Универсальный язык для всех и для никого

Универсальные языки, которыми занимались десятки европейских философов Нового времени, включая таких звёзд, как Лейбниц, строились на основе простой идеи: как десять цифр позволяют записать любое число, а 28 букв латинского алфавита позволяют составить любой текст, так можно найти алфавит понятий, позволяющий выразить все истинные мысли человечества. Алфавит понятий берется из Библии и Аристотеля: грехи, добродетели, виды и роды сущего, признаки и отношения и так далее. Набор категорий у каждого свой, и каждый считает, что он единственно разумный и потому единственно правильный, то есть понятный всем народам в силу общей для всех разумности.

Для Лейбница ещё одна сильная сторона универсального языка заключается в слепом знании: можно составлять слова и фразы, несущие истину, даже не зная значений элементов, а просто действуя по правилам. По этому принципу работают современные компьютеры, получая истину без осознания.

Обе эти идеи так или иначе реализованы в современной западной культуре. За каждой стоит несколько веков напряжённого интеллектуального труда.

@темы: язык, Умберто Эко

---

Европа полиглотов

Книга Умберто Эко о поисках совершенного языка писалась в атмосфере создания Евросоюза, его надежд и проблем. От утопии универсального языка автор отказывается, предлагая взамен альтернативу, не менее утопичную:

"Европа полиглотов — не Европа людей, бегло говорящих на множе­стве языков, а в лучшем случае людей, которые при встрече говорят каждый на своем языке, но понимают друг друга; пусть они не могут с легкостью выражать свои мысли, пусть и пони­мают с трудом, но как-то схватывают тот «дух», ту культурную вселенную, какую каждый выражает, говоря на языке своих предков и своей традиции".

@темы: Умберто Эко

---

Совершенные языки, Эко и Борхес

Книга Умберто Эко "Поиски совершенного языка в европейской культуре" - это научный комментарий к его "Маятнику Фуко". Семиотика, каббалистическая философия, способы организации знания, и всё привязано к библейской теме идеального языка, отражающего с одной стороны реальность, а с другой систему наших мыслей. Становится очевидным, что всплеск создания искусственных языков сто лет назад - это ещё одна попытка научными методами решить библейскую проблему, столь же научная, как и марксистская попытка построить Царство Божие на земле.

И ещё тут есть параграф об аналитическом языке Джона Уилкинса, том самом, о котором писал Борхес. В общем, ретро, дежа вю и почтенная классика.

@темы: Умберто Эко, семиотика, Борхес

---

Текст и контекст, Эко и Эшер

Итальянский теоретик культуры Умберто Эко первым обратил внимание на роль читателя и контекста при интерпретации произведения. Один и те же слова звучат по-разному и имеют разный смысл в зависимости от того, кто их произносит. В детективе «Имя розы» Эко строит сюжет на попытках спрятать от мира книгу, содержание которой известно, многократно использовалось и в общем-то легко восстанавливается, если кто-то эту книгу не читал. Однако эта книга – утерянный труд Аристотеля, и тот факт, что ее автор – сам Философ, меняет всё. Кто угодно может высказывать те же самые идеи, но они никогда не окажут того воздействия, какое окажет любая страница Философа. Поэтому книгу стоит прятать, искать и уничтожать.

Таким образом, информацию читатель получает не собственно из книги, а из контекста. Содержание книги превращается в незначительный элемент, а всё значимое содержится в фоне – кто и когда ее написал, кто читал и использовал, и так далее. Детали превращаются в фон, а фон – в детали. Эко написал роман на любимый сюжет Эшера.

@темы: Умберто Эко, Морис Эшер

---

Из какого сора растет личность: «Таинственное пламя царицы Лоаны»

Роман Умберто Эко «Таинственное пламя царицы Лоаны» не из тех, которые я стала бы рекомендовать к прочтению. Но раз я сама все же потратила на него время, постараюсь какую-то пользу из этого извлечь.
Книга и на уровне сюжета, и на уровне авторской задачи посвящена вопросам памяти. Главный герой, будучи уже пожилым человеком, теряет память и всю историю пытается ее вернуть. В книге показаны два вида памяти – социальная и культурная, и главный вопрос заключается в том, как из них формируется память личная.
Социальная память – самая простая. Даже забыв себя самого, человек сохраняется в памяти окружающих. Есть множество мест, куда можно прийти, сказать «как всегда» и получить сигареты, чашку кофе, газету, одежду и даже цветы для супруги. В такой памяти герой не может себя обрести, и поэтому обращается к памяти культурной.
Культурная память героя – это пространство массовой культуры первой половины ХХ-го века и даже последних десятилетий XIX-го. В культурную память включены все прочитанные мальчиком в детстве приключенческие романы, детские и взрослые журналы, газеты, рекламы, песенники, наклейки, картинки, комиксы, вообще всё, на чем есть какие-то буквы. Из этого эстетического мусора формируются представления ребенка о героизме, родине, дружбе, любви, обо всем эмоциональном богатстве человека. Сформированные представления ребенок берет во взрослую жизнь и следует многие годы по дороге, выстроенной для него коллекцией комиксов и журналами о приключениях Арсена Люпена.
Весь этот живо воспроизведенный автором хаос (там даже есть цветные картинки) больше всего напоминает мне современный тик-ток, ю-туб и чем там травятся наши дети. И это внушает некоторую надежду. Если из такого сора можно вырастить Умберто Эко, интеллектуала, медиевиста и писателя, то всё не так уж плохо на сегодняшний день.

@темы: Умберто Эко, литературная критика