Чуть ли не единственное наблюдение, за которое я благодарна около-оэшной эссеистике, касается Марселя. Наблюдение это тривиальное (после того, как сделал его не ты). Вот оно:
Положительный на все сто персонаж не должен подписывать королю (которому, кстати, когда-то присягал) смертный приговор.
tf18.diary.ru/p180204540.htm
В образе Марселя прямо-таки зримо сталкиваются форма и содержание. По форме ОЭ западноевропейский исторический роман, а по содержанию он описывает в том числе и Империю. Поскольку во всем мире Империю писать не с кого, кроме как с нас, в принципиальных вопросах мы видим торжество русских ценностей.
Конфликт ценностей в случае Марселя я рассматривала в параллельной реальности и прошлой жизни на примере топоса "прожженный интриган рискует собственным благополучием, отвращая монарха от неподобающего поступка". Типичный для Франции случай описан где-то в мемуарах Сен-Симона. Там некий министр, интриган и манипулятор, рискует своим местом и свободой, чтобы отговорить Людовика XIV от женитьбы на простолюдинке или хотя бы от обнародования этой женитьбы. Для европейского дворянина главное - династия. Русский вариант реализует Жорж Милославский, который шёпотом ругает Буншу за Кемську волость: ты что казенные земли разбазариваешь, так никаких волостей не напасешься! В нашем случае главное - земля, страна, территория.
Хотя форма романа вынуждает Марселя действовать по-европейски, на самом деле он действует по-русски. Идет война, и у Марселя есть основания думать, что без Рокэ Талиг её проиграет, в любом случае лишится каких-то земель. Что лучше потерять, Фердинанда или Марагону? Отдать немцам Смоленщину - что может заставить сделать такое? В нашей культуре ничего, что Марсель и демонстрирует.
Положительный на все сто персонаж не должен подписывать королю (которому, кстати, когда-то присягал) смертный приговор.
tf18.diary.ru/p180204540.htm
В образе Марселя прямо-таки зримо сталкиваются форма и содержание. По форме ОЭ западноевропейский исторический роман, а по содержанию он описывает в том числе и Империю. Поскольку во всем мире Империю писать не с кого, кроме как с нас, в принципиальных вопросах мы видим торжество русских ценностей.
Конфликт ценностей в случае Марселя я рассматривала в параллельной реальности и прошлой жизни на примере топоса "прожженный интриган рискует собственным благополучием, отвращая монарха от неподобающего поступка". Типичный для Франции случай описан где-то в мемуарах Сен-Симона. Там некий министр, интриган и манипулятор, рискует своим местом и свободой, чтобы отговорить Людовика XIV от женитьбы на простолюдинке или хотя бы от обнародования этой женитьбы. Для европейского дворянина главное - династия. Русский вариант реализует Жорж Милославский, который шёпотом ругает Буншу за Кемську волость: ты что казенные земли разбазариваешь, так никаких волостей не напасешься! В нашем случае главное - земля, страна, территория.
Хотя форма романа вынуждает Марселя действовать по-европейски, на самом деле он действует по-русски. Идет война, и у Марселя есть основания думать, что без Рокэ Талиг её проиграет, в любом случае лишится каких-то земель. Что лучше потерять, Фердинанда или Марагону? Отдать немцам Смоленщину - что может заставить сделать такое? В нашей культуре ничего, что Марсель и демонстрирует.
ninaofterdingen, Ваша логика весьма близка мне, хоть и не без исключений) Было бы любопытно порассуждать с вами на некоторые другие темы, которых вы не коснулись и узнать ваше мнение на их счет. Потому как и я пытаюсь разобраться во вей этой
КашеКамше) Можно здесь, можно приватно, как вам будет удобней.Я, как и вы, придерживаюсь мнения, что королева изначально была союзницей Рокэ Алвы, хотя склоняюсь больше к тому, что их союз был вынужденным, при попустительстве Фердинанда, который пытался защитить супругу от Сильвестра.
Кстати, сразу возникает второй вопрос: почему умный кардинал и неглупая королева изначально не смогли договориться?
Но, помимо этого, Штанцлер, имеет весьма неплохой вес при дворе, хотя его желания не являются секретом не для кого из важных участников повествования. Логично предположить, что своей относительной безопасностью он обязан Катарине ( Вспоминается ироничное замечание кардинала о том, что кансильер прячется под юбками королевы =)). Встает резонный вопрос: нахрена ей это надо?)
Существование при дворе Штанцлера обусловлено двумя причинами. Во-первых, относительная сила прослойки Людей Чести. Даже на момент начала действия они достаточно сильны, а перед восстанием Эгмонта их влияние должно было быть еще больше, то есть их представитель при дворе в любом случае должен был появиться.
Вторая причина - разоблаченный шпион лучше неразоблаченного. Если бы Рокэ с кардиналом изгнали Штанцлера, соседи всё равно стали бы создавать свою сеть в Талиге, но эта сеть уже не была бы под контролем. Вероятно, эти новые люди, не имея влияния Штанцлера, не смогли бы причинить столько вреда, но тут уже выгоды можно взвешивать, видимо, Рокэ решил так.
Кстати, сразу возникает второй вопрос: почему умный кардинал и неглупая королева изначально не смогли договориться? - у них были принципиальные разногласия по вопросу о старой знати. Кардинал решил, что от Людей Чести со всеми их восстаниями и вечной оппозицией больше вреда, чем пользы и ожидать от них продуктивного труда на благо государства уже невозможно, отсюда возвышение Манриков и Колиньяров. Катарина из Людей Чести, так что её личные качества не играли для кардинала особой роли. Кардинал мог попробовать заставить Катарину работать против своих, против Людей Чести, но она в этом вопросе поддержала Рокэ и не пошла кардиналу навстречу, что и укрепило его неприязненное отношение. Игра королевы и Рокэ была тоньше, чем Сильвестра, и внешне это неизбежно выглядело как поддержка Штацнлера. Мнение кардинала на этот счет не показательно, в этом вопросе Рокэ его разыграл.
Насчет Штанцлера, я сама в принципе так думаю, удобный враг, все понятно, но опять-таки, почему от него не избавились после восстания эгмонта, когда это было бы реально разумно? Когда ещё там гайифцы с гусями новыми шпионскими ресурсами обзавелись бы.
В ЛП Дорак размышляет о том ,что цели королевы ему неизвестны, в отличие от штанцлеровых. Он хочет развести катарину с фердинандом ( я думаю, здесь и кроется причина их вражды, потому как, думается мне, ариго королевой все ж таки хотела остаться) затем устранить короля и посадить на трон Рокэ ( тоже спрашивается: зачем ?).
Почему вы думаете, что кардинал был категоричен против старой знати? В тексте он говорит лишь о Приддах и Окделлах. Ариго его вообще устраивали, это Рокэ задался целью их извести ( судя по их с кардиналом разговору ещё в ОВДВ). Их и Манриков, в чем они со старшим Савиньяком и сошлись. Однако, кардинал в разговоре с Ли в ЛП говорит о том, что хочет руками манриков и колиньяров "вычистить дворцовые конюшни" ( избавиться от королевы, делаю я выводы, судя из контекста их разговора). А затем уже Лионелю придется избавлять Олларию от "навозников".
Тогда, если кардинал так не любил эориев, но и "навозники" ему без надобности, получается, что он вообще собирался порубать в капусту всю знать?=) Не логично.
почему от него не избавились после восстания эгмонта, когда это было бы реально разумно? - полагали, что без ресурса в виде новых безумцев типа Эгмонта он будет сидеть тихо и много не навредит? Игра Катарины с ним могла считаться дополнительной выгодой.
затем устранить короля и посадить на трон Рокэ ( тоже спрашивается: зачем ?) - это обосновывалось тем, что при слабом короле нужен сильный политик, а смену себе кардинал подготовить не успел. Коронация должна была заставить Рокэ взять кроме военных еще и эти дела на себя.
Кардинал хотел руками Манриков уничтожить тех Людей Чести, которые были потенциальной пятой колонной, чтобы с оставшимися Рокэ легче смог бы управиться. Насколько я помню.
Ммм, если вопрос, почему они изначально не смогли договориться, то речь о первых годах Катари-королевы, а это ещё до восстания Эгмонта. Катарина стала королевой вскоре (т.е. в том же году) после восстания Борна, скорее всего это даже вполне связанные события.
Тогда ситуация ещё прилично отличалась от той, которая сложилась к ОВДВ.
Мало того, то, что Сильвестр не отдал Надор Манрику, а Эпинэ - Колиньярам (мало того, на сколько я поняла, с ним вполне себе была договоренность о возвращении Эпинэ, о которой поминают Арлетта и Лионель), говорит о том, что старую знать Дорак ценил, просто делил её на ту, которой можно было доверять/можно было договориться, и ту, с которой уже общего языка не найти. И во времена, когда Катари только стала королевой, Ариго ещё не были оппозиционерами.