А теперь китайский вариант от Александра Секацкого. Ниже, без кавычек.
ТРИ ЖЕЛАНИЯ И ОДНО ЖЕЛАНИЕ
Все знают сказку, где рыба или дракон предлагают исполнить три желания (а иногда всего лишь одно), человеку, который их спас. Согласно сказке, исполненные желания не приносят подлинного счастья. Вообще людям свойственно представлять себе такую ситуацию, свойственно обыгрывать в своих грезах внезапное предложение могущественного дракона. Интересно, однако, что гораздо больше любят играть в эту игру дети и простолюдины – они и высказывают свои желания без видимых затруднений, зато с видимым удовольствием. Благородный муж, напротив, надолго задумывается и отвечает неохотно, а то и вовсе не дает ответа. Замечается и такая особенность: сюцай, обладающий знанием, дольше думает и колеблется, если речь идет об исполнении одного-единственного желания, простолюдин, напротив, больше времени тратит на выбор трех желаний.
ТРЕБУЕТСЯ ответить, какова причина подобных странностей и несовпадений.
Решение Лесного Брата
Невежда и мудрец не только затрачивают разное время, они и размышляют в это время о разном. Невежда размышляет (если это можно так назвать) о приятных сочетаниях слов, за которыми скрываются неведомые ему в действительности сущности. Ему даже не приходит в голову элементарное соображение, что попросить всемогущую силу, например о бессмертии, не уточнив для себя, как понимают бессмертие там, это, по меньшей мере, неосмотрительный шаг.
Неосмотрительное желание, будучи исполненным, может оказаться неотличимым от проклятия. Мудрец обязательно задумается о подвохе: почему волшебный исполнитель непременно требует высказать желание, а не просто его пожелать? Ведь для обладающего всемогуществом требование «сказать» является совершенно излишним, если только оно не имеет в виду испытание. Недалекому человеку невдомек то, что очевидно для привыкших к размышлениям. Например, что «захотеть» и «сказать, что именно ты хочешь» далеко не одно и то же. Вот почему человек обычно хочет того, чего хочется, а говорит то, что говорится. Неудивительно, что, пробегая в уме эти и другие превратности, благородный муж затрачивает больше времени. Причем заметим, что речь идет всего лишь об игре, о предположительной ситуации. Если бы и в самом деле пришлось держать ответ перед волшебной силой, тогда мудрые среди людей скорее всего вообще отказались бы от выбора. Философ, обдумав предложение, должен был бы сказать странную, совсем не философскую вещь. Он должен был бы сказать: «Ты победила, рыба...»
Наверное, поэтому и в китайских легендах, ив тех сказках, что рассказывают чужестранцы, перед волшебной рыбой предстает человек не ахти какого ума. Умом такой человек подобен младенцу, и потому как младенец бесстрашен. Можно предположить, что когда-то драконы обращались и к мудрым, но убедившись в бесполезности предложения, сосредоточили свой соблазн на дураках.