Автор
schwalbemanОпыт интеллигентских кухонных бесед воспитал во мне крепкую привычку уклоняться от разговоров о том, что есть ум, чем он отличается от интеллекта, чем от мудрости, чем от хитрости, какое отношение имеет к человеческому моральному облику и т.п. Такой треп обычно тянет на три-четыре человеко-литра чая, и дай Бог, если только чая. Гнилой какой-то вопрос, неотчетливый. С одной стороны, интеллект и ум как-то коррелируют, с другой стороны, коэфф. корреляции явно не дотягивает до единицы. Мне не подойдет определение, отказывающее в уме паре-тройке моих знакомых старшего поколения, не способных совладать с меню сотового телефона, или набрать сотню в IQ. Есть корреляция между умом и этикой: умный человек не делает гадостей, а если делает, то по-крупному и тайно. Большая часть одиозных начальников из топ-менеджмента — непроходимые дураки. Но и этика это еще не все: добрые дурачки тоже встречаются; это категория людей, которым прощаешь любую обиду. Не со зла ведь, по глупости.
Недавно я как-то неожиданно поразмышлял на эту тему, и обнаружил, что давно уже выработал практический критерий, больше того, почти не отдавая себе отчета, пользуюсь им. Спазмы рефлексии вызвала девушка, напевающая песенку из (как я понял) рекламного ролика. «Вот дура!» — вырвалось у меня чуть ли не вслух. И тут сверкнуло-блеснуло; я вдруг понял, кто для меня умный, а кто дурак. Но это, предупреждаю, специфическая дефиниция, которая вряд ли подойдет широкому кругу.
читать дальшеУже многие годы ум для меня является синонимом сопротивляемости манипулированию. Манипулированию массовому: рекламе, политической моде, голосуй сердцем, бесконечно свежее дыхание, так сейчас не носят, пирсинг в носу/дыра в мозгу. Манипулированию индивидуальному: а ну-ка мы тебя, голубчик, с твоим лучшим другом поссорим, да учудим так, что ты сам за нас всю работу сделаешь, да она тебе не пара, да соглашайся, сейчас и цен-то таких нет etc. Умный перепроверяет написанное в учебниках: если там написано вранье, то он не даст себя обмануть, а если правда — что ж, потренировал извилины, пользочка. Осторожный хранит сбережения в безопасном месте и остерегается подозрительно выглядящих незнакомцев. Но осторожность это не то же, что и ум. Умный человек может беспечно одолжить деньги прохиндею, ибо так ему диктуют его принципы. Просящему дай, от занимающего не отвращайся. Но умник сразу вычислит попытку давить на больные места, распознает голос «примера и обычая», отличит собственное желание от навязанного извне, каждой своей мыслишке выпишет свидетельство о рождении: этому в школе научился, тому в армии, тому у Хайдеггера, тому у дяди Васи — а вот эту гадость мне голливудские фильмы привили, этого мы будем стыдиться, наслаждаться исподтишка. Вельвет, каждой вошке своя дорожка.
В общем, ум это паранойя (в бытовом смысле, нестрогонько так). Не то, чтобы я был готов защищать этот тезис. Он, наверное, и неправильный — слишком зауженный. Просто похоже, что я активно применяю его всю сознательную жизнь, только до сих пор не отрефлексировал. А вот теперь, в рамках поумнения по собственному же определению...
Соответственно определяются и понятия-сателлиты ума. Хитрость, например, тоже имеет отношение к манипулированию. Но она, в отличие от ума, предполагает не только резистентность внешнему управлению, но и умение манипулировать самому. Если ум есть попросту самостоятельность мысли, то мудрость это самостоятельности мысли о вечном и абсолютном, о добре и зле. Интеллект есть неподвластность манипулированию со стороны демонов подсознания, пускающих мысль по ложному пути, заводящих ее в порочные круги, заставляющих делать ошибки. Да-с, что-то в этом роде.
Добавление. Разумеется, самостоятельность мышления и шизофренический бред суть не одно и то же. Я, мои дамы и господа, паранойю пропагандирую, не шизофрению. Если человек считает себя Наполеоном, то это не показатель ума, а признак того, что придет медбрат и вколет галоперидолу. Сопротивляемость манипулированию предполагает способность проверять мысль на происхождение из подозрительных источников: из дурных книг, от дурных людей и не только людей. И если идея отождествить себя с узником св. Елены беспрепятственно проходит через фильтры — значит о более сложных формах сопротивляемости речь уже не идет.