Ну что ж, лет пятнадцать назад я бы отдала своего Ницше за эту книжку. Сейчас она производит неоднозначное впечатление.
Эта книга имеет два отражения - назад во времени и вперед во времени.
читать дальшеУ Честертона есть такой рассказ, в котором профессор истории, археологии или теологии, чего-то очень специального и очень умного, доказывает своему студенту с помощью древних ацтекских гимнов и старинных вавилонских таблиц, что убийство не грех. В конце концов студент говорит:
- Вы победили, у меня нет больше аргументов, и теперь я вас убью без зазрения совести.
Если кто-то помнит название этого рассказа, дайте ссылочку, будьте так добры.
Так вот, у меня было стойкое впечатление, что я читаю книгу этого самого профессора. Нет, он не учит убивать, но у него точно такая манера аргументации, как мне запомнилось. С учетом того, что Дюмезиль работал над своими теориями сорок лет, он начинал свой путь при жизни ГКЧ, и типаж списан с натуры. Не в смысле, что ГКЧ был знаком с Дюмезилем, а в смысле, что тогда таких ученых было много и встретить такого было нетрудно.
Второе отражение вперед во времени, в наши дни. Никакая книга мне так не напоминала выступления Задорнова и писания Фоменко по альтернативной истории. Дюмезиль известный ученый, и возможно такое впечатление складывается из-за того, что книга итоговая. Автор ссылается на целые тома своих и чужих исследований, и если их прочитать, вероятно, картина будет иной, но в кратком и схематическом виде, как это излагается в книге, есть то, что есть.
Общность мифологий индийской, римской и скандинавской проявляется в том, что во всех трех системах есть эсхатологический мотив, то есть битва конца света. У скандинавов эта битва произойдет в конце времен и они живут еще до битвы. У индийцев эта битва в прошлом, приняла более-менее историзованный вид в "Махабхарате". У римлян мифология оскудела, упростилась и еще больше окунулась в историю, римляне рассказывают о своих исторических деятелях то, что скандинавы о своих богах, так что в Риме эта эсхатологическая битва - свержение царей и установление республики, то есть римляне живут уже после конца света.
Это рассуждение Дюмезиля. Девять из десяти человек поймут его так, что Махабхарата произошла в Риме в 510 г. до н.э., и я не вижу, как этому помешать.
Или вот цитата:
"История со связанным волком хорошо показывает природу этого права, где все процедуры, даже самые священные, явля- ются военными действиями («Видение Гюльви», гл. 13 и 21)
Когда родился Фенрир, боги, которые знали, что он создан им на погибель, решили его обезвредить, пока он не вырос. Один, бог-маг, приказал своим мастерам изготовить путы, тонкие, как шелковая лента, но необычайной крепости, и боги предложили волчонку обвязать его этой безобидной лентой, чтобы посмот- реть, как он выпутается из нее. Опасаясь подвоха, волк согла- сился с условием, что один из богов в залог (at vedi) честной игры положит ему в пасть руку. Нашелся лишь один доброво- лец, и это был Тюр. Волк дал себя связать и не смог освобо- диться; таким беспомощным он и останется до конца нашего времени, до того дня, когда освобожденные демонические силы завяжут битву против богов и разрушат мир. Когда волк по- нял, что был обманут, он сомкнул челюсти, и правая рука Тю- ра, рука-залог, была откушена. С тех пор он стал einhendr 'одноруким', но зато боги получили долгую и желанную от- срочку.
Как мы видим, сцена разворачивается в правовом плане, но если волчонок вступает в игру, требует и получает гарантию, с которой он потом обходится без церемоний, то его божест- венные партнеры используют всю процедуру только для обма- на, а следствие и символ, это ощутимое понятие залога, вы- ражаются осязаемо изуродованным телом Тюра. Этот миф описывает не только Тюра, как такового. Он оп- ределяет его двойным образом в связи с Одином: сначала это действие, когда именно Один, маг, заставляет изготовить вол- шебные путы, а Тюр, законник или замещающий законника, должен только заставить принять их; затем это увечья, посколь- ку Один отказался от глаза ради приобретения магического знания и силы, а Тюр жертвует рукой в правовом акте. В дру- гих своих работах я подчеркнул параллелизм этой пары, Одноглазого и Однорукого, с той, которую в римской легенде о пер- вой республиканской войне образуют два спасителя, одногла- зый Коклес («Циклоп») и однорукий Сцевола («Левша»). У Горация Коклеса либо от природы, либо в результате старого ранения только один глаз, которым он пользуется для устра- шения врага, для того, чтобы держать его на расстоянии; Муций Сцевола, чтобы заставить вражеского царя поверить в ложь, которая спасет Рим, кладет в огонь правую руку и сжигает ее."
vk.com/doc-39153710_191807960
Вот так. Автор получает признание, когда его идеи носятся в воздухе и создается впечатление "все так думают". С Дюмезилем это произошло. Его теория о трех функциях - в любом фэнтезийном романе. Обычный набор персонажей, маг - воин - купец, восходит к Дюмезилю.
У меня всё. Не люблю я этих этнографов, и от этой книги больше не полюбила.
Эта книга имеет два отражения - назад во времени и вперед во времени.
читать дальшеУ Честертона есть такой рассказ, в котором профессор истории, археологии или теологии, чего-то очень специального и очень умного, доказывает своему студенту с помощью древних ацтекских гимнов и старинных вавилонских таблиц, что убийство не грех. В конце концов студент говорит:
- Вы победили, у меня нет больше аргументов, и теперь я вас убью без зазрения совести.
Если кто-то помнит название этого рассказа, дайте ссылочку, будьте так добры.
Так вот, у меня было стойкое впечатление, что я читаю книгу этого самого профессора. Нет, он не учит убивать, но у него точно такая манера аргументации, как мне запомнилось. С учетом того, что Дюмезиль работал над своими теориями сорок лет, он начинал свой путь при жизни ГКЧ, и типаж списан с натуры. Не в смысле, что ГКЧ был знаком с Дюмезилем, а в смысле, что тогда таких ученых было много и встретить такого было нетрудно.
Второе отражение вперед во времени, в наши дни. Никакая книга мне так не напоминала выступления Задорнова и писания Фоменко по альтернативной истории. Дюмезиль известный ученый, и возможно такое впечатление складывается из-за того, что книга итоговая. Автор ссылается на целые тома своих и чужих исследований, и если их прочитать, вероятно, картина будет иной, но в кратком и схематическом виде, как это излагается в книге, есть то, что есть.
Общность мифологий индийской, римской и скандинавской проявляется в том, что во всех трех системах есть эсхатологический мотив, то есть битва конца света. У скандинавов эта битва произойдет в конце времен и они живут еще до битвы. У индийцев эта битва в прошлом, приняла более-менее историзованный вид в "Махабхарате". У римлян мифология оскудела, упростилась и еще больше окунулась в историю, римляне рассказывают о своих исторических деятелях то, что скандинавы о своих богах, так что в Риме эта эсхатологическая битва - свержение царей и установление республики, то есть римляне живут уже после конца света.
Это рассуждение Дюмезиля. Девять из десяти человек поймут его так, что Махабхарата произошла в Риме в 510 г. до н.э., и я не вижу, как этому помешать.
Или вот цитата:
"История со связанным волком хорошо показывает природу этого права, где все процедуры, даже самые священные, явля- ются военными действиями («Видение Гюльви», гл. 13 и 21)
Когда родился Фенрир, боги, которые знали, что он создан им на погибель, решили его обезвредить, пока он не вырос. Один, бог-маг, приказал своим мастерам изготовить путы, тонкие, как шелковая лента, но необычайной крепости, и боги предложили волчонку обвязать его этой безобидной лентой, чтобы посмот- реть, как он выпутается из нее. Опасаясь подвоха, волк согла- сился с условием, что один из богов в залог (at vedi) честной игры положит ему в пасть руку. Нашелся лишь один доброво- лец, и это был Тюр. Волк дал себя связать и не смог освобо- диться; таким беспомощным он и останется до конца нашего времени, до того дня, когда освобожденные демонические силы завяжут битву против богов и разрушат мир. Когда волк по- нял, что был обманут, он сомкнул челюсти, и правая рука Тю- ра, рука-залог, была откушена. С тех пор он стал einhendr 'одноруким', но зато боги получили долгую и желанную от- срочку.
Как мы видим, сцена разворачивается в правовом плане, но если волчонок вступает в игру, требует и получает гарантию, с которой он потом обходится без церемоний, то его божест- венные партнеры используют всю процедуру только для обма- на, а следствие и символ, это ощутимое понятие залога, вы- ражаются осязаемо изуродованным телом Тюра. Этот миф описывает не только Тюра, как такового. Он оп- ределяет его двойным образом в связи с Одином: сначала это действие, когда именно Один, маг, заставляет изготовить вол- шебные путы, а Тюр, законник или замещающий законника, должен только заставить принять их; затем это увечья, посколь- ку Один отказался от глаза ради приобретения магического знания и силы, а Тюр жертвует рукой в правовом акте. В дру- гих своих работах я подчеркнул параллелизм этой пары, Одноглазого и Однорукого, с той, которую в римской легенде о пер- вой республиканской войне образуют два спасителя, одногла- зый Коклес («Циклоп») и однорукий Сцевола («Левша»). У Горация Коклеса либо от природы, либо в результате старого ранения только один глаз, которым он пользуется для устра- шения врага, для того, чтобы держать его на расстоянии; Муций Сцевола, чтобы заставить вражеского царя поверить в ложь, которая спасет Рим, кладет в огонь правую руку и сжигает ее."
vk.com/doc-39153710_191807960
Вот так. Автор получает признание, когда его идеи носятся в воздухе и создается впечатление "все так думают". С Дюмезилем это произошло. Его теория о трех функциях - в любом фэнтезийном романе. Обычный набор персонажей, маг - воин - купец, восходит к Дюмезилю.
У меня всё. Не люблю я этих этнографов, и от этой книги больше не полюбила.