Когда философия интересней любой фантастики. Шеллинг о времени и вечности в своих лекциях по философии откровения, прочитанных в 1841 – 1842 учебном году:
«Издавна время было больным местом всякой пустой метафизики, тем моментом, которого она старательно избегала. Чистая вечность, абсолютная вечность есть лишь мысль о мгновении; от вечности, то есть как Бог Есть (так что в вечности мы мыслим лишь его бытие, а именно бытие как actus purissimus), он предстает как Бог, рождающая потенция; в этой возможности он обладает средством предвидеть все свои будущие действия и свершения.
Таким образом, этот момент, сам еще не будучи временем, уже имеет отношение к будущему времени и миру. Этот момент, идущий от абсолютной вечности, мы назовет довременной вечностью; абсолютную вечность можно было бы назвать сверхвременной вечностью, которая еще не имеет никакого отношения ко времени, которая сама не является первым моментом, но превышает всякое время и лишь в мысли предшествует первому моменту, который от вечности.
Эта довременная вечность, которая сама по себе еще не есть время, через творение полагается как прошедшее и в соответствии с этим как время. Ибо с творением начинается новое время (новый эон), которое есть лишь настоящее, и мы можем сказать, что только с началом творения вообще и полагается время, ибо оно полагается только тогда, когда полагаются прошедшее, настоящее и будущее.
До тех пор, пока нет никакого прошедшего, нет никакого времени. Единственный возможный способ положить начало времени состоит как раз в том, чтобы нечто, прежде не вывшее временем, положить как время, и, следовательно, как прошедшее. Можно думать только о таком динамическом, а не механическом начале времени.
Кроме того, только с началом творения начинается различие эонов или времен. Различаются
1) довременная вечность;
2) время самого творения, которое есть настоящее;
3) время, в котором все должно завершиться через творение и которое предстает как будущая вечность.
Чтобы не возникало никаких недоразумений, отмечу, что в настоящее время мир, или творение, не завершается, оно задерживается во втором времени.
Это приостановленное время, которое постоянно может только полагать самое себя, но не может войти в истинную последовательность, в третье время, это время, которое только и может полагать себя, и схема которого представляет собой ряд А+А+А, это лишь кажущееся время, которое не есть истинное, ибо истинное утвердилось бы только тогда, когда настоящее смогло бы войти в свое будущее, таким образом, это лишь кажущееся время, которое, вместо того, чтобы быть истинным временем, скорее представляет собой остановку, эпохэ истинного времени, в котором мы живем, о котором обычно говорят только в философии и о котором с полным правом можно сказать, что оно не превышает этого мира, – итак, это кажущееся время, время этого мира является лишь всегда повторяющимся временем, лишь звеном великой системы времен, заключенной в божественном замысле – отсюда и старое сетование на то, что под солнцем, то есть в творении, нет ничего нового, что один день похож на другой, сегодня на завтра, а завтра на сегодня, и все вращается в скорбном круге однообразных, вечно возвращающихся явлений – это кажущееся время, которое в себе не имеет ни истинного прошедшего, ни истинного будущего, само не есть истинное. Ибо истинное время есть не то, которое непрестанно себя повторяет, но то, которое само представляет собой последовательность времен».
Шеллинг. Философия откровения, том 2, с. 124 – 125.
«Издавна время было больным местом всякой пустой метафизики, тем моментом, которого она старательно избегала. Чистая вечность, абсолютная вечность есть лишь мысль о мгновении; от вечности, то есть как Бог Есть (так что в вечности мы мыслим лишь его бытие, а именно бытие как actus purissimus), он предстает как Бог, рождающая потенция; в этой возможности он обладает средством предвидеть все свои будущие действия и свершения.
Таким образом, этот момент, сам еще не будучи временем, уже имеет отношение к будущему времени и миру. Этот момент, идущий от абсолютной вечности, мы назовет довременной вечностью; абсолютную вечность можно было бы назвать сверхвременной вечностью, которая еще не имеет никакого отношения ко времени, которая сама не является первым моментом, но превышает всякое время и лишь в мысли предшествует первому моменту, который от вечности.
Эта довременная вечность, которая сама по себе еще не есть время, через творение полагается как прошедшее и в соответствии с этим как время. Ибо с творением начинается новое время (новый эон), которое есть лишь настоящее, и мы можем сказать, что только с началом творения вообще и полагается время, ибо оно полагается только тогда, когда полагаются прошедшее, настоящее и будущее.
До тех пор, пока нет никакого прошедшего, нет никакого времени. Единственный возможный способ положить начало времени состоит как раз в том, чтобы нечто, прежде не вывшее временем, положить как время, и, следовательно, как прошедшее. Можно думать только о таком динамическом, а не механическом начале времени.
Кроме того, только с началом творения начинается различие эонов или времен. Различаются
1) довременная вечность;
2) время самого творения, которое есть настоящее;
3) время, в котором все должно завершиться через творение и которое предстает как будущая вечность.
Чтобы не возникало никаких недоразумений, отмечу, что в настоящее время мир, или творение, не завершается, оно задерживается во втором времени.
Это приостановленное время, которое постоянно может только полагать самое себя, но не может войти в истинную последовательность, в третье время, это время, которое только и может полагать себя, и схема которого представляет собой ряд А+А+А, это лишь кажущееся время, которое не есть истинное, ибо истинное утвердилось бы только тогда, когда настоящее смогло бы войти в свое будущее, таким образом, это лишь кажущееся время, которое, вместо того, чтобы быть истинным временем, скорее представляет собой остановку, эпохэ истинного времени, в котором мы живем, о котором обычно говорят только в философии и о котором с полным правом можно сказать, что оно не превышает этого мира, – итак, это кажущееся время, время этого мира является лишь всегда повторяющимся временем, лишь звеном великой системы времен, заключенной в божественном замысле – отсюда и старое сетование на то, что под солнцем, то есть в творении, нет ничего нового, что один день похож на другой, сегодня на завтра, а завтра на сегодня, и все вращается в скорбном круге однообразных, вечно возвращающихся явлений – это кажущееся время, которое в себе не имеет ни истинного прошедшего, ни истинного будущего, само не есть истинное. Ибо истинное время есть не то, которое непрестанно себя повторяет, но то, которое само представляет собой последовательность времен».
Шеллинг. Философия откровения, том 2, с. 124 – 125.