Из книги К. Калверт, «Дети в доме»:
«Веками европейцы и американцы считали, что потребление алкоголя идет на пользу людям всех возрастов. Мясо и эль делают мужчин крепкими, и эль, безусловно, более здоровый напиток, чем быстро портящиеся вода и молоко. Отнимая детей от груди, родители давали им пиво или вино, чтобы одновременно и укрепить их, и успокоить.
До тех пор, пока в первой половине XIX века движение за трезвость не получило широкой поддержки, практика давать детям алкогольные напитки не подвергалась критике. Еще в начале XIX века далеко не все были согласны с тем, что немного пива или вина может причинить ребенку вред. Одна пожилая женщина ворчала в 1834 году на «тот вред, которые принесли эти общества трезвости». Все было гораздо лучше, когда ее дети были маленькими. «Дети так не орали, когда я была молодой, – вспоминала она, – я и подумать не могла, что смогу справиться с ребенком без графинчика джина. Ничего лучше не помогает от колик».
Получив немного джина, пива или вина (с водой или без нее), каждый ребенок спал долго и беззвучно, хотя, может быть, и не очень хорошо. А поскольку многие матери продолжали верить в то, что алкоголь укрепляет детей, он казался отличным выходом из положения.
В 1830 году Лидия Чайльд рекомендовала давать детям парегорик (камфорную настойку, содержащую опиум) в случаях крайней необходимости, а «Лекарь для матерей», советы которого звучали весьма авторитетно, защищал право матери иметь в доме небольшую аптечку, необходимую для ухода за ребенком. Лидия предпочитала «слабое успокоительное, основанное на парегорике, или сироп из белого мака», чтобы успокоить младенца в период появления зубов или отнятия от груди, и «несколько гранов опиума, смешанного с тремя или четырьмя гранами ипекакуаны (рвотного корня), в виде таблеток с сиропом из головок белого мака», чтобы лечить недомогающего ребенка. Она защищала свой подход к лечению на том основании, что «все может вызвать эксцессы», полагая, что «абсурдно» «совершенно запрещать использование опиума на том основании, что он приводит к смерти, если его передозировать». Другие домашние средства для беспокойных детей включали в себя кошачью мяту, ананасовый корень, морфин, камфору, копченый чай (который на самом деле делался из сажи дымохода) и подслащенную табачную воду» (К. Калверт, Дети в доме, С. 114-116).
Каждый, кто думает, что уж в наше-то просвещенное время всё делается правильно, пусть вспомнит Лидию Чайльд и ее парегорик.
«Веками европейцы и американцы считали, что потребление алкоголя идет на пользу людям всех возрастов. Мясо и эль делают мужчин крепкими, и эль, безусловно, более здоровый напиток, чем быстро портящиеся вода и молоко. Отнимая детей от груди, родители давали им пиво или вино, чтобы одновременно и укрепить их, и успокоить.
До тех пор, пока в первой половине XIX века движение за трезвость не получило широкой поддержки, практика давать детям алкогольные напитки не подвергалась критике. Еще в начале XIX века далеко не все были согласны с тем, что немного пива или вина может причинить ребенку вред. Одна пожилая женщина ворчала в 1834 году на «тот вред, которые принесли эти общества трезвости». Все было гораздо лучше, когда ее дети были маленькими. «Дети так не орали, когда я была молодой, – вспоминала она, – я и подумать не могла, что смогу справиться с ребенком без графинчика джина. Ничего лучше не помогает от колик».
Получив немного джина, пива или вина (с водой или без нее), каждый ребенок спал долго и беззвучно, хотя, может быть, и не очень хорошо. А поскольку многие матери продолжали верить в то, что алкоголь укрепляет детей, он казался отличным выходом из положения.
В 1830 году Лидия Чайльд рекомендовала давать детям парегорик (камфорную настойку, содержащую опиум) в случаях крайней необходимости, а «Лекарь для матерей», советы которого звучали весьма авторитетно, защищал право матери иметь в доме небольшую аптечку, необходимую для ухода за ребенком. Лидия предпочитала «слабое успокоительное, основанное на парегорике, или сироп из белого мака», чтобы успокоить младенца в период появления зубов или отнятия от груди, и «несколько гранов опиума, смешанного с тремя или четырьмя гранами ипекакуаны (рвотного корня), в виде таблеток с сиропом из головок белого мака», чтобы лечить недомогающего ребенка. Она защищала свой подход к лечению на том основании, что «все может вызвать эксцессы», полагая, что «абсурдно» «совершенно запрещать использование опиума на том основании, что он приводит к смерти, если его передозировать». Другие домашние средства для беспокойных детей включали в себя кошачью мяту, ананасовый корень, морфин, камфору, копченый чай (который на самом деле делался из сажи дымохода) и подслащенную табачную воду» (К. Калверт, Дети в доме, С. 114-116).
Каждый, кто думает, что уж в наше-то просвещенное время всё делается правильно, пусть вспомнит Лидию Чайльд и ее парегорик.