Книга Романа Шмаракова "Овидий в изгнании" впервые вышла на бумаге в Луганском издательстве "Шико" в 2009 году. Издательство это в те времена располагалось на той же улице, где кинотеатр "Луч", а в начале войны перебралось в Крым и называется теперь "Шико-Севастополь". Издавалась там современная фантастика в самом широком смысле слова, так что туда попала и эта эстетская работа, полная аллюзий на античных авторов и цитат из новых писателей. Я была первым покупателем этой книги на бумаге, и она сейчас стоит у меня на полке, зачитанная до дыр. Я могу открыть ее в любом месте и читать с удовольствием хоть в автобусе, хоть много часов на таможне, хоть в очереди в больнице. Это беспроигрышный вариант, который приносит мне радость в любой обстановке. Когда я стала работать в Академии культуры, некоторые страницы зазвучали по-новому, как нижеследующий эпизод.
Денис Иванович приводит в маленький магазинчик старшину ГАИ, который чуть было не оштрафовал его в пути:
– Я думаю, – говорил по дороге Денис Иванович, – тебе не хватает общественной востребованности. Поэтому ту сомнительную власть, которая тебе отведена, ты используешь с какой-то, извини меня, судорожностью, унижающей в конечном счете обе стороны. Сюда вот заедем, – остановил он на городской окраине перед угрюмым магазином «Домашний рыболов». Дверь магазина, обычно украшенная тетрадным листом с карандашной надписью «Мотыля нет», теперь предлагала когорте домашних рыболовов «Мотыль круглосуточно».
– Заходи, – скомандовал Денис Иванович. В тихом помещении, пахнущем курительными палочками, сидел с задумчивым лицом седоволосый импозантный мужчина, пишущий карандашом в блокноте; старшина успел прочесть через его плечо: «коих движение подобно раку на гончарном круге». – Иван Сергеич, – обратился Денис Иванович к человеку, публично размышляющему о раках, раках, – соорудите нам, голубчик, чаю, если не трудно. – Тот прижал руку к груди жестом, означающим, что желание его сердца будет исполнено, и вышел.
Денис Иванович принялся звонить. «Инесса Александровна, добрый день. Да, богатым не буду… Теперь уж поздновато – возраст иных ценностей… Петруша как? С Митральным в четыре руки?.. Прекрасно. Смею сказать, это отличный шанс. Пожелайте ему от меня… Инесса Александровна, у меня просьба к вам. Вы не могли бы сейчас сорваться с лона семьи, буквально на двадцать минут… да, материал… ну, я же все время думаю о нашем тогдашнем разговоре… Да, прямо к Ивану Сергеичу, я сейчас здесь». Иван Сергеич вошел с загроможденным подносом хохломского письма.
– Я в нем леску вымачивал, – сообщил он старшине, ставя заварочный чайник. – Так что если будет привкус, это ничего. Это от ней. Одна чистая экология.
Денис Иванович звонил уже Армаде Петровне и еще кому-то.
– Налегай, – сказал он, оторвавшись от телефона. – Здесь по-простому, но от души. Каждый сам себя обслуживает. Сушки вот, варенье. Будь как дома.
Инесса Александровна прибыла скоропостижно.
– Здравствуйте, мальчики, – сказала она, сразу обозначив расстановку сил.
– А это материал? – адресовалась она к Денису Ивановичу, имея в виду глодавшего сушку Сидорово-Выдрина, как будто способность быть материалом компенсировала атрофию речевой способности. – Да, экстерьер неплох. Вас не затруднит… да, вот так приподнимитесь, спасибо. Еще шаг бы посмотреть. Какой шаг у мальчика, Денис Иванович?
– Метр пятнадцать, – отчитался Денис Иванович в параметрах материала. – Стандартный.
– Плюс пять-шесть на отработку носка… хорошо. Вас не затруднит пробежать по комнате. У окна остановитесь. Дальше не надо, спасибо. А вскочить с места… да, вот так.
Сидорово-Выдрин, оторопевший, беспрекословно выполнял все эти эволюции, забыв поставить чашку с чаем.
– Еще па, если можно. – Он выполнил па. – Спасибо. Кусочек сахару киньте ему, пожалуйста, – распорядилась Инесса Александровна. Иван Сергеевич, подбежав, булькнул рафинад в чашку, и старшина смотрел, как он беззвучно разрушается на дне. – Ну что. Очень, очень неплохо. С завтрашнего дня ежедневные тренировки…
– У меня дежурство завтра, – попытался встрять ценимый как материал, но пренебрегаемый как личность Сидорово-Выдрин, однако не был услышан.
– …и через два месяца, – непоколебимо продолжала Инесса Александровна, – я его выпущу в «Щелкунчике» на район со вторым составом. До Дроссельмейера он у нас дорастет в одночасье, это я вам ручаюсь.
– Инесса Александровна, я ваш должник.
– Денис Иванович, оставьте, это я ваша должница. Вы который раз меня выручаете? Когда у нас на майских все мыши из массовки уехали картошку сажать, кто нас спас? Кто снова подал руку чудесному искусству Гофмана?
– Ну, вы же знаете, Инесса Александровна, я всегда, чем могу…
читать дальше