Увлечение французов эпохи Просвещения Китаем имело яркую антиклерикальную и антимонархическую направленность. Еще одна империя помимо Римской, существовавшая дольше, и вдобавок демонстрирующая веротерпимость, была отличным аргументом как против Священной истории, в центре которой еврейский народ и христианская церковь, так и против Франции XVIII века, где преследовали иноверцев и инакомыслящих. Особенно ярко обе линии аргументации развивал Вольтер, с которым переписывалась Екатерина Вторая.
Будучи первой среди равных в царстве мысли, Екатерина конечно же поддерживала линию Вольтера в отношении Китая и не отказывалась похвалить Срединную империю в ущерб Франции. Однако будучи Российской Императрицей, Екатерина имела общую границу с Китаем, а общая граница – это взаимные территориальные претензии, конфликты из-за подданных, которые признают вассалитет то Китая, то России, и в целом постоянная напряженность.
«В первые годы своего правления Екатерина даже рассматривала возможность войны с восточным соседом. В одном из писем она жаловалась Вольтеру, что «китайцы такие склочные». По другому поводу она бранила Вольтера за нереалистичность: «Сир, вы исторгаете столько хвалы в адрес Китая… однако мои собственные дела с этой державой прошли долгий путь, разрушив все представления об их “savoir-vivre”» (умение жить). Императрица дипломатично добавила, что она сталкивалась с маньчжурами, «тартарским народом, завоевавшим Китай, а не с самими китайцами».
Екатерина могла высказываться и более эксцентрично. Другому своему другу, габсбургскому придворному принцу Шарлю-Жозефу де Линю она описывала своего доброго соседа, императора Цяньлуна в таких стишках:
Le Roi de la Chi, i, i, i, i, i, i, ne
Quand il a bien bu, u, u, u, u, u, u,
Fait une plaisante mi, i, i, i, i, ne
Король Ки-та-та-та-та-я
Когда вы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-пьет
Такие корчит ро-о-о-о-о-о-жи!» (Давид Схиммельпэннинк ван дер Ойе, «Русский ориентализм. Азия в российском сознании от эпохи Петра Великого до Белой эмиграции»).
Итог правления маньчжурской династии, которую упоминает Екатерина, показал Бертолуччи в фильме «Последний император». А император Цяньлун, которого передразнивала наша государыня, является главным героем в великолепной дораме «Покорение дворца Яньси».
Будучи первой среди равных в царстве мысли, Екатерина конечно же поддерживала линию Вольтера в отношении Китая и не отказывалась похвалить Срединную империю в ущерб Франции. Однако будучи Российской Императрицей, Екатерина имела общую границу с Китаем, а общая граница – это взаимные территориальные претензии, конфликты из-за подданных, которые признают вассалитет то Китая, то России, и в целом постоянная напряженность.
«В первые годы своего правления Екатерина даже рассматривала возможность войны с восточным соседом. В одном из писем она жаловалась Вольтеру, что «китайцы такие склочные». По другому поводу она бранила Вольтера за нереалистичность: «Сир, вы исторгаете столько хвалы в адрес Китая… однако мои собственные дела с этой державой прошли долгий путь, разрушив все представления об их “savoir-vivre”» (умение жить). Императрица дипломатично добавила, что она сталкивалась с маньчжурами, «тартарским народом, завоевавшим Китай, а не с самими китайцами».
Екатерина могла высказываться и более эксцентрично. Другому своему другу, габсбургскому придворному принцу Шарлю-Жозефу де Линю она описывала своего доброго соседа, императора Цяньлуна в таких стишках:
Le Roi de la Chi, i, i, i, i, i, i, ne
Quand il a bien bu, u, u, u, u, u, u,
Fait une plaisante mi, i, i, i, i, ne
Король Ки-та-та-та-та-я
Когда вы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-пьет
Такие корчит ро-о-о-о-о-о-жи!» (Давид Схиммельпэннинк ван дер Ойе, «Русский ориентализм. Азия в российском сознании от эпохи Петра Великого до Белой эмиграции»).
Итог правления маньчжурской династии, которую упоминает Екатерина, показал Бертолуччи в фильме «Последний император». А император Цяньлун, которого передразнивала наша государыня, является главным героем в великолепной дораме «Покорение дворца Яньси».