Марксизм в России

[ninaofterdingen]

Летние записки о различиях коммунизма как европейской теории и коммунизма как русской реальности.

...В советскую эпоху мы наблюдаем по многим признакам русскую цивилизацию с европейской идеологией. Сейчас в общественном сознании борются две концепции советского. Термин советский можно относить к русской цивилизации того времени во всей ее полноте, и можно относить к существовавшей тогда в СССР европейской идеологи. Соответственно, антисоветская критика может идти по двум направлениям – можно отрицать советское как русскую цивилизацию и отрицать советское как европейскую идеологию, которая была основной в советское время. В первом случае мы получаем либерала-западника, а во втором – русофила-антизападника, то есть антисоветчик это единица, скрывающая двойку.
Запомним этот вывод и вернемся к сфере идеологии. Эта сфера важна, но из вышеизложенного ясно, что она одна не может противостоять всей цивилизации, всем остальным живым областям её. Уметь переводить свои идеи на чужой язык, свою культуру на другую культуру, объяснять себя для других на их языке и в их понятиях это важнейшее свойство имперского народа. Ясно, что такая важная сфера как идеология не могла не подвергнуться русификации.
Рассмотрение таких ключевых в марксисткой теории терминов как прогресс, бесклассовое общество, коммунизм показывает, что на русской почве объем их понятия кардинально изменился. Если теория Маркса и немецких коммунистов описывает современное им европейское общество и потенции его развития, то в России эта теория вынужденно используется для описания русской цивилизации и заложенных в ней возможностей. Задача эта очень трудна, а то, что она не была поставлена явно, еще ухудшило ситуацию. Возникшие в другой цивилизации термины не приспособлены для описания инокультурной социальной реальности. Вынужденно брался термин приблизительно подходящий по смыслу, и в него втискивалось русское содержание. Шпенглер на примере античной и европейской математики показал, что каждый термин сам по себе уже дает философию создавшего его народа, а система терминов, некая теория, выявляет мировоззрение народа полнее и четче. Достаточно взять одни только определения, и это уже предопределит результат их использования.
Марксистская теория возникла в европейской цивилизации, и как таковая описывала современную ей социальную реальность, европейское общество и его потенции, и одновременно давала срез коллективного сознания европейцев. Интерполяции этой теории на все времена и культуры не могли не привести к искажениям. Марксистское описание других народов неизбежно давало европейский взгляд на эти народы, то есть выражало в европейских научных терминах восприятие европейцами этих культур. Применение марксисткой теории всегда приводило к выводу, что европейские народы передовые и исторические, а неевропейские – отсталые и неисторические, любые несовпадения в общественном развитии трактовались только как признак несовершенства и непрогрессивности иных культур. Такой эффект дает любая европейская теория по самой сути своей, марксизм тут не стал и не мог стать исключением.

Большевизм и марксизм советского извода был попыткой адаптировать европейскую теорию для описания русской цивилизации и хода ее развития. Делалось это зачастую стихийно, не в тиши кабинетов, а на поле боя. Это было жизненной необходимостью, потому что русская цивилизация переживала жесточайший кризис и должна была выразить себя на понятном языке, чтобы не погибнуть. Я не буду разбирать причин, по которым иные языки описания были дискредитированы или не могли использоваться. Реальность такова, что для самоописания Россия тогда использовала мало подходящие теории чуждой и агрессивной цивилизации. Именно это самоописание должны мы увидеть в трудах советских философов и политиков, что может стать интереснейшей задачей для исследователя. Неизбежные в таком случае отступления от классиков вызваны самой жизнью. Что не соприкасается с реальностью, не может работать. Безосновательные теории не имеют прогностической силы. Чтобы поддерживать работу такого огромного и мощного образования как русская цивилизация, нужно было иметь адекватные представления о его структуре и возможностях. Советский марксизм до определенного предела мог обеспечить истинное понимание русской цивилизации и ее места в мире, и до этого же предела он оставался живительным и нужным. Невозможность адекватно выразить русское самосознание на языке марксистской теории привела к сбою в работе ретрансляционного механизма русской цивилизации в идеологической сфере. Нарушение это не ликвидировано до сих пор. Адекватный язык самоописания в сфере идеологии не найден.
Возвращаясь к антисоветской критике, можем теперь заметить, что и критики советского как идеологии делятся на две части. Одни избирают своей мишенью советский марксизм, а своим идеалом – марксизм классический, европейский. Все несовпадения трактуются как искажения и настоятельно требуется вернуться к классикам и скорректировать в этом направлении не только теории, но и реальность. Эти критики не готовы понимать советский марксизм как описание живой русской цивилизации и являются по сути еще одной разновидностью западников. Позиция эта, если проявляется в чистом виде, откровенно антирусская, и разбирать ее подробно нет надобности.
Наконец последняя категория критиков советского периода суть те, кто принимает русскую культуру того времени, признает советскую идеологию неадекватным языком описания русской цивилизации и к преодолению этого несоответствия направляет свои силы. В этом направлении возможен конструктивный диалог и увеличение научного знания.
Исследование советского периода должно строиться на том, что СССР был формой существования русской цивилизации, советский народ – формой существования русского народа, советское искусство и идеология – формой самоописания и самосознания русской цивилизации. Базовая идентичность оставалась русской. Советская идентичность формировалась на основе русской культуры.