Пиратство как часть системы римского господства над Средиземноморьем

[ninaofterdingen]

Тимофей Алёшкин

Античные историки рассказывают, что пираты безраздельно властвовали на Средиземном море приблизительно с середины 70 годов до нашей эры и по 66 год, когда терпение римского народа иссякло и Помпей, получивший по закону Габиния верховное командование и власть на всём море и его берегах, за три месяца уничтожил пиратство. Я опишу свою версию того, как Рим использовал пиратов.

Римская Республика захватила первую провинцию в Азии – бывшее Пергамское царство – в 129 году, а около 100 года превратила в провинцию Киликию. Остальные города и царства Восточного Средиземноморья оставались более или менее независимы и подчинялись Риму как вассальные. В 100 году до н. э. в Риме был принят закон, направленный на борьбу с пиратством. Этот закон предписывал каждому из городов и государств бороться с пиратами на своей территории.

Но, насколько нам известно, как раз римляне-то на своей территории с пиратством и не боролись! Например, наместник Киликии в 79-75, Сервилий Исаврийский, все три года своего наместничества провёл в войнах с киликийцами, выиграл сражение с пиратами на море, но потом воевал в глубине страны с горными племенами и городами, а пираты на побережье за это время только усилились.

О деятельности следующих за Сервилием наместников Киликии – Лукулла в 74-67 и Марция Рекса в 67-66 известно многое, но ничего о том, как они боролись с пиратами в своей провинции. А между тем это были как раз годы наивысшего расцвета киликийского пиратства, а Киликия, наряду с Критом и была главным центром пиратства.

Итак, выходит, Рим запретил зависимым от него государствам бороться с пиратами, а на своей территории их практически не трогал. Попробуем предположить, какую роль пираты на самом деле играли в экономике и политике римской державы в 70-60 годах.

Хлеб и рабы

Два важнейших товара, на которых стояла римская средиземноморская держава. Хлеб нужен, чтобы кормить Рим (в 70-е годы раздачи дешёвого хлеба гражданам в Риме были восстановлены, а производство хлеба в Италии было совершенно недостаточным, требовалось много хлеба из провинций, прежде всего с Сицилии). Рабы нужны чтобы производить хлеб в товарных количествах для Рима (на Сицилии хлеб производился на крупных рабовладельческих хозяйствах). И не только для производства хлеба – к тому времени почти каждый римский гражданин должен иметь хотя бы одного раба. Рабы требуются экономике Республики всегда, все время, каждую минуту.

Рабы — это особый товар, значительная их часть становится рабами заведомо незаконным путем. Вообще-то все Средиземноморье состояло к тому моменту из формально признающих друг друга государств, ни один гражданин которых просто так в рабы обращен быть не может – в других государствах этого не признают, и в Риме с его демонстративным уважением к законности — прежде всего. Любой римский магистрат в Риме и в провинции человека, если он незаконно сделан рабом, скорее всего отпустит. Но рабы нужны. Для этого и существуют пираты.

Затраты на захват раба сравнительно невелики, а продавались рабы довольно дорого, соответственно чистая прибыль от порабощения и продажи человека составляла 100, 200, 300%, а для самых дорогих категорий рабов – учёных, опытных мастеров, наверное, и тысячи процентов — фантастические, невероятные доходы. Эти доходы делили пираты, скупщики рабов у пиратов, оптовые перекупщики, розничные продавцы. И «крыша» — власти, которые покрывают пиратов и без которых их деятельность невозможна. «Крыша» — это власть в том месте, где проходят первые сделки с рабом, где он из незаконно захваченного свободного человека становится законно проданным рабом. Это римский наместник, испанский мятежник — Серторий, царь Понта Митридат, другой царь — в общем, тот, кто контролирует 1) порт первоначальной продажи, 2) базы пиратов, 3) провинцию, где находятся базы пиратов. Как мы помним, по римскому закону каждый город и царь борется с пиратами только на своей территории, то есть на ней он «своих» пиратов и контролирует, и охраняет. А так как главные базы пиратов находились прямо на римской территории, в Киликии, то, выходит, римское покровительство было самым удобным.

Конечно, иногда пиратский бизнес захватывал уже целые города, так что там пираты, казалось бы, освобождались от любой «крыши». Так, в 70-60-е годы некоторые города, особенно на Крите и Киликии, так превратились в полностью пиратские государства, власти и всё население которых занимались исключительно морским грабежом и обслуживанием его. Но это иллюзия – Рим был неизмеримо сильнее, и тех, кто играл не по правилам, мог привести к порядку или уничтожить (именно критские пираты, самые наглые, были разгромлены). К тому же, продавать рабов всё равно нужно не в пиратском городе а там, где сделка будет признана законной. «Крыша» может влиять сильнее и прежде всего на ту часть цепочки перепродаж рабов, где происходит больше всего нарушений закона, которые надо прикрыть и «отмыть» — захват и первая продажа, тут и собирались, конечно, основные «черные» деньги за покровительство.

Механизм можно представить себе так — пираты той же Киликии отстегивают наместнику – тому же Лукуллу, точнее, его представителям в Киликии, сколько-то золота просто за то, что он их не трогает. Дальше сами пираты (или первые скупщики, которые где-то уже купили этих рабов у пиратов и перегрузили их на свои суда) отстегивают властям города, где находится главный оптовый рынок рабов. И вот этот город должен быть особенным – в нём должны быть возможны любые противозакония, продажи свободных людей. судить за которые может только местная власть или стоящий над ней или за ней римский наместник. А может и не судить, а не заметить. За долю в прибыли. Эта, первая продажа — самый важный момент, когда свободный человек становится рабом. Как только продажа совершена, есть законный договор, заверенный властями или свидетелями (которые в доле), и после этого ставший рабом едва ли сможет что-то доказать – против его слов есть документ, подписанный свободными людьми

На востоке главным центром работорговли до 88 года были Афины, которым принадлежал остров Делос — основной центр работорговли, находившийся фактически под управлением колонии римских купцов, а формально – под властью и законами Афин, вернейшего римского союзника, в которых даже магистратами иногда становились римляне. После 88 года, когда рынок на Делосе пришёл в упадок и главные рынки рабов переместились в Солы и другие города Киликии, где твёрдой римской власти и порядка не было, зато по римскому закону преследование пиратов было возможно только римлянами. На западе таким рынком были, возможно, Сиракузы, хотя там масштаб торговли, кажется, был существенно меньше.



Заложники

Знатных и богатых людей пираты не продавали в рабство, а возвращали домой за выкуп. И тут, очевидно, местные власти, прежде всего римские наместники, имели с этого бизнеса от пиратов процент. Иначе пираты банально не могли бы собирать выкупы – когда в плен к пиратам попал Цезарь, его друзья собирали деньги в той же провинции, где пираты держали в плену Цезаря. Вообще этот бизнес очень был, конечно, закрытый и очень грязный.

Два известных нам случая, когда пираты были пойманы (пираты, захватившие Цезаря, которых Цезарь после освобождения захватил в плен и передал наместнику Азии Юнку, а тот их отпустил, и пираты, попавшие в плен к наместнику Сицилии Верресу, которых Цицерон обнаружил не казнёнными на Сицилии, а в Риме в доме Верреса), заканчивались тем, что наместник пиратов не казнил, а пытался спрятать.

Конечно, наместник не сам лично занимался этими делами. Для этого у него были подчинённые, а часть сделок, видимо, контролировалась и проводилась прямо через Рим (как и в наши времена, когда большинство денег от выкупов за освобождение пленников сомалийских пиратов оседало в Лондоне, у адвокатов и посредников, а сами пираты получали совсем небольшую долю).

Можно даже сказать, что определённо выкупами занимался Красс. Так, известно, что пираты захватили в 68 году дочь триумфатора Антония и её брату пришлось выкупать её за большую сумму денег. Известно, что этот Антоний был в то время разорён. Однако у него нашлись деньги и на выкуп, и на восстановление своего положения после исключения из сената. А Красс, как известно из Плутарха, как раз давал в долг без процентов, но потом мог не дать должнику отсрочки, что, конечно, давало Крассу влияние на должника, или даже власть над ним. И вот именно этот Антоний был в 63 году уже политическим союзником Красса.

Но это косвенное свидетельство, а вот прямое.

По Плутарху, Цезарь, взятый в плен пиратами, находясь под стражей, воскликнул: «Какую радость вкусишь ты, Красс, когда узнаешь о моем пленении!»

Красс в 75 году, когда Цезарь попал в плен к пиратам, был совсем не в первых рядах римских политиков, однако он, видимо, уже активно занимался «выкупными» делами.

Фактически что делают пираты, назначая выкуп — они проводят «независимый аудит и денежную оценку» dignitas, достоинства заложника. Достоинство было своего рода интегральной оценкой влиятельности, популярности и личных качеств знатного римлянина, его рейтингом. И сохранять достоинство было поэтому для римских аристократов очень важно, говорили даже, что Цезарь начал гражданскую войну именно из-за того, что иначе он не мог своё достоинство сохранить. И вот теперь представьте, что голову какого-нибудь богача-ростовщика Авла Вибуллия, сына зеленщика, римского гражданина в третьем поколении родом из, скажем, Ларина, Арпина или другого какого Урюпинска, оценили в 20 талантов, а попавшего в плен вместе с ним, скажем, Мамерка Юния Мессалу Валериана, у которого восковые маски предков-консулов в доме не помещаются — в 10 талантов, потому что все равно с него больше не возьмешь. И что об этом говорят на всех улицах Города. То есть римский аристократ с точки зрения сохранения dignitas должен каждый раз быть заинтересован в том, чтобы сумму выкупа назначили как можно БОЛЬШЕ, соответствующую его достоинству. В то же время с финансовой и чисто житейской точки зрения — наоборот, она должна быть как можно меньше, чтобы смочь заплатить. Итого, чтобы не разорять себя в таких дурацких состязаниях с сыновьями отпущенников и разными там погонщиками ослов, римские аристократы как сословие будут организовывать всё дело так, чтобы максимально возможно скрывать цену выкупа каждый раз.

Случай с Цезарем, когда он сам увеличил размер выкупа, очень характерен — он сам себя оценил в огромную сумму в 50 талантов, возможно, заведомо дороже всех римлян. Для Цезаря что 20, что 50 талантов, взятые в долг на выкуп, вернуть все равно было, видно, малореально (поэтому он и бросился ловить пиратов сразу после освобождения), а свои достоинство и честь ему были дороже всего на свете. Он же и разгласил этот размер.

А теперь глядите — кому можно доверить тайну цены dignitas? — лучше всего человеку из своего круга, которого враги за деньги не купят, и который доказал свою надежность.

Вот Красс как раз, видимо, давал в долг анонимно, во всяко случае по именам его должников античные авторы не знают, они пересказывают только слухи и намёки. То есть, видимо, одним из принципов кредитной политики Красса была конфиденциальность. А ему она давала еще больше власти над должниками — уже одно то, что Красс знал суммы выкупов, давало дополнительное средство воздействия на должников. он мог просто допустить утечку, что за Антонию, поторговавшись, всего-то выплатили 5 талантов — вот умора, и эти люди, которые сестру свою ценят дешевле ученого раба, еще на что-то в Риме претендуют! Антоний достоин республики, ха! Лавки мясника он после такого достоин!

Вот Цезарь, который в то время выступал как независимый политик и не примкнул ещё явно ни к одной из римских группировок, и решил, что Красс обрадуется случаю подчинить Цезаря.



Механизм крышевания

Законных способов драть деньги с провинциалов у Римского государства и его наместников не было — Республика собирала с провинций довольно небольшие налоги (хотя с богатых провинций таких, так Азия, суммы налогов всё равно выходили большими), а большинство общин вообще формально не были ей подчинены и ничего платить не обязаны. Соответственно, провинции эксплуатировали в основном незаконными способами.

Помпей хвалился тем в 61 году, что он увеличил на 80 миллионов денариев (в полтора раза) доходы республики, уничтожив пиратов и присоединив Сирию. Но Сирия и так давно была в сфере римского влияния, а большинство денег от пиратства оседало в том же Риме. Помпей просто перевел эти денежные потоки в законный вид, раньше они так же поступали наместникам через разные черные и серые схемы.

То есть пиратство в 70-60-е стало делом государственной важности, только не для римского государства, а для правящей в Риме партии, которая и получала основные доходы от пиратства.

Это можно увидеть по мерам по борьбе с пиратами, которые принимал Рим в это время. Обладая огромными материальными и людскими ресурсами, и имея возможность использовать флоты, деньги и людей из всех остальных государств Средиземноморья, Рим направлял против пиратов очень ограниченные силы.

Антоний, получивший в 74 году для войны с пиратами самую большую власть, которую когда-либо получал римский магистрат – imperium maius, высший империй, имел в распоряжении, видимо, совсем небольшой флот и сравнительно немного денег и людей. 3 года он вёл какие-то незначительные операции на западе, его адмиралы-легаты занимались в основном выбиванием денег с провинциалов и союзников и, наконец, был разгромлен критскими пиратами и чуть ли не попал к ним в плен.

Наместники Азии, Киликии, Сицилии иногда что-то предпринимали против пиратов, но об их победах ничего не известно. Зато известно, как наместники отпускали захваченных пиратов, а выкупы за заложников исправно собирались и выплачивались. Однажды, когда купцы разграбленного пиратами в 69 году Делоса обратились к легату Лукулла за помощью, тот… предложил им построить стену! И стена была построена, археологи нашли её остатки.

Единственный случай, когда война пиратам была объявлена и проведена решительно – война против Крита, в которой проконсул Метелл с 69 по 66 годы, получив большую армию и достаточный флот, последовательно взял все критские города и подчинил остров Риму. Однако и этой войне предшествовало критское посольство, которое в Риме почти договорилось с сенатом о мире и дружбе даже без компенсаций за разгром Антония, и только вето трибуна сорвало ратификацию соглашения сенатом.

Итак, римское правительство и наместники воевали не с пиратством, а с теми пиратами, которые отказывались от их покровительства, «крыши». Как только соглашение между сторонами достигалось, война как-то незаметно сходила на нет. И только критяне-беспредельщики действовали уж совсем нагло, не смогли договориться и были немедленно разгромлены.

Ссылка