Автор
christa-eselinНет, не могу.
Нимагу-нимагу. Вяжите меня, убирайте меня от экрана.
Не кино, а какой-то апофеоз шестидесятничества. Не кухонного, а вот этого, дурного, деятельного, ниичавошного, пузырящегося, как взболтанное в бутылке ситро. Понедельник начинается в субботу, ага. Вот ровно в полночь, ни секундой позже. Ощущение, что если они промедлят хоть на мгновение, то их НИИ корабль превратится в тыкву, а они сами – в ошалелых лабораторных мышей, в панике мечущихся по клетке и изнывающих от тоски, потому что никто над ними не экспериментирует.
Зато сколько позитива при разрешении, допустим, всех древних мифологических конфликтов! Не развязывается узел – хрен с ним, давайте рубанём с плеча, а потом уж будем разбираться, где там ноль, а где там фаза.
читать дальше
Тристан и Изольда. Он – бравый и вечно замотанный ниичавошными проблемами зав. лабораторией капитан, она – чернокожая инопланетная принцесса, дикая и прекрасная, не умеющая пользоваться вилкой, но ножом владеющая превосходно. Укрощение строптивой - в лучших шекспировских традициях. «Ударь ещё – я так тебя хвачу!» - «Ударишь, так не будешь дворянином…» Но перейти к стадии «целуй меня, Кэт» нельзя, никак нельзя – где-то там, в космической дали, ждут король Марк, династический брак и, как следствие, - прекращение войн и дружба между народами. А принцесса не хочет ни короля, ни разоружения, она – дитя, ей нужны свобода, радость, жестокие игры и бравый Петруччо, из которого можно запросто сделать Тристана. Вместо любовного напитка – волшебные принцессины слёзы с феромонами. Роковая попытка Петруччо утереть Изольде нос – и всё, волшебство свершилось, он уже не хозяин, а пленник, не учитель, а подмастерье. Позор, тоска, жалкий жребий, взаимный восторг и протоптанная веками дорожка к трагедии, смерти и межпланетному скандалу. Но, чёрт побери, нет, не тут-то было. У этих людей из давно минувшего будущего нет воскресений, они просто не знают, что это такое. И вот уже Тристан, стряхнув наваждение, стоит на мостике и отдаёт команды, корабль крутится штопором, удирая от противника, Изольда сидит, вцепившись в подлокотники и глотая бесполезные волшебные слёзы. Кинув случайный взгляд на возлюбленную, Тристан расцветает восторгом: «Бог мой, что это у тебя за камушки на шейке? Это же как раз то, что нам нужно для починки двигателя!». И бедная Изольда, вся такая полуобнажённая и растерянная, понимает, что всё, каникулам конец, понедельник давно в разгаре, и новых выходных уже не будет никогда. «Милый, а как же я?» - «Детка, ничего не поделаешь, первым делом – самолёты, ну, а девушки… сама понимаешь».
Самое трогательное, что она в конце концов понимает, да. Бывает так, что если сделать усилие и очнуться от счастья, то становится ясно, что никакое это не счастье, а морок и наваждение. Главное – не дать себя затянуть в этот тяжёлый сон, не пристраститься к дурному зелью до такой степени, что будет уже всё равно: убийство так убийство, предательство так предательство… Недопитая чаша падает в море. Долг и честь – прежде всего. А наваждение пройдёт, если не возвращаться к этой чаше вновь и вновь. Тем более, что, чем дальше, тем горше и тошнотворнее будет напиток, тем безотраднее упоение и тем тяжелее похмелье…
Интересно, какие ещё есть вариации этой легенды в мировой культуре? Что-то я кроме «Анны Карениной» ничего и не припомню…