В статье «София и черт» из сборника «Поворотные времена» А. Ахутин анализирует место Канта в русской религиозной философии XIX–ХХ вв. и задается вопросом, почему немецкий гений был так демонизирован в России.
Черт, с которым беседует Иван Карамазов, это Кант. Здесь Ахутин ссылается на небольшую книжку Я. Э. Голосовкера «Достоевский и Кант»: «Документально удостоверив, что Достоевский, работая над романом, изучал «Критику чистого разума», Голосовкер выясняет связь кантовских антиномий с роковыми pro и contra романа» (Ахутин, с. 451); «Вот почему Кант как автор «критики чистого разума», чье имя ни разу не упомянуто в романе, оказался чертом, скоморохом-философом, который не знает – есть ли Бог, хотя Бога слышит в голосе своей совести» (Голосовкер, с. 87); Там, в «Критике», в мире «четырехглавых горгон-антиномий» укрылся единственный виновник убийства Федора Павловича – черт (Голосовкер, с. 91).
Николай Федоров, основатель русского космизма, пишет: «Столь долго ожидаемый христианством Страшный суд наконец наступил! Явился неумолимый лжесудья в лице кенигсбергского профессора Канта».
«Искуситель» из стихотворения Андрея Белого, тоже обитает в «Критике чистого разума», которую штудировал великий символист.
Павел Флоренский на защите магистерской работы говорит: «Как же построяется Теодицея? Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним тот «Столп Злобы Богопротивныя», на котором почивает антирелигозная мысль нашего времени и оттолкнуться от которого ей необходимо, что утвердиться на «Столпе Истины» Конечно, вы догадываетесь, что имеется в виду Кант». Не могу не заметить, что масштаб проблем, поднятых в магистерской работе, сам по себе поражает воображение.
Как пишет Ахутин, разные мыслители и поэты своего времени «не сговариваясь свидетельствуют: Кант – черт! Не скучный гносеолог, не занудный методолог, мало что понимающий в духовных вопросах своей протестантской душой, а – черт, не более, не менее!» (Ахутин, с. 454).
В чем же причина такой трактовки и совсем нефилософского накала страстей?