Московский писатель Вук Задунайский – один из тех авторов, которые пристально следят за событиями в Донбассе и на Украине. Рецензии Вука на сборники докладов Философского монтеневского общества Луганска появлялись на портале «Одуванчик», начиная с 2016-го года. Судьба России, Украины, Донбасса, Белоруссии, как и постоянная балканская тема, нашли отражение в творчестве писателя. Вук Задунайский работает в жанрах мистический реализм, альтернативная история, хроноопера, криптоистория, сакральная фантастика – на балканском и византийском, а с недавнего времени – и на русском историческом материале. Автор книг «Балканский венец», «Балканский венец-2». Готовится к печати сборник «Паны, холопы и Другие» в соавторстве с Л. и А. Белашами. Сегодня «Одуванчик» публикует интервью с Вуком Задунайским, в котором писатель рассказывает о своем видении новейшей истории и литературном творчестве.
– Вы по профессии юрист. Как вы пришли в литературу?
– Как говорится, любви все возрасты покорны. А любви к писательству – все профессии. К тому же, я не только юрист, но и системный аналитик, и даже чиновник. Порой мне кажется, что те выводы, которые я делаю непосредственно в ходе своей основной работы, но по разным причинам не обнародую официально, ложатся на бумагу в виде балканских и прочих повестей. Да, форма, если сравнивать ее с тем, что я пишу каждый день по долгу службы, сильно экзотическая. Но тут срабатывает компенсаторный механизм: чем более формализованным канцеляритом приходится изъясняться в официальном письме – тем более причудливо-этническим и состаренным становится язык литературного творчества. Правильно говорят: чем сильнее тьма, тем ярче свет. Выходит, чем более современным и обезличенным языком мы пользуемся ежедневно, тем сильнее становится тяга к чему-то совсем иному, архаичному, но вместе с тем – основополагающему.
А что до профессии… Когда-то считалось, что писатель – это и есть главная профессия, и ее вполне достаточно приличному человеку. Пушкин был настоящим писателем – правда, жил он, как представляется, больше за счет своих поместий. Но вплоть до начала ХХ века представляться с гордостью «я писатель! или даже «я поэт!» – было вполне нормально и ни у кого не вызывало когнитивного диссонанса. А вот в советское время для подтверждения своего статуса служителя муз уже нужно было состоять в соответствующем союзе – как раз этому посвящен знаменитый булгаковский диалог Коровьева с девушкой на входе в «писательский» ресторан. Впрочем, и профессия какого-нибудь блогера не вызвала бы у компетентных органов той эпохи особого энтузиазма – а теперь этим никого не удивишь.
Но если копнуть поглубже, то окажется, что и Пушкин, хотя и не очень долго – с 1817 по 1824 год – но все-таки служил в коллегии иностранных дел коллежским секретарем. То есть, все-таки был служивым человеком, имел профессию. Грибоедов тоже был государевым человеком, статским советником на дипломатической службе. Салтыков-Щедрин – тот вообще дослужился до поста Рязанского и Тверского вице-губернатора! Так что нашего брата в литературе не так уж и мало. Более того – служба как раз дает столько пищи для ума, столько сюжетов, что как писателя меня донимает, пожалуй, всего одна проблема – время. Его всегда не хватает.
Так что Вук Задунайский – непрофессиональный писатель, и не скрывает этого. Хорошо это или плохо? Как это часто бывает, на этот вопрос нет общего ответа. Плохо – потому, что процесс написания идет медленно, основное время занимает работа. Хорошо – потому что писатель свободен в выборе тем и форматов произведений. Он пишет только то, что хочет писать, а не то, что нужно издателю, публике и т.п. За кем будущее? Да как обычно – цветут все цветы, и это прекрасно!
Читать дальше на сайте: oduvan.org/interesnosti/novosti-russkogo-mira/m...
– Вы по профессии юрист. Как вы пришли в литературу?
– Как говорится, любви все возрасты покорны. А любви к писательству – все профессии. К тому же, я не только юрист, но и системный аналитик, и даже чиновник. Порой мне кажется, что те выводы, которые я делаю непосредственно в ходе своей основной работы, но по разным причинам не обнародую официально, ложатся на бумагу в виде балканских и прочих повестей. Да, форма, если сравнивать ее с тем, что я пишу каждый день по долгу службы, сильно экзотическая. Но тут срабатывает компенсаторный механизм: чем более формализованным канцеляритом приходится изъясняться в официальном письме – тем более причудливо-этническим и состаренным становится язык литературного творчества. Правильно говорят: чем сильнее тьма, тем ярче свет. Выходит, чем более современным и обезличенным языком мы пользуемся ежедневно, тем сильнее становится тяга к чему-то совсем иному, архаичному, но вместе с тем – основополагающему.
А что до профессии… Когда-то считалось, что писатель – это и есть главная профессия, и ее вполне достаточно приличному человеку. Пушкин был настоящим писателем – правда, жил он, как представляется, больше за счет своих поместий. Но вплоть до начала ХХ века представляться с гордостью «я писатель! или даже «я поэт!» – было вполне нормально и ни у кого не вызывало когнитивного диссонанса. А вот в советское время для подтверждения своего статуса служителя муз уже нужно было состоять в соответствующем союзе – как раз этому посвящен знаменитый булгаковский диалог Коровьева с девушкой на входе в «писательский» ресторан. Впрочем, и профессия какого-нибудь блогера не вызвала бы у компетентных органов той эпохи особого энтузиазма – а теперь этим никого не удивишь.
Но если копнуть поглубже, то окажется, что и Пушкин, хотя и не очень долго – с 1817 по 1824 год – но все-таки служил в коллегии иностранных дел коллежским секретарем. То есть, все-таки был служивым человеком, имел профессию. Грибоедов тоже был государевым человеком, статским советником на дипломатической службе. Салтыков-Щедрин – тот вообще дослужился до поста Рязанского и Тверского вице-губернатора! Так что нашего брата в литературе не так уж и мало. Более того – служба как раз дает столько пищи для ума, столько сюжетов, что как писателя меня донимает, пожалуй, всего одна проблема – время. Его всегда не хватает.
Так что Вук Задунайский – непрофессиональный писатель, и не скрывает этого. Хорошо это или плохо? Как это часто бывает, на этот вопрос нет общего ответа. Плохо – потому, что процесс написания идет медленно, основное время занимает работа. Хорошо – потому что писатель свободен в выборе тем и форматов произведений. Он пишет только то, что хочет писать, а не то, что нужно издателю, публике и т.п. За кем будущее? Да как обычно – цветут все цветы, и это прекрасно!
Читать дальше на сайте: oduvan.org/interesnosti/novosti-russkogo-mira/m...
-
-
04.08.2020 в 22:33Как оно, в целом?
-
-
05.08.2020 в 07:06-
-
05.08.2020 в 09:31