегат 2-го Всероссийского съезда Советов, провозгласившего советскую власть в России. После установления советской власти в Москве — член президиума Моссовета. В конце 1917 г во главе 1-го Московского революционного отряда направлен против войск генерала Каледина. Командуя Северным участком Юго-Восточного фронта, участвовал во взятии Новочеркасска. В марте — апреле 1918 г. — командующий 4-й армией. Участник левоэсеровского мятежа в Москве в июле 1918 г., за что был приговорен к одному году лишения свободы. С учетом боевых заслуг перед революцией амнистирован. С декабря 1918 г. командовал повстанческими войсками на Харьковщине. Награжден двумя орденами Красного Знамени, № 5 и № ? (оба в 1921 г.). В 1937 г. по обвинению в принадлежности к антисоветской организации приговорен к расстрелу.

Александр Вертинский писал о Саблине, с которым столкнулся в годы Гражданской войны: «… Однажды вечером в Доме артистов появился заросший бородой Юрка Саблин — левый эсер. Оказалось, что он «взял» Харьков! Именно «взял» — как берут со стола серебряную ложку и прячут в карман».

И. А. Бунин писал в книге «Окаянные дни» о назначении Саблина военным комиссаром Московского района: «Юрка Саблин,— командующий войсками! Двадцатилетний мальчишка, специалист по кэкуоку (танец, предшественник регтайма, прим.), конфектно-хорошенький…».

Упоминается в «Хождении по мукам» А. Н. Толстого:«Рощин знал его по Москве еще гимназистом с голубыми глазами и застенчивым румянцем. Было дико сопоставить юношу из интеллигентной старомосковской семьи и этого остервенелого большевика или левого эсера, — черт их там разберет, — в длинной шинели, с винтовкой».

Саблин в Луганске имел перед собой до 4-х казачьих полков с 4-мя батареями, но каких-то серьезных столкновений, видимо, не произошло, так как эти полки были совершенно небоеспособны. 7 января Антонов-Овсеенко писал Ленину: «Саблиным заняты Луганск, Родаково, Дебальцево». К этому времени Сиверс занял Ясиноватую и Макеевку. 20 января Саблин доносил Антонову-Овсеенко: «С казаками Луганской станицы заключено перемирие с обязательством предупреждения о начале боевых действий за двое суток. Это дало мне возможность перебросить все силы в Дебальцево и оказать крупную помощь Сиверсу. Сегодня предъявляю казакам района Луганск – Миллерово ультиматум с требованием нейтрализации их артиллерии, и пропуска наших войск через территорию…». В свою очередь, Петров смог начать активное наступление на Миллерово. Калединцы повсеместно отходили.

@темы: история, революция, Донбасс

---

Инициация Луганском, или Будущее одной новой старой идеи

Продолжаем проект "Донбасс в огне": осмысление истории нашего края

Арсентий Атоян

… Вот живет человек и забывает где… «О то кони!» — сказала как-то старушка, теснясь в очереди на избирательный участок, не то про живых, не то про каменных существ. Маршал поднимал руку в приветствии городу на привычном месте против горисполкома.

Родной город может и не казаться историческим и предназначенным для великих откровений эпохи, источником фундаментальных идей и практик, изменивших современный мир, ибо лицо в лицо не увидать и большое видится на расстоянии, а расстояние историческое в сто, а то и больше лет, делает предметы то слишком большими, то чересчур отдаленными. Между тем город наш связан с Октябрем, столетие которого приходится на этот год, теснейшими узами памяти поколений. Связан узами, может быть, даже больше, чем с вновь испеченными, как это мягче сказать, национальными «сарай-берке» центровых и периферийных ханов. Это после того, как по народному выражению, Мамай прошел. С места в карьер, ускорения, перестройки, недостройки, деидеологизации, приватизации, вестернизации, демократизации сезонные и оптовые, украинизации, декриминализации, евроинтеграции… «Инфляция, девальвация, временный спад… все по науке, — как говорил бард в старом советском фильме, — а тебе нужно только до получки дотянуть». Хрустальный дворец великого проекта или великой утопии уступил место саморобным псевдоказенным сараям и сарайчикам… Лачугам пасынков и должников истории, словом. Вновь же прибывающие на перрон истории к поезду, учились и учились, но так и не выучились: история оставила их на второй год. На повторный курс, хотя справок об образовании у них достаточно (у некоторых по два-три высших образования, хотя, по правде, без среднего, но это к слову).

Споры об октябрьском перевороте (человеческое сочувствие пострадавшим) или величайшего события в истории человечества (приветствие трудящимся всех долгот и широт) не с нами начались и не нами закончатся. Характер Октября вообще и в Луганске – предмет всяческих штудий и баснословия нескольких поколений. И пролетарский, и социалистический, и вооруженный, и судьбоносный… Но прежде всего этого этот характер такой же, как и у большинства луганчан старших поколений. Это советский характер.

Нынешние события в Донбассе начались как бунт советских против подозрительно не нашего хода процессов последних трех десятилетий, которые догадались наконец-то, что нет общего будущего у большинства обманутых и меньшинства обманывающих. А под завесой обещаний – пустота европейского кукиша, но не обыкновенного, а какого-то особо мерзкого, ибо показать народу элите уже больше нечего, все видели, и это тоже видели, а потому повторение пройденного в мировой практике. Откуда фашизм? Из Европы, вестимо! «Бандеры» еще тропу торили – пришел час. Ведь почти сорок последних лет детям в школе не объясняли, что подлость и предательство не пример для подражания. Пеаны про национальное примирение и про разных героев в ушах зависли. И сказали молодые друг другу: в этом что-то есть, неспроста гитлеров и бандер советские не любят, отринем отстой, извернемся на пупе, может правда и явится не с той стороны, откуда отстойные ждали ее? Что может быть круче нацизма, разве что бомба атомная на голову, так ведь и ту не фашисты бросили. И повели их в чужой стан. А старички, они про великое рассказывали. Звали к светлому. «А нам темное нравится… Пиво должно быть правильным». Новое поколение называет «приколами» пережеванные слоганы рекламных халтурщиков.

Зачин мой затянулся. Итак, автор ничего не утверждает, он только рассуждает вслух. О будущем советской идеи.

Когда-то, будучи молодым, слышал на лекции по истории партии, что преподаватели истфака (память сохранила и фамилии (С. П. Калпахчьян, К. К. Каганашвили, Г. М. Намдаров, В. И. Мотренко и кто-то еще) писали письмо в ЦК КПСС. Про то, что в Луганске Совет возник и победил потом раньше, чем в Иваново-Вознесенске. Вроде бы им ответили, что нет смысла пересматривать общепринятые установки и не дело переписывать то, что уже устоялось. Как-то так. Город наш у истоков Советской власти стоит и без уточнений дат и имен. Фрунзе или Ворошилов возглавил первый Совет, конечно, интересно, но не более ли интересно, что стало с самой этой идеей? У сатирика В. Войновича книжка есть «Антисоветский Советский Союз». А вдруг вся беда в том, что Советский Союз не был достаточно советским, и потому мы находимся в том самом месте сегодня, в котором и находимся…

Где исток нашей народной республики? Прожить жизнь в городе и ни разу не услыхать про луганских сепаратистов? А ведь верно: не было их никогда. Их в Киеве придумали! На Москву свалили.

Идея, преобразовавшая страну, не могла быть реализована в своем потенциале ввиду условий раннесоциалистического общества, многочисленных осложнений и деформаций. Ребенок выжил, отбыл свой исторический срок. Теперь его фото покоятся в краеведческом и прочих музеях. Так ли? Уроки Октября в том и состоят, что прошло не все и потому возвращения логичны и исторически обусловлены. Советские люди поняли, что с новой Украиной после 22 февраля 2014 года им не по пути. Они поняли это не только в Донбассе, но там, вне Донбасса, ждут мирного растворения фашизма. Кстати, исторический опыт, — а фашизм был реакцией на угрозу Советов и их триумфального шествия по миру, — знает относительно и абсолютно мирные переходы от диктатур к демократиям (Чили, Испания).

Советский характер Октября и наших людей пережил порчу временем, но в коренном стремлении не жить как они там, остался не узнанным. Жить так, как они, мы не хотим, а как правильно не можем, стесняемся об этом сказать. А потому прячемся кто за веру православную, кто за догмы сталинизма, кто за новое региональное сознание, кто за русский национализм, нехай йому грець, кто за неизбежность глобализации и информатизации, кто за эзотерику или конспирологию… Есть много, друг, Горацио, на свете… А значит должен быть и советизм, и неосоветизм. Помните поэтово: панмонголизм, хоть имя дико, зато ласкает слух оно (не иначе евразийское пророчество). Поэты ухитряются видеть то, что не видят другие: не вмещаемся мы в матрицу европейской или азиатской системы ценностей. После капитализма первой волны мы сделали нечто, после чего капитализм второй волны у нас не приживется. Не надо насиловать Русь. Не родится в ковыльной азийской степи Джек Американец… Тип человека другой. Совок или нищтяк? Суть не в номинации или автономинации, а в произошедшем культурном сдвиге: как все – мы не хотим! В этом нехотении (слово «нехотяй» придумал Велемир Хлебников) наше нутряное неприятие и украинской, и европейской идеи. «Хотим, хотим, даже очень хотим» – возражают тысячи, если не миллионы голосов. Если бы хотели, то пошли бы в ярмо, а взбунтовались – честь и хвала за это. Мы – Другие. Родом из Октября. К корням потянуло, а корни-то у вас – советские, глубже не помните, как в большинстве семей дальше четвертого колена не помнят родственников. Кстати, а почему до четвертого? В священной книге сказано: помстится вам до четвертого колена. Важно понять самим, что нехотяйство наше здравое, хотеть чужого нехорошо, а свое нужно еще понять.

Слышал от родителя в прежние времена, как в 1960 году валили памятник у старого железнодорожного вокзала в Луганске, стоявший на пятачке, где и сейчас чего-то не хватает. И как потом его, трудно поддающегося тросу и лому, то есть, конечно, Климента Ефремовича, с моста кинули в Лугань… На десять лет город менял свое название, а потом бывший луганский слесарь, руководивший семь лет советским государством в бытность председателем Президиума Верховного Совета вернулся еще на два десятка лет, чтобы снова уступить названию исторически более раннему. Переименования коварны, про что новая украинская метла предвиденья лишена. Дело не в Клименте Ефремовиче: от Ефремовича до Ефремова трудна линия номенклатурного лавирования, всем не угодишь – сам пострадаешь… Дело не в шляпе, но и не в том, что она прикрывает… Не все головой решается, есть еще совесть, иногда безголовая.

Октябрьский ветер только кажется поутихшим… «Под нами хаос шевелится…» – Путин на день рождения дарит Лаврову томик Тютчева. Элитам не выгоден хаос, а народовластие? Тупики нынешнего положения: каким вернется народ к управлению собственными делами? А лучше, чтобы не вернулся… Авторитаризм – временное, что стремится к вечному: они же как дети, без опеки не могут.

Инициация событиями в Донбассе, инициация Луганском – это постановка вопроса: а что, мы не можем или не хотим управиться с ситуацией и осуществить переход в новое пространство своими силами? Мы – народ – без силы и мысли, почина и совести? Мы всегда обречены отдавать свои возможности своим или чужим «представителям», они-де лучше знают?

Из забастовочных комитетов, профсоюзных организаций, собраний по месту жителей, ревкомов и самоуправлений тружеников и солдат, самоорганизаций методом почина формировались некогда Советы. Им не хватало кадров, балтийские матросы шли в наркоминдел, а рабочие с Выборгской стороны в наркомпросс… По всей стране тысячи рядовых тогда в 1917 приблизились к управлению через самоуправление. Луганские же брали власть раньше, чем в Питере и в 1917. Кадры появятся потом и решат все и на многие годы, но вначале-то было другое.

Народовластие поманило и сегодня. В Киеве сломали режим буржуазной демократии, слабой, зависимой, но худо-бедно поддерживавшей мир между классами в период влечения по течению на окраинах бывшего Союза, низведя формально европеизирующуюся, а на деле деградирующую власть к архаичному авторитаризму ручного управления, травле, запретам и репрессиям всего передового, что есть в стране. Чего стоит запрет на коммунистическую деятельность и надсадная декоммунизация – феерия бессмысленного вандализма, злопыхательства и ненависти к собственным людям и их человеческому достоинству? Под флагами Европы и демократии растет махровый национализм и классовая нетерпимость к тому, кто не хочет так жить, как запроектировали. Прежде всего, к явному или тайному, стеснительному совку – советскому человеку нет места в будущем европейском раю. А может, все обстоит наоборот: с возвращением к народовластию и самоуправлению, народному судочинству и народному контролю — за правящей элитой и собой — сначала полетят головы, а потом прилетит птица удачи Всенародного сговора восстановления кровного? Тоже ведь не очень верится. Хотя приглушенно во время бунта всегда звучит октябрьский мотив неизбежности еще не скорой весны.

Ходил как-то с ребенком на мемориальный комплекс на Острой. На плитах свежие через транспортир надписи: «Слава Белой гвардии и Деникину». «Белый ЮГ снова здесь» и прочее. Потом, к счастью, надписи исчезли. Очень мы по разному эту историю вспоминаем. Каппеля в России перезахоронили, а Василия Ивановича, как водится, не нашли. «Психическая атака» в память врезалась или «наплевать и забыть»? Я не знаю многих ответов на простые вопросы и свидетельствую об ощущениях неприятия. Это тоже неприемлемо, как иному неприемлемы Советы и Октябрь…

А потому нужна конкретизация реминисценций или припоминаний общих мест, что собственно и позволяет реконструировать не то, что было и не то, что дано, а то, что представлено в интенциях вместе как не бывшее и бывшее, как получившееся и не очень, несбывшееся, но присутствующее доселе; интенциональное богатство предпосылок и последствий октябрьского мотива в наших душах, порыва к тому, чего мы хотим да ясного осознания, чего мы в действительности не хотим.

Природа советской власти двойственна, что, мягко говоря, не всегда понималось правильно правящими силами страны. С одной стороны — это самоорганизация и самоуправление народных масс для решения насущных и повседневных дел помимо разделения властей с их инициативами во всех сферах. Миллионы энтузиастов, которым потом дали по рукам, чтоб отскочили подальше. С другой стороны, диктатура трудящихся в отношении тех, кто эксплуатирует труд, то есть присваивает прибавочную стоимость в силу своего положения в разделении труда при отрицании крайних проявлений частной инициативы (сгинувших часто там, куда Макар телят не гонял); обе стороны связаны диалектически и меняют соотношение в процессе развития диктатуры и народной организации (звена тут не хватает – со-управления, но это мой пунктик).

Что советская власть несовместима с рыночной экономикой — чушь историческая и современная. Нэп и сегодняшний Китай показывают кое-что из скорого нашего будущего, а не только прошедшего. Кстати народная демократия в странах Восточной Европы, самоуправленческий социализм Тито, народная экономика Кубы и стран социалистической ориентации с мощным госсектором при участии народа в управлении предприятиями и коллективами, а также демократическая диктатура народа как суть режима «новой демократии» в Китае также не являются абсолютно тупиковыми вариантами, как и советская или точнее неосоветская модель.

На самом деле идея народовластия есть новая старая идея в различных обличиях. В инициации этой идеи в прошлом и теперь — нет монополии Луганска или какого-либо другого территориального образования. Это идея всемирной истории как открытого проекта преодоления несамостоятельности общностей и личностей.

Октябрьские сюжеты нашей страны неисчерпаемы. Три вопроса вождя мирового пролетариата той эпохи получили разрешение в практике большевиков.

Вот эти вопросы; «Что значит быть крайне левой партией в революции?»; «Можно ли запугать рабочий класс якобинством?» и «Удержат ли большевики власть?» Последствия великих ответов на текущие вопросы момента мы ощущаем до сих пор. Исторически они были решены верно. В духе заключительной фразы из фильма Михаила Ромма: «Не надо бояться человека с ружьем». Однако, логически из этого следовало перемещение в природе советской власти акцента с построительного пафоса на деструкцию старого порядка и его носителей. То, что это было неизбежно, не про то разговор. А вот что потом не было сделано. Луганск как пионер советского движения испытал на себе и испытывает сейчас как дефицит инициативы, самодетерминации, самоорганизации и веры в собственные силы. Инициация революций не проходит эпохами, но это не инерция, это обновительный порыв. Его результатом и стал советский человек в его двойственности и в двойственности Совета как органа диктатуры и органа самоуправления. Человек с ружьем должен был строить, а строитель брать ружье. Человек не муравей, где одни воюют, другие строят муравейник.

Деформации закалили советский характер и антисоветский подтекст практиков тоталитаризма отчасти следствие первоначального посыла, но лишь отчасти. Партия не передала власть народу из соображения, что он ее потеряет и вернутся кулаки, нэпманы, а потом и все остальные.

Народная республика в 2014 заговорила о том, что мы строим демократическое и правовое государство и не трогаем ничью собственность. Тактически это было верно, но в перспективе – это путь к олигархическому государству. Вспомним клан Смирнова в Приднестровье, а ведь ПМР по конституции социалистическое государство. Так можно быть освобожденной советской территорией на словах и олигархической республикой на деле, а потому нельзя гарантировать ни собственность, ни власть, ни право, ни жизнь олигарху, фашисту, рецидивисту, наркоторговцу и некоторым другим. Народное судочинство могло бы поднять авторитет Совета и расширить материальные возможности госсектора — пускового механизма организованного рынка как мотора восстановления народного хозяйства.

Смотришь на идеологический ландшафт республи: симпатичные мишки припали к маме, но и возвращение на Родину к медведям не всем нравится. Пикуль писал, что русский человек не может не любить Россию, но будьте справедливы и для неньки, великодержавность паскудна, подминая чувства других, придержите зверя.

Иное дело – возвращение на общую родину – ключ к союзному государству.

Соединим народы в противоборстве фашистской тенденции правящих кругов! И не возражайте, ее проявление возможно, к сожалению, и в России. Баркашовцы недалеко ушли от правосеков. И те и другие созрели под сенью спеслужб, а значит заказ на фашизм – одна из тенденций любого капитализма: пока все хорошо, их держат на привязи, когда становится опасно, то «Фас!» Еврофашизм Киева – серьезное препятствие к союзному государству, новому советскому движению, а новизна старой советской идеи в ее невоплощенности в прошлом.

Немного от грешной почвы. Солнечный луч. Одаренные пассионарии. Прогретое пространство жизни… Вот они берут бразды и раздают заслуженное.

Готово, нас посещают иллюзии добра и правды

Предположим, что народная республика одолеет олигархическую зависимость и построит прозрачные товарно-денежные отношения на новых предпосылках (это только мысль, ей далеко до практик). Убрав паразитов в посреднической сфере, удастся выйти на рынок напрямую при благожелательном открытии границ ближайшего соседа. Но вся беда в том, что одновременно открываются границы и для нежелательного элемента, чьи формы деструкции народовластия имманентны самому зависимому капитализму периферийного типа, а другому у нас просто неоткуда взяться. Поэтому реальное восстановление народного хозяйства требует не только национализации, но и экспроприации; не только свободного рынка, но и государственного заказа; не только управления регионального, но и контроля коллективов за финансовой и прочей отчетностью. Все эти элементы на разных стадиях опробовала советская власть. Крушение эксперимента с совнархозами при Хрущеве было равносильно отказу от народизации собственности (между прочим, архитектор перестройки А.Н. Яковлев в своей книге «Реализм – земля перестройки» не говорит о приватизации, но о народизации. Подмена у перестройщиков одного термина другим есть признание отказа от социалистического понимания процесса, за чем последовала приватизация по Чубайсу: делаем все как на Западе, а кто предлагает марксизмы-ленинизмы и всякие чучхэ, тому голову отрывать (из воспоминаний П. Рачкова – профессора МГУ). Возрождение идеи советизации народного хозяйства представляется преждевременным. До элементов плана еще нужен военно-мобилизационный период, но и застревать на нем – готовить реванш неолиберализма, который, как показывает случай Украины, вовсе не чужд поощрения фашистской тенденции в надстройках. Секрет помаранчевых волн – в постепенном сближении позиций экономических неолибералов и фашиствующей политической шпаны на почве совместного проекта государственной бюрократии и частного монополистического капитала (фракции популистски настроенных горлопанов, «чистого предпринимательства» Кличко и грязного подполья национал-фанатиков при участии спецслужб и покровительстве олигархических кланов) – секрет Полишинеля.

Принципиален момент: природа номенклатуры изменилась в худшую сторону, а нуворишам народовластие не нужно.

Другой момент — федерализм не сепаратизм – непонимание собственной природы вредит ЛНР. Следовало бы настаивать на федерализации самой Украины; на запрете правых экстремистских организаций не в одном Донбассе; на реальных полномочиях неделимой власти Совета, который делегирует киевскому государству только некоторые стратегические пункты, но не бесконтрольное расходование средств, что необходимо согласовывать с регионами, возможно через палату регионов или палату территориальных громад; формирование структур региональной гвардии и национального бюро расследований помимо центральных и региональных властей, что бы позволило вводить в отдельных местностях режим антиккоррупционного «террора»; переподчинение контроля за СМИ Советам.

А все примирение, похоже, хотят свести к дежурным уступкам, не имеющим принципиального характера именно для будущего. Тут и разменная карта или право остаться на карте – минимум соблюдения прав луганчан, их обязанности в отношении неизменившейся Украины. Но и нет ничего устойчивее временных структур, а потому условия мира с Украиной вне зависимости от статуса должны включать самоочищение Украины.

Почему не слышен голос антифашистов на Украине? Иллюзии европейства останавливают, как и надежда, что еще можно умеренным силам выиграть выборы и договориться с Москвой. Незавидная и роль перевертышей, двурушников и оппортунистов, мол, все образуется, если уступить, не привязывая урегулирование к изменениям в стране, вытекающим из минского обязательства реформы конституции с согласием Донбасса.

Наконец, играют роль амбиции, неготовность Киева отказать себе в возможности силовых вариантов, что не исключено. Разумеется Россия – гарант того, чтобы это не произошло, но не вершитель судеб Луганска и Донецка. Слово за этими советскими людьми, которые все еще стесняются, что они советские, и не хотят признать себя тем большинством, без которого и полная чаша горька, ибо государства существуют не только для продвинутых десяти тысяч, но и для того, чья диктатура может стать альтернативой вашей взыскуемой и желанной демократии в конечном счете по вашей же («демократически выраженной») вине.

История советского движения в его формациях и деформациях представлена в различных феноменах постсоветской истории, но главные уроки в том, что импульс Октября и наличие советской общности людей, живших при социализме старого тоталитарно деформированного образца не есть одно и и тоже, и это многоразличное неискоренимо без последствий. Живое должно жить, мертвое уйти.

Советская идея самоуправления и государственности не осуществлена и может быть затребована сейчас.

Освобожденная территория советского народа дана в виде связки непризнанных государств, являющихся на деле осколками советского проекта и проекциями великой утопии справедливого общества, если справедливости в них почти так же мало, как и в новототалитарных образованиях еврофашистов.

Ключевой идеей перехода к новой советской модели может стать идея соуправления как решение обществом и государственностью, народными ассоциациями тружеников и гражданским обществом собственников старой проблемы квадратуры круга – безвластное общество и безгосударственное самоуправление в сочетании с планово-распределительным механизмом справедливого воздаяния и курс на новые Советы. Тотальный контроль над элитой, гарантии справедливого возмездия для всех без исключения. Суровые будни построения новой самоорганизации, не имеющей аналогов, новые Советы без гарантии, что не явятся прежние старые ловушки.

Определители или критерии присутствия народа во власти должны быть выработаны самими людьми на их повсеместных собраниях, ибо неорганизованный народ-труженик не представляет опасности для коррумпированных, демагогических и силовых элит из числа попутчиков и союзников и даже сторонников советской идеи, полное доверие никому, каждый может стать жертвой народа во имя народа и посредством народа, а это иногда страшно.

Вспомним борьбу чеченцев за независимость, доказавшую, что народ нельзя победить даже на ошибочной тропе, на которую его завели. Лидер Коммунистической рабочей партии Виктор Анпилов, которого СМИ сравнивали с Шариковым, давал совет чеченцам, который они не могли услышать, ибо идеология Удугова и Советы несовместимы, хотя уровень и сплоченность самоорганизации национал-сепаратистов был велик, – провозгласите, что вы за советскую власть, и симпатии трудящихся будут на вашей стороне. Никто не будет за зеленое знамя, но на красное откликнутся. Анпилова убрали с экранов ТВ, что естественно для полторанинского (интеллигентнейшая газета «Книжное обозрение» печатала про Полторанина и его методы информирования наших людей статьей «Чудак на букву Му» замечательного Поэля Карпа) информационного поля ельцинской России.

Разумеется, коммунист мог бы согласиться, что любые национал-сепаратисты – враги трудящихся, Советов, их диктатуры и самоуправления. Но сама идея неделимости власти народа с элитой и подконтрольности всякой элиты народу есть великая старая идея, не сказавшая своего последнего слова.

Для ожиданий жителей нашего города и республики характерны и желательны отчетливые мотивы: преодоление произвола, бесправия, отстраненности от источников решений и распределения возможностей, растерянности, усталости, замордованности бытом, самоуверенности элит в том, что они незаменимы, и пассивности самих луганчан. Нельзя не сказать об ожиданиях и взрыве потребительских вожделений при отсутствии необходимого, о завышенных ставках на благополучие, о гранях выживания и шлейфе предрассудков прежних периодов.

Нужно и средство против амбиций – ответственность за содеянное. А значит – никаких амнистий, помилований, досрочных освобождений для противников, захваченных с оружием в руках или передававших сведения о секретных объектах и планах врагу; понимание того, что единство луганчан не может быть только в отрицании нынешней евроинтеграции, но оно в неизбежной пролонгация связей с Россией. Неискоренимость этих братских связей – условие любого действительного, а не мнимого решения проблемы Донбасса – федеративного, автономного, с Россией или в свободном непризнанном пространстве при угрозе перемены международных ветров. Ожидание попутного ветра чувствуется и в усталости народа Украины, но к каким берегам пойдет судно, зависит от борьбы и усилий всех, кто не равнодушен. Ветер в наши паруса окрылит, в чужие – заставит отрешиться от некоторых иллюзий, а их еще очень много. Доверчивость к ожидаемому лучшему будущему человека, идеи, проекта взамен цинизма и непристойных телодвижений и комбинаций пальцев тех, для кого глумление – единственная реакция на слова «Октябрь». «Ленин», «Социализм», «Советская власть». Все еще вернется, господа, попомните огненные слова «Манифеста»: гибель буржуазии и победа пролетариата одинаково неизбежны. Что, ретивые, уже заржали?

Стойкость и доверчивость – основы советского характера, советские люди выдержат, вот только как быть с новыми поколениями?

oduvan.org/nashi-proekty/donbass-v-ogne/initsia...

---

«...считать Раду в состоянии войны с нами»

Продолжаем проект "Донбасс в огне", посвященный прошлому и настоящему нашего края.

Тимур Хакимов

"5 декабря 1917 г. Совнарком РСФСР постановил «считать Раду в состоянии войны с нами». На следующий день был сформирован Южный революционный фронт по борьбе с контрреволюцией, который возглавил В.А. Антонов-Овсеенко.

Влади́мир Алекса́ндрович Анто́нов-Овсе́енко (наст. Фамилия — Овсе́енко, псевдонимы в партии — Штык и Ники́та, литературный псевдоним А. Га́льский; 9 (21) марта 1883, Чернигов, Российская империя — 10 февраля 1938, Москва) — русский революционер, меньшевик до 1914 года, в 1917 году вступил в партию большевиков, после Октябрьской революции — советский партийно-государственный и военный деятель, юрист, публицист. Именно Антонов-Овсеенко руководил арестом и заключением в Петропавловскую крепость министров Временного правительства. В декабре 1917 г. был направлен на юг России руководить боевыми действиями против Каледина и Центральной рады.

В конце августа — начале сентября 1918 года во главе советской делегации был направлен в Берлин для заключения соглашения с представителями германского командования о возможности участия немецких войск в вооруженной борьбе с воинскими контингентами Антанты, высадившимися в Северной области.

С 4 января по 15 июня 1919 года — командующий Украинским фронтом, В середине февраля 1921 года был назначен председателем Полномочной комиссии ВЦИК по борьбе с бандитизмом в Тамбовской губернии. Активно выступая против усиления власти Сталина, поддержал Льва Троцкого и примкнул к Левой оппозиции. 27 декабря 1923 года направил в Политбюро письмо с предупреждением, что «если тронут Троцкого, то вся Красная Армия встанет на защиту». Во время Гражданской войны в Испании был генеральным консулом СССР в Барселоне. В конце 1937 отозван. Расстрелян в 1938 г. «за принадлежность к троцкистской террористической и шпионской организации». Оставил бесценный для историков труд «Записки о Гражданской войне».

Находившийся в Харькове штаб советских войск по борьбе с контрреволюцией на юге страны разработал план военных операций против Рады и войск Каледина. Советские войска должны были перерезать все пути, ведущие с Украины на Дон, чтобы тем самым порвать связи Каледина с Центральной радой и с Юго-Западным и Румынским фронтами. Предполагалось, что после этого одна группа советских войск развернет наступление через Донбасс на Дон против Каледина, другая — на Киев против войск Центральной рады."

oduvan.org/nashi-proekty/donbass-v-ogne/schitat...

@темы: Донбасс в огне

---

Оруэлл отдыхает

История переписывается на наших глазах: Евгения Бильченко никогда не была волонтером Правого сектора и никогда не радовалась победе Майдана.

ukraina.ru/exclusive/20180110/1019755299.html

@темы: Россия, Украина, Бильченко

---

Тавроскифы

Византийцы называли себя римлянами, а любые народы, живущие в Причерноморье, вплоть до конца существования империи, в византийсокй литературе называются скифами. Известно, что жители второго Рима говорили по-гречески и этнически римлянами не были - им это было известно не хуже, чем нам. Что же касается скифов на Украине или наоборот - украинцев в Скифии, то эта благодатная тема более чем активно используется современной украинской исторической мифологией и на этом вопросе нет смысла останавливаться.

Сохранение этнической номенклатуры означает культурный континуитет тех народов, которые дают названия, а не тех, которые под эти названия подпадают. Я это всё к тому, что интриговавшие меня тавроскифы, которые в европейском средневековье оказываются локализованы в разных местах восточной и северной Европы, не имеют никакого отношения к Тавриде, то есть Крыму. Объяснение тут гораздо проще.

Как известно, боги потребовали в жертву Ифигению, дочку царя Агамемнона, за что обещали даровать попутный ветер ахейцам, плывущим в Трою. Артемида спасла девушку от смерти, перенеся ее в Тавриду. В Тавриде Ифигения прожила много лет, будучи жрицей Артемиды. Артемиде Таврической приносили человеческие жертвы, и Ифигения этим занималась, пока очередной жертвой не оказался ее чудесным образом попавший в Тавриду брат Орест. Ифигения счастливо сбежала с Орестом из Тавриды, а тавроскифы остались.

С тех пор в греческой классической традиции тавроскифами может называться любой варварский народ без собственной государственности, который практикует человеческие жертвоприношения. При обживании дохристианской Европы название пригодилось.

@темы: Византия, тавроскифы

---

Живов о юристах

Статья о праве на Руси:
vkist.ru/32987/index.html

Автор прослеживает судьбу византийского права на русской почве и приходит к выводу, что рецепции этого права не было:
- нет традиции комментирования, разъяснения сложных случаев, извлечений для разных целей - эта литература не существует как таковая, не появилась за несколько веков;
- копорация юристов не сложилась за несколько столетий, вплоть до 19-го века;
- один и тот же термин в одном и том же документе понимается по-разному, термины искажаются при переписке и не поясняются, за одно и тоже преступление определяются разные наказания, по утверждению автора систематически;
- вплоть до Петра Первого и позже издаются указы с презумпцией неисполнения.

Автор делает вывод, что на Руси было две системы права - одно кодифицированное, культурно значимое, переводное, основанное на византийской традиции; другое - неписанное, с низким культурным статусом, основанное на руских местных обычаях (которые в отличие от традиции не рефлексируются и меняются постоянно, незаметно для носителей). Характерным признаком первого права было то, что оно не исполнялось.

Складывается такая ситуация, когда культурно значимое право не выполняется, а выполняемое - не имеет выского культурного статуса. Например, основным событием юридической мысли XVII века автор считает кодфикацию русског обычаевого права при Алексее Михайловиче, впервые со времен "Русской правды" Ярослава Мудрого. Но как только эти законы записываются, они тут же перестают выполняться. И так далее.

Автор отсюда далает вывод о культурных отличиях русского мира от западного, основываяь на идее Лотмана о договоре и вручении себя (вот здесь хотя бы evolkov.net/conflict/contract/Lotman.Yu.Contrac...), которую лучше прочитать самому. Обсудить можно отдельно.

Комментарий Эдельберты к статье Живова:
Автор основывается на двух общеизвестных положениях:
1. РП, судные грамоты и в дальнейшем судебники произошли из обычного права.
2. На византийском праве основывалось только каноническое,а общегражданское вышло из РП.
Дальше автор делает следующее. Обычное право она приравнивает к языческому, византийское - к христианскому. На этом основывает все рассуждения, которые сводятся к тому, что действующее право - вне культуры, а которое соответствует культуре - фактически не действует. И 111 страниц рассуждений на эту тему.
Этот основной тезис я считаю ошибочным. Во-первых, обычное - не значит языческое. Оно вырастает не из языческих воззрений, а из бытовой практики. По большей части материальных основ быта, которые с принятием христианства не изменились, а значит, и праву незачем было меняться. Во-вторых, византийское право тоже не равно "праву христианскому". Оно тоже вышло из обычного, прошло обработку классическим римским правом, развитым и зафиксированным в языческие времена, и адаптировано под реалии жизни империи ромеев. К адаптированному римскому праву были добавлены положения, которых оно не содержало и содержать не могло, потому что не было объекта регулирования, - канонические нормы. Русь не заимствовала классическое римское право, потому что устройство жизни, а значит, и объекты правового регулирования - общественные отношения - были иными, чем в языческом и послеязыческом Риме и в дальнейшем - в Византии. Она разработала свое, которое регулировало именно те общественные отношения, которые сложились на Руси. И остались фактически теми же с принятием христианства. А вот то, что появилось нового, - канонические отношения - стали регулироваться заимствованными нормами, потому что своих до этого не было.
Я считаю это основное положение автора ошибочным, соответственно сомнительны и все основанные на нем рассуждения. Автор, похоже, считает право чем-то вроде литературы, отрывая его от того, что составляет его назначение - регулирование сложившихся общественных отношений.
Добавлю, что понятие "культура" автор берет в очень суженном значении, не включая в него ни материальную культуру, ни культуру отношений.
В общем, мое мнение - надуманно.

@темы: русская культура, Лотман, Живов

---

"Потемкинские деревни"

Статья А. М. Панченко об этой мифологеме, как она возникла и почему.
ec-dejavu.ru/p/Potemkin_village.html

Если кратко, о том, что Потёмкину нечего показывать императрице в недавно завоеванных степях Новороссии, Екатерину предупреждали хором за несколько месяцев до поездки, разные люди и с разными мотивами. Императрица изначально была настроена довольно скептически, однако пожезка превзошла все ожидания: князь сумел сделать невозможное и устроить столько символических имперских зрелищ, что любая критика должна была умолкнуть. Среди множества подготовленных князем мероприятий были:

- рота амазонок в Балаклаве («юпки из малинового бархата, обшитые золотым галуном и золотою бахромою, курточки зеленого бархата, обшитые также золотым галуном; на головах тюрбаны из белой дымки, вышитые золотом и блестками, с белыми страусовыми перьями», сто дам под командованием Елены Сардановой, жены ротного капитана);

- фейерверки («Иллюминация обелиска с вензелем императрицы была весьма удачна, так же милы были жирандоль с букетом, в четыре тысячи ракет, и огненная гора, которая казалась лавою»; «Император говорит, что он никогда не видел ничего подобного. Сноп состоял из 20 тысяч больших ракет. Император [Иосиф II] призывал фейерверкера и расспрашивал его, сколько было ракет, "на случай, - говорил он, - чтобы знать, что именно заказать, ежели придется сжечь хороший фейерверк". Я видел повторение иллюминации, бывшей в день фейерверка; все горы были увенчаны вензелями императрицы, составленными из 55-ти тысяч плошек. Сады тоже были иллюминированы; я никогда не видел такого великолепия!»)

- флот (Екатерина со спутниками едет по Днепру в специально построенных галерах в окружении малых судов, спуск на воду трех военнхы кораблей, один из которых любезно назван "Иосиф II" в честь гостя императрицы);

- армия ( «Переехав через Борисфен, мы увидели детей знатнейших татар, собравшихся тут, чтобы приветствовать императрицу. Поговорив с ними, мы двинулись к каменному мосту, до которого оставалось более 30 верст... Тут ожидало нас до трех тысяч донских казаков со своим атаманом...» и так далее, войска регулярные, иррегулярные, смотры, учения в течение всего путешествия);

- закладка нового города - Екатеринослава (который сейчас украинцы называют Днипро), новой церкви в нем. Екатеринослав должен строился в пандан Петербургу. Как Петр Первый утвердился на Балтийском море, так Екатерина Вторая - на Чёрном, тут и преемственность, и развитие, и единство политики. Екатеринослав не стал близнецом Петербурга, егно судьба оказалась значительно скромнее, но на тот момент никто и не скрывал, что это проект, идея, и строительство идет буквально на пустом месте.

И многое другое, читайте статью.

Таким образом, миф о потемкинских деревнях это один из вариантов мифа о том, что на российской варварской почве западная цивилизация не приживается и всегда оказывается поверхностной. Как миф это и нужно воспринимать.
ninaofterdingen.livejournal.com/711795.html

@темы: история, Россия, Потемкин, Екатерина

---

От разжигателя к пацифисту: мастеркласс от Евгении Бильченко как переобуться в прыжке

Нина Ищенко, Елена Заславская

Слово мир очень часто звучит в Донбассе. Это одно из самых частых пожеланий на Новый год и Рождество. Вот уже четвертый год как слово мир наполнилось для жителей Донбасса конкретным содержанием: мир это когда не сжигают заживо людей, как 2 мая 2014 года в Одессе, мир это когда не наносят авиаудары по центру Луганска как 2 июня и не бомбят донбасские города, как бомбили Станицу Луганскую 3 июля 2014 года, мир это когда уроки начинаются 1 сентября, а не откладываются на месяц из-за обстрелов, мир это когда в библиотеке читают книги, а не выгребают осколки, мир это когда в родной город летают самолеты и ездят поезда, когда в домах есть свет, вода и газ, а ремонтников не убивают при починке коммуникаций, когда не боишься за жизнь родных и близких людей, когда окна в твоем доме не заклеены скотчем крест-на-крест, а вдоль улиц не появляются все новые дома разрушенные градами. Слово мир совершенно особенное для каждого жителя ЛНР и ДНР, и борьба за мир для нас не просто слова. Поэтому мы не смогли остаться в стороне от ситуации, когда борцами за мир себя называют те, кто еще недавно разжигал эту войну.

В начале прошлого года в числе борцов за мир оказалась украинская поэтесса, доктор культурологии и общественный деятель Евгения Бильченко. В 2014-м году она активно поддержала Майдан, гордилась тем, что состоит в организации украинских националистов Правый сектор (позывной Дон Кихот). После трагедии 2 мая в Одессе взгляды Евгении не изменились, и с лета 2014-го года она стала волонтером в так называемой зоне АТО: закупала для украинских военных вещи, амуницию, тактические обвесы для стрелкового оружия и собирала денежные средства на фронтовые нужды, выкладывая в своем блоге сканы квитанций и расписок от жертвователей, а также свои фотографии с благодарными военными. И вдруг на третий год войны Евгения прозрела. Она поняла, что война это плохо, и хочет донести это знание до жителей Москвы и Петербурга.

Странный выбор. Россия ни с кем не воюет. Идет война между Украиной и республиками Донбасса. Если человек хочет бороться за мир, то естественно было бы делать это на Украине и в Донбассе.

Ведь на Украине только в рамках шести прошедших в 2014-2015 годах волн мобилизации на военную службу были призваны 210 тысяч человек. При этом, начиная с третьей волны мобилизации под нее подпадают военнообязанные, не проходившие службу в армии. За уклонение от призыва лишают свободы на срок от двух до пяти лет. С 2016 года украинским военным повышают минимальную зарплату до 300 долларов США, что увеличило количество контрактников в украинской армии. Численность армии растет, и деньги на армию дополнительно собирают с украинцев. Начиная с 2014 года каждый гражданин Украины выплачивает из своих доходов военный сбор 1,5% от объекта налогообложения. Казалось бы, если человек хочет бороться с войной, ему есть где приложить свои усилия, однако Евгения этого не делает.

Проводит ли она какие-то пацифистские акции в городах Донбасса? По понятным причинам нет, ведь Добровольческий украинский корпус Правого сектора, которому активно помогала Бильченко, 2 года воевал на донецкой земле, против народных республик, уничтожая мирных жителей и совершая военные преступления.

Итак, в Донбасс Евгения не ездит. Но может быть она пытается наладить диалог Украины и Донбасса в Киеве, на украинской территории? Снова нет. В актив своей миротворческой деятельности Евгения вносит “Омс” — киевский фестиваль “Осень-мир-стихи”, проведенный осенью 2017 года. Цель фестиваля — “объединить через города, через городскую идентичность, через культуру, поэзию, гуманизм разные города в странах между которыми существует межэтнический и гражданский конфликт”. Кого же она приглашает на этот фестиваль? Представителей Харькова, Киева, Одессы, Минска и Петербурга. Видимо, профессор Бильченко считает, что это именно те города, между которыми существует этнический конфликт и где пацифизм нужнее всего.

Итак, ни Украина, ни Донбасс не являются ареной миротворческих инициатив поэтессы и общественного деятеля Евгении Бильченко. Куда же летает наша голубица мира?

В течение 2017 года Евгения совершила несколько поездок в Москву и Санкт-Петербург, организовала в России несколько творческих выступлений, одно из них на блогерском канале, записала рок-альбом, участвовала в несанкционированных митингах и пикетах, проводимых на территории РФ представителями местной оппозиции. Во время своих поездок Евгения призывает Россию и Украину выйти на разумный диалог для прекращения политического конфликта и установления мира на Украине, считая, что обе стороны должны отказаться от предрассудков.

Как мы видим, активистка Майдана Евгения Бильченко сделала все от нее зависящее, чтобы на Украине была та власть, которая там сейчас ведет войну — националистическая и антирусская, но бороться с национализмом и предрассудками она ездит в другую страну.

Такое направление деятельности поэтессы кажется странным не только нам. Хотя несколько ее выступлений в России прошли спокойно, но в декабре 2017-го года во время чтений в Москве Бильченко была задержана полицией по обращению неравнодушных граждан (отпущена без протокола).

Удивляет в этой ситуации реакция большей части пророссийских блоггеров. Люди, поддерживающие Донбасс с самого начала войны на Украине и выступающие против националистического правительства современной Украины, встали на защиту Евгении. Российский писатель-военрук Захар Прилепин называет её отличным поэтом, а поэт-военкор Анна Долгарева — человеком, у которого остались глаза и совесть. Коммунист Андрей Манчук считает, что каждый честный человек обязан помогать Бильченко в России, а одессит Денис Селезнев призывает организовывать ее выступления не только в России, но и в Донецке.

Защитники Бильченко заявляют, что деятельность Евгении — это шаг на пути к миру, так как Евгения раскаялась и выступает против украинской идеологии. Однако по ее собственным словам Евгения по-прежнему верна идеалам Майдана и считает, что все беды Украины от того, что эти идеалы не воплотились нужным образом. Во всех своих выступлениях Евгения поддерживает украинскую идеологему о том, что идет война между Россией и Украиной, а Донбасс в этой войне как бы и не участвует — народных республик нет в культурном пространстве Евгении, как и в информационном пространстве украинской пропаганды.

Между тем Донбасс является субъектом политики. Украина воюет против ЛНР и ДНР, образованных в результате референдума. Если отказаться от штампов украинской идеологии, то Евгении пришлось бы называть вещи своими именами: “Да, я поддерживала военную агрессию Украины против независимых республик Донбасса. Я, профессор, не знала, что нации имеют право на самоопределение. Я, гуманистка, не догадывалась, что все нации имеют такое право, а не только моя, украинская. Я, борец за европейскую культуру, не могла даже представить, что захватническая война это преступление против человечества”. Когда автор научных статей и трех монографий по культурологии высказывается в стиле “я вдруг прозрела, война это плохо!”, это ставит под вопрос искренность и самого автора, и его группы поддержки.

Мы считаем, что бороться за мир нужно там, где идет война, в разжигании которой борцунья активно участвовала, а не там, где много уютных кафе. Пока голуби мира летают не там, где необходимо, а там, где вкусные печеньки, это шаг не к миру, а в другую сторону.
oduvan.org/chtivo/stati/ot-razzhigatelya-k-pats...

@темы: Россия, Майдан, Донбасс, Украина, культурная политика, Бильченко

---

Культурные образцы

Увидела, как Дживс ставит Вустеру вторую подушку под спину, чтобы удобней было читать.

Слов нет, одни междометия. Почему я не знала этого раньше?!?!

@темы: житейское

---

Казус Бильченко и Полозковой, взгляд из Донбасса

Текст редакции "Одуванчика", написанный в феврале 2017, почти год назад. Тема не затихает, а набирает обороты, так что нелишне напомнить.

"Нина Ищенко, Елена Заславская

В социальных сетях разворачиваются бурные дискуссии об ответственности публичных людей, людей слова за свои публичные высказывания.
Не так давно поэт и военкор Анна Долгарева высказалась в поддержку украинской поэтессы, культуролог,а доктора культурологии Евгении Бильченко, которая живёт в Киеве, активно поддерживала Майдан, была волонтёром Правого сектора. На данный момент Бильченко разочаровалась в современной украинской власти, но сохранила верность идеалам Майдана. Права человека, путинские танки, святая Небесная Сотня сомнению не подвергаются. В настоящее время собирается ехать в Петербург с поэтическими чтениями. С таким идейным багажом в России можно спокойно выступать и собирать аудиторию.

Анна пишет, что «налаживание диалога с теми, кто осознал происходящее в Киеве, — очень важно.»

Украинскую интеллигенцию не устраивает, что при новом режиме она не получила тех благ, на которые рассчитывала, а из-за общего обнищания в стране стала жить даже хуже. Винят они в этом в первую очередь Россию и Донбасс (что видно и в текстах Бильченко), и только потом — украинское правительство, от которого всячески теперь открещиваются, делая вид, что они сами не имеют никакого отношения к смене власти на Украине, и война, которая идёт третий год — не их вина. Единственное, что они осознали, это ущемление собственных интересов. Как может выглядеть продуктивный диалог с этими людьми?

Пример возможного диалога наглядно показан в позиции Эдуарда Боякова, театрального режиссёра и педагога, по отношению к Вере Полозковой, пообещавшей выпить шампанского, когда убьют Захара Прилепина, писателя, который активно поддерживает ДНР и ЛНР и воюет в Донецке. Полозкова не с Украины, но идейные границы не совпадают с политическими.

Ситуация с Верой Полозковой описана по ссылке. С выводом Боякова можно согласиться только наполовину.

Автор прав, что мы не должны опускаться до уровня матерщины и публичной перебранки от неспособности контролировать собственные эмоции, но совершенно не прав в том, что мы должны всё терпеть от персонажей подобных Вере потому что «они это мы», «надо за них молиться» и «эти выпады — испытание для нас». Раз уж вопрос переходит в религиозную плоскость, можно обратиться к многовековому опыту Церкви в таких ситуациях.

За врагов конечно же надо молиться, потому что все они люди, но самое лучшее, что можно для них сделать в этой ситуации, раз уж они — это мы, — отобрать у них возможность грешить дальше. И здесь нужно действовать по ситуации. Может, кого-то образумит именно матерное слово — почему нет? Кого-то отвратит от таких действий что-то другое — кто знает человека, должен использовать эти знания ему на благо.

Для человека религиозного оскорбление святыни — величайший грех, который не простится на Страшном Суде. И недопустимо спокойно смотреть, как другой человек его совершает, губит свою бессмертную душу, в то время как ты остаешься «выше этого» и не опускаешься до того, чтобы святыню защищать.

Война в Донбассе унесла жизни тысяч людей, сломала судьбы миллионам, она продолжается, она идёт сейчас. Нас призывают быть выше этого — блокады, болезней, убийств. Это не повод причинить дискомфорт деятелю искусства, публичному человеку. Это не повод мешать писателям высказываться, проводить чтения, оскорблять нас, продвигать в информационном пространстве свою позицию. А что тогда повод? Неужели право интеллигента безнаказанно поливать окружающих помоями — превыше всего?

В развернувшейся дискуссии многие считают, что именно это и есть свобода слова. Отказаться от свободы слова — первый шаг на пути к нацистской диктатуре как на Украине. Поэтому необходимо предоставлять публичные площадки для озвучивания любого мнения. Но в этой ситуации кроме живой и благополучной Бильченко или Полозковой есть ещё тысячи погибших в Донбассе, которые уже не могут бороться за свою свободу слова, как и за свою жизнь; есть десятки тысяч людей, которые живут в ужасных условиях, не имея не только интернета или публичных площадок для высказывания, но элементарно света и воды; есть сотни тысяч тех, кого война заставила уехать со своей земли, и кто занят вопросами выживания, а не публичными дискуссиями.

Условной Анне Долгаревой в Донбассе приходится бороться не только за свою жизнь, но ещё и за свободу слова для Жени Бильченко. Если для украинских интеллигентов свобода слова — настоящая ценность, они должны начать с себя, и бороться за то, чтобы свобода слова реализовывалась в их стране, которую они создали и которой они достойны. Пусть Бильченко борется за то, чтобы Анна Долгарева выступала в Киеве — борется так же активно, как боролась она на Майдане за свои права.

Условная Вера Полозкова привыкла считать свободой слова такую ситуацию, когда ей можно говорить всё, а оппоненты должны утираться и молчать. Война — наилучший повод изменить эту ситуацию.

Мы не призываем к арестам и карательной психиатрии для таких деятелей искусства, не призываем лишать их свободы и жизни, мы призываем поставить их в равные условия с теми, кого они три года дегуманизировали, ненавидели, и продолжают ненавидеть. Пусть помолчат!"

@темы: Донбасс, Украина, Бильченко

---

Что мы знали о Бильченко в 2015-м.

Елена Заславская:
"Купить танк или сапоги?!
22.09.2015Блогбаечки, Евгения Бильченко, московские записки, Таня Березовская Изменить
Как всегда в веселой компании, а именно такой и была наша компашка писателей из Донбасса, рассказывали разные байки. В частности рассказывали, что киевская поэтесса Евгения Бильченко, известная сторонница единой Украины, за свои деньги приобрела целый танк, на котором красовалась надпись: «На Луганск».
Наша луганская мысткыня Таня Березовская решила не остаться в стороне от подобной благостной инициативы и занялась сбором средств на АТО, но потом передумала и купила на вырученные деньги себе сапоги.
Такие они поэтессы ветреные бывают! )))))"
zaslavskaja.com/2017/02/15/kazus-bilchenko-i-ka...

@темы: Донбасс, Украина, Бильченко

---

Ольга Туханина про Бильченко

Следующий год, видимо, пройдет под знаком "понять и простить".

Предновогодняя история с Евгенией Бильченко, которая для многих прошла стороной - это лишь первая ласточка.

Суть этой истории проста. Доктор наук из Киева, поэт, героиня майдана и волонтер "Правого сектора" Евгения Бильченко, типа, прозрела и ездит в Россию мирить народы. Естественно, ряду людей такой внезапный пацифизм и миротворчество не по душе. На Бильченко пишут заявления, появляются какие-то казаки. За Бильченко выступают хором все т.н. "пророссийские" украинцы в социальных сетях. Прозревшую поддерживает Прилепин. Нам объясняют, что она раскаялась. Надо понять и простить. Хотя на деле Евгения ни в чем не раскаялась, всё она делала правильно. Во всем виноваты обе стороны, Россия и Украина, и Бильченко сейчас тут с помощью антивоенных стихов всех помирит. Тех, кому это всё не по душе, традиционно называют нацистами и черносотенцами, "турбо-патриотами", "русскими свидомыми", - оскорбления из уст миротворицы и её группы поддержи как из рога изобилия сыпятся.

Но, вероятно, перед нами просто первый голубь мира. Вернее, голубица. Ласточка такая.

Бильченко не случайна. Даме под сорок, а она косит под девочку. Вся такая трогательная, нелепая, вся такая ранимая. А её травят.

Суть ясна. #Онажедевочка. Она за мир. А вы что - партия войны? У вас тут Ковтуны столуются, Запорожские и прочая публика. А на девочку-профессора накинулись. Пусть она вас немного поучит жизни у вас же дома, чего вам, жалко? Ну, снабжала "Правый сектор", с кем не бывает.

Думаю, пробные шары пошли. Дальше будет больше. Мирить нас с Украиной начнет целая армия.

По ссылке в первом комментарии - текст Яна Валетова. Писателя-фантаста из Днепра (ага), певца режима. Что пишет?

"Знаете, что очень грустно? Никого с той стороны мы не поменяем. Никого. Что бы мы не говорили, что бы мы ни писали. Какие бы аргументы не приводили. Ни наших, ни тех, кто за поребриком. А они не поменяют нас. Это Глухота. Глухота с большой буквы. Компромисс невозможен, потому что стороны его не хотят. Все хотят победы, а победы в таких схватках не бывает. Можно только уничтожить друг друга.

Два мира, которые не в восторге от соприкосновения, но вынуждены тереться друг о друга. Крайне неприятное соседство, от которого не уйдешь. Общая граница, общее прошлое, родственники, друзья, мифология. Все это хрустит и рвется по швам.

Мы похожи? В целом - похожи, хоть отрицаем это. Мы ругаемся и начинаем ненавидеть друг друга, как настоящие близкие люди - до хрипа.

Но разница между нами в том, что мы не брали и не хотим чужого. Мы не хотим присоединить Кубань, мы хотим, чтобы нас оставили в покое.

Только этого мало для мира и свободы.

И х*р знает, что с этим делать.

Разве что продолжать разговаривать с глухими и не слышать своего собственного голоса". (с)

Все начинают спорить о "не брали чужого". Не слышат интонации. А она прозрачна. Перед нами новый потенциальный "бильчонок". Ещё немного, и он тоже поедет мирить глухих, но таких похожих. И о нем будут говорит, что он одумался, хотя писатель слова об этом не скажет. Нет, скажет то же самое. Мы с вами виноваты одинаково в украинском майдане и войне, только Россия чуть больше, потому что и страна чуть больше. Давайте наводить мосты.

Те, кто от такого выпадет в осадок, будут названы рашистами, упоротыми, желающими войны.

Четыре года прошло. Ждите десанта педагогов от соседей, которые, поплясав на пепле Дома Профсоюзов, теперь приедут к нам учить нас миру, дружбе и взаимопониманию.

За счет принимающей стороны, само собой.

А по телевизору нам расскажут, какое это достижение. "Они, наконец, поняли!"

Вот такой возможный прогноз.

www.facebook.com/olgatuhanina/posts/89444145405...

@темы: Россия, Майдан, Украина, Бильченко

---

Суровые донбасские сепаратисты

Будни наших университетов

@темы: Луганск

---

Без слов

@темы: Украина