Классик аналитической философии Сол Крипке подарил сегодня чудесное. Буквально две строчки из его работы об индивидуальном языке Витгенштейна, примечание к описанию подхода Витгенштейна к языку вообще.
Витгенштейн отказывается от платонистской трактовки языка, которая заключается в том, что каждое слово обозначает какой-то предмет, на который можно указать пальцем, как писал блаженный Августин и думает каждый обычный человек, не искушенный в философии. Витгенштейн же призывает не думать о сущности слов, а сосредоточиться на их функции в жизни: не размышлять о том, что такое красный или число три, а точно указать, что именно я должен делать, когда услышу от кого-то слово «красный» или «три».
И вот: «в некотором смысле в качестве мишени здесь можно взять Фреге. Именно он настаивал на рассмотрении числе как объектов и на допустимости вопроса о природе этих объектов (считая возможным даже спросить, является Юлий Цезарь числом или нет)» (с. 73).
Цезарю не привыкать, конечно.
Витгенштейн отказывается от платонистской трактовки языка, которая заключается в том, что каждое слово обозначает какой-то предмет, на который можно указать пальцем, как писал блаженный Августин и думает каждый обычный человек, не искушенный в философии. Витгенштейн же призывает не думать о сущности слов, а сосредоточиться на их функции в жизни: не размышлять о том, что такое красный или число три, а точно указать, что именно я должен делать, когда услышу от кого-то слово «красный» или «три».
И вот: «в некотором смысле в качестве мишени здесь можно взять Фреге. Именно он настаивал на рассмотрении числе как объектов и на допустимости вопроса о природе этих объектов (считая возможным даже спросить, является Юлий Цезарь числом или нет)» (с. 73).
Цезарю не привыкать, конечно.
