Дела давно минувших дней: дорогой памяти сквозь время и пространство

Послесловие к сборнику фантастики "Тартария-5"

«Дела давно минувших дней» – пятая книга в проекте «Тайная история Тартарии», который реализуется с 2021 года. Тартарией на старых европейских картах называли всю территорию, не принадлежащую Западной Европе, и большую ее часть занимала Россия. В проекте публикуются фантастические рассказы и повести, посвященные магической истории России, альтернативным версиям исторических конфликтов, возможным мирам, возникающим на границах Тартарии. Во все сборники включены произведения Вука Задунайского, Людмилы и Александра Белашей, Натальи Резановой, Натальи Ипатовой. В проекте появляются и такие авторы, как Всеволод Мартыненко, Владислав Русанов, Татьяна Андрущенко, Ядвига Врублевская, Михаил Афонин, Елена Адинцова, Виктория Семибратская, Гексий Деев, Иван Деев, Павел Чмут, Светлана Ольшевская, Олег Кристич, Елена Заславская. В сборниках также опубликованы работы писателей, которых уже нет с нами – Владимира Свержина и Юрия Ковальчука. География проекта включает Москву, Белоруссию и Донбасс. Что же объединяет авторов из разных городов старых и новых территорий в рамках одного проекта? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к тематике сборников.

Первая книга проекта «Паны, холопы и Другие» (2021) посвящена западной границе России. Действие происходит на рубеже, где русские встречаются с иными мирами, прежде всего миром Восточной Европы, но и миром языческих богов, встающих на разные стороны в магических битвах. Восточная Европа, появившаяся в коллективном сознании Европы Западной к концу XVIII века, представлялась промежуточной территорией между западной цивилизацией и восточной дикостью. Миссия Западной Европы – цивилизовать Восточную, уничтожить хаос и насадить европейскую культуру. Авторы сборника начинают играть на этом поле, чтобы тут же поменять правила. Европейская цивилизованность в Польше, Белоруссии, на Украине и в России предстает как оправдание расизма и агрессии европейцев, а царящий вне Европы хаос хранит целый спектр вариантов отпора, защиты и сохранения своей культуры от многовекового Drang nach Osten, в котором магическая и обыденная история сливаются воедино.
Во второй книге «Дыхание Дикого Поля» (2022) порубежье переносится во времени и оборачивается к прошлому. Действие разворачивается в степях, лесах и подземельях, связывающих разные эпохи и территории, от древней Киммерии и скандинавской Руси до современной Европы и альтернативной Украины. И снова граница оказывается рубежом между саморазрушением человека и совместным трудом разных людей и эпох для сохранения человечности.

В третьем сборнике «Что скрывает Глухомань?» (2022) география расширяется. Подключается сибирское порубежье, больше становится историй, посвященных последним двум столетиям и нашему времени. Граница проходит географически внутри России, разделяя прежде всего город и деревню, технологическую модерную цивилизацию и архаическую языческую глушь. Истории этой книги звучат как предупреждение. На вопрос, что скрывает Глухомань, авторы дают жуткий ответ: человеческие жертвы и войны магических рас. В то же время сборник дает наглядный ответ, что противостояние бездушному технологизму современности не может строиться на бесчеловечной, пусть и традиционной основе. Глухомань может стать источником силы для сопротивления расчеловечиванию, но для этого сама Глухомань должна преобразиться ежедневным трудом ума и сердца всех, чья жизненная тропа проходит по этим диким местам.
Четвертая книга «Враг будет разбит!» (2023) создавалась уже после начала СВО, и в ней чувствуется мировоззрение постфевральского мира. Большая часть текстов посвящена бурному двадцатому веку, который отмечен постоянными конфликтами с европейскими проектами. В сборнике мобилизуются советские, имперские и доимперские тактики противостояния агрессии, даются новые возможности выразить себя на своем, а не на чужом языке и найти опору для экспансии собственных смыслов. В военном сборнике авторы подошли к христианской идее борьбы с грехом в душе ради победы во внешнем мире. Божественная сила, сохраняющая прошлое, воплощена в исторической и культурной памяти народа, хранящей возможности для преображения себя и врага.

Пятая книга проекта, «Дела давно минувших дней» (2024) продолжает разрабатывать тему границы между временами, культурами и цивилизациями.

Открывает сборник повесть «Проект “Толлензее”. Проклятие эрбинов» Вука Задунайского. Фантастическое произведение использует знакомые читателю условности: институт экспериментальной истории, правило невмешательства в исторический процесс, эффект бабочки и прокси-войны, одинаковые во все времена. Используя этот антураж, автор создает повествование, соединяющее три хронотопа: битву при Толлензее, битву при Курукшетре и современная война на Украине. Вук Задунайский не изменяет своему стилю, и самые удивительные детали произведения основываются на реальных фактах: археологических находках уже XXI века возле реки Толлензее в Германии, относящиеся к XIII веку до нашей эры. Ученые называют эту битву нулевой мировой, поскольку в ней принимало участие большинство населения Европы того периода. Автор находит параллели со знаменитой битвой при Курукшетре, описанной в «Махабхарате», а современный русский ученый, заброшенный в прошлое через станцию Института времени на острове Рюген, выступает в роли Кришны, вдохновляющего предков славян на сражение с вечным врагом – великим змеем. Использование эрбинов против ариев внешними силами из нашего времени делает происходящее прозрачной аллюзией на войну на Украине, где прокси-армия НАТО воюет с русской армией. Как и в реальности наших дней, исход битвы решается не на поле боя, а в научных и дипломатических кругах, на разных фронтах культурной жизни, что делает историю сложнее и интересней.

Тема острова Рюген, он же остров Буян, как портала между мирами продолжается в повести Наталь Резановой «В поисках Лукоморья». В повести отражены только поиски иного мира, происходящие в русской провинции XIX века. Фоном эпохи выступают Казак Луганский Владимир Даль и Антоний Погорельский, автор главного ужаса советского детства – «Чёрная курица, или Подземные жители». Подземный мир герои ищут на берегах разных морей, омывающих Россию, и отказываются от азовско-черноморского южного варианта в пользу северного. Путь к острову Буяну на северном Лукоморье ждет впереди.
Еще одним дорожным приключением, роуд-муви, является повесть Натальи Ипатовой «Зло под небесами». Известная читателю по предыдущим произведениям писательницы постмодернистская парочка викторианских путешественников, новый Паганель и демон с картины Тёрнера, отправляются в Китай в разгар боксерского восстания в 1898 году. По дороге они встречаются с китайским драконом, ожившим терракотовым воином из гробницы императора Цинь Ши-хуанди, и русскими казаками с КВЖД, которых вызывают с помощью магического ритуала. Завершается путь через Китай в русском городе Порт-Артур накануне больших перемен, ожидающих этот город через несколько лет, в русско-японской войне, где столкнулись два типа модернизации, как и в Китае в последние годы империи.

Азиатские корни европейской легенды о Турандот показывает читателю Наталья Резанова в повести «Ангиарм». Турандот европейской оперы – принцесса, загадывающая загадки женихам. Ангиарм азиатских степей – монгольская царевна, побеждающая претендентов в борьбе без правил. Интриги в семействе чингизидов вызваны как борьбой с внешним врагом, так и попытками найти способ удержать вместе огромные земли империи Чингисхана. Разные стратегии, успехи и поражения в борьбе превращаются в милую сказку европейского собирателя курьезов эпохи Просвещения. Деконструируя эту схему, автор помогает современным читателям узнавать происходящие на тех же территориях события в кривом зеркале европейских интерпретаций.

«Пал» Людмилы и Александра Белашей содержит несколько хронологических точек, в каждой из которых разворачиваются события по одному и тому же сценарию, вызванные попытками утаить страшную тайну дома Романовых, известную на Руси каждому старообрядцу, то ест подмену царя Петра в Голландии. Сохранение тайны в советское и постсоветское время мотивировано без обычного для авторов блеска, что вызвано сопротивлением материала: сохранять честь династии, когда этого не требуют политические вызовы времени, не имеет смысла. В то же время динамический сюжет держит читателя в напряжении до самой последней страницы, и завершается история победой русского хаоса над чуждым европейским космосом.
Повесть «Китоврасья» Катарины Ланге использует стандартный сюжет попаданца в другие времена в чужом теле, но создает свою специфику за счет необычного изображения Древней Руси и выживания в архаичном ландшафте девушки-кентавра Антонины, имеющей знания и навыки человека XXI века. Столкнувшись с разными природными вызовами и социальными стратами, Антонина старается вписаться в культурный ландшафт и находит свое место в иной жизни. Столкновение между технологической цивилизацией современности и архаической культурой древних русичей решается бесконфликтно за счет того, что героиня не возводит вокруг себя стену своей цивилизованности, а воспринимает окружающих как людей, с которыми надо строить отношения в любом виде.

Рассказ Виталия Винтера «Битва при Риноэнде», написанная в жанре альтернативной истории, является жемчужиной сборника. Автор создает альтернативный мир с русской Аляской и русской Калифорнией. В этом мире в середине XIX века живут американские казаки, мирные индейцы, иррегулярная конница из местных, которые отражают цивилизационный натиск на этот раз с Востока американского континента. Уничтожение местных племен, осуществленное американцами в нашей реальности, происходит не так тотально, поскольку любая Дорога Слёз заканчивается возле русских рубежей. Рассказ посвящен единственному эпизоду освоения русскими этого восточного рубежа – битве с американской армией, в которой американские национальные герои Джесс Ли Рено, Уильям Харни, Унифилд Скотт получают совсем иную биографию.

Завершается книга стихотворением Вука Задунайского «Курганы» об исторической памяти, сохраняемой гением места. Вся книга развивает основные идеи серии: культурная память, магическая сторона реальности, сохранение истории, образец поведения для людей русской культуры в условиях порубежья, границы, атакуемой из разного времени и пространства. К этому образцу приходят разными путями все авторы: победу приносит только человечность и стремление жить в едином мире, созданном усилиями всех, кто идет дорогами жизни по русским степям Евразии и Америки.

@темы: Тартария

---

Год литературы

В уходящем 2024 году были написаны следующие рецензии:
Национальная или имперская территория? Земля Донбасса в книге «Эти русские» (denliteraturi.ru/article/8054)
Мёд поэзии и пространство творчества. Альманах «Литсоты»-2023 (topos.ru/article/literaturnaya-kritika/soty-202...)
Тревожная пастораль Донбасса в книге Александра Сигиды (www.topos.ru/article/literaturnaya-kritika/trev...)
«Энеида» Александра Сигиды: ожесточенное перемирие Минских соглашений в поэзии (www.topos.ru/article/literaturnaya-kritika/enei...)
Гуманисты против Ордена воинствующего милосердия: конфликт антропологий в Арденнском лесу (www.topos.ru/article/literaturnaya-kritika/guma...)
«Книга павших»: поэзия во имя жизни (litsota.ru/kniga-pavshix/)

Рецензии были опубликованы в журналах «Топос», «Литературные соты», «День литературы», «Северо-Муйские огни», «На русских просторах», «Александръ».

Отдельная благодарность журналу «Литературные соты» за публикацию доклада «Война в Донбассе: национальный или цивилизационный конфликт?», запрещенного Александром Дугиным на «Солнце Севера». (litsota.ru/vojna-v-donbasse-nacionalnyj-ili-civ...)

@темы: литература

---

Выводы года критики: цензор в голове

Итого, публичную площадку для высказывания я получила в научных структурах, организованных формально, а сообщества, построенные на патриотизме, дружбе и взаимном уважении, оказались самыми нетерпимыми.

Это результат ожидаемый и много раз в истории проверенный. Если цензора нет снаружи, он должен быть внутри.

Научное сообщество, которое в патриотических кругах много и заслуженно критикуют после начала СВО, всё же действует по правилам, а значит, тоньше и умнее. Умение раскатать оппонента, начав со слов «Спасибо за ценное критическое замечание», – одна из профессиональных компетенций, которой не владеть как минимум стыдно. Правила научного сообщества формально требуют позволять высказывать точку зрения, отличную от собственной, и это дает определенную свободу идущим против мейнстрима.

В дружеских и патриотических сообществах, основанных на эмоциях, правил нет и формальных запретов нет. Тем строже должна быть внутренняя цензура. Высказывания по литературному или научному вопросу должны регулироваться этическим соображениями, и несовпадение во взглядах оценивается с позиций групповой солидарности. Малейшее отклонение в сторону – и чужака, который не любит своих, будут зачищать до тефлоновой чистоты, как чеканно сформулировал Александр Кофман.

Перед нами во всех случаях попытка монополизации патриотического дискурса, то есть права решать, кому можно говорить, а кому нет, и права определять, как нужно Родину любить. Для захвата этого права используется такой символический ресурс, как поддержка СВО. Это вызывает сильную эмоциональную реакцию, которую разные группы патриотов пытаются превратить в безоговорочную поддержку своей позиции по научным, литературным, творческим вопросам. Это еще одна форма манипуляции, и не безобидная.

Больше всего тревожит, что все эти группы хотят получить государственную поддержку, и чтобы с теми, кому не нравится фильм «Свидетель» или кто неправильно думает о цивилизационном подходе, в идеале разбиралось ФСБ. И это сейчас более серьезный вызов, чем засилье либералов в культуре.

@темы: цензура

---

Год критики

В уходящем году как литературный критик и как ученый я критиковала:
фильм «Свидетель» по сценарию Сергея Волкова;
теорию Александра Дугина о нации и цивилизации;
книгу «Великое русское исправление имен»;
учебник по основам российской государственности проекта ДНК Россия;
спектакль Владимира Аввы «Стихи войны и мира»;
результаты премии «Слово».

Это были посты на моем телеграм-канале, кроме рецензии на учебник, которую я высылала организаторам конкурса отдельным файлом. Результаты этой критики разные.

За критику фильма «Свидетель» меня изгнали из писательского сообщества «Звёзды над Донбассом» без всяких предупреждений и с формулировкой «за клевету», причем та же судьба постигла Елену Заславскую за репост моего текста. Донецкие писатели проявили солидарность с организатором фестиваля Александром Кофманом, а некоторые попытались использовать для обесценивания моего мнения и очернения моей репутации тот факт, что мой муж погиб на фронте во время СВО. Публично выразили свой протест оргкомитету Ольга Старушко, поэт из Севастополя, и Игорь Сивак, музыкант и бард из Одессы, с 2014 года живущий в Крыму. Люблю вас, друзья, и рада быть с вами.

На философской конференции, организованной онлайн «Солнцем Севера», Александр Дугин после моего доклада заявил, что мои взгляды на нацию и цивилизацию ошибочны и высказывать их может только враг России, потребовал слова для ответа мне не давать, а видео доклада в сеть не выкладывать. Организаторы эти просьбы удовлетворили.

Критическая статья с философским анализом сборника «Великое русское исправление имен» опубликована в научном журнале «Тетради по консерватизму». Сборник публиковался «Солнцем Севера», лидер сообщества Николай Арутюнов обещал выложить рецензию на канале, когда она будет напечатана в журнале. Не выложил. За критику публично поблагодарил один из авторов сборника Никита Сюндюков (канал Лаконские щенки).

За рецензию на учебник по ОРГ я получила Благодарность от ДНК России и ноутбук в подарок.

Критика «Стихов войны и мира» публичной реакции не вызвала, в личном же общении мне было сказано, что жителям республик, конечно, такое можно и не смотреть, но для прочих граждан России шок-контент – самое то, пусть работает, надо всемерно поддерживать. Замечу, что «Солнце Севера» проект Аввы поддерживает и рекламирует.

На критику премии «Слово» адресной реакции нет. Новость на телеграм-канале федерального издания «Ваши Новости» о завистниках премии, злопыхателях и дегенератах, процитированная Игорем Карауловым и Александром Пелевиным, полностью безлична, критики по имени не названы. Употребление федеральным изданием инвективной лексики в адрес писателей, отозвавшихся о литературной премии, – плохое решение. Бывшие граждане Украины помнят, как начиналась кампания ненависти против русских: на украинских государственных телеканалах стали обзывать политических оппонентов титушками. Это дает мгновенный выигрыш, поскольку возбуждает аудиторию эмоционально, но проигрышно стратегически, поскольку приучает везде искать врага, а не решать проблемы.

Выводы отдельным постом.

@темы: Стихи войны и мира, ДНК России, Слов№Солнце Севера, Звёзды над Донбассом

---

Пересмотренные фильмы. 2024 год

И некоторые не первый раз.

Ходячий замок Хаула.
Унесенные призраками.
Летающий остров Лапута.
Навсикая из Долины Ветров.
Принцесса Мононоке.
Ведьмина служба доставки.
Порко Россо.
Майор Гром. Чумной доктор.
Морозко.
Королевство полной луны.
Дом странных детей мисс Перегрин.
Гардемарины, вперед!
17 мгновений весны.
Кунфу Панда.
Идентификация.
Человек в высоком замке.
Типа крутые легавые.
Гордость и предубеждение (1995).
Невеста и предрассудки.
Гордость, предубеждение и зомби.
Кошки напрокат.
День труда.
Объявлено убийство.
Убийство в доме викария.
Свидетель обвинения.
Москва слезам не верит.
По семейным обстоятельствам.
Суета сует.
Призрак в доспехах (1995).
Там, на неведомых дорожках.
Город героев.
Леон.
Пятый элемент.
Васаби.
Форрест Гамп.
Достать ножи.
The man.
Девять ярдов.
Крепкий орешек-3.
Цветок зла.
Команда А.
Союз Спасения.
Звезда пленительного счастья.
Статский советник.
Джуманджи (2017).

@темы: итоги года, 2024

---

Просмотренные фильмы. 2024 год

Судзумэ, закрывающая дверь.
Огонь.
Шпион, выйди вон.
Быстрее пули.
Мир Дикого Запада.
Счастье (дорама).
Холоп-2.
По щучьему веленью.
Майор Гром. Трудное детство.
Майор Гром. Игра.
Клетка.
Запределье.
Бюро легенд. 1 сезон.
Кунфу Панда-4.
Сто лет тому вперед.
Ампир V.
Шугар.
Фоллаут.
Андор.
Слушатель (дорама).
Открытие ведьм. 1 сезон.
Кирику и колдунья.
Гордость, предубеждение и зомби.
Мальчик и птица.
Воспоминания о Марни.
Маленький принц (2015).
Турист (2021).
Экстремальная работа.
Сон смешного человека (мультфильм).
Перевал Дятлова.
Великан.
Час пик – 1, 2, 3.
Треугольник (2009).
Земля приливов.
Алхимия душ.
Достать ножи-2.
В лучшем мире.
Существо из Кёнсона.
Чикагская пишущая машинка.
Гакситаль.
Весна, лето, осень, зима и снова весна.
RRR.

Смотрю и надеюсь досмотреть в этом году: У края бездны. К2. Хороший доктор (Южная Корея).

@темы: кино, итги года

---

Мифы о французской революции – находка для имиджелогии

Теда Скочпол внесла свой вклад в проверку тех мифов о французской революции, которые создал еще Карл Маркс, а советское образование инсталлировало в сознание до уровня «все это знают» даже у наших современников. Один из них заключается в том, что французская революция положила начало процессу либерализации мира и стала началом победы капитализма в мировом масштабе. Теда Скочпол показывает, что оба этих мифа ложны.

Либеральное правительство во Франции существовало в 1789-1792 гг., а потом сменилось централизованным государством, гораздо более сильным и бюрократизированным, чем при старом режиме, с более жесткой цензурой и контролем. Если либерализации не произошло во Франции, где имела место сама революция, каков механизм распространения этого явления в другие страны мира? Вообще не видно.

Победа капитализма во Франции тоже более чем проблемна. Флагманом капитализма в Европе в XVIII-XIX вв. была промышленность, во Франции же промышленность так и не вышла в лидеры после революции и заняла более-менее заметное место только в конце XIX в. Основой капитала был аграрный сектор и торговля, что лежит совсем в стороне от магистральной линии развития капитализма и в то же время плавно продолжает процессы, идущие во Франции до Революции. Никаких резких скачков и начала чего-то кардинально нового.

Я бы сказала, что если Французская революция и стала рубежом в глобальной либерализации и распространении капитализма, то причиной послужила не экономическая и политическая реальность постреволюционной Франции, а образ Революции, возникший в европейских странах и распространившийся по всему миру. Сознание определило бытие в самом наглядном и любимом примере марксистов.

@темы: Теда Скочпол

---

Революция в аграрных странах

Теда Скочпол в книге «Государства и социальные революции» (1979) указывает, что нельзя изучать революции в аграрных странах, игнорируя крестьянство и рассматривая только динамику противостояния аристократии и буржуазии или пролетариев и дворянства. Предмет ее интереса – стратегии крестьянства в трех революциях: 1789 года во Франции, 1917 года в России, 1911-1949 гг. в Китае. И действительно были выявлены некоторые закономерности.

Во Франции и России были сильные и автономные крестьянские общины. Аристократы во Франции и помещики в России в них не входили, а только управляли ими извне. В ходе революции эти общины сумели добиться значительных успехов, свергнуть земельную аристократию, во Франции без такого радикализма, как в России, но в принципе похоже. После этого крестьяне стали достаточно сильны, организованы и независимы, чтобы противопоставить себя централизованному государству. Государство на момент революции лежало в руинах, но внешние угрозы и внутренние проблемы заставили революционную власть укреплять государственный аппарат управления всеми средствами, включая террор. Крестьяне стали угрозой, эта угроза была сокрушена. Успехи крестьянства на начальной стадии революции привели к стратегической катастрофе в обоих случаях.

В Китае независимого крестьянства не существовало. Землевладельцы были инкорпорированы в сельские общины, часто на родственных основаниях, и играли в общинах управленческие роли. В результате анти-дворянских выступлений в Китае не было, консолидации крестьянства на основе побед не было тоже. Опереться на города, чтобы ударить по деревне, коммунисты в Китае не могли, поскольку промышленность Китая значительно отставала и от русской, и от французской накануне революции, и ни пролетариат, ни буржуазия в заметном масштабе просто не существовали в Китае. Коммунисты сделали ставку на крестьянство, и потратили тридцать лет, чтобы постепенно заменить дворянство на уровне деревень, внедряя партийных деятелей в аграрные общины и выращивая местные коммунистические кадры. Зато в итоге мобилизация крестьянства удалась. Централизованное государство было построено из села, а не из столицы.

Эти процессы мало зависели от универсальной идеологии, и определялись социальной структурой общества в каждом случае.

@темы: Теда Скочпол

---

Страна-террорист и международное право

С начала СВО в 2022 году в России возникают законодательные инициативы по признанию Украины государством-террористом. Эти попытки безуспешны не только потому, что в России нет законодательного механизма признания государства террористическим, критерии такого признания не выработаны, а механизмы законоприменения не существуют. Концепция страны-террориста имеет смысл только в рамках международного сообщества, основанного на взаимном признании сакральности прав человека.

В современном международном праве исчезает понятие гражданской войны и войны за территорию, поскольку в этих случаях нужно признавать минимум две стороны и соответственно конфликт интересов, в котором каждая из сторон имеет все права отстаивать свою позицию. Чтобы избежать признания субъектности одной из сторон военного конфликта, используется учение о правах человека, которые рассматриваются как безусловная ценность, стоящая выше любых интересов. Выступление против прав человека, действительное или мнимое, делает выступившего террористом и лишает его статуса договаривающейся стороны. Возникает дискриминационная война. Модель дискриминационной войны – полицейская операция.

Войны последних десятилетий, которые ведут страны западной культуры, представляют собой войны одной стороны против абсолютного врага, в которых противник лишен субъектности и выведен из сферы действия гуманистической идеологии и правовых норм. Война в Донбассе в 2014-2022 гг., до начала СВО, является дискриминационной, поскольку республики Донбасса не были субъектами международного права, переговоров и перемирия. С 2022 года Украина пытается сделать то же самое с Россией, но безуспешно, даже у США не хватает на это контроля.

Объявить страну страной-террористом значит лишить эту страну субъектности в системе международного права. Для этого нужно контролировать систему международного права, то есть иметь возможность обеспечить выполнение этого решения, чтобы никто со страной-террористом не торговал, не заключал договоры, не признавал ее документы и так далее. Россия более чем далека от такого уровня контроля. Поэтому объявлять кого-то страной-террористом сейчас значит просто сотрясать воздух.

Как вариант, нужно создавать другую альтернативную систему стран, имеющих общее законодательство по международным вопросам, альтернативное западному, и правила их применения. Тогда Украину можно будет лишить субъектности в рамках этой системы, что не равносильно потере статуса в глобальном международном сообществе, но может быть инструментом политического давления хотя бы гипотетически.

@темы: философия войны, страна-террорист

---

Утопия и постэсхатология в романе Елены Хаецкой «Падение Софии»

Опубликован сборник по итогам конференции «Утопические проекты в истории культуры». Я участвую в этой конференции не первый год, и в 2024 году представляла доклад о романе Елены Хаецкой «Падение Софии». В работе исследуется гностический миф о прогрессе и его отражение в современной русской историософской литературе на примере фантастического романа Елены Хаецкой «Падение Софии» (2010). На основе анализа гностических корней больших нарративов модерна, проведенного Э. Фёгелином, а также наблюдения о конце темпорального режима модерна А. Ассман показана значимость хронотопа дома и культурного мифа усадьбы как выражения современного постэсхатологического сознания в русской культуре. Отказ от гностического мифа о прогрессе и мировой революции выражается в художественном пространстве романа как противопоставление нового духовного человека Софии Думенской, переступающей через моральные нормы ради власти, и помещика Трофима Городинцева, отказывающегося от такого пути. Так в романе опровергается центральная гностическая мифологема о том, что духовность и культура делают своего носителя морально высшим существом.

Читать пдф по ссылке: ninaofterdingen.ru/2024/12/21/утопия-и-постэсха...

Ищенко, Н. С. Утопия и постэсхатология в романе Елены Хаецкой «Падение Софии» / Н. С. Ищенко // Утопические проекты в истории культуры : материалы V Всероссийской (с международным участием) научной конференции «Утопические проекты в истории культуры» на тему «Социализм между утопией и антиутопией» / отв. ред. Т. С. Паниотова ; Южный федеральный университет. – Ростов-на-Дону ; Таганрог : Издательство Южного федерального университета, 2024. – С. 47-52.

@темы: Падение Софии

---

Нейтралитет в гражданской войне и борьба за культуру

Как понятно из теории Каливаса о насилии в гражданской войне, в зонах смешанного контроля, на которые претендуют обе противоборствующие силы, но ни одна не может победить, самая разумная тактика для гражданских - нейтралитет. Это же и самая невыгодная тактика гражданских для обеих борющихся сторон. Нейтралитет местных лишает противоборствующие силы доступа к информации, а значит не позволяет применять эффективное селективное насилие. Нейтралитет - первая мишень для обеих сторон. Нейтрального гражданского ненавидят больше, чем явного врага, и прилагают все усилия, чтобы сломить его нейтралитет, особенно если он занимает ключевые позиции в местном сообществе, владеет информацией и имеет влияние. Взять заложников из членов семьи или повязать кровью, чтоб не было пути на другую сторону, - обычная тактика обеих сил против нейтральных гражданских.

В российской блогосфере эти общие соображения получают конкретное воплощение. Люди в тылу, ощущающие себя на войне, пытаются применять эту схему на эмоциях ко всем окружающим. Когда российские журналисты, блогеры и писатели поливают грязью и сарказмом украинских хатаскрайников, это полный отрыв от реальности: в отсутствие даже частичного контроля территории это пустое сотрясение воздуха. Собственные сограждане ближе и доступней, и тут нейтральным жителям России достаётся по полной.

Большинство групп нейтральными считают тех, кто не вовлечён в их практики: не читает z-литературу, не смотрит фильмы Олеси Шигиной или фильм "Свидетель", не восхищается большой литературой и Олесей Николаевой, не разделяет взглядов Дугина, не слушает русский рэп, дарит женщинам цветы на восьмое марта или устраивает фейерверки на день города. Интуитивно понятная в военном конфликте логика используется как инструмент монополизации патриотического дискурса, причём каждая группа пытается получить доступ к ресурсам государства для продвижения своего единственно правильного продукта. Сохранение культурного разнообразия и многозадачности империи всë прочнее увязывается с либерализмом и антигосударственной деятельностью, что стратегически проигрышная позиция.

Жители Донбасса по самосознанию опережают большую Россию на восемь лет. Как раз на третий год войны многим здесь стало понятно, что бомбёжки ЛНР и ДНР, теракты, гибель наших близких не перевернули мир, небо не рухнуло, Апокалипсис не наступил, люди не перестали заниматься своими делами. Жизнь продолжается, и это нормально. Манипуляция к патриотизму так же отвратительна, как и любая другая манипуляция. Лучшее, что можно сделать для манипуляторов, - не позволять им на себе паразитировать.

@темы: Каливас

---

Политизация личной жизни или приватизация политики?

Теория Каливаса о насилии в гражданской войне позволяет объяснить и случаи насилия в безопасных зонах (первой, третьей и пятой, t.me/ninaofterdingen/11422). Под ударом оказываются маргиналы – чужаки, люди с низким социальным статусом, не имеющие семьи, то есть те, за кого никто не будет мстить. Этих людей убивают и в безопасных районах. Это еще один фактор, наряду с описанием ситуации в третьей зоне (t.me/ninaofterdingen/11423), который показывает, что насилие в конкретной местности является не полностью внешним, а в значительной мере определяется отношениями внутри общины.

Каливас тут противоречит Карлу Шмитту, который считает, что во время гражданской войны происходит политизация личной жизни. С 2014-го и с 2022-го года мы все видели много очевидных примеров такой политизации. Может, они так же очевидны, как и вращение Солнца вокруг Земли, и за этой очевидностью стоит что-то другое? Каливас утверждает, что в ходе гражданской войны происходит в первую очередь приватизация политики: политические идеи и главное, вооруженные сторонники политических сил используются людьми для решения своих личных проблем, вызванных ситуацией в их локальном сообществе. Стремительные карьеры на патриотизме как на Украине, так и в России, дают нам примеры приватизации политики.

Каливас исследовал деревни, где все всех знают. В городах, где малые социальные группы другие и большинство людей не знакомы лично, ситуация должна быть более сложной. Показательные казни имеют смысл в отношении публичных людей и госслужащих. Вычислить тех, кто сотрудничает с врагом, более сложно, как и найти гражданских, владеющих информацией, чей нейтралитет нужно сломать. Из общих соображений ясно, что фокус внимания нужно переносить на структуры государственного управления, но это пока только гипотеза. Исследований по этой теме, таких же обстоятельных, очень не хватает.

@темы: Каливас

---

Избирательное и неизбирательное насилие в гражданской войне

Продолжаем разбор теории Каливаса о насилии в гражданской войне. Начало:
Мифы о насилии в гражданской войне (t.me/ninaofterdingen/11421)
Пять зон контроля в гражданской войне (t.me/ninaofterdingen/11422)
Зоны мира в гражданской войне (t.me/ninaofterdingen/11423)
Логика насилия в гражданской войне и Украина (t.me/ninaofterdingen/11424)

Из пяти зон контроля в зоне один, пять и три насилия как правило нет. Всё насилие сосредоточено в зоне два и четыре, где правительство и партизаны имеют частичный контроль. Эффективный контроль возможен там, где осуществляется избирательное насилие: кто сотрудничает с врагом, гибнет быстро и страшно, кто лоялен – сохраняет жизнь. Чтобы осуществлять такой контроль, нужно иметь доступ к информации и знать, кто на самом деле сотрудничает с врагом или как вариант, кого таковым считает гражданское население. В этом случае воспитательные меры эффективны: гражданские ясно понимают, что нужно делать, чтобы выжить, и ведут себя соответственно.

В зонах смешанного контроля доступ к информации затруднен: у кого останется власть, непонятно, отомстить за донос может любая из сторон, поэтому тактика нейтралитета представляется гражданским самой выгодной, и ни одна сторона не может получить полной информации о происходящем. Тогда стороны вынуждены применять неизбирательное насилие, которое менее выгодно для удержания власти и может привести к неожиданным эффектам.

Неизбирательное насилие партизан в зоне два это террористические атаки, а правительства в зоне четыре – бомбежки и авианалеты. Также обе стороны могут применять облавы, массовые казни, захват и убийство заложников. В последнем случае гражданские защищены гораздо хуже партизан/военных. У организаций есть свои сети и сторонники, которые могут выкупить своих людей, снабдить их документами и деньгами, обеспечить безопасный ночлег и эвакуацию. Гражданские лишены всего этого, попадают под удар первыми, и результат может быть отрицательным для стороны, применяющей неизбирательное насилие, потому что наталкивает гражданских на мысль, что надо присоединяться к противнику, который худо-бедно может от этого защитить. Бомбежки и теракты могут привести к тем же результатам и заставить гражданских нарушить нейтралитет.

Когда Украина в 2014 году начала бомбить ЛНР и ДНР с помощью тяжелой артиллерии и авиации, многие далекие от политики люди однозначно определились, на чьей они стороне, и не меняют своего решения до сих пор.

@темы: Каливас, насилие

---

Подлинная история ужасов: лица большой литературы и русский Лавкрафт

Премия «Слово» продвигает Олесю Николаеву, которая начала публиковаться в 1980 году и до сих пор работает по методу пророка Иеремии, как сказано в аннотации к ее сборнику, занявшему первое место в номинации «Мастер. Поэзия». «Российская газета» рекомендует читать роман Нади Алексеевой о релокантах в Белграде и тоске по снегу на чужбине. Таков духовный климат наших духовных микрокосмов и спектр так называемой большой русской литературы.

Хорошо, что у меня есть противоядие от духовности – «Уходящая раса» Александра Сигиды! И сегодня вечером – лавкрафтианское стихотворение оттуда «Я жду тебя в Красноданвиче».
Ссылка на фото: ninaofterdingen.ru/2024/12/17/подлинная-история...

@темы: Премия Слово, русский Лавкрафт

---

Зоны мира в гражданской войне

Согласно теории С. Каливаса, в первой зоне правительство, а в пятой – партизаны создают ситуацию, когда сотрудничество с врагом карается немедленно и максимально жестко. Вооруженные люди постоянно на виду, их много, они способны реагировать быстро, защитить от них некому. Самоубийц среди гражданских нет, поэтому в таких зонах люди скрывают свое мнение по политическим вопросам, даже если они не поддерживают контролирующую силу, и ведут себя лояльно.

В третьей зоне обе силы имеют равный доступ к населению. Каливас приводит примеры деревень, где днем находятся военные, которые на ночь уходят с улиц в расположение, и им на смену приходят партизаны. В таком маленьком месте все точно знают, кто кого поддерживает, но как правило никто не рискует доносить вооруженным силам на соседей, потому что противная сторона ответит сразу же, пострадает или доносчик, или его семья. Если в третьей зоне начинаются конфликты, они длятся годами, только набирая обороты. В большинстве случаев гражданские, поддерживающие обе стороны, стараются этого не допустить. Общинная солидарность оказывается сильнее партийной и политической. Нередки случаи, когда власти деревни, полностью лояльные правительству, использовали все свои ресурсы, чтобы спасти от казни партизан из местных, и наоборот, партизаны прикрывали своих односельчан, поддерживающих правительство, перед районным и областным партийным руководством, требующим репрессий. Если получается не запустить цепную реакцию насилия, деревня может удержаться в мирном состоянии неопределенно долго.

@темы: Каливас, насилие

---

Пять зон контроля в гражданской войне

Контроль – это способность быстро и адекватно наказывать за сотрудничество с противником. Побеждает в гражданской войне или как минимум удерживает свои позиции та сторона, которая может это делать.

Гражданской войной Каливас называет традиционно борьбу двух политических проектов за контроль над одной территорией в границах, признанных международным сообществом. Под это определение подходят и многие войны государств за территорию в период оккупации. Так, Каливас не раз обращается к противостоянию Германии и СССР в 1941-1944 гг. на территориях, оккупированных Германией. На теорию Каливаса факт признания границ особого влияния не оказывает.

Гражданскую войну автор схематически понимает как борьбу двух сил за одну территорию. Эти силы называются правительство и партизаны. Каждая из них претендует на то, чтобы осуществлять всю полноту власти на данной территории, организовывать и мирную жизнь, и судопроизводство. Всю территорию Каливас делит на пять зон:

1. полный контроль правительства,
2. частичный контроль правительства,
3. смешанный контроль,
4. частичный контроль партизан,
5. полный контроль партизан.

Теория Каливаса утверждает, что насилия нет в зонах 1, 3 и 5, что тоже противоречит установившимся взглядам на этот вопрос. Согласно концепции известного теоретика тоталитаризма Ханны Арендт, власть больше всего применяет насилие там, где у нее больше всего контроля, то есть в случае правительства – в первой зоне. Каливас обоснованно показывает, что это не так. Также по умолчанию считается, что где больше всего вооруженных людей с обеих сторон – то есть в зоне три – там должно быть больше всего насилия, а это тоже не так. Третья зона – островок мира, пока она остается третьей зоной.

Свою схему автор подтверждает как статистическими данными, и не только по Греции указанного периода, так и теоретическими объяснениями.

@темы: контроль, Каливас, насилие

---

Мифы о насилии в гражданской войне

Книга «Логика насилия в гражданской войне» – замечательная работа по социологии. Автор, Статис Каливас обработал материал по нескольким десяткам греческих населенных пунктов в ходе немецкой оккупации и последующей гражданской войны в Греции в 1940-х гг. и подметил некоторые интересные закономерности. Так, он обнаружил среди царящего насилия островки безопасности – деревни и городки, где в течение нескольких лет кровавого хаоса на всех окрестных территориях не было ни террора, ни массовых убийств, ни вообще каких-либо убийств, а шла обычная мирная жизнь без какого-либо насилия. Для объяснения этого удивительного явления автор создал теорию насилия в гражданской войне, используя данные о гражданских войнах по всему миру за последние двести лет.

В ходе своего исследования Каливас с цифрами в руках опроверг несколько ложных гипотез о причинах насилия в гражданской войне. Среди этих причин:
– патология, то есть насилие как результат психического расстройства, культурных норм, ментальной предрасположенности, странных обычаев, несовместимых с цивилизацией и так далее;
– варварство, то есть отставание на пути прогресса, откат к дикости и предыдущей стадии развития общества;
– политический и гражданский раскол в обществе.

Выявленные автором закономерности применения насилия показывают, что насилие не зависит от психического состояния исполнителей, одинаково применяется регулярной армией и повстанцами, причем в разных странах и на разных континентах по единой схеме, а также просвещенными европейцами и дикими варварами. Насилие в гражданской войне не коррелирует с уровнем раскола общества до начала войны и даже в процессе войны.

Также от всех этих факторов не зависит результат гражданской войны, что еще больше противоречит общему мнению по этому вопросу. Автор показывает, что объясняя победу одной из сторон в войне, и исследователи, и участники переносят в прошлое получившийся по результату политический расклад и фантазируют на тему довоенной поддержки победившей стороны на той территории, где она победила. На деле никакой связи, тем более причинной, здесь нет.

Существует только один фактор, с которым прямо связано и применение насилия в гражданской войне, и ее результат. Этот фактор – контроль.

@темы: контроль, Каливас, насилие

---

Август-фециал: обоснование войны с Антонием

Октавиан Август, как известно, подчеркивал свою верность республике и не вводил никакой новой должности для себя как верховного правителя, зато мастерски использовал традиционные институты, придавая им новый смысл.

К началу войны с Антонием, которая завершилась полным разгромом Антония и Клеопатры при Акции, Август оказался из-за этого в странном положении: его полномочия триумвира истекли пару лет назад, а при том, что Антоний тоже был лишен этих полномочий по той же причине, настаивать на их возобновлении Август не мог. Пришлось искать другие пути. Огромное значение Август придавал клятве верности, которую принесли ему в этот период все общины Италии – таким образом между принцепсом и населением заключался новый союз, в результате которого вся Италия входила в клиентеллу Августа. После этого Август объявил войну Клеопатре как жрец-фециал (по данным Я. Ю. Межерицкого из книги «”Восстановленная республика” императора Августа», с. 372).

О фециалах, ритуале эвокации, который они проводили, и тайном имени Рима, связанном с этим ритуалом, я делала доклад на ФМО в январе 2022 года, текст также был опубликован в сборнике ФМО «Философ на войне».

Аудио по ссылке: ninaofterdingen.ru/2022/01/26/обретение-забытог...

Статья в сборнике на с. 100-122: oduvan.online/wp-content/uploads/filosof-na-voj...

@темы: тайное имя Рима

---

Тревожная пастораль Донбасса

В последнем номере журнала «Северо-Муйские огни» за 2024 год опубликована моя рецензия на поэму Александра Сигиды-старшего «Пастушьи песни» – интерпретацию «Буколик» Вергилия:

«Вергилий жил в эпоху слома античного полисного миропорядка. При его жизни происходила гражданская война Цезаря с Помпеем, убийство Цезаря, войны Антония и Августа с Брутом и Кассием, убийцами Цезаря, а потом и между собой. Вергилий выходит на литературную сцену через несколько лет после гибели Цезаря, в бурях гражданской войны. Он пишет поэму о пастухах, развивая жанр пасторали, получивший такое распространение в последующие века. Мирные пастухи, пасущие овечек, занятые пастушеским трудом, нехитрыми развлечениями и любовью на лоне сельской природы стали образцом идиллии, золотого века и потерянного рая, где можно укрыться от всех бед цивилизации и городской культуры. Вергилий первым поместил своих пастухов в Аркадию, то есть в прекрасный несуществующий мир, наполненный радостью и сельским покоем. Вергилий стоит в самом начале пути, он создает канон и образец, которому будут следовать сотни поэтов, вплоть до Александра Сигиды из Молодогвардейска в ЛНР. Следуя выводам Михаила Гаспарова, покажем особенности вергилиева канона и посмотрим, какие новые идеи вносит в сюжет современный поэт».

Читать пдф на сайте: ninaofterdingen.ru/2024/06/03/тревожная-пастора...

Ищенко, Н. С. Тревожная пастораль Донбасса в книге Александра Сигиды / Н. С. Ищенко // Северо-Муйские огни. – 2024. – № 6(106). – С. 6-8.

@темы: Вергилий, Александр Сигида

---

Россия до эпохи национализма

В книге Лидии Ивченко «Бородинское сражение. История русской версии событий» приводится много фактов, удивительных в привычном нам национальном государстве, но обычных в империи. Например, начальником штаба Багратиона в Бородинской битве против французов был француз маркиз Эммануил Сен-При. Всем было очевидно, что его аристократическая идентичность важнее национальной, и он будет сражаться против революции, даже если это значит сражаться против Франции.

Также в честь победы в Бородинской битве Наполеон наградил маршала Мишеля Нея титулом князя Москворецкого, придуманным специально по такому случаю. Российский император Александр этот титул признал. Мишель Ней, гордость Франции, был расстрелян Бурбонами после реставрации, но титул остался за его потомками, и это еще один пример мышления вне категорий нации и национального величия, уже во Франции. Википедия сообщает, что последний князь Москворецкий умер в 1969 году.

Вот так выглядит империя, для которой национальные различия не имеют значения. Прогрессивный национализм – идея Французской революции и философии Просвещения, начертанная на знамёнах Наполеона и поддерживаемая современными красными, Гоблином и Жуковым.

Польский национализм во время нашествия Великой армии на Россию уже существовал, и уже тогда носил антирусский характер: каждый пятый в наполеоновской армии был поляком и сражался против русских. До появления украинского национализма оставалось лет тридцать (Шевченко), до появления русского – около пятидесяти (Катков).

@темы: Наполеон, национализм