У Честертона есть чудесный рассказ, где детективный сюжет связан с деревом, и задействованы в том числе библейские ассоциации с деревом в саду. Вот этот рассказ, который лучше прочитать, если вы не читали:
lib.ru/DETEKTIWY/CHESTERTON/chestnyj_sharlatan....
Честертон как всегда изумительно точек в своих самых фантастических текстах. Вариации на тему дерева в его рассказе имеют прямую параллель в творчестве поэта Клоделя, о котором писал Волошин. Сравните:
Честертон, с иронией: "Тут он вскочил, как всегда, энергично, подбежал к одному из неоконченных полотен и уставился на него. Потом осмотрел второе, третье, четвертое. Потом обернулся к Энид - лицо его внушало не больше бодрости, чем череп и кости, - и сказал:
- Ну, попросту говоря, у вашего отца дуодиапсихоз.
- Вы считаете, что это и значит "говорить попросту"? - поинтересовалась она.
Но он продолжал глухо и тихо:
- Это началось с древесного атавизма.
Ученым не следует говорить понятно. Последние два слова были ей знакомы - как-никак, мы живем в эру популярной науки, - и она взвилась, как пламя.
- Вы смеете намекать, - закричала она, - что папа хочет жить на дереве, как обезьяна?
- Хорошего тут мало, - мрачно сказал он. - Но только эта гипотеза покрывает все факты. Почему он всегда стремился остаться с деревом один на один? Почему он патологически боялся города? Почему его фанатически тянуло к зелени? Какова природа импульса, приковавшего его к дереву с первого взгляда? Такая сильная тяга может идти только из глубин наследственности. Да, это тяга антропоида. Печальное, но весьма убедительное подтверждение теории Дуна.
- Что за бред! - крикнула Энид. - По-вашему, он раньше не видел деревьев?
- Вспомните, - отвечал он все так же глухо и мрачно, - вспомните, что это за дерево. Оно просто создано, чтобы пробудить смутную память о прежнем обиталище людей. Сплошные ветви, даже корни - словно ветви: лезь, как по лестнице... "
Клодель, совершенно серьёзно: "Разве человек не дерево, которое ходит? Он так же подымает голову и ветви свои распростирает в небе, и корни свои внедряет в землю. Я найду их. Нагнувшись, я коснусь пальцем своей ноги...
...Дерево было моим отцом и моим учителем. Иногда приступы горькой и черной тоски делали для меня всякое человеческое общество нестерпимым... И я встретил дерево, и поцеловал его, сжимая в объятиях, как самого древнего человека. Потому что раньше, чем я родился, и после того, как мы все прейдем, - оно здесь, и мера времени для него иная..."
- с. 193.
Волошин, М. Клодель в Китае / М. Волошин // Восток — Запад. Исследования. Переводы. Публикации. Выпуск 2. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1985. - С. 188 - 212.
В общем, Клодель меня порадовал. Больше всего тем, что дал повод перечитать рассказ ГКЧ.
ninaofterdingen.livejournal.com/763130.html
lib.ru/DETEKTIWY/CHESTERTON/chestnyj_sharlatan....
Честертон как всегда изумительно точек в своих самых фантастических текстах. Вариации на тему дерева в его рассказе имеют прямую параллель в творчестве поэта Клоделя, о котором писал Волошин. Сравните:
Честертон, с иронией: "Тут он вскочил, как всегда, энергично, подбежал к одному из неоконченных полотен и уставился на него. Потом осмотрел второе, третье, четвертое. Потом обернулся к Энид - лицо его внушало не больше бодрости, чем череп и кости, - и сказал:
- Ну, попросту говоря, у вашего отца дуодиапсихоз.
- Вы считаете, что это и значит "говорить попросту"? - поинтересовалась она.
Но он продолжал глухо и тихо:
- Это началось с древесного атавизма.
Ученым не следует говорить понятно. Последние два слова были ей знакомы - как-никак, мы живем в эру популярной науки, - и она взвилась, как пламя.
- Вы смеете намекать, - закричала она, - что папа хочет жить на дереве, как обезьяна?
- Хорошего тут мало, - мрачно сказал он. - Но только эта гипотеза покрывает все факты. Почему он всегда стремился остаться с деревом один на один? Почему он патологически боялся города? Почему его фанатически тянуло к зелени? Какова природа импульса, приковавшего его к дереву с первого взгляда? Такая сильная тяга может идти только из глубин наследственности. Да, это тяга антропоида. Печальное, но весьма убедительное подтверждение теории Дуна.
- Что за бред! - крикнула Энид. - По-вашему, он раньше не видел деревьев?
- Вспомните, - отвечал он все так же глухо и мрачно, - вспомните, что это за дерево. Оно просто создано, чтобы пробудить смутную память о прежнем обиталище людей. Сплошные ветви, даже корни - словно ветви: лезь, как по лестнице... "
Клодель, совершенно серьёзно: "Разве человек не дерево, которое ходит? Он так же подымает голову и ветви свои распростирает в небе, и корни свои внедряет в землю. Я найду их. Нагнувшись, я коснусь пальцем своей ноги...
...Дерево было моим отцом и моим учителем. Иногда приступы горькой и черной тоски делали для меня всякое человеческое общество нестерпимым... И я встретил дерево, и поцеловал его, сжимая в объятиях, как самого древнего человека. Потому что раньше, чем я родился, и после того, как мы все прейдем, - оно здесь, и мера времени для него иная..."
- с. 193.
Волошин, М. Клодель в Китае / М. Волошин // Восток — Запад. Исследования. Переводы. Публикации. Выпуск 2. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1985. - С. 188 - 212.
В общем, Клодель меня порадовал. Больше всего тем, что дал повод перечитать рассказ ГКЧ.
ninaofterdingen.livejournal.com/763130.html