Крымская война 1853 – 1855 гг. действительно была нулевой мировой. Я знаю об этом где-то фоном, но подробности напомнила Л. И. Сараскина.
Сараскина Л.И. «Надо сказать правду»: Ф.М. Достоевский и его современники в споре об итогах Крымской кампании // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2023. №1 (21). С. 96–140. doi.org/10.22455/2619-0311-2023-1-96-140

Крымская война – репетиция и прообраз нынешних событий. Конфигурация была та же – вся Европа против России. Также это была первая современная информационная война. Все те антирусские нарративы, которые провозглашают сейчас украинцы, придумали, запустили и отладили в период Крымской войны европейские политики, журналисты, писатели. В их числе были Маркс и Энгельс, чье учение победило в России несколько десятилетий спустя.

Некомпетентность руководства, массовый героизм на фронте и в тылу, либеральная пятая колонна, которая радуется победам противника, – всё это было в Крымскую войну. Не было массового исхода интеллигенции, но зато к пропаганде подключился уже живший в Лондоне Герцен и другие эмигранты. Военный историк Н. Ф. Дубровин писал в работе 1900 года:

«Пропаганда в армии и распространение различного рода воззваний велись систематически с 1849 года и производилась преимущественно поляками. В Лондоне образовалось особое польское демократическое общество, к которому впоследствии примкнули русские изгнанники: Герцен, известный под именем Искандера, Головин и многие другие. Имея в рядах русской армии своих агентов и приверженцев из поляков, они, при посредстве своих соучастников, массами рассылали воззвания, имеющие главной целью поселить в войсках деморализацию и пошатнуть дисциплину… Русские эмигранты приглашали наших солдат не сражаться против поляков, если последние восстанут против правительства, и с этой целью издали в Лондоне целый ряд брошюр весьма разнообразных по заглавиям и содержанию. К числу таких брошюр принадлежат: “Катехизис русского народа”; “Поляки прощают нас”; “Русским солдатам в Польше”; “Второе видение святого отца Кондратия” и проч.».

Чтение Достоевского, современника событий, правильно понимавшего ситуацию, в настоящее время очень тонизирует.

@темы: Достоевский, Крымская война

В Северо-Муйских огнях впервые опубликована заметка об эротической лестнице познания в стихотворении Елены Заславской. Это платоническое восхождение к Прекрасному в русской лирике и в женской критике.
ninaofterdingen.ru/2023/04/12/лестница-эротичес...

@темы: Елена Заславская

К Международному женскому дню журнал Северо-Муйские огни опубликовал две мои критические статьи о любовной лирике Елены Заславской. Текст о платониках публиковался ранее в "Литературных сотах". Теперь его можно скачать в пдф.
ninaofterdingen.ru/2022/02/03/река-забвения-в-с...

@темы: Елена Заславская

В «Платоновских исследованиях» за 2022 год опубликована замечательная статья:
Харман, Д. Д. Пандемос-старуха: трансформация неоплатонической концепции земной любви в гравюре Альбрехта Дюрера "Ведьма" / Д. Д. Харман, А. Н. Конев // Платоновские исследования. – 2022. – Т. 16, № 1. – С. 347-382. – DOI 10.25985/PI.16.1.16. – EDN ZRNSCI.
Это искусствоведение каким оно должно быть. Платоновский идеал научного исследования. Рассматривается гравюра Дюрера и дается обоснованный ответ на все вопросы, могущие появиться у зрителя:
– что за старуха?
– почему на козле?
– почему задом наперед?
– почему возле нее ангелочки?
– почему их четыре?
– что это за град летит из верхнего левого угла?
И конечно же, какое отношение ко всему этому имеет Марсилио Фичино?
Наслаждайтесь: elibrary.ru/item.asp?edn=zrnsci




@темы: Платоновские исследования, Дюрер

Когда нет сил на творчество и на что-то новое, я перечитываю старое, любимое, с любого места, пока не приду в себя. Вот актуальный список за последние три года:

Мариам Петросян. Дом, в котором…
Роман Шмараков. Овидий в изгнании.
Леонид Соловьев. Повесть о Ходже Насреддине.
Элиезер Юдковский. Гарри Поттер и методы рационального мышления.
Марина Аницкая. Онтологически человек.
Федор Достоевский. Преступление и наказание.
Елена Хаецкая. Озеро Туманов.
Анна Коростелёва. Школа в Кармартене.
Милорад Павич. Хазарский словарь.

@темы: житейское

Шмитт пишет, что существование государства оправдывается негативной антропологией, то есть положением, что человек по природе зол. Подразумевается, что человек человеку волк, как и писал Гоббс. Если над человеком не будет стоять полиция, то человек будет убивать за копейку. Государство нужно, чтобы прекратить эту войну всех против всех.

В то же время демократия исходит из того, что каждый народ по природе добр. Достаточно чисто технически обеспечить точное знание воли народа путем голосования, референдума, плебисцита – и вы не ошибётесь. Останется только эту волю выполнять, а справедливость, благоденствие и всё хорошее наступят сами собой.


@темы: антропология, Карл Шмитт

Джорджо Агамбен писал лет двадцать назад, что теории гражданской войны не существует. От себя добавлю, что дискриминационная война подмяла под себя всё. В гражданской войне нужно признавать интересы двух конфликтующих сторон, а в дискриминационной войне одна сторона объявляет себя носителем сакральных ценностей, демократии и прав человека, и на основании этого отказывает своим противникам не только в статусе политической силы, но и в статусе человека. Такая сакрализация одной стороны в современных конфликтах освящается теми, кто создал сакральную теорию прав человека, то есть странами западной культуры, что мы и видим на примере Украины.
Та же технология работает в случае войны за территорию. С 2014 по 2022 гг., восемь лет, Украина не признавала Донбасс субъектом переговоров и военных действий. В правовом поле Донбасса не было, значит, и войны за территорию не было, поскольку в войне за территорию действуют две стороны, каждая со своими интересами. Дискриминационная война есть борьба одного субъекта против того, кто субъектностью не обладает, то есть террориста, преступника, у которого нет никаких интересов и прав по умолчанию.
Восемь лет украинская политическая нация была единственным субъектом как внутренней, так и внешней политики Украины. Внутри страны русские Украины были лишены статуса политической силы, защищать пророссийские взгляды и любые интересы русских было и остается уголовно-наказуемым деянием. В войне с Донбассом русские республики были лишены субъектности, боролась украинская нация против террористов. Сейчас та же технология применяется против большой России. Украинские юридические инициативы по объявлению России страной-террористом – это масштабная манипуляция с целью вывести противника из политического пространства, лишить права иметь свои интересы и их отстаивать.
У российских юристов и дипломатов было восемь лет подготовиться. Но кажется, здесь так же, как и везде. Зима наступила внезапно.


@темы: гражданская война, политическая философия, дискриминационная война

В работах по политической философии Карл Шмитт рассматривает три типа государства: правовое государство, государство юрисдикции, государство администрирования.
В правовом государстве выше всего право. Подразумевается, что в законах предусмотрены все возможные варианты событий, а судья только применяет их к конкретному случаю. Недостижимый идеал, бьющийся об реальность.
В государстве юрисдикции выше всего судебное решение. Судья решает, не обращаясь к каким-то сводам законов, непосредственно являя справедливость в своем решении. Так было в Афинах, где никакого свода законов в принципе не существовало. Насколько я понимаю, так же устроено английское право. Во всяком случае, одна из его ветвей.
В государстве администрирования вещи управляют сами собой, то есть решения принимаются из хода вещей, по обстоятельствам, согласно технической или экономической целесообразности происходящего. Американская сверхидея сделать государство частной корпорацией, обслуживающей интересы клиентов, которые ей платят, относится сюда.


@темы: политическая философия, Шмитт

На Топосе опубликована рецензия Нины Ищенко на новую поэму Елены Заславской "Элиас". Поэма посвящена восьми годам без мира и войны и началу СВО в феврале 2022. Рецензию и текст читать на сайте: topos.ru/article/laboratoriya-slova/elias-donba...

@темы: Топос, Элиас

В сборнике материалов Международной междисциплинарной научно-практической конференции «Матусовские чтения» 2022 года опубликован доклад Нины Ищенко о «Песне про советскую милицию» Вени Дркина. Анализ прототекстов произведения дополнен историко-культурным очерком об одном из персонажей «Песни…», Олеге Ивашове (1965–2021), который последние годы жизни работал в Академии Матусовского в Луганске.

Ищенко, Н. С. Милиционер и рокер как главные антагонисты позднесоветской культуры в «Песне про советскую милицию» Вени Дркина / Н. С. Ищенко // Материалы ХV Международной междисциплинарной научно-практической конференции «Матусовские чтения» (г. Луганск, 17 мая 2022 г.). – Луганск: Изд-во ГОУК ЛНР «ЛГАКИ им. М. Матусовского», 2022. – С. 161–168.

Читать и скачать по ссылке: ninaofterdingen.ru/2023/04/02/милиционер-и-роке...

@темы: Веня Дркин, Матусовские чтения, Олег Ивашов

Ян Ассман, египтолог, много занимавшийся культурной памятью, пишет также о теологии и политике. В небольшой книге он ставит себе задачу, противоположную задаче Карла Шмитта, основателя политической теологии. Шмитт показал теологическую природу многих политических категорий и концепций, Ассман же хочет показать политическую природу рядя теологических категорий, прежде всего, конечно, Ветхого Завета. Евреи вышли из Египта, усвоив многие египетские концепции, и здесь Ассман на своем поле.

Так, он показывает, что столь смущавшая многих идея гнева Божьего находит аналоги в политической культуре Египта: это гнев правителя государства на того, кто нарушает справедливость. Такой гнев считается необходимым качеством фараона, и без этой политической эмоции не может быть построено государство как посильное для людей устроение справедливой жизни.

Еще одна египетская политическая категория, входящая в теологию, это милость. Воцарение нового фараона в Египте сопровождалось милостью, выраженной в отъеме имущества: новый фараон разрешал не платить долги. Ассман замечает, что в современном обществе такое решение было бы воспринято как нарушение закона, а в Египте – как торжество закона, потому что закон воплощается в личности фараона. Справедливо то, что делает фараон, то есть справедливость в Египте определена так, что фараон в принципе не может сделать ничего несправедливого.

Так гнев и милость фараона делают более понятным ветхозаветный текст.


@темы: теология, Ян Ассман

Заслуга это переводчиков или дух времени выразился в произведениях географически далеких авторов, но рассказ Моэма «Поэт» мог бы быть написан Борхесом. Это не фантастика, как «Вавилонская библиотека», всё очень жизненно и просто, очередной сюжет о провинциальной глуши, где никакой динамики, но обычный дом, как портал, переносит в параллельным мир. Вспоминается «Вторая смерть» Борхеса, но без теологической части.


@темы: Моэм, Борхес

Великий аргентинец Борхес пишет: «Историй всего четыре. И сколько бы времени нам ни осталось, мы будем пересказывать их – в том или ином виде». Это история об осажденной крепости (Троя), о возвращении (Одиссей), о поиске (Ясон) и о самоубийстве Бога (Иисус; или, если оставаться в рамках античной мифологии, Геракл).

Как все классификации, эта тоже взывает к дополнению и опровержению. Хочется найти сюжет, который выходит за рамки.

Лео Каганов писал как-то, что в книгах о Гарри Поттере европейцы доросли наконец-то до классического китайского сюжета, которому скоро две тысячи лет: это сюжет о юноше, который едет сдавать экзамены. Этот китайский сюжет можно, наверно, считать вариацией третьего: это квест, путешествие за наградой, но со своими особенностями.

Есть еще один британский сюжет, который встретился мне уже трижды, и который трудно куда-то определить. Это сюжет об убийстве коллеги чужими руками.

Во всех трех случаях действие разворачивается в колониях в ХХ веке. Главный герой, обычный британский чиновник или журналист, за несколько лет жизни в колониях приобретает такие знания об окружающих и навыки манипуляции, что ему достаточно буквально один раз промолчать, чтобы без малейшего подозрения против него его коллегу убили местные.

Этот сюжет разрабатывается в рассказах Моэма «Макинтош» и «На окраине империи», а также в романе Грина «Тихий американец».

Пожалуй, Борхес сказал бы, что это вариант четвертого сюжета: убийство всегда есть частичное самоубийство, поскольку на самом деле колокол всегда звонит по тебе. В то же время британский имперский менталитет здесь схвачен очень хорошо.

@темы: сюжет, Борхес

Андрей Белый, «Петербург»:
5.
В это время в самом Петербурге, на Невском, показалася провинциальная тьма в виде темной шапки манджурской; та шапка сроилась и дружно прошлась по проспектам; на проспектах дразнилась она кумачевою тряпкою (денек такой выдался): в этот день и кольцо многотрубных заводов перестало выкидывать дым.
Громадное колесо механизма, как Сизиф, вращал Аполлон Аполлонович; по крутому подъему истории он пять лет катил колесо безостановочно вверх; лопались властные мускулы; но все чаще вытарчивал из-под мускулов власти ни чему не причастный костяк, то есть вытарчивал – Аполлон Аполлонович Аблеухов, проживающий на Английской Набережной.
Потому что воистину чувствовал он себя обглоданным костяком, от которого отвалилась Россия.
Правду сказать: Аполлон Аполлонович и до роковой этой ночи показался иным его наблюдавшим сановникам каким-то ободранным, снедаемым тайной болезнью, проткнутым (лишь в последнюю ночь он отек); ежедневно со стонами он кидался в карету цвета вороного крыла, в пальтеце цвета вороного крыла и в цилиндре – цвета воронова крыла; два вороногривых коня бледного уносили Плутона.
По волнам Флегетона несли его в Тартар; здесь, в волнах, он барахтался.
Наконец, – многими десятками катастроф (сменами, например, Иванчевских и событьями в Пупинске) флегетоновы волны бумаг ударились в колесо громадной машины, которую сенатор вращал; у Учреждения обнаружилась брешь – Учреждения, которых в России так мало.


@темы: Андрей Белый

Андрей Белый, «Петербург»:
4.
Бумажная циркуляция уменьшалась за все эти последние дни; ветер противный дул: пахнущая типографским шрифтом бумага начинала подтачивать Учреждение – прошениями, предъявлениями, незаконной угрозой и жалобой; и так далее, далее: тому подобным предательством.
Ну и что же за гнусное обхождение в отношеньи к начальству циркулировало среди обывателей? Пошел прокламационный тон.
И – что это значило?
Очень многое: непроницаемый, недосягаемый Козлородов, асессор, где-то там, понаглел; и тронулся из провинций на Иванчи-Иванчевских: в одном пункте пространства толпа растащила на колья бревенчатый частокол, а… Козлородов отсутствовал; в другом пункте оказались повыбиты стекла Казенного Учреждения, а Козлородов – отсутствовал тоже.
От Аполлона Аполлоновича поступали проекты, поступали советы, поступали приказы: приказы посыпались залпами; Аполлон Аполлонович сидел в кабинете с надутою височною жилою все последние эти недели, диктуя за приказом приказ; и приказ за приказом уносился бешеной стреловидною молнией в провинциальную тьму; но тьма наступала; прежде только грозила она с горизонтов; теперь заливала уезды и хлынула в Пупинск, чтоб оттуда, из Пупинска, грозить губернскому центру, откуда, заливаемый тьмой, в тьму слетел Иванчевский.


@темы: Андрей Белый

Андрей Белый, «Петербург»:
3.
Аполлон Аполлонович одинок: и так уже тысячарится он в верстах; и ему одному не поспеть; не поспеть и Иванчи-Иванчевским. Козлородовых – тысячи; за ними стоит обыватель, которого Аблеухов боится.
Поэтому Аполлон Аполлонович и сокрушает лишь пограничные знаки своего кругозора: и места лишаются – Иванчевские, Тетерько, Сверчковы.
Козлородов бессменен.
Пребывая за пределами досягаемости – за оврагами, за колдобинами, за лесами – он винтит себе в Пупинске.
Хорошо еще, что пока он винтит.
Он винтить перестал
Аполлон Аполлонович одинок.
Не поспевает он. И стрела его циркуляра не проницает уездов: ломается. Лишь, пронзенный стрелой, кое-где слетит Иванчевский; да Козлородовы на Сверчкова устроют облаву. Аполлон Аполлонович из Пальмиры, из Санкт-Петербурга, разразится бумажною канонадой, – и (в последнее время) даст маху.
Обыватели бомбы эти и стрелы давно окрестили названием: мыльные пузыри.
Стрелометатель, – тщетно он слал зубчатую Аполлонову молнию; переменилась история; в древние мифы не верят; Аполлон Аполлонович Аблеухов – вовсе не бог Аполлон: он – Аполлон Аполлонович, петербургский чиновник. И – тщетно стрелял в Иванчевских.


@темы: Андрей Белый

Андрей Белый, «Петербург»:
2.
Умножение количества за день перед писцом пролетевшей бумаги, выдуваемой из дверей Учреждения, умножение этой бумаги на количество бумагу гонящих писцов образует произведение, то есть бумажное производство, вывозимое не возами, а фурами.
Под каждою бумагою подпись: «Аполлон Аблеухов». Та бумага несется по железнодорожным ветвям от железнодорожного центра: от Санкт-Петербурга; и – до губернского города; растрепав свою стаю по соответственным центрам, Аполлон Аполлонович творит в этих центрах новые очаги бумажного производства.
Обыкновенно бумага с (имя рек) подписью циркулирует до губернского управления; получают бумагу все статские (я разумею – советники): Чичибабины, Сверчковы, Шестковы, Тетерько, Иванчи-Иванчевские; от губернского города соответственно уже Иванчи-Иванчевский рассылает бумаги до городов: Мухоединска, Лихова, Гладова, Мороветринска и Пупинска (городов все уездных); Козлородов, асессор, тогда получает бумагу.
Вся картина меняется.
Козлородов, асессор, получивший бумагу, должен бы тотчас сам усесться на бричку, на таратайку, или на тряские дрожки, чтобы заплясать по колдобинам – чрез поля, чрез леса, по весям, по грязям, – и увязнуть медлительно в глинах или в бурых песках, подвергая себя нападению полосатых, приподнятых верст и полосатых шлахт-баумов (в пустырях Аполлон Аполлонович нападает на путников); вместо ж этого Козлородов просто сует в боковой свой карман запрос Иванчи-Иванчевского.
И идет себе в клуб.


@темы: Андрей Белый

Андрей Белый, «Петербург»:
1.
Не прекрасная Прозерпина уносится в царство Плутона чрез страну, где кипит белой пеной Коцит: каждодневно уносится в Тартар похищенный Хароном сенатор на всклокоченных, взмыленных, вороногривых конях; над вратами печального Тартара бородатая повисает кариатида Плутона. Плещутся флегетоновы волны: бумаги.
………………………
В своем директорском кабинете Аполлон Аполлонович Аблеухов сидит ежедневно с напруженной височною жилою, заложив ногу на ногу, а жиловатую руку – за отворот сюртука; трещат поленья камина, шестидесятивосьмилетний старик дышит бациллой параграфа, то есть совокупленьем крючков; и дыхание это облетает громадное пространство России: ежедневно десятую часть нашей родины покрывает нетопыриное крыло облаков. Аполлон Аполлонович Аблеухов, осененный счастливою мыслию, заложив ногу на ногу, руку – за отворот сюртука, надувает тогда пузырем свои щеки; он тогда, будто дует (такова уж привычка); холодочки продувают по нетопленым залам; завиваются смерчевые воронки разнообразных бумаг; от Петербурга начинается ветер, на окраине где-нибудь разражается ураган.
Аполлон Аполлонович сидит в кабинете… и дует.
И сгибаются спины писцов; и листы шелестят: так бегают ветры – по суровым, сосновым вершинам… Потом втянет щеки; и все – шелестит: сухая, бумажная стая, как роковой листопад, разгоняется от Петербурга… до Охотского моря.
Раскидается холодная свистопляска – по полям, по лесам, по селам, чтоб гудеть, нападать, хохотать, чтобы градом, дождем, гололедицей искусывать лапы и руки – птиц, зверей, подорожного путника, опрокидывать на него полосатые бревна шлахт-баумов, – полосатой верстой из канавы выскакивать на шоссе, надмеваться оскаленной цифрою, обнаруживать бездомность и бесконечность пути и протягивать мрачные мрежи из реющих мороков…
Север, север родимый!..
Аполлон Аполлонович Аблеухов – человек городской и вполне благовоспитанный господин: сидит у себя в кабинете в то время, как тень его, проницая камень стены… бросается в полях на прохожих: посвистом молодецким, разбойным она гуляет в пространствах – самарских, тамбовских, саратовских – в буераках и в желтых песчаниках, в чертополохах, в полыни, или в Диком татарнике, обнажает песчаные лысины, рвет высоковерхие скирды, раздувает в овине подозрительный огонек; деревенский красный петух – от нее зарождается; ключевой самородный колодезь – от нее засоряется; как падает на посев вредоносными росами, – от него худеет посев; скот – гниет…
Умножает и роет овраги.
Шутники сказали бы верно: не Аполлон Аполлонович, а… Аквилон Аполлонович.


@темы: Андрей Белый

Роман Андрея Белого «Петербург» принадлежит не только петербургскому тексту, но и аполлоновскому тексту в России.

Формально это история о российской столице накануне революции 1905 года. Революционеры-бомбисты вовлекают в организацию сына значительного имперского чиновника и с его участием планируют покушение на его сановного отца. Покушение по случайности не удается, но революция 1905 года все же происходит, этот эпилог известен любому читателю.

Отца-чиновника зовут Аполлон Аполлонович – двойной Аполлон, стремящийся всеми силами внести порядок и гармонию в окружающий хаос русской жизни. Описывается это плотным импрессионистическим стилем: мазки, оттенки и нюансы, звукопись и живопись в слове, создание атмосферы и полное погружение в туманный нереальный Петербург, текущий из прошлого в будущее и из хаоса в хаос. Каждое мельчайшее событие подается через нюансы, отражения, впечатления и игры восприятия. Клод Моне в слове и в наших северных широтах. В то же время масштаб невиданный, поскольку это не одна картина, а огромный роман. Лирическое стихотворение в таком стиле еще можно себе представить хотя бы как окно в чужое сознание, но несколько сот страниц полностью погружают читателя в иной мир.

В самом финале, на последней странице автор буквально в трех абзацах излагает события нескольких месяцев, последовавших за основным действием: кратко, четко, емко и предельно ясно. По контрасту с предыдущим динамическим хаосом на каждом шагу это производит неизгладимое впечатление. Перед читателем настоящее явление Аполлона, бога гармонии, ясности и оформленности. Потерпевший поражение в сюжете и в реальной русской истории, Аполлон остается жить в тексте – в самом подходящем храме для бога искусств.

@темы: Аполлон, Андрей Белый, петербургский текст