О дружбе крепкой и тайной

[ninaofterdingen]

Автор schwalbeman, 2006

Незримая демаркационная линия, проходящая поперек государственных границ через каждую мало-мальски значимую страну и отделяющая либералов от государственников, размежевывает также любителей и ненавистников тайных обществ. Должен, правда, признать, что к такому выводу меня, в основном, привело изучение переводной литературы, ибо отечественный ландшафт открытыми сторонниками тайного политического действия бедноват (это касается только нашего времени; сто лет назад все было иначе). Максимум, на что решится отечественный либерал, это продекларировать безопасность масонства для общества и государства, да помянуть безвредность мечтателей-тамплиеров. Видимо, участие в событиях начала XX в. в России не является хорошей рекомендацией. Западная же литература кишит авторами, с восторгом описывающими детали принятия Декларации Независимости и подноготные французских революций. Восторг, с одной стороны, не добавляет описаниям правдоподобия, а с другой, оставляет смешанное чувство: не очень понятно, как эта радость сочетается с пламенной любовью к демократической процедуре. Впрочем, взаимоотношение демократии с тайными обществами есть отдельная весьма интересная тема, которую я хочу осветить в ближайшем будущем; следите за публикациями. Сейчас мои намерения гораздо скромнее: проиллюстрировать один правовой аспект проблематики тайных обществ в условиях современной рыночной экономики. На дилетантском уровне, разумеется, не зарываясь в юридические и экономические детали.

Под тайным обществом я понимаю организацию, список членов которой полностью или частично засекречен. В этом смысле разведовательные службы, к примеру, являются тайными обществами на службе у государства. Впрочем, многие не без оснований сомневаются в искренности этого служения. Другим примером являются пресловутые масоны. Любой интересующийся может зайти на сайт какой-нибудь штатовской масонской ложи и узнать о братских узах членов союза каменщиков и о мраке тайны, окутывающей эти узы. Наконец, банда преступников безусловно является тайным обществом, по меньшей мере в тех странах, в которых борются с преступностью.

Так уж вышло, что в наше безумное время слишком у многих имеется легкий доступ к очень дорогой информации. Официант в ресторане, с которым вы расплатились кредиткой, может завтра снять с нее еще пару тысяч на мелкие расходы. Все необходимое для этого у него есть: номера и даты, выдавленных на пластике, вполне достаточно. Финансовый аудитор, проверяющий дела фирмы, может неплохо навариться на игре ее акциями. Ну а на что был способен недавно ушедший своего поста А. Гринспен, и вовсе подумать страшно. Одно слово этого человека меняло курс главной валюты мира на несколько пунктов.

Тем не менее, система в целом как-то противостоит угрозам, связанным с использованием инсайдерской информации (так это называется). Главным инструментом защиты служит страх. У банка есть собственная служба безопасности, поэтому официант трижды подумает, прежде чем вызывать на себя ее гнев. Разумеется таких подумавших трижды и тем не менее согрешивших тоже хватает, кредитки обворовывают регулярно, однако банковские системы инвестируют в свои системы безопасности ровно столько, сколько требуется для поддержания связанных с кардерством потерь на определенном допустимом уровне. Подобным же образом, SEC (американская комиссия по ценным бумагам) находит и наказывает тех, кто слишком много наваривает на служебных секретах.

Так в человеке будущего закладывается совершенно новое моральное качество: умение в воде стоять и не попить. Удастся ли воспитательный процесс, пересилит ли страх искушение, покажет будущее. Пока идеальный финансист с профессионально раздвоенным сознанием еще не взращен, об этом свидетельствует прокатившаяся по СШэпА волна корпоративных скандалов. Вспомните предпоследнюю просьбу, сформулированную в «Отче наш». Система, предполагающая постоянное введение во искушение, вряд ли сможет долго сохранять свою успешность. Во всяком случае, есть старая христианская рекомендация: не искать искушения чтобы преодолеть их, а избегать искушения и преодолевать его только тогда, когда избежать не удается. Этот принцип полезно принять во внимание.

Я не сомневаюсь в том, что многие наши современники реагируют на искушение не с позиций праведника, борющегося с искусом, а с позиций человека, желающего поддаться греху, но так, чтобы за это не наказали. В каком направлении должна двигаться его мысль? Шаг первый: простому американскому парню Сэму известно, что акции Шайздрек, Инк. через пару дней упадут, как подстреленная ворона. Сыграть на понижение! Результат предсказуем: федеральная тюрьма в невадской пустыне, десять лет гамбургеры на завтрак и ужин, медаль за третье место в тюремном чемпионате по настольному теннису. Шаг второй: пусть жена Сэма сыграет на понижение. О, этот шаг недалеко нас увел от первого. Шаг третий: Бен хороший парень, мы с ним играем в боулинг каждую пятницу. Шут с ним, пусть он сыграет на понижение. Пусть отстегнет мне сорок, нет, шестьдесят процентов грязными. Да, это сильный ход. Что же отсюда вытекает? Государство, в котором рыночная экономика доросла до уровня черной магии, оперирующей не ценностями, а заклинаниями, должно шпионить за своими гражданами, имеющими доступ к инсайдерской информации. В самом деле, государство должно защищать интересы бизнеса. Стало быть, если простой американский парень Сэм по долгу службы знает, как живет и чем дышит его корпорация, то кое-кто с чистыми руками и холодной головой должен иметь полный список всех, с кем Сэм сшибает кегли, жарит барбекю, поднимает штанги... И следить за этими дружками-приятелями: не заинтересуются ли вдруг биржевой игрой? В воде стоять и не попить — ох, не легко.

Итак, сымитировав ход мысли жулика, точнее простого американского парня Сэма, мы пришли к выводу о парадоксальном характере отношений, которые должны связывать его с приятелем Беном. Во-первых, это должны быть доверительные отношения. Ведь Бен и Сэм собираются напару нарушить закон. Получив сведения о финансовом состоянии Шайздрек, Инк., Бен становится так называемым «временным инсайдером» и в течение определенного срока не имеет права играть на бирже под угрозой настольного тенниса в невадской тюряге. Во-вторых, дружба Бена и Сэма должна быть их маленьким секретом. Они не должны играть вместе в боулинг. И вообще их не должны видеть вместе. Как этого добиться? Я знаю только один способ: Бен и Сэм должны быть членами одного тайного общества. По-настоящему тайного, с профессиональной службой безопасности, охраняющей эту тайну и т.д. В этом случае Бен и Сэм могут жить в разных странах и никогда в жизни не напишут друго другу ни строчки, не скажут ни словечка. Просто они будут братьями. Один всю жизнь проработает финансовым контролером Шайздрек, Инк., а другой будет занимать подобную должность в Ферфлюхт Ко. Лтд. И один будут время от времени приторговывать акциями работодателя другого, своими удачными сделками вызывая законную зависть друзей по боулингу. Вот такая схема. Вскрыть ее будет нелегко: ведь между Сэмом и Беном не осуществляется никаких движений денег. Обмен, которым они занимаются настолько символический, что Бодрийару не снилось. Подчинённые с младых лет дисциплине ордена, Сэм и Бен не наделают глупостей. Скорее всего, они даже не будут знать о существовании друг друга. Организация, целям которой они служат, будет диспетчеризовать инсайдерскую информацию так, как сочтет нужным. Здесь открывается масса возможностей; все и не перечислишь.

Ситуация выглядит крайне неприятно. Манипуляции сэмов и бенов способны подорвать доверие к фондовому рынку. Последует отток инвестиций и стагнация экономики. С тайными обществами надо что-то делать. Или они будут побеждены и разбиты, как в свое время итальянская мафия, или...

Что ж, вот мы и подошли к последнему в этой скромной заметке выводу. В государстве с современной постиндустриальной рыночной экономикой всякое тайное общество должно быть интегрировано в государственный механизм. В противном случае, государство не справится со своей функцией защиты крупного бизнеса.

@темы: тайные общества, мысли друзей, постиндустриальное государство