Продолжаем проект "Донбасс в огне": осмысление истории нашего края
Арсентий Атоян
… Вот живет человек и забывает где… «О то кони!» — сказала как-то старушка, теснясь в очереди на избирательный участок, не то про живых, не то про каменных существ. Маршал поднимал руку в приветствии городу на привычном месте против горисполкома.
Родной город может и не казаться историческим и предназначенным для великих откровений эпохи, источником фундаментальных идей и практик, изменивших современный мир, ибо лицо в лицо не увидать и большое видится на расстоянии, а расстояние историческое в сто, а то и больше лет, делает предметы то слишком большими, то чересчур отдаленными. Между тем город наш связан с Октябрем, столетие которого приходится на этот год, теснейшими узами памяти поколений. Связан узами, может быть, даже больше, чем с вновь испеченными, как это мягче сказать, национальными «сарай-берке» центровых и периферийных ханов. Это после того, как по народному выражению, Мамай прошел. С места в карьер, ускорения, перестройки, недостройки, деидеологизации, приватизации, вестернизации, демократизации сезонные и оптовые, украинизации, декриминализации, евроинтеграции… «Инфляция, девальвация, временный спад… все по науке, — как говорил бард в старом советском фильме, — а тебе нужно только до получки дотянуть». Хрустальный дворец великого проекта или великой утопии уступил место саморобным псевдоказенным сараям и сарайчикам… Лачугам пасынков и должников истории, словом. Вновь же прибывающие на перрон истории к поезду, учились и учились, но так и не выучились: история оставила их на второй год. На повторный курс, хотя справок об образовании у них достаточно (у некоторых по два-три высших образования, хотя, по правде, без среднего, но это к слову).
Споры об октябрьском перевороте (человеческое сочувствие пострадавшим) или величайшего события в истории человечества (приветствие трудящимся всех долгот и широт) не с нами начались и не нами закончатся. Характер Октября вообще и в Луганске – предмет всяческих штудий и баснословия нескольких поколений. И пролетарский, и социалистический, и вооруженный, и судьбоносный… Но прежде всего этого этот характер такой же, как и у большинства луганчан старших поколений. Это советский характер.
Нынешние события в Донбассе начались как бунт советских против подозрительно не нашего хода процессов последних трех десятилетий, которые догадались наконец-то, что нет общего будущего у большинства обманутых и меньшинства обманывающих. А под завесой обещаний – пустота европейского кукиша, но не обыкновенного, а какого-то особо мерзкого, ибо показать народу элите уже больше нечего, все видели, и это тоже видели, а потому повторение пройденного в мировой практике. Откуда фашизм? Из Европы, вестимо! «Бандеры» еще тропу торили – пришел час. Ведь почти сорок последних лет детям в школе не объясняли, что подлость и предательство не пример для подражания. Пеаны про национальное примирение и про разных героев в ушах зависли. И сказали молодые друг другу: в этом что-то есть, неспроста гитлеров и бандер советские не любят, отринем отстой, извернемся на пупе, может правда и явится не с той стороны, откуда отстойные ждали ее? Что может быть круче нацизма, разве что бомба атомная на голову, так ведь и ту не фашисты бросили. И повели их в чужой стан. А старички, они про великое рассказывали. Звали к светлому. «А нам темное нравится… Пиво должно быть правильным». Новое поколение называет «приколами» пережеванные слоганы рекламных халтурщиков.
Зачин мой затянулся. Итак, автор ничего не утверждает, он только рассуждает вслух. О будущем советской идеи.
Когда-то, будучи молодым, слышал на лекции по истории партии, что преподаватели истфака (память сохранила и фамилии (С. П. Калпахчьян, К. К. Каганашвили, Г. М. Намдаров, В. И. Мотренко и кто-то еще) писали письмо в ЦК КПСС. Про то, что в Луганске Совет возник и победил потом раньше, чем в Иваново-Вознесенске. Вроде бы им ответили, что нет смысла пересматривать общепринятые установки и не дело переписывать то, что уже устоялось. Как-то так. Город наш у истоков Советской власти стоит и без уточнений дат и имен. Фрунзе или Ворошилов возглавил первый Совет, конечно, интересно, но не более ли интересно, что стало с самой этой идеей? У сатирика В. Войновича книжка есть «Антисоветский Советский Союз». А вдруг вся беда в том, что Советский Союз не был достаточно советским, и потому мы находимся в том самом месте сегодня, в котором и находимся…
Где исток нашей народной республики? Прожить жизнь в городе и ни разу не услыхать про луганских сепаратистов? А ведь верно: не было их никогда. Их в Киеве придумали! На Москву свалили.
читать дальше
Идея, преобразовавшая страну, не могла быть реализована в своем потенциале ввиду условий раннесоциалистического общества, многочисленных осложнений и деформаций. Ребенок выжил, отбыл свой исторический срок. Теперь его фото покоятся в краеведческом и прочих музеях. Так ли? Уроки Октября в том и состоят, что прошло не все и потому возвращения логичны и исторически обусловлены. Советские люди поняли, что с новой Украиной после 22 февраля 2014 года им не по пути. Они поняли это не только в Донбассе, но там, вне Донбасса, ждут мирного растворения фашизма. Кстати, исторический опыт, — а фашизм был реакцией на угрозу Советов и их триумфального шествия по миру, — знает относительно и абсолютно мирные переходы от диктатур к демократиям (Чили, Испания).
Советский характер Октября и наших людей пережил порчу временем, но в коренном стремлении не жить как они там, остался не узнанным. Жить так, как они, мы не хотим, а как правильно не можем, стесняемся об этом сказать. А потому прячемся кто за веру православную, кто за догмы сталинизма, кто за новое региональное сознание, кто за русский национализм, нехай йому грець, кто за неизбежность глобализации и информатизации, кто за эзотерику или конспирологию… Есть много, друг, Горацио, на свете… А значит должен быть и советизм, и неосоветизм. Помните поэтово: панмонголизм, хоть имя дико, зато ласкает слух оно (не иначе евразийское пророчество). Поэты ухитряются видеть то, что не видят другие: не вмещаемся мы в матрицу европейской или азиатской системы ценностей. После капитализма первой волны мы сделали нечто, после чего капитализм второй волны у нас не приживется. Не надо насиловать Русь. Не родится в ковыльной азийской степи Джек Американец… Тип человека другой. Совок или нищтяк? Суть не в номинации или автономинации, а в произошедшем культурном сдвиге: как все – мы не хотим! В этом нехотении (слово «нехотяй» придумал Велемир Хлебников) наше нутряное неприятие и украинской, и европейской идеи. «Хотим, хотим, даже очень хотим» – возражают тысячи, если не миллионы голосов. Если бы хотели, то пошли бы в ярмо, а взбунтовались – честь и хвала за это. Мы – Другие. Родом из Октября. К корням потянуло, а корни-то у вас – советские, глубже не помните, как в большинстве семей дальше четвертого колена не помнят родственников. Кстати, а почему до четвертого? В священной книге сказано: помстится вам до четвертого колена. Важно понять самим, что нехотяйство наше здравое, хотеть чужого нехорошо, а свое нужно еще понять.
Слышал от родителя в прежние времена, как в 1960 году валили памятник у старого железнодорожного вокзала в Луганске, стоявший на пятачке, где и сейчас чего-то не хватает. И как потом его, трудно поддающегося тросу и лому, то есть, конечно, Климента Ефремовича, с моста кинули в Лугань… На десять лет город менял свое название, а потом бывший луганский слесарь, руководивший семь лет советским государством в бытность председателем Президиума Верховного Совета вернулся еще на два десятка лет, чтобы снова уступить названию исторически более раннему. Переименования коварны, про что новая украинская метла предвиденья лишена. Дело не в Клименте Ефремовиче: от Ефремовича до Ефремова трудна линия номенклатурного лавирования, всем не угодишь – сам пострадаешь… Дело не в шляпе, но и не в том, что она прикрывает… Не все головой решается, есть еще совесть, иногда безголовая.
Октябрьский ветер только кажется поутихшим… «Под нами хаос шевелится…» – Путин на день рождения дарит Лаврову томик Тютчева. Элитам не выгоден хаос, а народовластие? Тупики нынешнего положения: каким вернется народ к управлению собственными делами? А лучше, чтобы не вернулся… Авторитаризм – временное, что стремится к вечному: они же как дети, без опеки не могут.
Инициация событиями в Донбассе, инициация Луганском – это постановка вопроса: а что, мы не можем или не хотим управиться с ситуацией и осуществить переход в новое пространство своими силами? Мы – народ – без силы и мысли, почина и совести? Мы всегда обречены отдавать свои возможности своим или чужим «представителям», они-де лучше знают?
Из забастовочных комитетов, профсоюзных организаций, собраний по месту жителей, ревкомов и самоуправлений тружеников и солдат, самоорганизаций методом почина формировались некогда Советы. Им не хватало кадров, балтийские матросы шли в наркоминдел, а рабочие с Выборгской стороны в наркомпросс… По всей стране тысячи рядовых тогда в 1917 приблизились к управлению через самоуправление. Луганские же брали власть раньше, чем в Питере и в 1917. Кадры появятся потом и решат все и на многие годы, но вначале-то было другое.
Народовластие поманило и сегодня. В Киеве сломали режим буржуазной демократии, слабой, зависимой, но худо-бедно поддерживавшей мир между классами в период влечения по течению на окраинах бывшего Союза, низведя формально европеизирующуюся, а на деле деградирующую власть к архаичному авторитаризму ручного управления, травле, запретам и репрессиям всего передового, что есть в стране. Чего стоит запрет на коммунистическую деятельность и надсадная декоммунизация – феерия бессмысленного вандализма, злопыхательства и ненависти к собственным людям и их человеческому достоинству? Под флагами Европы и демократии растет махровый национализм и классовая нетерпимость к тому, кто не хочет так жить, как запроектировали. Прежде всего, к явному или тайному, стеснительному совку – советскому человеку нет места в будущем европейском раю. А может, все обстоит наоборот: с возвращением к народовластию и самоуправлению, народному судочинству и народному контролю — за правящей элитой и собой — сначала полетят головы, а потом прилетит птица удачи Всенародного сговора восстановления кровного? Тоже ведь не очень верится. Хотя приглушенно во время бунта всегда звучит октябрьский мотив неизбежности еще не скорой весны.
Ходил как-то с ребенком на мемориальный комплекс на Острой. На плитах свежие через транспортир надписи: «Слава Белой гвардии и Деникину». «Белый ЮГ снова здесь» и прочее. Потом, к счастью, надписи исчезли. Очень мы по разному эту историю вспоминаем. Каппеля в России перезахоронили, а Василия Ивановича, как водится, не нашли. «Психическая атака» в память врезалась или «наплевать и забыть»? Я не знаю многих ответов на простые вопросы и свидетельствую об ощущениях неприятия. Это тоже неприемлемо, как иному неприемлемы Советы и Октябрь…
А потому нужна конкретизация реминисценций или припоминаний общих мест, что собственно и позволяет реконструировать не то, что было и не то, что дано, а то, что представлено в интенциях вместе как не бывшее и бывшее, как получившееся и не очень, несбывшееся, но присутствующее доселе; интенциональное богатство предпосылок и последствий октябрьского мотива в наших душах, порыва к тому, чего мы хотим да ясного осознания, чего мы в действительности не хотим.
Природа советской власти двойственна, что, мягко говоря, не всегда понималось правильно правящими силами страны. С одной стороны — это самоорганизация и самоуправление народных масс для решения насущных и повседневных дел помимо разделения властей с их инициативами во всех сферах. Миллионы энтузиастов, которым потом дали по рукам, чтоб отскочили подальше. С другой стороны, диктатура трудящихся в отношении тех, кто эксплуатирует труд, то есть присваивает прибавочную стоимость в силу своего положения в разделении труда при отрицании крайних проявлений частной инициативы (сгинувших часто там, куда Макар телят не гонял); обе стороны связаны диалектически и меняют соотношение в процессе развития диктатуры и народной организации (звена тут не хватает – со-управления, но это мой пунктик).
Что советская власть несовместима с рыночной экономикой — чушь историческая и современная. Нэп и сегодняшний Китай показывают кое-что из скорого нашего будущего, а не только прошедшего. Кстати народная демократия в странах Восточной Европы, самоуправленческий социализм Тито, народная экономика Кубы и стран социалистической ориентации с мощным госсектором при участии народа в управлении предприятиями и коллективами, а также демократическая диктатура народа как суть режима «новой демократии» в Китае также не являются абсолютно тупиковыми вариантами, как и советская или точнее неосоветская модель.
На самом деле идея народовластия есть новая старая идея в различных обличиях. В инициации этой идеи в прошлом и теперь — нет монополии Луганска или какого-либо другого территориального образования. Это идея всемирной истории как открытого проекта преодоления несамостоятельности общностей и личностей.
Октябрьские сюжеты нашей страны неисчерпаемы. Три вопроса вождя мирового пролетариата той эпохи получили разрешение в практике большевиков.
Вот эти вопросы; «Что значит быть крайне левой партией в революции?»; «Можно ли запугать рабочий класс якобинством?» и «Удержат ли большевики власть?» Последствия великих ответов на текущие вопросы момента мы ощущаем до сих пор. Исторически они были решены верно. В духе заключительной фразы из фильма Михаила Ромма: «Не надо бояться человека с ружьем». Однако, логически из этого следовало перемещение в природе советской власти акцента с построительного пафоса на деструкцию старого порядка и его носителей. То, что это было неизбежно, не про то разговор. А вот что потом не было сделано. Луганск как пионер советского движения испытал на себе и испытывает сейчас как дефицит инициативы, самодетерминации, самоорганизации и веры в собственные силы. Инициация революций не проходит эпохами, но это не инерция, это обновительный порыв. Его результатом и стал советский человек в его двойственности и в двойственности Совета как органа диктатуры и органа самоуправления. Человек с ружьем должен был строить, а строитель брать ружье. Человек не муравей, где одни воюют, другие строят муравейник.
Деформации закалили советский характер и антисоветский подтекст практиков тоталитаризма отчасти следствие первоначального посыла, но лишь отчасти. Партия не передала власть народу из соображения, что он ее потеряет и вернутся кулаки, нэпманы, а потом и все остальные.
Народная республика в 2014 заговорила о том, что мы строим демократическое и правовое государство и не трогаем ничью собственность. Тактически это было верно, но в перспективе – это путь к олигархическому государству. Вспомним клан Смирнова в Приднестровье, а ведь ПМР по конституции социалистическое государство. Так можно быть освобожденной советской территорией на словах и олигархической республикой на деле, а потому нельзя гарантировать ни собственность, ни власть, ни право, ни жизнь олигарху, фашисту, рецидивисту, наркоторговцу и некоторым другим. Народное судочинство могло бы поднять авторитет Совета и расширить материальные возможности госсектора — пускового механизма организованного рынка как мотора восстановления народного хозяйства.
Смотришь на идеологический ландшафт республи: симпатичные мишки припали к маме, но и возвращение на Родину к медведям не всем нравится. Пикуль писал, что русский человек не может не любить Россию, но будьте справедливы и для неньки, великодержавность паскудна, подминая чувства других, придержите зверя.
Иное дело – возвращение на общую родину – ключ к союзному государству.
Соединим народы в противоборстве фашистской тенденции правящих кругов! И не возражайте, ее проявление возможно, к сожалению, и в России. Баркашовцы недалеко ушли от правосеков. И те и другие созрели под сенью спеслужб, а значит заказ на фашизм – одна из тенденций любого капитализма: пока все хорошо, их держат на привязи, когда становится опасно, то «Фас!» Еврофашизм Киева – серьезное препятствие к союзному государству, новому советскому движению, а новизна старой советской идеи в ее невоплощенности в прошлом.
Немного от грешной почвы. Солнечный луч. Одаренные пассионарии. Прогретое пространство жизни… Вот они берут бразды и раздают заслуженное.
Готово, нас посещают иллюзии добра и правды
Предположим, что народная республика одолеет олигархическую зависимость и построит прозрачные товарно-денежные отношения на новых предпосылках (это только мысль, ей далеко до практик). Убрав паразитов в посреднической сфере, удастся выйти на рынок напрямую при благожелательном открытии границ ближайшего соседа. Но вся беда в том, что одновременно открываются границы и для нежелательного элемента, чьи формы деструкции народовластия имманентны самому зависимому капитализму периферийного типа, а другому у нас просто неоткуда взяться. Поэтому реальное восстановление народного хозяйства требует не только национализации, но и экспроприации; не только свободного рынка, но и государственного заказа; не только управления регионального, но и контроля коллективов за финансовой и прочей отчетностью. Все эти элементы на разных стадиях опробовала советская власть. Крушение эксперимента с совнархозами при Хрущеве было равносильно отказу от народизации собственности (между прочим, архитектор перестройки А.Н. Яковлев в своей книге «Реализм – земля перестройки» не говорит о приватизации, но о народизации. Подмена у перестройщиков одного термина другим есть признание отказа от социалистического понимания процесса, за чем последовала приватизация по Чубайсу: делаем все как на Западе, а кто предлагает марксизмы-ленинизмы и всякие чучхэ, тому голову отрывать (из воспоминаний П. Рачкова – профессора МГУ). Возрождение идеи советизации народного хозяйства представляется преждевременным. До элементов плана еще нужен военно-мобилизационный период, но и застревать на нем – готовить реванш неолиберализма, который, как показывает случай Украины, вовсе не чужд поощрения фашистской тенденции в надстройках. Секрет помаранчевых волн – в постепенном сближении позиций экономических неолибералов и фашиствующей политической шпаны на почве совместного проекта государственной бюрократии и частного монополистического капитала (фракции популистски настроенных горлопанов, «чистого предпринимательства» Кличко и грязного подполья национал-фанатиков при участии спецслужб и покровительстве олигархических кланов) – секрет Полишинеля.
Принципиален момент: природа номенклатуры изменилась в худшую сторону, а нуворишам народовластие не нужно.
Другой момент — федерализм не сепаратизм – непонимание собственной природы вредит ЛНР. Следовало бы настаивать на федерализации самой Украины; на запрете правых экстремистских организаций не в одном Донбассе; на реальных полномочиях неделимой власти Совета, который делегирует киевскому государству только некоторые стратегические пункты, но не бесконтрольное расходование средств, что необходимо согласовывать с регионами, возможно через палату регионов или палату территориальных громад; формирование структур региональной гвардии и национального бюро расследований помимо центральных и региональных властей, что бы позволило вводить в отдельных местностях режим антиккоррупционного «террора»; переподчинение контроля за СМИ Советам.
А все примирение, похоже, хотят свести к дежурным уступкам, не имеющим принципиального характера именно для будущего. Тут и разменная карта или право остаться на карте – минимум соблюдения прав луганчан, их обязанности в отношении неизменившейся Украины. Но и нет ничего устойчивее временных структур, а потому условия мира с Украиной вне зависимости от статуса должны включать самоочищение Украины.
Почему не слышен голос антифашистов на Украине? Иллюзии европейства останавливают, как и надежда, что еще можно умеренным силам выиграть выборы и договориться с Москвой. Незавидная и роль перевертышей, двурушников и оппортунистов, мол, все образуется, если уступить, не привязывая урегулирование к изменениям в стране, вытекающим из минского обязательства реформы конституции с согласием Донбасса.
Наконец, играют роль амбиции, неготовность Киева отказать себе в возможности силовых вариантов, что не исключено. Разумеется Россия – гарант того, чтобы это не произошло, но не вершитель судеб Луганска и Донецка. Слово за этими советскими людьми, которые все еще стесняются, что они советские, и не хотят признать себя тем большинством, без которого и полная чаша горька, ибо государства существуют не только для продвинутых десяти тысяч, но и для того, чья диктатура может стать альтернативой вашей взыскуемой и желанной демократии в конечном счете по вашей же («демократически выраженной») вине.
История советского движения в его формациях и деформациях представлена в различных феноменах постсоветской истории, но главные уроки в том, что импульс Октября и наличие советской общности людей, живших при социализме старого тоталитарно деформированного образца не есть одно и и тоже, и это многоразличное неискоренимо без последствий. Живое должно жить, мертвое уйти.
Советская идея самоуправления и государственности не осуществлена и может быть затребована сейчас.
Освобожденная территория советского народа дана в виде связки непризнанных государств, являющихся на деле осколками советского проекта и проекциями великой утопии справедливого общества, если справедливости в них почти так же мало, как и в новототалитарных образованиях еврофашистов.
Ключевой идеей перехода к новой советской модели может стать идея соуправления как решение обществом и государственностью, народными ассоциациями тружеников и гражданским обществом собственников старой проблемы квадратуры круга – безвластное общество и безгосударственное самоуправление в сочетании с планово-распределительным механизмом справедливого воздаяния и курс на новые Советы. Тотальный контроль над элитой, гарантии справедливого возмездия для всех без исключения. Суровые будни построения новой самоорганизации, не имеющей аналогов, новые Советы без гарантии, что не явятся прежние старые ловушки.
Определители или критерии присутствия народа во власти должны быть выработаны самими людьми на их повсеместных собраниях, ибо неорганизованный народ-труженик не представляет опасности для коррумпированных, демагогических и силовых элит из числа попутчиков и союзников и даже сторонников советской идеи, полное доверие никому, каждый может стать жертвой народа во имя народа и посредством народа, а это иногда страшно.
Вспомним борьбу чеченцев за независимость, доказавшую, что народ нельзя победить даже на ошибочной тропе, на которую его завели. Лидер Коммунистической рабочей партии Виктор Анпилов, которого СМИ сравнивали с Шариковым, давал совет чеченцам, который они не могли услышать, ибо идеология Удугова и Советы несовместимы, хотя уровень и сплоченность самоорганизации национал-сепаратистов был велик, – провозгласите, что вы за советскую власть, и симпатии трудящихся будут на вашей стороне. Никто не будет за зеленое знамя, но на красное откликнутся. Анпилова убрали с экранов ТВ, что естественно для полторанинского (интеллигентнейшая газета «Книжное обозрение» печатала про Полторанина и его методы информирования наших людей статьей «Чудак на букву Му» замечательного Поэля Карпа) информационного поля ельцинской России.
Разумеется, коммунист мог бы согласиться, что любые национал-сепаратисты – враги трудящихся, Советов, их диктатуры и самоуправления. Но сама идея неделимости власти народа с элитой и подконтрольности всякой элиты народу есть великая старая идея, не сказавшая своего последнего слова.
Для ожиданий жителей нашего города и республики характерны и желательны отчетливые мотивы: преодоление произвола, бесправия, отстраненности от источников решений и распределения возможностей, растерянности, усталости, замордованности бытом, самоуверенности элит в том, что они незаменимы, и пассивности самих луганчан. Нельзя не сказать об ожиданиях и взрыве потребительских вожделений при отсутствии необходимого, о завышенных ставках на благополучие, о гранях выживания и шлейфе предрассудков прежних периодов.
Нужно и средство против амбиций – ответственность за содеянное. А значит – никаких амнистий, помилований, досрочных освобождений для противников, захваченных с оружием в руках или передававших сведения о секретных объектах и планах врагу; понимание того, что единство луганчан не может быть только в отрицании нынешней евроинтеграции, но оно в неизбежной пролонгация связей с Россией. Неискоренимость этих братских связей – условие любого действительного, а не мнимого решения проблемы Донбасса – федеративного, автономного, с Россией или в свободном непризнанном пространстве при угрозе перемены международных ветров. Ожидание попутного ветра чувствуется и в усталости народа Украины, но к каким берегам пойдет судно, зависит от борьбы и усилий всех, кто не равнодушен. Ветер в наши паруса окрылит, в чужие – заставит отрешиться от некоторых иллюзий, а их еще очень много. Доверчивость к ожидаемому лучшему будущему человека, идеи, проекта взамен цинизма и непристойных телодвижений и комбинаций пальцев тех, для кого глумление – единственная реакция на слова «Октябрь». «Ленин», «Социализм», «Советская власть». Все еще вернется, господа, попомните огненные слова «Манифеста»: гибель буржуазии и победа пролетариата одинаково неизбежны. Что, ретивые, уже заржали?
Стойкость и доверчивость – основы советского характера, советские люди выдержат, вот только как быть с новыми поколениями?oduvan.org/nashi-proekty/donbass-v-ogne/initsia...