К
предыдущему. Автор schwalbeman.
Не могу выразить радости с которой я наблюдаю резонанс, вызванный моим скромным творчеством в нашем маленьком тесном кругу. Давно мне не удавалось родить что-либо вызыващее столь бурную реакцию моего доброго Шурика. Как сказал поэт,
Как нас вставило, как нас вставило,
Как на вставило, Боже!
И так нас вставило, и сяк нас вставило -
Чтоб и вас так вставило тоже!
Я так рад этому живому отклику, что меня почти не пугает мрачная перспектива платить по счетам и расхлебывать завареную кашу.
Так что я начну по порядку.
читать дальше
Мой анализ, безусловно, поверхностен, во всяком случае, по сравнению с твоим. Думаю, что глубины наших исследований пропорциональны проявляемому нами энтузиазму. Твой энтузиазм уже значительно превзошел мой.
Есть у меня к твоему анализу две маленькие претензии. Во-первых, он уже чуточку слишком серьезен. Я, как ты знаешь, люблю с серьезным видом говорить глупости, являющиеся искаженным отражением по-настоящему беспокоящих меня серьезных вопросов. Моя задача (далекая еще от завершения) -- научиться быть потешным, но при этом доносить смутный образ того самого беспокойства, которое снедает меня, когда я размышляю над этими вопросами. Таков мой жанр, жанр безшабашной притчи, или как мы с тобой в свое время сформулировли, "расскайса". Впрочем, у меня свои рамки, а у тебя могут быть и свои. Ты взялся за дело обстоятельнее, чем я, и мне остается только радоваться этому. Кажется, я заразил тебя беспокойством -- quod erat.
Вторая претензия совсем чепуховая, я даже стесняюсь ее произнести. Мне кажется, что уж больно по зыбкой (болотистой?) почве ты ступаешь, строя догадки. Полагаю, что и кроме совы в книжке отыщется немало амбивалентных символов. Например, камыш есть символ тайны (см. сказку про царские ослиные уши) и даже агрессии (какая-то определенная разновидность, за сходство с копьем). Впрочем, гулять, так гулять. Как восклицает в таких случаях Ортега-и-Гассет, "широка Кастилия!"
Далее о левой и правой сторонах разворотов. Не претендуя на истину в п. и., хочу заметить, что есть такой кинематографический прием -- восьмерка. Когда изображается беседа двух лиц, то камера движется по напоминающей восьмерку траектории, центр/перекрестье которой находится между беседующими. Только тогда у зрителя не закружится голова. Так что вполне возможно, что когда говорит Мышка, то Запад находится справа (как на старых картах), а когда ее Собеседник -- то слева. Во всяком случае современное искусство диктует именно такую манеру изображения. Мне кажется, что на странице "Кто-то над землей летит..." левая часть разворота светлее правой, и, следовательно, Запад именно там. На последней странице Мышка перемещается в сторону более темного неба (возможно из-за облачности). Хотя я, возможно, и ошибаюсь.
Я полагаю, что Мышка не вела на болоте скромную жизнь, а забрела туда под конец таковой. По мере продвижения Мышки к дому почва становится настолько сухой и твердой, что на ней начинает расти подорожник.
Дай пожалуйста ссылку на цитируемый тобой источник. А то на кротика ты дал ссылку...
Про символизм одуванчика я в самом деле ничего не знал (и не считал нужным трудиться узнавать), а вот лотос в пруду, конечно, заметил. Долго я думал, писать ли о лотосе, и решил не писать. Мне не хотелось далеко уклоняться от основной канвы. Даже и филина не хотел поминать, иначе как в скобках.
Мех на обложке есть заказ педиатров-воспитателей-как-их-там-детских специалистов. Он развивает мелкую моторику. Это, разумеется, официальное объяснение серии "пушистики", которое последовательный конспиролог обязан проигнорировать.
Мех ничем не пахнет. Он синтетический, как Scheisse очень цивилизованного кротика. А чем должен пахнуть? Серой?
Впрочем, я и сам не вполне доверяю Летучей Мышке (о чем честно и написал). Как бы наша героиня не позавидовала в конце своего пути обкаканому Кротику...