«Конечно, для славянина, т.е. преимущественно для русского, есть сильное искушение предположить, что племя, которое при всех самых неблагоприятных условиях сумело устоять, окруженное варварством, умело сохранить свой европейско-христианский образ, образовать могущественное государство, подчинить Азию Европе, что такое племя обнаружило необыкновенное могущество духовных сил, и, естественно, рождается вопрос: племя германское, поставленное в такие неблагоприятные условия, сумело ли бы сделать то же самое? Но неприятное восхваление своей национальности, какое позволяют себе немецкие писатели, не может увлечь русских последовать их примеру.»
«Россия перед эпохою преобразований» Соловьева
Оставим пока в стороне «европейское» как положительную характеристику и присмотримся к самой структуре выражения. Если немцы безудержные хвастуны, разве это отменяет саму проблематику? Разве не может одно племя или государство быть сильнее другого? Это совершенно обычное дело во множестве других случаев. Почему же в данном случае нельзя делать эту тему предметом научных изысканий? Пусть немцы пишут что угодно, разве может недобросовестность исследователей отменить научную проблему? Вопрос всё равно имеет ответ, и ответ этот можно найти.