Автор
zhelannyДанная заметка предназначена в основном для тех, кто знаком с
«Немецким реквиемом» Карена Свасьяна.
Профессор Свасьян, который так сокрушается по поводу нынешнего отсутствия поэтов и мыслителей в стране мыслителей и поэтов, по-видимому, совсем не склонен искать наследников Гете в современной немецкой музыке. А зря. Смотрите, как трава немецкого сознания пробивается через асфальт поп-культуры.
читать дальше
"Новое немецкое искусство смерти
(NDT = Neue Deutsche Todeskunst) - это обозначение немецкоязычного музыкального направления начала 90-х годов в области Gothic и Dark Wave. Отличительным элементом движения являлась взаимосвязь таких тем, как смерть, тленность, вселенская боль (Weltschmerz), нигилизм, сюрреализм, экзистенциальная философия, критика религии, насилие, безумие и изолированность.
<...>
Наибольший успех NDT принесли такие песни как: «Gottes Tod» группы Das Ich (1990), «Verflucht» группы Relatives Menschsein (1991), «Der Ketzer» группы Lacrimosa (1991) и «Das Ende» группы Goethes Erben (1992). Многие музыканты собрались вместе под эгидой музыкального лейбла Danse Macabre."
Одни названия тут чего стоят.
Das Ich, по всей видимости - то самое фихтевское Я, один из «псевдонимов философствующего Субъекта, имя которого Смерть», по Свасьяну.
Gottes Tod - явный салют Ницше.
Goethes Erben - ни больше ни меньше как «Наследие Гете».
Символом группы Lacrimosa является Арлекин. Паяц, играющий со Смертью. Реквием разбившемуся канатному плясуну. Danse Macabre.
Ну и собственно Deutsche Todeskunst - немецкое искусство смерти. По-видимому, смерти как мышления вещей, не иначе.
Честное слово, боюсь даже знакомиться со всем этим великолепием, чтобы не разочароваться. Меня и так теперь не покидает странное ощущение, что Тило Вольф поет не о несчастьях своей личной жизни, а о чем-то несравненно большем. Поэты имеют право на разные смелые метафоры, одна из таковых после Блока стала классической: «О Русь моя, жена моя! До боли нам ясен долгий путь». Тот же Свасьян любит вспоминать Робера Бразийака, коллаборациониста, который свое национальное предательство описывал в терминах адюльтера: «Мы суть немногие рассудительные французы, которые провели ночь с Германией, и помнить об этом мы будем с нежностью». Что ж, нежная белокурая Германия, которую французский писатель назвал своей любовницей, тем более является женой для немца, так же как Россия - для Блока. Я догадываюсь, что Тило, горюющий над телом любимой («liegst Du kalt und regungslos und waermst noch immer mein Herz» - "ты лежишь холодная и неподвижная и всё равно согреваешь моё сердце"), скорее всего умом не имеет в виду «ничего такого». Но все же представьте ненадолго, что следующие строки депрессивный немецкий гот поет о себе - и о своей родине:
Keine Wiederholung
Keine Taueschung
Keine schmerzliche Beruehrung aus der Vergangenheit
Nur die Hoffnung einer zweiten Chance
Das ist alles was uns bleibt
Eine zweite Chance fuer Dich und mich
Eine zweite Chance fuer uns zwei
Du brauchst jetzt nichts zu sagen
Brauchst mich nicht zu lieben
Ich habe Hoffnung fuer uns beide
Denn am Ende stehen wir zwei
Никаких повторений,
Никакого обмана,
Никаких мучительных воспоминаний из прошлого...
Только надежда на второй шанс.
Это всё, что нам остаётся –
Второй шанс для тебя и меня.
Второй шанс для нас двоих.
Теперь уже тебе не надо ничего говорить,
И не надо меня любить,
У меня есть надежда для нас обоих,
Потому что на краю мы стоим вдвоём.
Примечание: песня по ссылке
www.youtube.com/watch?v=fFq1sqXZ8Vw
Я для себя её иначе не называю, как "К Германии". Одно из самых мистических переживаний моей совершенно немистической натуры.
@темы:
Германия,
музыка,
мысли друзей