В архаичной русской культуре до XVII века не наблюдалось почти никакого интереса к реликвиям событий священной истории. В отличие от гвоздей гроба Господня и кусков креста, которые наводнили Западную Европу (этот аспект хорошо описан у Умберто Эко в романе "Имя розы"), на Руси никогда не было стремления найти тот самый крест или какую-нибудь ту самую плащаницу.
Объясняется это тем, что для русского книжника слово обозначает не предмет, а идею. Та же идея, которая воплощается в слове, воплощается и в предмете, но еще более несовершенным образом. Получается, что предмет и слово связаны опосредовано, через идею, и предмет не имеет никакой самостоятельной ценности, а поскольку есть доступ к идее через слово, то предмет вообще не нужен. Западноевропейский подход к реликвиям показывает, что корни референциальной теории истины зародились ещё тогда, но это тоже к слову.
Ситуация в русской культуре меняется в середине XVII века. Вообще, из моих штудий последнего времени напрашивается вывод, что царствование Алексея Михайловича было не менее, а может и более динамичным и наполенным судьбоносными переменами, чем царствование его сына Петра Алексеевича. Применительно к нашей теме это выглядит следующим образом.
Еще в 1630-е гг царю Михаилу, первому Романову, стало известно, что в ватопедском монастыре на Афоне хранится обломок креста, на котором был распят Иисус, и голова Иоанна Предтечи. Это известие вообще не увлекло царя Михаила, но в следующем царствовании ситуация меняется. Алексей Михайлович чрезвычайно заинтересовался новостью, и когда ватопедские монахи привезли реликвии в Москву, посмотреть, царь забрал их себе, выплатив грекам денежну компенсацию. Греки неоднократно просили вернуть крест и голову, но кроме денег, ничего не получили. Греки довели до сведения царя, что турки стали теснить монастырь, когда узнали, что там больше нет креста и головы, но царь не уступил. Греки говорили, что это голова не Иоанна Предтечи, а какого-то другого святого, менее почитаемого, но и это не помогло. Ещё правительство Петра Первого продолжало выплачивать монастырю деньги за крест и голову, потом следы реликвий теряются. В настоящее время их местонахождение неизвестно.
Как замечает Плюханова, в этой ситуации полностью повторилась коллизия песни о кресте-калычке, только вместо болгар выступили греки. Некоторые исследователи полагают, что привозя реликвии на Русь, монахи были движимы не только корыстью. Монахи тоже были людьми той культуры, которая сформировала русскую. Может, они и в самом деле хотели таким образом передать царство русским, кто знает.
ninaofterdingen.livejournal.com/782172.html
Объясняется это тем, что для русского книжника слово обозначает не предмет, а идею. Та же идея, которая воплощается в слове, воплощается и в предмете, но еще более несовершенным образом. Получается, что предмет и слово связаны опосредовано, через идею, и предмет не имеет никакой самостоятельной ценности, а поскольку есть доступ к идее через слово, то предмет вообще не нужен. Западноевропейский подход к реликвиям показывает, что корни референциальной теории истины зародились ещё тогда, но это тоже к слову.
Ситуация в русской культуре меняется в середине XVII века. Вообще, из моих штудий последнего времени напрашивается вывод, что царствование Алексея Михайловича было не менее, а может и более динамичным и наполенным судьбоносными переменами, чем царствование его сына Петра Алексеевича. Применительно к нашей теме это выглядит следующим образом.
Еще в 1630-е гг царю Михаилу, первому Романову, стало известно, что в ватопедском монастыре на Афоне хранится обломок креста, на котором был распят Иисус, и голова Иоанна Предтечи. Это известие вообще не увлекло царя Михаила, но в следующем царствовании ситуация меняется. Алексей Михайлович чрезвычайно заинтересовался новостью, и когда ватопедские монахи привезли реликвии в Москву, посмотреть, царь забрал их себе, выплатив грекам денежну компенсацию. Греки неоднократно просили вернуть крест и голову, но кроме денег, ничего не получили. Греки довели до сведения царя, что турки стали теснить монастырь, когда узнали, что там больше нет креста и головы, но царь не уступил. Греки говорили, что это голова не Иоанна Предтечи, а какого-то другого святого, менее почитаемого, но и это не помогло. Ещё правительство Петра Первого продолжало выплачивать монастырю деньги за крест и голову, потом следы реликвий теряются. В настоящее время их местонахождение неизвестно.
Как замечает Плюханова, в этой ситуации полностью повторилась коллизия песни о кресте-калычке, только вместо болгар выступили греки. Некоторые исследователи полагают, что привозя реликвии на Русь, монахи были движимы не только корыстью. Монахи тоже были людьми той культуры, которая сформировала русскую. Может, они и в самом деле хотели таким образом передать царство русским, кто знает.
ninaofterdingen.livejournal.com/782172.html