Автор
schwalbemanМеня попросили написать (или хотя бы рассказать) рецензию на роман В. Пелевина «Числа», входящий в сборник «ДПП-NN». А я и написать-то толком ничего не могу. «Числа» — самый не буддистский роман Пелевина, он про другое. Это роман о языческих, то есть из головы взятых, богах (для Пелевина других и не существует), о том, как легко они обретают собственное существование, как естественно происходит наполнение их пустой поначалу оболочки бесовским содержимым. О том, какие эти боги ревнивые и требовательные, как трудно их от себя отогнать, на что они бывают способны, когда как следует рассердятся.
Главный герой, бизнесмен Степан, в детстве баловался играми-суевериями — явление, характерное для многих детей. Кто-то в детстве придумывает сам для себя опасность наступить на трещину в асфальте, кто-то изобретает другие ритуалы... А потом то ли верит, то ли играет в веру — до тех пор, пока не разберётся в том, что такое объективность, и какое частое сито нужно ставить при входе в царство вещей.
читать дальше
Степан, будучи маленько социопатом, в свои детские ритуалы заигрался и превратил детскую игру в культ. Божество этого культа оказалось с премерзким характером, а тёмный бог-антагонист — ещё того хуже. Превращение Стёпы из ребёнка, перешагивающего трещины на шоссе в персонажа божественной трагедии выписано психологически и художественно очень достоверно, Станиславский говорит «верю».
И да, там действительно есть гомосексуализм. Много.
В целом, из классиков такое мог бы написать У. Голдинг, если бы знал нашу постсоветскую фактуру. Вообразите главного героя романа «Шпиль», только строящего не готический собор, а собственную финансовую империю — получите Стёпу.
«Числа» (и романы Голдинга) демонстрируют некогда весьма прогрессивный, а сейчас безнадёжно устаревший взгляд на религию. Это постфойербаховская такая точка зрения. Огненный-то Ручей (и вслед за ним марксисты-ленинисты) полагал, что религия возникла как ошибка, а продолжилась как выгодный правящим кругам обман. Мысль красивая, если в неё не вдумываться и ничего не исследовать. На Западе, тем не менее, вдумываться стали, и поняли — идиотизм полнейший. Тогда стали думать по-другому: религия есть чисто психологический феномен, необходимый нам... или необходимо возникающий у нас... тут мнения разделились. Все боги вылезают из подвала, куда владелец дома без фонарика боится зайти, из бессознательного; оно очень сильно, это бессознательное, поэтому и религия сильна. Если Фойербаховская теория совсем нищая, то эту можно назвать бедной: грош за душой у неё есть, но и не более. В психологическом объяснении феномена религии сразу две слабины: очевидный редукционизм, и такая же очевидная манера прятать вопросы вместо того, чтобы на них отвечать. В какой-то момент это стало слишком очевидно даже для специально натасканных британских учёных, так что теперь принято говорить о психологических аспектах религиозности (что вполне оправдано, хотя и преувеличено интеллектуальной модой) — и почти никогда о её психологическом генезе.
Зачем Пелевину понадобился этот хлам, я не знаю.
Смотрите-ка, накатал рецензию.