Нина Ищенко
Доклад, сделанный на заседании литературного клуба имени Франца Кафки в Академии Матусовского 30 января 2019 года. Мероприятие было посвящено книге Бытия как литературному произведению.
Основные сюжеты книги Бытия изложены в художественной увлекательной форме в книге немецкого прозаика Томаса Манна «Иосиф и его братья». Эта книга примечательна по нескольким причинам.
В первую очередь, это образец чистейшей интеллектуальной прозы. С первой страницы видно, что перед нами продукт культуры, которая дала миру Канта, Гегеля и Хайдеггера. Генрих Гессе только в «Игре в бисер» поднялся на тот уровень, который в своем романе блестяще демонстрирует Томас Манн. Вровень с «Иосифом…» кроме других произведений Томаса Манна я бы поставила только «Замок» Франца Кафки и «Человека без свойств» Роберта Музиля. Однако оба упомянутых произведения не были дописаны. Книга же Томаса Манна все-таки закончена автором, все сюжетные линии в ней сведены авторской волей в единое целое, и мы можем любоваться не отрывками, какими бы грандиозными они ни были, а целостной композицией, и оценить замысел и исполнение так, как это было задумано. Перед нами безусловный шедевр европейской интеллектуальной прозы.
читать дальше
Еще одна примечательная черта этой книги – увлечение автора эпохой и стремление соблюдать историческую достоверность. Начало XX-го века, когда Томас Манн формировался как личность, было эпохой археологического бума, который начался за сто лет до этого. Когда в 1796 году Наполеон Бонапарт отправился в военный поход в Египет, в экспедиции его сопровождал Жан-Франсуа Шампольон, которому посчастливилось найти знаменитый впоследствии Розеттский камень, где один и тот же текст был написан египетскими иероглифами и на греческом языке. Пока Наполеон после возвращения во Францию делал карьеру консула, императора и властелина Европы, Шампольон расшифровывал Розеттский камень, и это ему удалось: впервые за три тысячи лет были прочитаны египетские иероглифы! Исследование Шампольона поставило изучение истории Египта на научную основу, и привело к увлечению египтологией, которое продолжалось весь XIX-й век. Даже Николай Гумилев, который жил в России сто лет спустя, обращается к этой теме: у него есть чудесная драматическая зарисовка «Дон Жуан в Египте», где Дон Жуан выбирается из ада, куда его отправил Каменный гость, и оказывается в Египте, среди древних пирамид и современных египтологов, где он сразу же находит прекрасную даму, но это уже другой сюжет.
Итак, XIX-й век полон археологических открытий – основы древних цивилизаций появляются на свет благодаря археологам, и человечество имеет возможность наяву прикоснуться к своим корням. Шлиман нашел гомеровскую Трою, раскопал Микены и Тиринф. Генри Картер вскрыл гробницу Тутанхамона. В Вавилоне откопана и расшифрована древняя вавилонская библиотека, написанная клинописью, и обнаружены прототипы множества библейских сюжетов и персонажей. Все эти находки выносятся на суд широкой публики, сопровождаются научно-популярными комментариями, о них читаются лекции, создаются художественные произведения на древние сюжеты, как например «Уарда» Георга Эберса, «День египетского мальчика» Милицы Матье или «Вавилон» Маргиты Фигули.
Всю эту атмосферу впитывает гимназист Томас Манн, как он сам рассказывает об этом в своих воспоминаниях. Уже в школе он знал о Египте больше своего преподавателя истории. В течение жизни Манн сохранял интерес к древним культурам, и все свои знания, а также увлечение предметом он вложил в роман «Иосиф и его братья».
Иосиф – это библейский персонаж Иосиф Прекрасный. Братья Иосифа продали его в Египет, где в него влюбилась жена его хозяина, но юноша предпочел погибнуть, чем уступить ее желанию. В этой части история Иосифа представляет собой бродячий сюжет, известный множеству народов мира, он распространен от Индии до северной Европы. Через тысячу лет после Иосифа на этот сюжет грек Эврипид напишет свою «Федру», ту же историю, рассказанную несчастной влюбленной женщиной, которая до сих пор переводится и не сходит с подмостков. В книге Бытия и у Томаса Манна история рассказана от имени Иосифа.
Хотя выражения Иосиф Прекрасный и Иосиф целомудренный стали мемами за три тысячи лет до Докинза, который придумал это слово, главный стержень сюжета об Иосифе не в любовной коллизии. Иосиф и его одиннадцать братьев – прародители еврейского народа. Двенадцать колен Израилевых, как называют себя евреи, означает потомков двенадцати братьев, сыновей Иакова. А Израиль – это прозвище самого Иакова Благословенного, отца Иосифа и его братьев. И именно самоощущение Иакова, его понимание Бога и времени – самое главное в романе.
Томас Манн рисует максимально достоверную и в то же время высокохудожественную картину древнего мира, такого древнего, что античная Греция для этого мира – далекое будущее. Это мир за триста лет до Троянской войны, за полтысячелетия до Гомера, а Сократ, Платон и Аристотель – это такой модерн, который наступит через тысячу лет. На момент действия романа о народах моря, будущих эллинах, никто и не слышал. Мир Средиземноморья биполярен, то есть все культурные пространства ориентированы относительно двух центров – Вавилона и Египта.
Название Вавилон означает «Врата Бога». Вавилон – это город, который связывает небо и землю, соединяет разные народы в своей сфере. История знаменитой Вавилонской башни ко времени Иосифа была такой же древностью, как и в наши дни, однако Вавилон все еще имел огромное значение в том культурном ареале, где жил Иосиф. Из Вавилона за много поколений до Иосифа вышел его духовный предок Авраам, друг Бога. Авраам – первый человек еврейского народа, который собственно и создал этот народ из пастухов-кочевников, создал силой своей мысли и стремления к Богопознанию. Вавилон и в момент действия – культурный и политический центр того мира, в котором живет Иосиф, и однако при всей значимости Вавилона он меркнет на фоне Египта.
Египет – это безусловный культурный гегемон Средиземноморья. Египет задает тон во всех сферах культуры, от женской косметики и нарядов до видов оружия и систем управления. Египет существует тысячелетия. Ко времени Иосифа уже тысячи лет стоят в Египте пирамиды, тысячи лет лежит возле них сфинкс, и нос у сфинкса надбит. И никто не помнит не только того времени, когда здесь не было сфинкса, но и того времени, когда нос у него не был надбит. Эта мощь, сохраняющая себя с древних времен, подкрепляется и современным значением Египта – Египет владеет народами, собирает дань, ведет большую политику, и большая политика – это именно то, что делает Египет. Для пастушеского сына Иосифа Египет – огромная мощь, политическая и культурная, непрерывная и бесспорная, это властелин мира.
И на фоне этого великолепия, на окраине мира, между двух цивилизаций, в культурной провинции двух миров, живет владетель стад Иаков со своей семьей. Иаков предстает как патриарх кочевого племени, но племя это невелико. С двенадцатью сыновьями Иакова, с его четырьмя женами и всеми их слугами и домочадцами народ Иакова насчитывает едва больше сотни человек. Эта сотня человек говорит на языке, который кроме них понимает еще несколько кочевых племен в тех же краях, и тем не менее Иаков знает точно, что они – центр мира. Через них идет история, сквозь них летит стрела времени, пирамиды исчезнут, а они останутся. Вот это самоощущение духовного центра, чувство собственного достоинства, обусловленное не мирским успехом, а духовными исканиями, ценно как для Томаса Манна, так и для нас семьдесят лет спустя.
Томас Манн был одним из тех писателей, которые эмигрировали из Германии после прихода к власти Гитлера. Книги Томаса Манна были запрещены в Германии. Манн начал писать свой роман еще в Германии, а закончил в 1942 году в Калифорнии, и книга эта, как он сам говорит, напоена калифорнийским солнцем. Томас Манн в годы войны вел на американском радио антигитлеровскую передачу, а после победы союзников вернулся в Европу и поселился в Швейцарии. Отношение к автору как к человеку двойственное – мы уже успели выработать определенное мнение о людях, которые на американском радио рассказывают о диктатуре у себя на родине и зовут демократию вмешаться. Однако как писатель он безупречен.
Томас Манн рассказывает, что машинистка, которая перепечатывала его рукописи, сказала, отдавая ему очередную главу: «Ну вот, теперь хоть знаешь, как все было на самом деле!» На самом деле ничего этого не было, добавляет он тут же. Разумеется, это иллюзия, но иллюзия мастерская, созданная с использованием всех средств языка, психологизма, драматизации действия, исторического комментирования. С одной стороны, это своеобразная литературная энциклопедия, демонстрация того арсенала приемов, которым владеет великий прозаик, а лучше сказать – которым располагает литература его времени. С другой же стороны – это шедевр человеческой мысли и духа, позволяющий читателю прикоснуться к главному, настоящему и безусловному.
В творчестве Томаса Манна на новом этапе истории, в XX-м веке, оживают архаичные библейские сюжеты, история разыгрывается еще раз, мы можем стать ее свидетелями, пережить ее снова. В этом качестве ценна для нас книга сложного автора, воссоздавшего еще раз связь времен и позволившего нам увидеть собственное начало.
#эссе
oduvan.org/chtivo/esse/syuzhetyi-knigi-byitiya-...
@темы:
немецкая литература,
Томас Манн,
Луганск,
Библия