Книга А. Дюкова «Неизвестный Калиновский» очень своевременна. Она содержит историографический и документоведческий анализ текстов Константина Калиновского, польского повстанца 1863 года, представителя Польского правительства в Белоруссии.
Калиновский – известная в современной Белоруссии личность. Его именем называют здания и улицы, пишут о нем книги, проводят памятные мероприятия. С подачи советских историков, героизировавших каждого борца с царизмом, Калиновский стал первым белорусским революционером. В современной Белоруссии сохраняется значимость фигуры Калиновского, но меняется ее содержание: Калиновский теперь первый борец за белорусскую независимость от России.
Для поддержания своей версии советские историки печатали листовки Калиновского с купюрами, в отрывках и с искажениями. Так, слово «москаль» в его достойных Майдана призывах последовательно заменяли на «жандарм» и даже «царь», объясняя в примечаниях, что в то время в Белоруссии москаль означал царя. Москаль и тогда, как и сейчас, не означал царя. Москаль означал русского, и призывы Калиновского всем подняться на борьбу с москалями и убивать москалей имели тогда то же самое значение, которое они имеют и сейчас.
Современные белорусские историки столь же последовательно игнорируют антицарскую линию в наследии Калиновского и делают упор именно на антирусской его идеологии, признавая ее самым главным достоянием, которое завещал потомкам великий Кастусь. Антирусская борьба маскируется под борьбу за независимость Белоруссии, для чего белорусские историки также идут на подлог и пишут, что Калиновский и его коллеги по Польскому правительству общались между собой на белорусским языке, поскольку боролись за белорусское национальное государство. Между тем поляки Калиновский со товарищи использовали белорусское наречие только в пропагандистских текстах и никогда в личном общении, а создание белорусской государственности ни разу не упомянуто в документах. Поляки хотели эту территорию для Польши, заявляли об этом прямо и не гнушались террором против несогласных.
В период восстания Калиновский, следуя примеру поляков на территории Польши, развернул в Белоруссии настоящий террор против местного населения, отражение которого в источниках изучает автор книги о Калиновском. Дюков обращает внимание, что первыми террористами в современном смысле были не русские подпольщики, убившие Александра Второго, а на двадцать лет раньше – поляки в период восстания 1863 года. Причем их террор был направлен не только против русских должностных лиц, но и в первую очередь против местных крестьян, поддерживавших Россию и не желавших польской власти.
Методы польского террора совпадают с тем, что в Белоруссии практиковали немцы во время Великой Отечественной войны: сожжение домов и деревень, пытки перед убийством и характерная черта, известная из всех историй о войне с немцами – повешенье несогласных в людных местах с табличками на шее и запретом под страхом смерти снимать и хоронить убитых. Как видим, польские повстанцы уже тогда усвоили европейские методы устрашения и широко их практиковали.
Как отмечает историк, приводя сводные данные о казненных на территории Белоруссии, повстанческий террор усиливался в те периоды, когда центральная власть пыталась договориться с местными элитами и отпускала без наказания пойманных повстанцев. Когда новый губернатор края генерал Муравьев начал вешать захваченных руководителей, террор резко пошел на спад.
Подводя итоги, заметим, что тандем двух линий фальсификации – советской и современной – привел к тому, что в Белоруссии ставят памятники человеку, который проводил политику устрашения белорусов и санкционировал казни местных жителей. Аналогичная ситуация разворачивается на Украине, где национальным героем делают Степана Бандеру и его коллег, которые вели себя таким же образом.
Возможна ли антирусская пропаганда без героизации таких персонажей? Вопрос риторический. Национальная черта русских – долго запрягать – приводит к тому, что крайние меры применяются на той стадии, когда даже у самого клиента не возникает вопроса «а за что?». Хотелось бы обратить внимание местных жителей, которые предпочитают держаться подальше от политики и молчаливо поддерживают такую пропаганду, что жить в условиях, когда твои дети клянутся именем Калиновского или Бандеры, очень вредно для души. Следующий шаг, как показывает история, – или вешать, или быть повешенным, и рано или поздно придется решать, что лучше.
Калиновский – известная в современной Белоруссии личность. Его именем называют здания и улицы, пишут о нем книги, проводят памятные мероприятия. С подачи советских историков, героизировавших каждого борца с царизмом, Калиновский стал первым белорусским революционером. В современной Белоруссии сохраняется значимость фигуры Калиновского, но меняется ее содержание: Калиновский теперь первый борец за белорусскую независимость от России.
Для поддержания своей версии советские историки печатали листовки Калиновского с купюрами, в отрывках и с искажениями. Так, слово «москаль» в его достойных Майдана призывах последовательно заменяли на «жандарм» и даже «царь», объясняя в примечаниях, что в то время в Белоруссии москаль означал царя. Москаль и тогда, как и сейчас, не означал царя. Москаль означал русского, и призывы Калиновского всем подняться на борьбу с москалями и убивать москалей имели тогда то же самое значение, которое они имеют и сейчас.
Современные белорусские историки столь же последовательно игнорируют антицарскую линию в наследии Калиновского и делают упор именно на антирусской его идеологии, признавая ее самым главным достоянием, которое завещал потомкам великий Кастусь. Антирусская борьба маскируется под борьбу за независимость Белоруссии, для чего белорусские историки также идут на подлог и пишут, что Калиновский и его коллеги по Польскому правительству общались между собой на белорусским языке, поскольку боролись за белорусское национальное государство. Между тем поляки Калиновский со товарищи использовали белорусское наречие только в пропагандистских текстах и никогда в личном общении, а создание белорусской государственности ни разу не упомянуто в документах. Поляки хотели эту территорию для Польши, заявляли об этом прямо и не гнушались террором против несогласных.
В период восстания Калиновский, следуя примеру поляков на территории Польши, развернул в Белоруссии настоящий террор против местного населения, отражение которого в источниках изучает автор книги о Калиновском. Дюков обращает внимание, что первыми террористами в современном смысле были не русские подпольщики, убившие Александра Второго, а на двадцать лет раньше – поляки в период восстания 1863 года. Причем их террор был направлен не только против русских должностных лиц, но и в первую очередь против местных крестьян, поддерживавших Россию и не желавших польской власти.
Методы польского террора совпадают с тем, что в Белоруссии практиковали немцы во время Великой Отечественной войны: сожжение домов и деревень, пытки перед убийством и характерная черта, известная из всех историй о войне с немцами – повешенье несогласных в людных местах с табличками на шее и запретом под страхом смерти снимать и хоронить убитых. Как видим, польские повстанцы уже тогда усвоили европейские методы устрашения и широко их практиковали.
Как отмечает историк, приводя сводные данные о казненных на территории Белоруссии, повстанческий террор усиливался в те периоды, когда центральная власть пыталась договориться с местными элитами и отпускала без наказания пойманных повстанцев. Когда новый губернатор края генерал Муравьев начал вешать захваченных руководителей, террор резко пошел на спад.
Подводя итоги, заметим, что тандем двух линий фальсификации – советской и современной – привел к тому, что в Белоруссии ставят памятники человеку, который проводил политику устрашения белорусов и санкционировал казни местных жителей. Аналогичная ситуация разворачивается на Украине, где национальным героем делают Степана Бандеру и его коллег, которые вели себя таким же образом.
Возможна ли антирусская пропаганда без героизации таких персонажей? Вопрос риторический. Национальная черта русских – долго запрягать – приводит к тому, что крайние меры применяются на той стадии, когда даже у самого клиента не возникает вопроса «а за что?». Хотелось бы обратить внимание местных жителей, которые предпочитают держаться подальше от политики и молчаливо поддерживают такую пропаганду, что жить в условиях, когда твои дети клянутся именем Калиновского или Бандеры, очень вредно для души. Следующий шаг, как показывает история, – или вешать, или быть повешенным, и рано или поздно придется решать, что лучше.
