Джорджо Агамбен писал лет двадцать назад, что теории гражданской войны не существует. От себя добавлю, что дискриминационная война подмяла под себя всё. В гражданской войне нужно признавать интересы двух конфликтующих сторон, а в дискриминационной войне одна сторона объявляет себя носителем сакральных ценностей, демократии и прав человека, и на основании этого отказывает своим противникам не только в статусе политической силы, но и в статусе человека. Такая сакрализация одной стороны в современных конфликтах освящается теми, кто создал сакральную теорию прав человека, то есть странами западной культуры, что мы и видим на примере Украины.
Та же технология работает в случае войны за территорию. С 2014 по 2022 гг., восемь лет, Украина не признавала Донбасс субъектом переговоров и военных действий. В правовом поле Донбасса не было, значит, и войны за территорию не было, поскольку в войне за территорию действуют две стороны, каждая со своими интересами. Дискриминационная война есть борьба одного субъекта против того, кто субъектностью не обладает, то есть террориста, преступника, у которого нет никаких интересов и прав по умолчанию.
Восемь лет украинская политическая нация была единственным субъектом как внутренней, так и внешней политики Украины. Внутри страны русские Украины были лишены статуса политической силы, защищать пророссийские взгляды и любые интересы русских было и остается уголовно-наказуемым деянием. В войне с Донбассом русские республики были лишены субъектности, боролась украинская нация против террористов. Сейчас та же технология применяется против большой России. Украинские юридические инициативы по объявлению России страной-террористом – это масштабная манипуляция с целью вывести противника из политического пространства, лишить права иметь свои интересы и их отстаивать.
У российских юристов и дипломатов было восемь лет подготовиться. Но кажется, здесь так же, как и везде. Зима наступила внезапно.
Та же технология работает в случае войны за территорию. С 2014 по 2022 гг., восемь лет, Украина не признавала Донбасс субъектом переговоров и военных действий. В правовом поле Донбасса не было, значит, и войны за территорию не было, поскольку в войне за территорию действуют две стороны, каждая со своими интересами. Дискриминационная война есть борьба одного субъекта против того, кто субъектностью не обладает, то есть террориста, преступника, у которого нет никаких интересов и прав по умолчанию.
Восемь лет украинская политическая нация была единственным субъектом как внутренней, так и внешней политики Украины. Внутри страны русские Украины были лишены статуса политической силы, защищать пророссийские взгляды и любые интересы русских было и остается уголовно-наказуемым деянием. В войне с Донбассом русские республики были лишены субъектности, боролась украинская нация против террористов. Сейчас та же технология применяется против большой России. Украинские юридические инициативы по объявлению России страной-террористом – это масштабная манипуляция с целью вывести противника из политического пространства, лишить права иметь свои интересы и их отстаивать.
У российских юристов и дипломатов было восемь лет подготовиться. Но кажется, здесь так же, как и везде. Зима наступила внезапно.