Автор schwalbeman, 2005 г.

Английские моралисты-сказочники оставили нам в наследство два методологических табу. Первое из них (Дж.Р.Р. Толкин) запрещает вникать слишком глубоко в Labor Diaboli, не исследовать Зло, дабы не пополнить ненароком ряды его слуг. Далее, существуют такие высшие уровни бытия, за которыми стираются грани между добром и злом, теряют смысл наши убеждения в области морали и нравственности. Второе табу (Г.К.Честертон, также, кажется, К.С.Льюис) запрещает даже думать об этих запретных горизонтах, не допускать их в свое сознание. «... словно существует некое высшее равновесие, о котором нам знать не положено, чтобы мы не стали равнодушными к добру и злу; и знание это открывают нам на мгновенье, как последнюю помощь, когда никакой другой помощи быть не может».

Оба эти запрета напоминают принцип Хайзенберга наоборот. В квантовой механике, по Хайзенбергу, невозможно измерять без того, чтобы изменить и исказить измеряемое. Реальность как таковая непостижима, а познается ее, изуродованная нашим любопытством, обезьяна. В области морали – прямо противоположная ситуация. Исследования заставляют меняться не реальность, но самого исследователя. И, сдается мне, это не имеет никакого отношения ни к моральной стойкости, ни к идейной подкованности любознательного моралиста: мерой аберрации служит единственно объем усвоенной (вос-принятой, принятой к сведению) информации.
читать дальше