Записи с темой: Игорь Дубровский (4)
В Русском сборнике-XXIX помещена великолепная статья Игоря Дубровского «Два исследования по истории устной культуры Московского царства». Автор обращается к времени Ивана Грозного и рассматривает отражение русских слухов и фольклорных сюжетов в известиях иностранцев того времени. Одним из этих исследований является история смерти царевича Ивана, как она передана итальянцами, шведами, поляками конца XVI века.
Исследование замечательное, и я советую всем его почитать самостоятельно. Здесь же кратко опишу самое интересное.
Как именно умер царевич Иван в ноябре 1581 года, точно не знает никто: царская семья хорошо охраняла свою приватность. И именно это незнание спровоцировало народную фантазию. Историк показывает, как история гибели царевича конструируется из нескольких сюжетов, зафиксированных в течение предыдущего десятилетия, как в Москве, так и на границах, и за границей. Среди этих сюжетов гневливость и несдержанность царя, совершаемые им собственноручно беспричинные убийства посохом, конфликт царя с сыном, причем до гибели Ивана чаще с младшим, с Федором. Также в этот набор входят две противоречивые истории о причине конфликта. В одной из них старый царь хочет воевать до конца, а царевич стоит за мир, в другой наоборот – старый царь трусливо прячется от поляков за стенами крепости, а молодой царевич рвется в бой, требует поставить его во главе войска и разбить наконец-то врагов после трех лет войны. Предложение это выдвигает то сам царевич, то бояре, то взбунтовавшийся народ. Отдельный цикл сюжетов – конфликт царевича с отцом из-за жены, скандал в благородном семействе.
В каждом отдельном случае проверка показывает, что за сюжетом стоят какие-то события, но какие – докопаться невозможно. Наш слой реальности, до которого точно удается добраться состоит из слухов, которые циркулируют на Москве и в приграничных военных областях в предвоенные и военные годы. И в ситуации отсутствия официальной версии событий вступает в дело народное творчество. (Кажется, я нашла русскую культурную константу и нашу цивилизационную специфику!) Все минисюжеты сплавляются в один, запечатленный Репиным: Иван собственноручно убивает старшего сына посохом из-за разногласий по поводу военных действий или в ходе семейной ссоры.


@темы: Иван Грозный, Игорь Дубровский

За последние пару лет я сделала два приятных открытия в мире науки, которыми хочу поделиться. Это два современных российских автора, которые пишут об истории, Игорь Дмитриев и Игорь Дубровский.
Игорь Дмитриев занимается историей науки и пишет замечательные книги о знаковых фигурах нового европейского естествознания. Я у него читала такие вещи как «Упрямый Галилей», «Искушение святого Коперника», «Неизвестный Ньютон. Силуэт на фоне эпохи» и «Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона». Эти работы отлично рисуют исторический контекст, показывают научные и религиозные течения того времени, повлиявшие на героя, а также обрисовывают судьбу его наследия в изменившемся мире. Поскольку герои книг Дмитриева – почти мифологические персонажи новой европейской науки, автору приходится полемизировать со сложившимся каноном, и для нас, читателей, это всегда интересно и поучительно. Очень хотелось бы, чтобы у автора появилось желание создать такую же научную биографию Декарта – я была бы счастлива.
Игорь Дубровский занимается Италией эпохи Возрождения и русско-итальянскими связями того периода, публикуется в «Русских сборниках», о которых я уже писала в блоге. В частности, им написаны предисловия к «Истории взятия Полоцка польским королем Стефаном Баторием в 1579 году» Антонио Мартинелли, к публикации книги писателя XVI века Альберта Пигия «Новая Московия», причем сами книги переведены им же на русский. Его перу принадлежат исследования о дипломатической переписке Ивана Грозного; статья о Ричарде Шелли и польско-литовском посольстве к Ивану Грозному, а также несколько текстов, посвященных миссии Поссевино, надеявшегося обратить Ивана Грозного в католичество, о предыстории и пост-истории этого проекта, и ряд других работ о русской и итальянской дипломатии XVI – XVII вв. Тексты написаны увлекательно, на высочайшем профессиональном уровне, открывают читателю ту страницу истории, которая, честно говоря, мало нам известна. Одним словом, я лично готова читать всё, что вышло из-под пера этого автора, и горячо его рекомендую всем, кто интересуется русско-европейскими связями, а кто ими сейчас не интересуется?
Всё можно найти в сети бесплатно. Читайте и радуйтесь.


@темы: Игорь Дмитриев, Игорь Дубровский

В 1580 году Иван Грозный отправил посольство к Римскому папе и к императору Рудольфу. Послы Истома Шевригин и Яков Молвянинов побывали в разных городах Европы, и оставили след не только в дипломатии, но и в культурной жизни. Так, Игорь Дубровский рассказывает, что за Шевригиным шпионил один из исторических прототипов Фауста, Иеронимо Скотто, прославленный маг и телепат, утверждавший, что читает мысли царского гонца.

На моем сайте можно прочитать небольшой отрывок в пдф о Скотто-Фаусте из статьи И. Дубровского «Новые документы по истории отношений России и Италии при Иване Грозном» // Русский сборник XIV (ostkraft.ru/books/book64_1.pdf)/. C. 7–72.
ninaofterdingen.ru/wp-content/uploads/2022/03/Ш...


@темы: Фауст, Иван Грозный, Игорь Дубровский

Историк Игорь Дубровский во вступительной статье к публикации книги писателя XVI века Альберта Пигия «Новая Московия» рассказывает немного о самом Пигии, и приводит в числе прочего сохранившееся письмо Пигию от его друга-покровителя Алеандро.
«Альберт Пигий, уроженец города Кампен в Нидерландах, приехал в Рим на несколько лет позже Алеандро. Он последовал туда за своим учителем, избранным папой Римским под именем Адриана VI. К несчастью, папа быстро умер, и Пигий в Риме оказался в сложной жизненной ситуации. Алеандро приютил его в своем доме и пишет ему письмо следующего содержания.
“На твое письмо, полное упреков, которое ты передал для меня вчера, [скажу, что претензий к тебе] у меня, наверное, еще больше, но я отвечу тебе при встрече. Согласись, я расточил бы лучшие часы, если бы взялся теперь писать об этих вещах. Будь, однако, твердо уверен в том, что для меня нет никого дороже тебя. Это столь же верно, как то, что ты страдаешь в моем доме не по злому умыслу, а из-за безденежья.
Если, в самом деле, иной раз случается, что из небольшого блюда, которое готовят для меня, тебе не достается ничего либо достается мало, или, быть может, тебе посылают еду похуже, такое бывает по необходимости, ибо, если в обеденный час, как это вышло вчера, ко мне является нежданный гость, он употребляет блюдо, предназначавшееся для тебя, поскольку я был вынужден не только умерить свои обычные расходы, но и прогнать из дому изрядную часть слуг.
Что подают [у меня] не слишком вовремя, то чересчур поздно, а то спешат, удивлять тебя, думаю, не должно, ибо ты набрался и от своих французов, и можешь узнать из нынешнего близкого общения со мной, что я никогда не имел привычки принимать пищу с оглядкой на чужие желудки. если бы да-же я возжелал изменить такой распорядок, то не смог бы [это-го сделать], не подвергнув себя смертельной опасности.
Вдобавок вот еще затруднение. Когда ты по вечерам просишь то горячий супчик, то дымящееся жаркое, что прикажешь делать, если я решил почаще не ужинать, а отхлебнуть глоток, да съесть всего-то оставшуюся дольку утренней дыни? Неужели в такой тяжелый момент, при такой нужде в деньгах готовить разносолы ради тебя одного?”
Изысканное письмо продолжается в том же духе и оканчивается так:
“Но смотри-ка, сначала я отказываюсь отвечать на твое письмо письменно, [а в итоге] до того погрешил пером, [что] ответил даже больше, чем мог пожелать. Полагаю, так получилось только потому, что, когда я пишу тебе, мне кажется, будто я беседую с тобой, чье общение для меня дороже всего. Поправляйся и гони, наконец, от себя прочь эту хворь. В самом деле, не к лицу тебе, крепкому юноше и ученому врачу, дальше болеть, [тем более] если эту твою диарею причиняют тебе не давно скопившиеся жидкости, а нынешние переживания. Они общие для нас [с тобой] и для многих других, в Риме особенно. Говоря словами Цицерона, не понимаю, почему ты должен убиваться больше других из-за того, что случилось со всеми. Но, наконец, попрощаюсь с тобой, месье Альбер, мой добрый брат и друг».
Аберт Пигий. Новая Московия. Вступительная статья, подготовка текста и перевод И. В. Дубровского // Русский сборник ХХХ. С. 23–25


@темы: Русский сборник, Игорь Дубровский, Альберт Пигий