Интеграция литературы Донбасса в русское культурное пространство: семиотический аспек

Доклад, сделанный на Матусовских чтениях в Луганске в 2021 году. В докладе кратко рассказано о литературной работе военной Луганщины после 2014 года: о сборниках СП ЛНР, книгах Философского монтеневского общества, альманахе «Крылья», журналах «Территория слова», «Свете Тихий», детских книгах Елены Заславской, книге под редакцией Глеба Боброва о войне в Афганистане, книге дневниковых записей о начале войны с Украиной «Город на передовой. Луганск-2014». На этих примерах показано, что литература современного Донбасса богата и разнопланова. Донбасские писатели работают в разных жанрах и обращаются к разным темам. Литература Донбасса на русском языке составляет часть живой культуры своего времени.

Ищенко, Н. С. Интеграция литературы Донбасса в русское культурное пространство: семиотический аспект / Н. С. Ищенко // Материалы ХIV Открытых Матусовских чтений (г. Луганск, 20 апреля 2021 г.) и круглого стола «История культуры Луганщины: опыт мастеров и современные достижения в области искусства». – Луганск : Изд-во ЛГАКИ имени М. Матусовского, 2021. – С. 39–42.

Читать и скачать пдф по ссылке: ninaofterdingen.ru/2024/01/09/интеграция-литера...

@темы: русская литература, Матусовские чтения

---

Нам не дано предугадать

Нам не дано предугадать

В марте 2020 года я отправила в журнал «Родная Ладога» свое культурологическое эссе «Почему супергерои прячутся». Ответа от редакции я не получила, и больше ничего с этой стороны не ждала. Однако невидимая глазу работа в ноосфере не прекращается ни на минуту, и ее результат обнаружился на прошлой неделе, когда я получила электронный вариант выпуска «Родной Ладоги», № 3–4 за 2022 год, где опубликовано мое эссе.

Номер открывает подборка выступлений Владимира Путина в связи с разными значимыми датами нашей новейшей истории: обращение к участникам церемонии открытия восстановленного мемориального комплекса Саур-Могила, выступление на концерте, посвященном 1160-летию зарождения российской государственности, речь на церемонии подписания договоров о принятии в Россию ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей и так далее. Также в этом номере опубликован доклад Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на пленарном заседании XXIV Всемирного Русского Народного Собора, отрывок из книги Сергея Шойгу «Про вчера», статья Александра Дугина «СВО: битва за конец истории», текст Виталия Даренского «Великая Отечественная война как отражение агрессии Запада против русской цивилизации», статья Дмитрия Володихина «О массовых репрессиях при Иване IV» и другие.

Этот интересный номер я выкладываю полностью.
ninaofterdingen.ru/2022/12/20/нам-не-дано-преду...

@темы: русская литература, Нина Ищенко, Родная Ладога

---

Нам не дано предугадать

Нам не дано предугадать

В марте 2020 года я отправила в журнал «Родная Ладога» свое культурологическое эссе «Почему супергерои прячутся». Ответа от редакции я не получила, и больше ничего с этой стороны не ждала. Однако невидимая глазу работа в ноосфере не прекращается ни на минуту, и ее результат обнаружился на прошлой неделе, когда я получила электронный вариант выпуска «Родной Ладоги», № 3–4 за 2022 год, где опубликовано мое эссе.

Номер открывает подборка выступлений Владимира Путина в связи с разными значимыми датами нашей новейшей истории: обращение к участникам церемонии открытия восстановленного мемориального комплекса Саур-Могила, выступление на концерте, посвященном 1160-летию зарождения российской государственности, речь на церемонии подписания договоров о принятии в Россию ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей и так далее. Также в этом номере опубликован доклад Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на пленарном заседании XXIV Всемирного Русского Народного Собора, отрывок из книги Сергея Шойгу «Про вчера», статья Александра Дугина «СВО: битва за конец истории», текст Виталия Даренского «Великая Отечественная война как отражение агрессии Запада против русской цивилизации», статья Дмитрия Володихина «О массовых репрессиях при Иване IV» и другие.

Этот интересный номер я выкладываю полностью.
ninaofterdingen.ru/2022/12/20/нам-не-дано-преду...

@темы: русская литература, Нина Ищенко, Родная Ладога

---

«Крылья»: полет в пространство русской литературы

В журнале современной литературы, культуры и общественной мысли «Сура» опубликована рецензия Нины Ищенко на альманах СП ЛНР «Крылья», вышедший в 2021 году в Луганске. В журнале также размещена подборка стихов поэтов ЛНР, чьи произведения были представлены в «Крыльях». Это Елена Заславская, Олег Стельников, Алексей Молодцов, Оксана Макасеева, Любовь Бондаренко.

Альманах «Крылья», объединяющий на своих страницах прозаиков и поэтов, драматургов и критиков, позволяет читателю увидеть живое движение современной русской литературы, начать общение с писателями нашего времени, выражающими свой опыт, голос истории, дух места, объединяя разные смыслы в пространстве русской литературы. Благодаря журналу «Сура» у писателей Луганщины появляются новые читатели.

Читать на сайте: ninaofterdingen.ru/2022/05/15/крылья-полет-в-пр...

@темы: критика, Крылья, русская литература, Донбасс, СП ЛНР

---

Мудрость и Счастие

В наследии Державина существует ода «На Счастие», которая не была опубликована при жизни. Автор по своим причинам утверждал, что она написана в 1790 году, однако проведенный В. Проскуриной анализ реалий, которые в ней описаны, показывает, что она была создана в 1789 году, причем до взятия Бастилии.
В этой оде действуют две аллегорические фигуры – Счастие и Мудрость. В произведении показано действие Счастия в современном мире. Счастие выступает как проказливый демон, переворачивающий все с ног на голову, не дающий Мудрости реализовать свои разумные начинания. Державин описывает в этом ключе множество ныне полузабытых политических реалий 1789 года, но ничего не пишет о взятии Бастилии, что было бы невозможно, если бы Ода писалась после 14 июля, а тем более в 1790 году, когда пламя из искры уже очень явственно разгорелось.
Счастие в Оде персонифицировано в виде мужской фигуры?
Сын время, случая, судьбины
Иль недоведомой причины,
Бог сильный, резвый, добрый, злой!
На шаровидной колеснице,
Хрустальной, скользкой, роковой,
Вослед блистающей деннице,
Чрез горы, степь, моря, леса,
Вседневно ты по свету скачешь,
Волшебною ширинкой машешь
И производишь чудеса.
Тем не менее, целый ряд критиков от XIX века вплоть до наших дней находили возможным отождествлять Счастие и Мудрость, то есть Екатерину, и рассматривать проказы счастия как действия царицы, то есть видели в Оде сатиру на Екатерину.
Нельзя сказать, чтобы Державин совсем ничего сатирического не задумывал, но его замысел реализуется на интертекстуальном уровне. Так, размер этой Оды заимствован у Баркова, что говорит само за себя, и в некоторых образах обыгрывается барковская поэтика. Поэтому ода и не публиковалась при жизни. Но сатира на уровне сюжета здесь отсутствует – безумным выходкам Счастия противостоит единственная разумная монархиня в Европе, Мудрость среди тронов – Екатерина, самодержица Всероссийская.

@темы: русская литература, Екатерина Вторая, Гаврила Державин

---

Степь как путь: образ дороги в повести Чехова

Повесть А. П. Чехова «Степь» (1888) – одно из немногих произведений классика мировой литературы о луганской земле. В произведении упоминаются Славяносербск, Бахмутский шлях, Луганск. Это великолепный текст о донбасской степи, которая узнаваема с первой строчки, и которая мало изменилась со времен Чехова. В то же время в этой повести, написанной в жанре реализма, можно обнаружить архаичный подтекст, восходящий к древним обрядам инициации, отраженным в фольклоре разных народов, включая русский.

Сюжет повести Чехова прост: мальчик Егорушка едет из родного дома в большой город, где ему предстоит поступить в гимназию учиться. Его дорога по степи, встречи с разными людьми, незначительные на первых взгляд события этого путешествия – купание в реке, гроза – и составляют содержание повести. Однако за этими простыми формами стоит архаичный смысл. В конце дороги, в новом городе, Егорушка оказывается не таким, как в начале пути. Степь, по которой он ехал, изменила его, и поступать в гимназию приехал другой человек. Не говоря этого прямо, Чехов явно показывает, что дорога по степи стала инициацией, в результате которой, пройдя через ряд испытаний, мальчик становится взрослым человеком.

Инициация, то есть посвящение во взрослую жизнь, действует в архаическом обществе как механизм самосохранения, воспроизводства и регенерации культуры. Существует множество ритуалов посвящения, и выполнение ритуала – единственный способ стать взрослым. Инициация оказывается доступным человеку магическим инструментом, который позволяет ему умереть по одну сторону от границы миров и возродиться по другую – в другом качестве, в другой категории лиц. В ходе инициации мальчик умирает и появляется мужчина, при этом происходит не только знакомство с ранее запретными текстами – мифами, объясняющими устройство мира и общества, но и психологическая перестройка личности посвящаемого.

В повести Чехова инициация не называется прямо и не описываются целенаправленно совершаемые ритуалы, однако основные признаки инициации присутствуют. Герой покидает то место, где он жил в статусе ребенка, и в конце повествования меняет свой статус – становится юношей, который должен учиться, жить вдали от дома, усваивать законы взрослой жизни. На пути к этой цели герой проходит через ряд состояний, в которых узнаются магические практики архаичных обществ: голод, жажда, омовение, страшная гроза, болезненная слабость, вызванная духовным состоянием героя, которая бесследно прошла на следующий день, когда Егорушка проснулся к новой жизни. Происходит полная психологическая перестройка личности героя, необходимая для вступления в эту новую жизнь, что является одной из двух главных целей инициации. Автор покидает Егорушку в незнакомом городе, у чужих людей, накануне экзамена в гимназию, которым маркируется начало процесса интеграции персонажа в современное общество, то есть реализуется вторая функция инициации – вступление в коллектив полноправным его членом по окончании обучения.

Таким образом, Чехов на материале современной ему жизни воспроизвел, возможно, бессознательно, основные моменты инициации мальчика, существующие в культуре всех народов мира, включая русскую. У Чехова инициация связана с дорогой, что бывает не всегда. Местом инициации часто является лес, а дорога представляет собой символ духовного движения человека.

Дорога – это магическое соединение двух сфер, жизни и смерти, этого мира и того света, своего и чужого. Оба элемента оппозиции могут кодироваться образами дороги, но в большей мере – смерть. Это прежде всего проявляется в похоронном ритуале. Символическая смерть старого человека, ребенка, каким он был, и есть основной компонент инициации.

Советский историк Владимир Пропп показывает, что сохранившиеся в обществе народные сказки представляют собой окультуренные мифы об инициации. Страшный миф о смерти превращается в сказку, когда древние обряды перестают соблюдаться и взрослые перестают в них верить. Однако и в такой форме сказки сохраняют многие элементы мифов об инициации, в частности, образ дороги как средней сферы между миром живых и мертвых и образ дороги как испытания.

Герой сказки пускается в путь-дорогу, чтобы найти волшебный предмет или найти себя. Путь-дорога разбивается на множество локальных испытаний, которые нужно преодолеть для перехода на следующий участок дороги или для получения конечного результата. Особое место среди этих преград занимает лес, представляющий собой оппозицию не только профанному миру, который герой покинул, но и сакральному центру, в который герой стремится. Лес одновременно выступает и в роли прибежища духов, демонов и загадочных зверей, и в роли места жительства святого отшельника.

Владимир Пропп в своей классической работе «Исторические корни волшебной сказки» показал, что темный лес в сказке является местом инициации, а персонаж, которого главный герой встречает на окраине леса – баба Яга в избушке – является привратников другого мира, пропускающим героя в мир смерти.

В повести Чехова функциональное место леса в инициации занимает степь. Именно здесь герой встречает персонажей, которые выступают как в роли привратника иного мира, так и в роли аскета-отшельника. Этот компонент сюжета реализуется в посещении постоялого двора Мойсей Мойсеича.

Постоялый двор воспринимается Егорушкой как что-то незнакомое и совершенно чуждое. Хозяин постоялого двора и его семья производят впечатление людей иного мира, Егорушка никогда ничего подобного не видел, их странность подчеркивается. В сказках в таком доме герою дают какой-то подарок, который помогает ему в дальнейших испытаниях, – коня или клубок. Мойсей Мойсеич и его жена дают Егорушке пряник. Этот пряник Егорушка положил в карман и не съел. Пряник остается в кармане на всем пути Егорушки, он полностью размокает от дождя и тает во время последней грозы, в которой и завершается перерождение героя. После этого волшебный предмет из иного мира уже не нужен, он сам собой разрушается и не выходит из мира степи в обычный город.

Также на постоялом дворе Егорушка видит Соломона, брата Мойсей Мойсеича, который полученное им наследство, все деньги, сжег в печке. Это поступок подчеркнуто аскетический, символизирующий отказ от мира, который по плечу не каждому. Таким образом, параллель лес-степь подтверждается тем, что в степи Егорушка встречает типично сказочных персонажей на функционально правильных местах.

Еще одним важным компонентом волшебной сказки, отголоском обряда инициации, является волшебный помощник. Волшебный помощник дает герою добрый совет, полезный предмет, сопровождает героя в пути или спасет ему жизнь. Эту функцию в повести Чехова выполняют два персонажа – отец Христофор и старик Пантелей. Оба помощника в первую очередь помогают герою советами, объясняют как себя вести в новом мире.

Отец Христофор едет в степь по торговым делам, однако это не отменяет его сакрального статуса. Наоборот, тот факт, что он священник, постоянно подчеркивается: он говорит о церковной жизни, читает молитвы, дядя Егорушки Кузьмичев, руководитель поездки, вынужден против воли задерживаться в пути, чтобы отец Христофор мог исполнить нужные обряды. Отец Христофор рассказывает Егорушке, как нужно учиться, что нужно делать в той будущей жизни, к которой он направляется. В начале пути Кузьмичев и отец Христофор сворачивают в сторону по делам, оставляя Егорушку с обозом, который идет к пункту их общего назначения. Здесь Егорушку берет под свое покровительство старик Пантелей.

Странность, неотмирность старика Пантелея подчеркивается прежде всего его внешностью, тем, что он ходит босой. Связь Пантелея с миром смерти тоже существует в повести: у Пантелея сгорела вся семья, жена бросилась в горящую избу за детьми, и с ними погибла. Пантелей не только дает Егорушке конкретные рекомендации, как себя вести в пути, но и защищает мальчика, когда это нужно, кормит его и помогает пережить грозу, в которой и происходит заключительное очищение героя в завершении инициации.

Итак, в повести Чехова «Степь» воспроизводится архаичный образ дороги как инициации, которая приводит героя не только в другое место географически, но и меняет его статус с ребенка на взрослого. Пройдя дорогу-инициацию, Егорушка готов занять свое место в коллективе взрослых, потому что произошла необходимая для этого психологическая перестройка личности. В повести также использованы элементы волшебной сказки, которая является отголоском реальных обрядов инициации. В повести Чехова функциональное место леса заменяет степь, а современные автору, на первый взгляд полностью реалистические персонажи, выполняют функции привратника иного мира, святого аскета-отшельника и волшебного помощника, проводящего героя сквозь испытания и помогающего ему советом.

Повесть Чехова «Степь» – это произведение, содержащее многие смыслы. Она не только описывает красоту донбасской природы, но и дает возможность задуматься о духовном перерождении, о собственном пути, о связи времен, о культурной памяти, что увеличивает значимость творчества Чехова для современного Донбасса.

2019

Публикации:

Ищенко, Н. С. Степь как путь: образ дороги в повести Чехова / Н. С. Ищенко // Литературные соты. – 09.08.2021. – Режим доступа: litsota.ru/step-kak-put-obraz-dorogi-v-povesti-...
Ищенко, Н. С. Степь как путь: образ дороги в повести Чехова / Н. С. Ищенко // Царицын. Литературный альманах. – № 1. – 2021. – С. 133–135.

@темы: литературная критика, русская литература, Антон Чехов, инициация, Донбасс

---

Территория слова. Славяносербия

Литературно-художественный альманах «Территория слова» выходит в ЛНР при содействии Союза писателей России. Мартовский номер за 2021 год посвящен Славяносербии, объединяя русскую, сербскую, донбасскую темы. От редакции альманаха «Территория слова»:

«Уникальность этого номера в том, что в нем – в прозе, поэзии, публицистике – отражены события нескольких веков, раскрыты понятия Веры и Надежды, Любви и Преданности, Чести и Совести. И все эти произведения объединяет дружба: историческая, территориальная, духовная… Россия, Донбасс, Сербия… Почему именно эта тематика получила развитие в нашем издании?…
Между Сербией на протяжении последних трех или четырех столетий и сегодняшним Донбассом существует тонкая, но отчетливая связь. Донбасс, с его стремлением к воссоединению с Россией, и Сербия, с ее жаждой найти новую, лучшую жизнь, рука об руку с Россией, созвучны в главном – они идентифицируют себя в качестве неотъемлемой части Русского Мира. Донбасс всегда оставался русским – даже после нелепого его присоединения к Украинской ССР и в жуткую годину украинской независимости. А Сербия, с ХVII века стремившаяся побрататься с Россией, живет в одном ритме с русским народом.
Удивительным образом воля народа Донбасса и воля сербов пересеклась на исторической оси координат во второй половине ХVIII века, когда в еще диких и необжитых степях, сегодня находящихся на территории ЛНР, появилось поселение сербских граничар под командованием Йована Шевича – Славяносербия.
Это действительно поразительно – сербы внесли свою лепту в освоение этих земель, отбивая набеги кочевников и лихих людей – по сей день в Луганской и Донецкой Народных Республиках часто встречаются сербские фамилии; а спустя века сербские четники помогали отстоять край от агрессии украинских националистов. Тем больше оснований для того, чтобы сегодня между народом Сербии и жителями Донбасса установились тесные, дружественные отношения. Раз уж так случилось, что общие у нас и вера, и любовь к России, и даже в какой-то мере история, значит, у нас есть о чем поговорить и нужно налаживать диалог».

В альманахе среди работ российских, донбасских, сербских писателей опубликованы стихи луганской поэтессы Елены Заславской «Скорость», «Черный хлеб», «Любовь не требует», «Северный ветер» и другие, а также статья московского писателя Вука Задунайского «Балканы: край победившего мифа» и очерк Нины Ищенко «История оживает и стучит в сердце читателю» о балканских и русских темах в фэнтезийных произведениях Вука Задунайского.

Бесплатно читать и скачать альманах можно по ссылке:
oduvan.org/chtivo/books/territoriya-slova-slavy...

@темы: Россия, Сербия, русская литература, Донбасс, Вук Задунайский, Елена Заславская

---

Ярославль как анти-Москва

На всех комедиях Екатерины 1772 года («О, время!», «Именины госпожи Ворчалкиной», «Передняя знатного боярина», «Госпожа Вестникова с семьёю», «Невеста невидимка») возле названия есть дополнение «Сочинены в Ярославле». Екатерина действительно путешествовала в этом году по Волге, но Ярославль у нее не просто географическая локация.
Ярославль упоминается целенаправленно как город, который императрица ставит в пример отсталой Москве. Ярославль – небольшой древний город, подхватывающий инициативы Петербурга, активно участвующий в деле просвещения. В Ярославле основан первый русский театр. В Ярославле проводят перепланировку по европейскому образцу (такой проект, со сносом старинной церкви ради прошпекта, был утвержден к тому времени, но как-то за десять лет не реализовался). Одним словом, Ярославль – это город, с которого все должны брать пример, залог того, что в России можно распространить идеи Просвещения, что Россия – не дикий хаос, а новый космос.
Так провинция в какой-то момент оказалось символической союзницей имперской столицы против отсталой Москвы в деле европейского преобразования жизни.

@темы: Москва, Ярославль, русская литература, Екатерина Вторая

---

Москва как глубинный город

Противостояние Москвы и Петербурга ярко проявлялось в эпоху Екатерины Второй, но с заметными отличиями от современной модели. Если сейчас Москва – это бизнес, движение и энергия, а Питер – культурная столица, то при Екатерине движение, энергия и драйв были все в Петербурге, а Москва была большой деревней. Городские усадьбы дворян жили жизнью загородной усадьбы, деревенского поместья: сады и огороды прямо в пределах города, всё своё, десятки человек прислуги и работников. Естественно выстроенная, с кривыми переулочками, растущая как запущенный сад в разные стороны, Москва самим своим стилем сопротивлялась просвещенным инициативам Петербурга и преобразованию страны. Это был не центр сопротивления – центр предполагает четкую структуру, а именно среда, равномерная, плотная, в которой концов не найдешь. В позднейшие времена эту функцию взяла на себя русская глубинка, где обитает глубинный народ.
Для Екатерины олицетворением старины, тьмы, невежества и неструктурируемого хаоса была Москва. В 1770–1772 гг. в Москве бушевала эпидемия чумы, сопровождаемая бунтами и убийством архиепископа, то есть Москва еще раз подтвердила свою репутацию города, неспособного встраиваться ни в какой просвещенный порядок.
В 1772 году Екатерина пишет несколько комедий, связанных общими героями и высмеивающими московский быт: «О, время!», «Именины госпожи Ворчалкиной», «Передняя знатного боярина», «Госпожа Вестникова с семьёю», «Невеста невидимка». Это идеологическая акция – просвещенная императрица борется с невежеством и отсталостью культурными мерами, сатирически изображая негативные поведенческие стратегии в пьесах. В письмах к Вольтеру Екатерина пишет, что эти комедии все читают и обсуждают, что публика их смотрит и хвалит, то есть государыня конструирует отсутствующее в России просвещенное общество, которое уже сложилось в Европе, является источником общественного мнения и субъектом разума как такового.
В борьбе с Москвой Екатерина использует не только символический ресурс Европы и Петербурга, она задействует еще один русский город, который выстраивается в культурном пространстве как анти-Москва – город Ярославль.

@темы: Москва, русская литература, Екатерина Вторая

---

Фонвизин и Екатерина: полемика, которой не было

В книге «Империя пера Екатерины II: литература как политика» Вера Проскурина анализирует литературную деятельность императрицы. Замечу в сторону, что поразительно, как ей удавалось находить время, чтобы вести дневник, писать пьесы, писать для журналов, переписываться с половиной Европы и с русскими адресатами, и всё это пером по бумаге, без компьютера – это просто невероятно. Великая женщина.
Среди литературных проектов Екатерины находятся ее публичные ответы на «Вопросы», автором которых был Денис Фонвизин.
Проскурина пишет: «Известная полемика между императрицей Екатериной II и Д. И. Фонвизиным, возникшая на страницах журнала «Собеседник любителей российского слова» в 1783 году, неоднократно становилась объектом пристального внимания исследователей. «Собеседник» издавался княгиней Е. Р. Дашковой при участии Екатерины II. Казалось бы, обстоятельства этого спора давно прояснены: венценосная писательница и соиздательница дала резкую отповедь «сатиры смелой властелину», дерзнувшему в своих двадцати «Вопросах» выступить с критикой ее правления. Между тем историко-литературный и политический контекст выступления Фонвизина, как и ответных шагов Екатерины II, нуждается в более тщательной прорисовке».
В ходе этой прорисовки, с привлечением широкого круга документов, вырисовывается следующая картина: когда Екатерина отвечала на «Вопросы», напечатанные Дашковой в «Собеседнике», она была уверена, что их автор – Иван Шувалов, миллионер, царедворец, дипломат, с которым Екатерина была знакома с самого приезда в Москву, на тот момент сорок лет. Шувалов бывал и в милости, и в немилости, выполнял дипломатические поручения Екатерины в Европе, был одним из клана Шуваловых, чье финансовое положение и аристократическое могущество никогда не оспаривалось. Екатерина его не очень любила, но это была фигура.
Проскурина показывает, что Дашкова совершенно точно знала с самого начал, кто автор. Именем Шувалова она прикрыла незнатного Фонвизина, своего протеже. Когда императрица вступила в полемику, она общалась со своим давним знакомцем, человеком своего круга, с которым можно обменяться шуткой и держаться накоротке. В ее ответах явно прочитываются отсылки к Шувалову – она называет автора вопросов Нерешительным, как называла в своем кругу Шувалова.
Царедворец был не на шутку обеспокоен сложившейся ситуацией. В конце концов Дашковой пришлось вывести своего венценосного соредактора из заблуждения. Полемика прекратилась в тот же миг. Фонвизин как таковой ни слова от императрицы не дождался, она не признала за бывшим секретарем графа Панина заслуг таланта в империи пера.
Сложившаяся в советском литературоведении легенда о резких ответах Екатерины Фонвизину стала штампом и кочует из книги в книгу, приводится даже у Рассадина. Между тем хотя материальный артефакт – статьи в «Собеседнике» – существует, Екатерина Фонвизину не отвечала вовсе.

Проскурина В. Ю. Империя пера Екатерины II: литература как политика. – М. : НЛО, 2017. – 256 с.

@темы: русская литература, Екатерина II, Денис Фонвизин, Вера Проскурина