«Когда французский журналист Фредерик де Товарницки посетил Хайдеггера в сентябре 1945 г. во Фрайбурге, философ осведомился о новостях из Сорбонны:
“Изучают ли там Паскаля? Исследуют ли Лейбница, Гегеля? Интересуются ли Равессоном, его прекрасной книгой о привычке? [Он спросил], знаю ли я заметку, которую Бергсон посвятил его жизни и творчеству?”» [Блауберг, с. 175].

Французский журналист знал о великом Равессоне не больше, чем мы с вами:
«Товарницки в тот день ничего не смог сообщить Хайдеггеру, но, вернувшись в Париж, принялся штудировать Равессона. В этом неведении, как оказалось, он не был одинок: “Вспоминаю, – пишет он далее, – удивление Эмманюэля Левинаса, Жана Валя, а также Сартра, когда я им рассказал, что Хайдеггер расхвалил мне Равессона и работу о нем Бергсона”» Там же].

Я кое-что узнала о Равессоне из статьи Блауберг И. И. Феликс Равессон и философский проект Ксавье Леона // Историко-философский ежегодник. 2018. Том 33. С. 16 – 178.

Равессон жил в XIX веке, и был метафизиком. Стать метафизиком в тот период было нетривиальным решением.

Основное достижение философии XVIII века – это критическая философия Канта. Одна из важнейших для Канта идей – разрушение метафизики и переключение человеческого разума на познание собственных границ, то есть на проблемы гносеологии. Следующий, XIX век, был веком позитивных наук, героем времени становится экспериментатор в лаборатории, который замеряет числа и определяет эмпирические закономерности, а не размышляет о началах, первопринципах, конечном, бесконечном, мере и так далее.

Правда, еще Гегель указал, что если ученый не размышляет об этих категориях, он использует их без размышления, то есть наугад. Не использовать их совсем невозможно. Равессон выстраивал свою линию обороны против позитивистов. В этом же номере журнала помещается его статья «Метафизика и мораль» (С. 179 – 199), которая представляет собой довольно грамотный и несложный очерк по истории философии, который можно рекомендовать для общего знакомства как с историей философии, так и с полемикой против позитивистов.

Возвращаясь к Хайдеггеру, приятно, что с его участием разыгрался в Париже тот классический сюжет, который обычно находишь в юморесках Аркадия Райкина.