Автор schwalbeman
Мандалой называют изобразительное искусство тех, кто не верит в полноценную реальность изображаемого. Это даже не жанр обычной, статической, живописи, а полноценный буддистский перфоманс. Мандалу создают из разноцветного песка и камушков или другого недолговечного материала. Над ней корпят долгими днями, потом наслаждаются художественным впечатлением, потом без жалости уничтожают. Так утверждается пустотность бытия. Видимо, те, кто способен элиминировать впечатление от песчаной картинки в своём сознании так же легко, как был стёрт материальный прототип этого впечатления, находятся выше прочих в буддистской табеле о рангах.
Перед писателем В. Пелевиным стояла непростая задача - создать литературную мандалу. Технология книгопечатания (и интернетного пиратства текстов) существенно осложняет задачу уничтожения романа по воле его автора. Пелевину потребовались долгие годы на выработку конструктивного решения проблемы, но могучий ум писателя справился, и теперь мы имеем то, что имеем.
Последние пелевинские опусы настолько существенно завязаны на изменчивые детали повседневности, что срок хранения опусов, по самым оптимистичным оценкам, не превышает десятка лет. Этим скрупулёзнейшим описанием самых недолговечных пузырей в потоке коллективного сознания буддистский проповедник хочет ещё раз напомнить нам свою единственную вечную истину - о том, что все на свете есть не более, чем пузырь на воде (именно этот образ породил, как известно, архитектурную форму пагоды). Неаппетитные подробности девяностых скоро окончательно скроются за поворотом (помолимся, чтобы их сменило что-нибудь более достойное) и в памяти останется лишь абстрактное мерзкое послевкусие. Но читать нынешнего Пелевина без дотошного знания этих подробностей невозможно. Если и будут к нему обращать, то именно для того, чтобы вспомнить. Интересно, много ли будет таких историков-копрофилов?
В результате грядущим потомкам останется в наследство лишь ранний, нетленный Пелевин, еще не пришедший к своей технологии литературной мандалы. "Желтая стрела", "Жизнь насекомых", "Затворник и Шестипалый", и даже насыщенный позднесоветскими деталями "Принц Госплана". Лично меня только две последние в этом списке повести и зацепили. Остальные шедевры нашего современного классика максимум заставили меня хмыкнуть. Так вот и хмыкаю последние двадцать лет.