В последнее десятилетие торжества цветных революций часто приходилось слышать постфактум от участников протестов, что «мы не за то стояли». Последний Майдан 2014 на Украине одно из самых ярких тому подтверждений. Однако и внутри России не раз можно находились протестующие, которые выходили на акции протеста, не удосужившись ознакомиться с программой протестувальников, и часто против собственных проговоренных интересов. Так, люди, желающие бесплатного образования своим детям, поддерживали либеральных политиков, прямо заявивших, что они за монетизацию всего, а образования в первую очередь. Эти люди шли протестовать за свое хорошее против абстрактно плохого, создавая видимость массовой поддержки силам, нацеленным на разрушение. Не имея представления о программе этих политических сил, а в случае, когда такое представление было, не имея никакой стратегии перехвата власти, если поддержанные силы добьются своего и начнут реализовывать заявленную программу, такие люди раз за разом оказывались у разбитого корыта, и в красной патриотической среде на это не раз указывалось.
В ситуации же с памятником некоторые красные патриоты сами оказались в роли массовки разрушительных сил. Акция за возвращение памятника была объявлена и массово поддержана лидерами общественного мнения, заявившими свою приверженность программе реабилитации большевизма как антигосударственной идеологии. По итогам информативных бесед у Эдельберты можно понять, что собравшиеся там и голосовавшие за памятник этой программы не разделяют. Для них памятник – символ государственного строительства, служения, непрерывности истории, единства русской культуры. Нельзя не заметить, и беседующие прямо на это указывают, что этот идейный блок никем из лидеров внятно не озвучивался, и красные, под чьими знаменами идет голосование, прямо и явно эту программу отрицают.
В итоге оказывается, что политических лидеров, выражающих наши взгляды, у нас нет, вариантов для смены фриков-ЛОМов тоже нет, и программы перехвата управления никакой нет. Тогда голосование за памятник превращается в танцы под чужую дудку, в надежде, что раз Россия напрямую управляется Богом, то народный дух найдет выход из этой ситуации – лидеры появятся в процессе, выразят невыразимое, и снова конвертируют троцкизм и марксизм в государственническую идеологию.
Я сама так примерно и думала по поводу целого ряда событий нашей современности и истории. Случай с памятником заставим присмотреться к своим основаниям, и результат для меня так же печален, как и для некоторых моих читателей.
В ситуации же с памятником некоторые красные патриоты сами оказались в роли массовки разрушительных сил. Акция за возвращение памятника была объявлена и массово поддержана лидерами общественного мнения, заявившими свою приверженность программе реабилитации большевизма как антигосударственной идеологии. По итогам информативных бесед у Эдельберты можно понять, что собравшиеся там и голосовавшие за памятник этой программы не разделяют. Для них памятник – символ государственного строительства, служения, непрерывности истории, единства русской культуры. Нельзя не заметить, и беседующие прямо на это указывают, что этот идейный блок никем из лидеров внятно не озвучивался, и красные, под чьими знаменами идет голосование, прямо и явно эту программу отрицают.
В итоге оказывается, что политических лидеров, выражающих наши взгляды, у нас нет, вариантов для смены фриков-ЛОМов тоже нет, и программы перехвата управления никакой нет. Тогда голосование за памятник превращается в танцы под чужую дудку, в надежде, что раз Россия напрямую управляется Богом, то народный дух найдет выход из этой ситуации – лидеры появятся в процессе, выразят невыразимое, и снова конвертируют троцкизм и марксизм в государственническую идеологию.
Я сама так примерно и думала по поводу целого ряда событий нашей современности и истории. Случай с памятником заставим присмотреться к своим основаниям, и результат для меня так же печален, как и для некоторых моих читателей.
-
-
03.03.2021 в 15:42Так "реабилитации" или "антигосударственной"?
-
-
04.03.2021 в 09:56