В 1999-м году я начала читать этот роман и не смогла одолеть больше десяти страниц. С тех пор призрак этой недочитанной книги стоит среди других призраков недочитанных книг и незакрытых гештальтов, которые я хочу подочитывать и позакрывать. Несколько лет назад я даже скачала книгу на компьютер, а когда появилась читалка – переписала на читалку. В отсутствие сети взялась за него.
Полагаю, не зря эта книга так долго ждала своего часа, она необычайно актуальна, а оценить эту актуальность еще полгода назад я бы не смогла. «Вилять собакой» и «День выборов» это конечно значимые вещи, но не заменят живую жизнь, которой мы живем сейчас. В «Крестоносцах» основной конфликт - борьба с людьми, которые врут как дышат и все свои преступления приписывают своим жертвам. После каждого совершенного ими ужасного деяния они требуют материальных и моральных компенсаций с тех, кто от него пострадал. Украинская Геката Ольга Ч. Как-то удивлялась, что Сенкевич не входит в круг чтения русских интеллектуалов. В круг чтения украинских интеллектуалов Сенкевич видимо входит, но явно не так, как задумывалось. Заметно, что ареал бедствия расширился на восток. Раньше от этого модуса операнди страдали поляки, теперь поляки сами с восторгом так себя ведут.
Польский король Ягайло выступает как владетель могучий и грозный, которого крестоносцы боятся разозлить, но всё равно не могут удержаться от грабежей и убийств на сопредельной территории. Вся интрига Витовта со Жмудью служит большим утешением сейчас, наглядно показывая, что могло быть намного хуже, но даже и при том финал предрешен.
Удивительно мне было, что Збышко и Ягенка такие типично русские герои. Збышко - сказочный богатырь, необычайно сильный, простодушный и доверчивый, смелый и верный. Ягенка просто героиня некрасовской поэмы, коня на скаку остановит, в горящую избу войдет. Её сила и здоровье, статность и величавость подчеркиваются при каждом её появлении. Способность вести хозяйство и тянуть всё одной пока муж на войне занимает не последнее место среди достоинств героини.
Приятно видеть, что сто лет назад несмотря на несколько веков европеизации польский идеал был явно русским. Это побуждает думать, что не так там всё безнадежно даже и поныне.