В книге "История безумия в классическую эпоху" Мишель Фуко рассказывает о формировании механизмов изоляции больных и бедняков в Европе XVII-XVIII вв. Именно в этот период массово появляются работные дома, уверенность, что бедняк сам виноват в своей бедности, и максима "лень - мать всех пороков" (напомним, что до этого во всём христианском мире матерью всех пороков была гордыня). Бедность становится следствием лени и признаком моральной испорченности, которую нужно искоренить любой ценой.
Для морального исправления бедняков и нищих служили работные дома, в которых людей предписывалось нагружать самой тяжёлой и бессмысленной работой. Первые полтораста лет их существования работные дома не были экономически выгодны - люди там буквально занимались тем, что выкапывали, а потом закапывали ямы, таскали тяжести с места на место, и прочее в таком духе. Получение прибыли с этих заключённых и их работы - результат теоретической и идеологической борьбы целого ряда выдающихся экономистов своего времени, включая Адама Смита, которого читал Онегин.
Процесс создания работных домов и получения от них экономической прибыли интенсивнее шёл в протестантской странах, но и католикам не хотелось отставать. В католических странах возникло определённое препятствие, укорененное в общественном сознании, которое пришлось преодолеть весьма хитроумным способом.
Понятно, что в нарождающейся системе ценностей подавать нищему - аморальный поступок. Однако в католический странах сильно было массовое убеждение, что подавая нищему, человек подаёт Богу - в Евангелии есть соответствующие слова, которые требуют творить милостыню и подавать Христа ради как самому Христу.
Искоренить это убеждение было нелегко, хоть дух времени требовал этого настоятельно. И вот в конце XVII века теологический факультет Парижского университета, созданный в XIII веке папой Иннокентием как коллективный интеллект всей церкви, издал заключение: начиная с настоящего времени, когда появились благотворительные общества и организованная филантропия, Христос перестал являться людям в облике нищего. Евангелие в этом пункте отменяется, то есть модернизируется.
Вот так жизнь не стоит на месте.
Для морального исправления бедняков и нищих служили работные дома, в которых людей предписывалось нагружать самой тяжёлой и бессмысленной работой. Первые полтораста лет их существования работные дома не были экономически выгодны - люди там буквально занимались тем, что выкапывали, а потом закапывали ямы, таскали тяжести с места на место, и прочее в таком духе. Получение прибыли с этих заключённых и их работы - результат теоретической и идеологической борьбы целого ряда выдающихся экономистов своего времени, включая Адама Смита, которого читал Онегин.
Процесс создания работных домов и получения от них экономической прибыли интенсивнее шёл в протестантской странах, но и католикам не хотелось отставать. В католических странах возникло определённое препятствие, укорененное в общественном сознании, которое пришлось преодолеть весьма хитроумным способом.
Понятно, что в нарождающейся системе ценностей подавать нищему - аморальный поступок. Однако в католический странах сильно было массовое убеждение, что подавая нищему, человек подаёт Богу - в Евангелии есть соответствующие слова, которые требуют творить милостыню и подавать Христа ради как самому Христу.
Искоренить это убеждение было нелегко, хоть дух времени требовал этого настоятельно. И вот в конце XVII века теологический факультет Парижского университета, созданный в XIII веке папой Иннокентием как коллективный интеллект всей церкви, издал заключение: начиная с настоящего времени, когда появились благотворительные общества и организованная филантропия, Христос перестал являться людям в облике нищего. Евангелие в этом пункте отменяется, то есть модернизируется.
Вот так жизнь не стоит на месте.