Женством не вожделеют женства —
Ни дама не пара даме,
Ни агница агнице, ни лани лань.
Ариосто
Можно сколько угодно открещиваться от массовых настроений, связанных с рождественскими распродажами или закупкой куличей, можно улечься спать в новогоднюю ночь, – дело молодое (пожилые люди на такие демонстрации по очевидным причинам не идут). Можно игнорировать медийную среду и офисные ритуалы с «нашими защитниками» и «дорогими женщинами», но от себя никуда не денешься, февраль напомнит о главном: о любви и о войне.
Небо вечерами сладостно-светлое, а мороз просит не спрятаться и чаю, а распахнуть куртку и алкогольного из горла, глядя на снег вдоль трасс, на невский лёд, на московские пригородные эстакады в огнях.
*Это камерный материал, сюда не включаются виды пейзажей после битвы.**
И любая специфическая дискуссия о мужском и женском, начатая в области фельетона, уводит в область сердца.
В споре о сексуальных свободах и ЛГБТ-толерантности товарищу моему припомнили грехи молодости вроде раскрашивания себя в пух и перья (с кем не бывало). Знакомая учёная дама в очередной раз выдвинула тезис о полной и окончательной победе социального над физиологическим. То бишь гендер – дело социально обусловленное.
Кто ж спорит, почти всё в человеке социально обусловлено.
Но надстройка-то без базиса как же?
Проблема в том, что в праволиберальной ЛГБТ/феминистической системе представлений базис отменяется. Вернее, своеобразно редуцируется.
Импортная идея свободы выбора состоит отнюдь не в том, что для любой человеческой особи существует не предопределённая биологическим полом модель поведения. (Хотя широкой публике идея эта преподносится именно так).
Скрытое же сообщение ЛГБТ-идеологии состоит в уничтожении одной из моделей, традиционно обозначаемой как мужская.
На одной из своих лекций специалист по теории информации К. описала Зинаиду Гиппиус как «женщину с неженским умом». Я внутренне посмеялась тому, что этот вполне нейтральный для русского уха комплимент мог бы вызвать бурю возмущения среди американских образованных дам. Принцип самоценности именно женского ума в стране победившей политкорректности возведён в абсолют.
И причиной как раз тот факт, что американцы, в отличие от русских, прекрасно себе представляют, что такое «настоящая женщина» (особенно среди цветных). Ведь в США и странах третьего мира женщины бедных сословий от мужчин отличаются в силу социально-исторических причин как обезьяны от человека.
Там не было юридического равноправия с 1917 года, всеобуча и женских снайперских школ.
Отсюда параноидально-лицемерное почтение к самости женщины – как к попыткам инвалида-паралитика идти на своих двоих: аплодировать можно, подать костыли нельзя.
Примеры женского мужества в нашей культуре никого не удивляют, не вызывают диссонанса на уровне восприятия: советские пока люди не вымерли, оторванное от желёз внутренней секреции дистиллированное мужество смотрит с миллионов портретов.
Наша реакция возмущения на пропаганду гомосексуальной/ЛГБТ культуры – на самом деле реакция отторжения на попытку навязывания слабости, покорности, позиции жертвы.
Мужественные бритые лесбиянки флагманом ЛГБТ движения отнюдь не являются, да и ассоциаций с силой и целеустремлённостью не вызывают. Так уж повелось, что мужеподобная женщина воспринимается в рамках визуального ряда садомазохистских отношений – уязвимый фрик, а не спартанец.
Среднестатистическая советская женщина, которая как раз спартанец и есть и у которой платонические любовные отношения только с подружками по танковому заводу или бухгалтерии в этот пантеон вписаться шансов не имеет.
Стоит ли говорить, что эталонный гомосексуальный тип мужчины – не воин-эфебофил, а женоподобно-слабый эфеб. Если же демонстрируется этакая крупная мясистая особь, то ей приписывают нарочито миролюбивое и при этом несколько истеричное поведение.
Налицо не демократический обмен ролями, а полное стирание одной из ролей, традиционно обозначенной как мужская.
Идеологи «равенства и разнообразия» делают вид, что наш базис (мужское или женское тело) на выходе даёт ограниченный спектр моделей личности. Строго игнорируется огромный разброс в физическом потенциале между расами, этническими группами и шире –мужчинами и женщинами.
Отказываемся от образцов героизма, который опирается не только на тренированную волю, но и на тренированное тело: а дальше вслед за телом к чертям отправляется и тренированная воля.
Для тинейджеров остаётся Супермен: он настолько нелеп и предсказуем, что выглядит аттракционом, а не человеком — армии нужно мясо, упакованное в технологичные доспехи, сами едут, сами правят, — вот им и образчик.
Всё то же самое, что с биологизаторством, наросшим на эволюционной модели: Дарвин хочет возвесть нас от скотов до людской средины, а добрые толерантные дяди – в скотин. Но на этот раз в скотин, скроенных на основе одного-единственного фенотипа и одной-единственной социально-психологической модели. Той самой, раскрашенной, с пухом и перьями.
Классовая центрифуга загоняет в самые тёмные пещеры и норы чернорабочих-рабов: их лишит мужества элементарное недоедание и болезни.
Те, кто стоит чуть выше на социальной лестнице, получают в качестве постоянно зудящей над ухом мухи гей-парады и курсы толерантности. А женщин, которые привыкли собирать калашниковы из швейных машинок, обучат на кулинарных и сексуальных курсах.
Обыватель мучительно тянется к суррогатам мужества: одежде «милитари», инсигниям предков и покатушкам на джипах, истерически отмечает 23 февраля как «день мужчин» (в стране, где в действующей армии воевало больше женщин, чем во всём западном блоке работало на производстве во время военной нехватки кадров).
Жизнь не забывает лишний раз напомнить, что армия наша давно не армия, а ЧВК на побегушках у «партнёров», а защита честного имени и standing one’s ground здесь и там – хоть мордобоем, хоть судом, хоть бульдозером – дело смертное и подсудное.
Оборотная сторона пуха и перьев – охранник московского супермаркета, одетый в хаки.
И является небольшой частный побочный эффект. Ты, хрупкий наблюдатель суррогатов гражданского и военного мужества, отучаешься воспринимать всерьёз любые проявления мужской природы – от физического превосходства в силе и размерах до объективно присутствующих более высоких морально-волевых качеств. Качеств, воспитанных, так сказать, на иной почве, на почве физической стойкости, отсутствия страха перед конфликтом.
Мужчина не упадёт от удара, который вырубит женщину, может и сдачи даст – он выше, весит больше. Не сбросит твою сонную голову с плеча – там где у тебя ключицы под кожей, у него мышечный каркас, ему может и неудобно, но не больно.
Он может и не трус. Он может и пробивает себе дорогу как может. Он может и пример к подражанию для тебя же.
А ты смотришь со стороны и воспринимаешь как картонную фигуру, которую лучше не трогать.
В среднем это верно: классовая теория нам прямо говорит, что мужество и уважение к себе — привилегия имущих. Великая Хартия вольностей под «свободным человеком» подразумевала ни больше ни меньше барона.
*Что это там у вас из ладони выпало, мисс Стоу?*
В спин-оффах «Терминатора», снятых уже не Кэмероном (который почти в каждом крупном фильме умудряется о многих запретных на Западе предметах высказываться вполне честно) из Сары Коннор попытались сделать своего рода lesbian icon.
Потому что нельзя же просто так носить в себе столько мужества: за себя и за него.
Неразбавленного нынче не подают.
*А я пожалуй подберу.*
oduvan.org/chtivo/esse/14-23
Ни дама не пара даме,
Ни агница агнице, ни лани лань.
Ариосто
Можно сколько угодно открещиваться от массовых настроений, связанных с рождественскими распродажами или закупкой куличей, можно улечься спать в новогоднюю ночь, – дело молодое (пожилые люди на такие демонстрации по очевидным причинам не идут). Можно игнорировать медийную среду и офисные ритуалы с «нашими защитниками» и «дорогими женщинами», но от себя никуда не денешься, февраль напомнит о главном: о любви и о войне.
Небо вечерами сладостно-светлое, а мороз просит не спрятаться и чаю, а распахнуть куртку и алкогольного из горла, глядя на снег вдоль трасс, на невский лёд, на московские пригородные эстакады в огнях.
*Это камерный материал, сюда не включаются виды пейзажей после битвы.**
И любая специфическая дискуссия о мужском и женском, начатая в области фельетона, уводит в область сердца.
В споре о сексуальных свободах и ЛГБТ-толерантности товарищу моему припомнили грехи молодости вроде раскрашивания себя в пух и перья (с кем не бывало). Знакомая учёная дама в очередной раз выдвинула тезис о полной и окончательной победе социального над физиологическим. То бишь гендер – дело социально обусловленное.
Кто ж спорит, почти всё в человеке социально обусловлено.
Но надстройка-то без базиса как же?
Проблема в том, что в праволиберальной ЛГБТ/феминистической системе представлений базис отменяется. Вернее, своеобразно редуцируется.
Импортная идея свободы выбора состоит отнюдь не в том, что для любой человеческой особи существует не предопределённая биологическим полом модель поведения. (Хотя широкой публике идея эта преподносится именно так).
Скрытое же сообщение ЛГБТ-идеологии состоит в уничтожении одной из моделей, традиционно обозначаемой как мужская.
На одной из своих лекций специалист по теории информации К. описала Зинаиду Гиппиус как «женщину с неженским умом». Я внутренне посмеялась тому, что этот вполне нейтральный для русского уха комплимент мог бы вызвать бурю возмущения среди американских образованных дам. Принцип самоценности именно женского ума в стране победившей политкорректности возведён в абсолют.
И причиной как раз тот факт, что американцы, в отличие от русских, прекрасно себе представляют, что такое «настоящая женщина» (особенно среди цветных). Ведь в США и странах третьего мира женщины бедных сословий от мужчин отличаются в силу социально-исторических причин как обезьяны от человека.
Там не было юридического равноправия с 1917 года, всеобуча и женских снайперских школ.
Отсюда параноидально-лицемерное почтение к самости женщины – как к попыткам инвалида-паралитика идти на своих двоих: аплодировать можно, подать костыли нельзя.
Примеры женского мужества в нашей культуре никого не удивляют, не вызывают диссонанса на уровне восприятия: советские пока люди не вымерли, оторванное от желёз внутренней секреции дистиллированное мужество смотрит с миллионов портретов.
Наша реакция возмущения на пропаганду гомосексуальной/ЛГБТ культуры – на самом деле реакция отторжения на попытку навязывания слабости, покорности, позиции жертвы.
Мужественные бритые лесбиянки флагманом ЛГБТ движения отнюдь не являются, да и ассоциаций с силой и целеустремлённостью не вызывают. Так уж повелось, что мужеподобная женщина воспринимается в рамках визуального ряда садомазохистских отношений – уязвимый фрик, а не спартанец.
Среднестатистическая советская женщина, которая как раз спартанец и есть и у которой платонические любовные отношения только с подружками по танковому заводу или бухгалтерии в этот пантеон вписаться шансов не имеет.
Стоит ли говорить, что эталонный гомосексуальный тип мужчины – не воин-эфебофил, а женоподобно-слабый эфеб. Если же демонстрируется этакая крупная мясистая особь, то ей приписывают нарочито миролюбивое и при этом несколько истеричное поведение.
Налицо не демократический обмен ролями, а полное стирание одной из ролей, традиционно обозначенной как мужская.
Идеологи «равенства и разнообразия» делают вид, что наш базис (мужское или женское тело) на выходе даёт ограниченный спектр моделей личности. Строго игнорируется огромный разброс в физическом потенциале между расами, этническими группами и шире –мужчинами и женщинами.
Отказываемся от образцов героизма, который опирается не только на тренированную волю, но и на тренированное тело: а дальше вслед за телом к чертям отправляется и тренированная воля.
Для тинейджеров остаётся Супермен: он настолько нелеп и предсказуем, что выглядит аттракционом, а не человеком — армии нужно мясо, упакованное в технологичные доспехи, сами едут, сами правят, — вот им и образчик.
Всё то же самое, что с биологизаторством, наросшим на эволюционной модели: Дарвин хочет возвесть нас от скотов до людской средины, а добрые толерантные дяди – в скотин. Но на этот раз в скотин, скроенных на основе одного-единственного фенотипа и одной-единственной социально-психологической модели. Той самой, раскрашенной, с пухом и перьями.
Классовая центрифуга загоняет в самые тёмные пещеры и норы чернорабочих-рабов: их лишит мужества элементарное недоедание и болезни.
Те, кто стоит чуть выше на социальной лестнице, получают в качестве постоянно зудящей над ухом мухи гей-парады и курсы толерантности. А женщин, которые привыкли собирать калашниковы из швейных машинок, обучат на кулинарных и сексуальных курсах.
Обыватель мучительно тянется к суррогатам мужества: одежде «милитари», инсигниям предков и покатушкам на джипах, истерически отмечает 23 февраля как «день мужчин» (в стране, где в действующей армии воевало больше женщин, чем во всём западном блоке работало на производстве во время военной нехватки кадров).
Жизнь не забывает лишний раз напомнить, что армия наша давно не армия, а ЧВК на побегушках у «партнёров», а защита честного имени и standing one’s ground здесь и там – хоть мордобоем, хоть судом, хоть бульдозером – дело смертное и подсудное.
Оборотная сторона пуха и перьев – охранник московского супермаркета, одетый в хаки.
И является небольшой частный побочный эффект. Ты, хрупкий наблюдатель суррогатов гражданского и военного мужества, отучаешься воспринимать всерьёз любые проявления мужской природы – от физического превосходства в силе и размерах до объективно присутствующих более высоких морально-волевых качеств. Качеств, воспитанных, так сказать, на иной почве, на почве физической стойкости, отсутствия страха перед конфликтом.
Мужчина не упадёт от удара, который вырубит женщину, может и сдачи даст – он выше, весит больше. Не сбросит твою сонную голову с плеча – там где у тебя ключицы под кожей, у него мышечный каркас, ему может и неудобно, но не больно.
Он может и не трус. Он может и пробивает себе дорогу как может. Он может и пример к подражанию для тебя же.
А ты смотришь со стороны и воспринимаешь как картонную фигуру, которую лучше не трогать.
В среднем это верно: классовая теория нам прямо говорит, что мужество и уважение к себе — привилегия имущих. Великая Хартия вольностей под «свободным человеком» подразумевала ни больше ни меньше барона.
*Что это там у вас из ладони выпало, мисс Стоу?*
В спин-оффах «Терминатора», снятых уже не Кэмероном (который почти в каждом крупном фильме умудряется о многих запретных на Западе предметах высказываться вполне честно) из Сары Коннор попытались сделать своего рода lesbian icon.
Потому что нельзя же просто так носить в себе столько мужества: за себя и за него.
Неразбавленного нынче не подают.
*А я пожалуй подберу.*
oduvan.org/chtivo/esse/14-23
-
-
14.02.2017 в 17:05А судя по фильму, там какая-то квашня. Нет вертикали. А семья должна вести вертикально вверх.
И ещё параллель: в православном сонме святых есть св. Макрина – старшая сестра святых великих богословов Василия Великого, Григория Нисского и Петра Севастийского. Именно она учила своих братьев читать, писать и мыслить. Накануне её смерти один из великих братьев, св. Григорий, поспешил к ней, чтобы успеть проститься. Когда он увидел, что сестра одета в очень бедное ветхое платье, он отдал ей своё епископское облачение (не просто мужскую одежду, а одежду высокого священного сана), в котором её и похоронили.
А чтимой в католической церкви Жанне д'Арк, жившей через 10 веков после Макрины, вменили в сугубый грех ношение мужской одежды, необходимой (!!!) при мужской работе. Она же не на променад в таком виде вышла – Родину защищать!
"И эти люди запрещают мне ковыряться в носу!"
В Киеве переименовали улицу лётчицы, Героя Советского Союза Марины Расковой на какую-то диссидентскую плесень, никому не известного Евгения (прошу прощения, Євгена) Сверстюка. Как там у Лазарчука в "ПвГЧ"
Что тут сказать, не только слепцы духовные, но и духовные скопцы, да и физические тоже.
Ещё про св. Макрину: в юности у неё на груди образовался фурункул. Когда мать предложила пригласить известного врача, чтобы тот посмотрел и выписал мазь, девушка сказала: "Нет, не надо его звать. Помолюсь Богу, и Он сам меня исцелил, потому что чувствую, что вид моей груди будет для души молодого врача более опасным делом, чем для меня этот фурункул". Это именно подвиг мужества: тот, кто сильнее, помогает нести крест тому, кто слабее. Врач мог впасть в блудные мечтания. Зная, что мужчине тяжело выносить похоть, Макрина его пожалела и не стала ввергать в соблазн. Разумеется, св. Григорий, который и написал житие своей святой сестры, отметил, что фурункул рассосался сам собой по одному только святому слову такого милосердного отношения к мужчине
Современная западная идеология хочет свести всех людей на уровень гомогенного стада. Кричит о меньшинствах на каждом шагу, а Не выносит силы инаковости.
-
-
15.02.2017 в 21:55Но для меня это следствие того, что цивилизация хочет спасти себя от тяжелого труда и соответствующих гендерных требований.
-
-
16.02.2017 в 14:08В этих попытках замечательна их направленность: желание избежать тяжелого труда или реализовать естественный потенциал человека раз за разом приводят к возникновению и росту антихристианских форм общественной жизни.
-
-
16.02.2017 в 19:51У меня сложилось впечатление, что поскольку перед правящим классом в мире стоит задача уничтожения избыточного (с точки зрения правящего класса) числа людей на Земле, то насаждением культа меньшинств продвигается идея дробления больших человеческих сообществ, которые могли бы а) оказать сопротивление планам уничтожения и б) предъявить иной путь развития, который не будет требовать столько жертв и свергнет правящий класс.
На эту самую теорию управляемого хаоса можно посмотреть и под таким углом: вызвать войну всех против всех. В такой войне погибнут очень многие, поскольку это самая разрушительная война. Со времен эксперимента в Руанде в 1994 году уже отработано оружие развязывания быстро вспыхивающих и очень разрушительных и при этом управляемых микровойн всех против всех. Ну, а убийство, тем более геноцидного характера, - это антихристианство, противоположность спасения.
ЛГБТ - это один из инструментов таких войн. Сами по себе они не более опасны, чем любые другие больные люди. Опасно их сообщество как инструмент подавления инакомыслия.
Для иллюстрации. На Ютьюбе есть очень показательный ролик, как 2 августа прошлого или позапрошлого года на питерскую Дворцовую площадь было вброшено небольшое количество ЛГБТ. Колоссальная драка между ветеранами ВДВ, спецназом полиции и православными активистами была эпической. Невероятно, как это получилось. Представители ЛГБТ были люди субтильные и неагрессивные. Они пришли заработать большие гранты перед строем иностранных фотокамер. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы это увидеть. Как не надо быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть, что киевский Майдан – это оплаченный иностранными интервентами государственный переворот. Результат и там, и там для заказчиков действа замечательный. Вброс менее 10 ЛГБТ-шников на главную площадь в Питере закончился дракой между ВДВ, ОМОНом и православными активистами, несколькими расквашенными носами и сломанными рёбрами, а также большим чувством враждебности. Ну, сколько на это могли дать? Порядка 5 тыс. долл. ЛГБТ и такого же порядка сумма - корреспондентам. В Киеве вбросили 5 млрд. долл. и около 2 тыс. нацистских активистов в гущу олигархов, простых рогулей и малороссийских хатаскрайников. Ущерб Вы сами видите своими глазами, и количество убитых ещё неизвестно.
К слову, нам предстоит в ближайшее время увидеть ещё большее обесценение человеческой жизни, потому что внедрение робототехники – дело уже сегодняшнего дня; миллионы людей будут выброшены из производства (то есть не нужны правящему классу).
Эксперты ООН подготовили доклад «Роботы и индустриализация в развивающихся странах» — Robots and industrialization in developing countries, (unctad.org/en/PublicationsLibrary/presspb2016d6...). Что там главное в этом докладе:
- стремительный прогресс технологий приводит к тому, что скоро дешевая неквалифицированная сила будет никому не нужна, и живущие за счет нее страны в ближайшее время неизбежно столкнутся с серьезными проблемами
- в развитых странах есть возможность ввести для граждан безусловный базовый доход
- Китай уже вышел в мировые лидеры по автоматизации и роботизации производства.
Наступление роботов обсуждалось на прошлом Всемирном экономическом форуме в Давосе. По мнению экспертов, которые готовили доклад на форум, 86% потери рабочих мест связано с ростом производительности роботов. Процесс массовой автоматизации займет около 20 лет.
-
-
16.02.2017 в 21:03Кстати, ЛГБТ в Питере продолжают приходить на площадь в праздник?