Африканский теологический паттерн

[ninaofterdingen]

Автор schwalbeman, 2009

Насколько я представляю себе фольклор и мифотворчество коренных жителей Африки (а представляю я его себе не только со слов европейцев типа Фрейзера и Элиаде, но и благодаря прекрасным текстам А. Тутуолы, которые я рекомендую всем, кроме Нины фон О.), негры должны находится в очень интересной мировоззренческой ситуации. Дело в том, что боги, божки и колдовские существа афроафриканцев по непостижимости, могуществу и одновременно подверженности общим законам рождения и смерти очень напоминают белых людей. Безумная техника белых, их ирреальные жилища, их странная еда, их непостижимые взаимоотношения, их взаимодействие с аборигенами (то доброжелательное, то гротескно жестокое) – судя по негритянскому фольклору, ко всему этому негры должны быть морально вполне готовы, ибо все это уже есть в их мифах, которые если и нуждаются в адаптации, то только самую капельку.

Нам, русским (и примкнувшим к ним русскоязычным), трудно это понять. Мы воленс-неволенс пропускаем ситуацию негр-белый через собственный исторический опыт, опыт оккупации равными нам по развитию народами (курка-млеко-яйки-секир-башка). Нас никогда не оккупировали боги.

Для черного мир белых есть колдовской мир. Интеграция в этот мир = заколдовывание, так? Или смерть еще до смерти. Я не утверждаю, что именно так на полном серьезе чувствует себя чернокожий, устраивающийся торговать мороженым в Претории. Вполне достаточно того, что мифологический багаж давит на его подкорку. Ну, вы понимаете. А багаж-то этот заблаговременно уложен весьма подходящим образом (Тутуолу читайте, он, правда, северянин, не южанин – но мы пока в первом приближении работаем).

Таким образом, национально освободительная борьба черной Африки против белых захватчиков носит характер попросту богоборческий. Она не может происходить без религиозных подвижек, без подготовки теологического фундамента. Почему не может? Потому что герой африканского мифа принципиально отказывается от восприятия колдовской реальности, как единого целого (чуждого, враждебного). Напротив, афроафриканец находит к каждому представителю заколдованного леса индивидуальный подход, общается с каждым божеством или оборотнем тет-а-тет. Идея консолидировать силы деревни против леса бесконечно чужда этому герою. А белые города, пора открыть на это глаза – это лес, заколдованный лес.

Т.е., для того, чтобы дело Н. Манделы победило, на смену черного "ветхого завета" (со строчных букв) должен прийти некоторый "новый завет" (ибо два "завета" суть устойчивый теологический паттерн: второй завет, даже если не существует, то почти всегда угадывается в потенции. Это моя мыслишка, критикуйте осторожно, обижусь). Да-с, тогда-то они всех и сметут, черные-с, а до тех пор только гадят по мелочам, кошельки тырят, да девок белых портят. Классическое язычество ("мир населен многими странными существами, но, в целом, приемлем, ибо со всеми можно договориться, зная подход") с масштабной борьбой за место под солнцем, разумеется, несовместимо. Но из него, как бабочка из гусеницы...

Не хотел бы я, однако, увидеть этот "новый завет". Боязно мне.

@темы: язычество, Африка