Дополнение к этому

zhelanny: «И, сдается мне, это не имеет никакого отношения ни к моральной стойкости, ни к идейной подкованности любознательного моралиста: мерой аберрации служит единственно объем усвоенной (вос-принятой, принятой к сведению) информации»

Почему, собственно? «Опасное дело – изучать повадки Врага», это так. Но откуда такая мысль, что от изначальной сути исследователя тут ничего не зависит?

schwalbeman: Эту мысль мне непросто обосновать, прошу прощения. Может быть, позже...

В двух словах, успешность исследования предполагает перевоплощение. Исследователь сам сбрасывает броню своей моральной стойкости и подкованности, ибо лишь без нее он может надеяться на успех. Поэтому толщина и крепость брони практически не имеет значения.

Мир противоречив. Нижний слой реальности — слой наличных фактов, вполне целостный и непротиворечивый. Противоречия начинаются выше (Аквинат таких слоев штуки четыре насчитывал). Указывая на различные акциденции одной субстанции, можно приходить к противоречивым выводам относительно субстанции. Это очень грустно, но с этим ничего не поделаешь. Что из этого следует? То, что победа в идеологическом споре зависит от мастерства спорщика, а не от "истинности" его позиции. Ибо нет никакой "истинности". Пуская к себе в черепную коробку виртуального собеседника, ты либо будешь слушать его увещевания, и тогда ты в большой опасности, либо ты заткнешь уши — но тогда ты ничего о нем не узнаешь.

zhelanny: Все это так. Но «искушенность» как раз и предполагает: знание искушения и способность противостоять ему.
Я это к тому, что исследование есть _испытание_ исследователя, а не механическая его аберрация. А (пере)воплощение – не единственный метод познания.

2005