Идея, недавно озвученная Д. Ольшанским, для меня из разряда самоочевидностей: насмешки над престарелым Байденом и неадекватностью западной элиты неуместны, поскольку их неадекватность не является признаком развала системы; и с такими неадекватами у руля система в целом работает, и работает лучше, чем в России, где всё всегда держится на сильных личностях (t.me/komissarischezaet/408). Здесь можно сделать два замечания.
Вопреки расхожему мнению о том, что Запад – царство индивидуализма, а Россия – страна коллективизма, личная инициатива и простор для действия личности реализуются в России, где от личности зависит столько всего, а не на Западе, где самые яркие личности работают всегда в рамках намного превосходящей их по силе системы. Теории коллективизма у русских философов как раз фиксируют точку разрыва между желаемым и действительным: наши пишут о том, чего нам не хватает. Соответственно, теории о самодостаточной яркой личности на Западе имеют тот же компенсаторный характер.
И второе. Вот эта несокрушимая система, государственная или транснациональная, вырастающая в западной цивилизации сама собой, даже на диких просторах Нового Света, представляет собой наследие католичества. Это результат тысячелетнего воспитания западных варваров в духовной школе католической церкви. По этой неубиваемой структуре тосковали Чаадаев и Соловьев, ее критиковал Достоевский, она прорастает в социалистических, коммунистических и гендер-квир утопиях европейского происхождения. Католическое наследие постхристианского Запада.
Вопреки расхожему мнению о том, что Запад – царство индивидуализма, а Россия – страна коллективизма, личная инициатива и простор для действия личности реализуются в России, где от личности зависит столько всего, а не на Западе, где самые яркие личности работают всегда в рамках намного превосходящей их по силе системы. Теории коллективизма у русских философов как раз фиксируют точку разрыва между желаемым и действительным: наши пишут о том, чего нам не хватает. Соответственно, теории о самодостаточной яркой личности на Западе имеют тот же компенсаторный характер.
И второе. Вот эта несокрушимая система, государственная или транснациональная, вырастающая в западной цивилизации сама собой, даже на диких просторах Нового Света, представляет собой наследие католичества. Это результат тысячелетнего воспитания западных варваров в духовной школе католической церкви. По этой неубиваемой структуре тосковали Чаадаев и Соловьев, ее критиковал Достоевский, она прорастает в социалистических, коммунистических и гендер-квир утопиях европейского происхождения. Католическое наследие постхристианского Запада.
