Вечная земная жизнь в диалогах

Отсюда

zhelanny: Любопытная у нас история случилась. Все началось с проблем, свойственных жизни в виртуальной реальности. Очевидно, что в ней нет занятий, кроме тех, которые мы считаем интеллигентскими. Я утверждал, что если виртуальные жители бессмертны, а их общество имеет постоянный состав, то оно рано или поздно исчерпает свой творческий потенциал. Ты возражал, что этот потенциал неограничен и математикой, к примеру, можно заниматься бесконечно. Прозвучали важные слова о развитии культуры. Тогда я сказал, что виртуальность в данном случае непринципиальна и предложил рассматривать просто общество бессмертных индивидуумов, занимающихся творчеством. Это было моей ошибкой, потому что теперь ты развернулся на 180 градусов и говоришь, что я, оказывается, проявил снобизм и забыл крестьян, монахов и воинов, потому что меня беспокоит судьба исключительно «творческого человека».

Ты перепутал. Это как раз любители виртуальной реальности, господа трансгуманисты, не видят в жизни никакого смысла, кроме Forschung'а. А я к ним не отношусь.

Что касается твоих примеров, то тут мы, как обычно, о разном. Ты говоришь о том, что существуют социумы, могущие существовать без развития. Да, могут. А я говорю об ужасе, который испытывает душа, понимая, что смерти не будет. И пытаюсь, как могу, этот ужас инвариантно обосновать – возможно, зря.

О казарме. Казарменное существование есть по своей сути существование вынужденное и временное. Оно не является естественным для человека. Оно считается приемлемым лишь потому, что каждый день может начаться война. Самого воина спасает ежедневная готовность к осмысленной смерти. Полагаю, без нее казарма довольно скоро становится похожа на бордель. Но эта готовность не стыкуется с модусом вынужденного бессмертия. Истинный воин надеется на Последнюю Битву, после которой перестанет быть воином. А бессмертный драчун, чередующий в вечности безопасные сражения и попойки - на мой взгляд, существо несчастное, что бы там ни писали фантасты. Валгалла - тоже ад.

Кстати об эльфах. Риск умереть случайной смертью полностью снимает психологический груз бессмертия. Но я рассматриваю другой случай, когда человек фактически обречен на бессмертие.

О монастыре. Здесь все сложнее. Буду говорить о христианских монахах, ладно? Я тоже могу себе умозрительно представить монастырь, населенный бессмертными. Но возьми настоящих монахов и предложи им отнять у них смерть. Как ты думаешь, согласились бы они вечно длить земное существование? Да мне кажется, эта возможность привела бы их в негодование. staier_real в чем-то прав. Для монахов чрезвычайно важно то, что они умрут. Они каждый день готовы к смерти потому, что собираются отдать душу Богу. Они понимают, что жизнь – дар, и смерть – тоже дар.

О деревне. Между прочим, жизнь крестьянина принципиально противоположна существованию в виртуальности. Следовательно – все же «хлеб из настоящей муки, вонь пожаров, дрожь земли под колокольней во время звонницы». А также простой монотонный труд, земля, которую нужно вспахивать каждый год. И все это почему-то спасает, оказывается. И хоть эта мысль может не понравиться любителям виртуальной реальности, соглашусь с тобой: да, это спасает, но не до конца. Делает бесконечное существование максимально выносимым, позволяет на какое-то время забыться и не думать о потерянном даре смерти. И только.

Крестьяне воспринимают сердцем ту истину, которую монахи способны выразить в двух предложениях. Ведь это русский народ придумал такого персонажа, как Кощей Бессмертный. (Или же переложил на христианский лад языческий миф, неважно). Кощей – бессмертный царь, у него есть куча золота и он над ним чахнет. Его надо убить, хотя бы из жалости. Фактически, я уже долгое время пытаюсь сказать то же самое, не более.

schwalbeman: 0. Общее замечание о творчестве бессмертных. Смертные могут творить всю жизнь. Бессмертные, скорее всего, творят, повинуясь каким-то внешним или внутренним толчкам, разделенным, возможно, длительными интервалами. Так человек, удобно лежащий на боку может почувствовать, что залежался, и перевернуться.

1. О невиртуальной реальности.

1.1. О казарме. Ты неправ. Существуют профессиональные военные в неспокойных регионах. Присмотрись к ним. Это состояние добровольное и постоянное, а не вынужденное и временное. И война для человечества почему-то естественна. Мы живем во время длительного мира, и не понимаем этого. Но все может измениться.

1.2. О монастыре. Бессмертные монахи кажутся мне похожими на ангелов, проводящих все время в славословиях Всевышнему. Разумеется, это все фантазии, ибо у Всевышнего есть уже ангелы, зачем Ему еще бессмертных монахов? Тем не менее вы со staier_real не правы.

2. Теперь о виртуальной реальности.

Я там где-то упоминал, что от мотивации очень много зависит. Кто же спорит, виртуальная реальность может быть адом. Если, к примеру, воспользоваться ее оруэлловским потенциалом, который ты живописал. И да, я готов поверить, что если человек может получать радость только от движения и развития, то ад неизбежен, ибо вечно и постоянно развиваться, по-видимому, невозможно. Но я могу получать удовольствие просто от жизни. От прогулок в одном и том же лесу, от парного молока летом и снеговиков зимой. Я не понимаю, почему я не смогу наслаждаться этим вечно. Люди, которые говорят, что им через пятьдесят лет надоели лес и речка, просто имеют проблемы с поджелудочной железой (которых не было пятьдесят лет назад).

Если же виртуальная реальность достаточно богата, то к ней может быть применима та же самая логика. Если нет, то плохо дело.

3. О неисчерпаемости социальной реальности. А настоящая-то реальность неисчерпаема? Я всего лишь утверждал, что социальная неисчерпаема примерно в той же мере. Рассуждения, относящиеся к реальной реальности, могут быть перенесены и на реальность коллективного представления.

@темы: бессмертие, мысли друзей

---

О вечной земной жизни

Автор schwalbeman, статья 2007-го года. Примечания курсивом мои, Н. фон О.

Несколько дней назад виртуальная блогореальность, подкидывающая время от времени забавные совпадения, разродилась очередной флуктуацией: я обнаружил, что ivanov_petrov и zhelanny, не сговариваясь, обратились к проблематике вечной жизни на этом свете (1 и 2 соответственно). Причем не в смысле, как ее, этой вечной жизни, добиться, а в смысле, что делать, если она уже есть: как будет выглядеть семейная, общественная и политическая жизнь бессмертных, какие формы приобретет социум. А. Желанного на эту тему естественным образом вывел его цикл приятных алармистских футурологических зарисовок (прихотливо сочетающих оруэловщину с маниловщиной). Иванова-Петрова, идущего, очевидно, по стопам Зиммеля, интересовало, как возможна социология эльфов. Участники обеих бесед с самого начала сошлись на том, что вечная (или очень-очень продолжительная) жизнь представляет собой большую проблему; что-то вроде обширного социального геморроя с многочисленными осложнениями. Основываясь на этой предпосылке, мыслители (среди которых, кроме уже названных ivanov_petrov и zhelanny, следует упомянуть философа К. Крылова krylov) сконцентрировали свои усилия исключительно на проблеме преодоления негативных последствий долголетия; за редким исключением я не заметил в комментариях никаких предположений относительно возможного облегчения различных индивидуальных и коллективных проблем, приносимого неограниченной во времени жизнью. Напротив, общий ход мысли удивил своим стремлением объяснить, каким именно образом бессмертные смогут-таки, несмотря на свой чудовищный изъян, жить более-менее по-людски, как мы, человеки. Главными бедами долгожителей признаны были перенаселенность и скука; соответственно, г-да блоггеры размышляли главным образом над тем, какие меры помогут справиться с рождаемостью и сплином (здесь и здесь).

Должен признаться, что морок этой первоначальной посылки был столь силен, что я поначалу влился в общую струю и тоже сделал предположение в стиле «как несчастным чахликам нєвмєрущим обустроить свое тридесятое царство до уровня хотя бы Зимбабве» (здесь). И лишь с изрядным запозданием мне пришло в голову, что, не изучив сначала грандиозных преимуществ бессмертия, даже не стоит приниматься анализ его недостатков. К сожалению, высшее образование и причастность к европейской культуре иногда лишают человека способности делать выводы, легко дающиеся средневзвешенному азербайджанцу с Северного рынка. Впрочем, участников обеих дискуссий оправдывает тот факт, что недостатки бессмертия несравнимо легче поддаются анализу, чем достоинства. К тому же нельзя сказать, что взгляд на бессмертие, как на болезнь, нов: его разрабатывал еще Дж. Свифт, живописавший отвратительных не способных к смерти струльдбругов. Правда, хитрый британец сжульничал, не дав своим бессмертным подходящего их статусу здоровья. Не удивительно, что в описанной Свифтом утопии никто не хотел поменяться со струльдбругом местами.

Между тем, мнения наших диспутантов разделились: если одни допускали, что определенные особенности культуры, психологии, или даже физиологии могут позволить условным эльфам создать устойчивое не слишком атомизированное общество и влачить сносное существование, то другие с категоричностью приравнивали бессмертие к адским мукам, делающим жизнь разумного существа невыносимой, а общество – невозможным. К первым относится, например, философ К. Крылов, полагающий, что запаздывающая по времени с определенным сдвигом потеря памяти (видимо, аналогичная свойственной всем людям инфантильной амнезии) спасет гипотетических эльфов от специфически эльфийских проблем. Здесь следует заметить, что, согласно точке зрения на бессмертие, как на психологическую непрерывность сознания, Крылов делает попытку, если можно так выразиться, «уменьшить степень бессмертия». Если эльфы помнят лишь последние сто лет своей жизни, то один тысячелетний эльф, взятый сегодня и в 1812 году, ничем не отличается от, скажем, двух трехсотлетних эльфов в те же самые моменты времени.

zhelanny занял еще более категоричную позицию: «…человеческий ум просто не в состоянии представить себе такую жизнь в вечности, которая не будет дурной бесконечностью. Если есть сознание и память - с одной стороны, и есть безбрежное время - с другой стороны, то бытие рано или поздно становится… ну хорошо, пусть не адом в христианском смысле, но адскими мучениями – точно». И там же: «когда люди после относительно короткого периода наиграются друг другом, шахматами, математическими теоремами и философскими доктринами – наступит бесконечная, адская скука». zhelanny не согласен с тем, что неспособность многих пожилых людей к развитию и новым идеям связана с такими физиологическими факторами, как изменение гормонального фона или старение нервных клеток, напротив, беды старости связаны, по его мнению, с грузом привычек и опыта: «бессмертному никакой гормон не поможет, хоть он им залейся». Вслед за Екклесиастом, zhelanny находит во многой мудрости многия печали, умножающий же познания, с его точки зрения, умножает скорбь. Вот именно эту точку зрения я и хотел бы разобрать поподробнее, ибо проблемы демографии и взаимоотношения поколений у бессмертных эльфов не кажутся мне по-настоящему неразрешимыми.

Мотивация А. Желанного в высшей степени благородная. Он клонит к тому, что для вечной жизни необходим Бог, в противном случае она становится мукой свыше человеческих сил. Это христианская точка зрения, причем находящаяся ближе к католицизму, чем к Православию. Вечная жизнь без Бога есть ад. Ограниченная по времени жизнь без Бога адом не является, ее логичнее сравнить с чистилищем. С Богом же и дурная бесконечность не кажется страшной. Сколько людей, столько и способов задуматься о религии. Кто-то разочаровался в опаринском бульоне. Кто-то уверовал сначала в Диавола, а потом вынужден был принять и Божие бытие. Кому-то требуется персонифицированное абсолютное начало. А кто-то боится жить вечно и нуждается в сильном и доброжелательном помощнике. Нередкое явление: помнится, Борхес в своей молитве просит Бога, в том случае, если Он, несмотря на неверие Борхеса, все-таки существует, не давать Своему рабу вечной жизни, а даровать заслуженное атеистическое небытие.


Я, пожалуй, поддался бы искушению согласиться с А. Желанным в этом вопросе, если бы не одно «но». Дело в том, что я, в отличие от моего уважаемого оппонента, знаю примеры вполне успешной вечной земной жизни. Читатели, не встрепенувшиеся на этих словах, видимо заснули, читая. Повторю специально для них: благополучная и хорошо организованная вечная жизнь на этом свете возможна; и у меня есть соответствующие примеры.


II

Наш мир, к добру ли, к худу ли, в самом деле не вмещает актуальной (названной Гегелем «дурной») бесконечности. Да если бы и вмещал, все равно, насколько мне известно, эльфов в природе не существует. Но я могу привести примеры социальных групп, которые, с моей точки зрения, не претерпят значительных изменений, даже если полностью выключить в организмах их членов механизмы старения, а сопротивляемость внешним факторам увеличить на много порядков. По указанным в начале этого абзаца причинам, эти построения не могут не носить чисто теоретический характер, что потребует от читателя некоторого минимума снисходительности. Я приведу три примера; при внешнем различии, одна их общая черта бросится в глаза незамедлительно. Собственно, именно эта черта и дает ответ на вопрос о том, как именно возможна вечная жизнь.

1. Монастырь. Знаете ли вы, как живет монах? Сейчас даже не важно, какой религии: буддистский подойдет наравне с христианским. Его жизнь составляют духовные упражнения, перемежающиеся с монотонным трудом. Я, разумеется, имею в виду не высшее духовенство или разъезжающих по международным конференциям живчиков наподобие раскольничьего иеромонаха Григория Лурье, а скорее классических русских схимников или афонских священнобезмолствующих. Обитатель монастыря считается (считает себя) уже умершим для мира. Каждый день монаха размерен и распланирован; один год отличается от другого не более, чем друг от друга разнятся волны на озере или листья на дереве. Иноки часто живут больше ста лет именно потому, что их образ жизни подходит для того, чтобы жить больше тысячи. Законсервируйте монаха, дайте ему вечную жизнь: что изменится в монастыре? Перестанут отпевать. И все. Более никакой разницы.

2. Деревня. Аграрное общество, ныне практически не сохранившееся в своем подлинном виде, подарило образ человека с сохой, крестьянина. Этот характерный типаж варьируется в зависимости от климата и местных особенностей, но во всех вариациях проглядывает один и тот же вечный архетип. В чем-то пейзанин схож с монахом: тоже довольствуется скромной пищей, его жизнь почти так же размерена. Важное социологическое отличие заключается в фертильности крестьянина и актуальности для него мальтузианской демографической проблемы. Если мы желаем представить себе вечного крестьянина, то придется либо предположить наличие неограниченных земельных угодий, на которых могли бы хозяйничать его сыновья, либо запретить бедняге размножаться. Других допущений не требуется: законсервированный в возрасте сорока пяти лет мужик будет вечно встречать и провожать посевную наедине со своим наделом, и, возможно, даже не заметит, что сделался эльфом. Более того, обычный, реально существующий (или существовавший) труженик поля очень похож на страдающего амнезией бессмертного в исполнении философа К. Крылова. Многие авторы не сговариваясь, описывают один и тот же сюжет: возвращение в родные края, сгорбленную фигуру за плугом, и свою неспособность определить, к какому поколению она относится. Общий вывод: отец, сын, да какая разница! Этот мужик и через триста лет будет все тем же самым пахарем.

3. Казарма. Наемный солдат живет, как правило, гораздо меньше монаха или крестьянина. Однако ничего не стоит вообразить вечного наемника. Собственно, многие фантасты уже и вообразили. Морда в шрамах, счет битвам потерян. Полной амнезии нет, но нет и большого желания копаться в прошлом. О фертильности говорить не приходится, хотя мужская сила присутствует. Жизнь представляет собой бесконечную цепь сражений, перемежающихся попойками. И, заметьте, никакой адской скуки.

Еще раз повторю исходный тезис: монастырь, деревня и казарма практически никак не изменятся оттого, что их обитатели станут бессмертными. Это три примера социума, который могли бы построить бессмертные эльфы. Монах, крестьянин и наемник живут так, как будто смерти не существует. В отличие от… правильно! В отличие от «творческого человека», судьба которого так беспокоит А. Желанного. Действительно, трудно представить себе крестьян, наигравшихся «друг другом, шахматами, математическими теоремами и философскими доктринами». Да они и играть-то не начнут. Шестьдесят лет живут без философских доктрин – и миллион лет проживут. И попробуйте только сказать, что это какие-то неполноценные, ненастоящие люди. Это, господа снобы, ваши девичьи мечты. И развеять их нетрудно: поживите с годочек в монастыре, или послужите в воюющей армии.

Вечная жизнь – страшная вещь. Но страшна она не для всех. Для интеллигента, для художника или ученого это синоним самого Ада. По-видимому, zhelanny, когда пишет в комментариях «Только с Ним она (вечная жизнь – Н.Л.) и не страшна» , полагает, что Господь будет для него своего рода массовиком-затейником, союзником против «наигранности шахматами». Напрасная надежда. Подозреваю, что те, кто не видит в жизни совсем никакого смысла, кроме Forschung’а, творческого исследовательского движения вперед, вообще не наследуют Царствия Небесного. Их место занято там солдатами и крестьянами, которых хоть не нужно каждый день развлекать новенькой теоремой.

Вечная жизнь возможна и представима. В отличие от вечного прогресса.

III

Вернемся к эльфийской социологии. С учетом сделанного выше замечания, она представляется весьма примитивной: бессмертные не способны к творчеству, стало быть, прощай наука, искусство, прогресс etc. Все эти радости цивилизации перечеркнуты приговором zhelanny, подчеркивающим «важнейшую роль, которую в развитии культуры играет смена поколений. Она делает то, что невозможно осуществить в рамках одной личности: найденные ответы становятся вопросами. Сыны подвергают наследство отцов безжалостной критике. Именно приток интеллектуальной и творческой энергии, которая еще не обрела форму, дает возможность культуре двигаться вперед. И именно в этом – слабое место общества бессмертных. Даже если предположить, что личность способна вырваться за пределы собственного мышления, установленной некогда парадигмы – это точно невозможно делать снова и снова, бесконечное число раз».

На самом деле, не все так печально в кощеевом царстве. Слышали ли вы, мои дамы и господа, биографическую притчу о философе Людвиге Витгенштейне? Этот человек предвосхитил новейшие разработки в области шампуней: содержал аж двух философов в одном, так сказать, флаконе. Начал он с того, что, преподавая Кембридже, разработал абсолютно истинную философскую систему Всего (изложенную в «Логико-философском трактате»). Так зародился логический позитивизм, в который тут же вгрызлась Венская школа и принялась почем зря разрабатывать. Сам же Витгенштейн удалился работать садовником школьным учителем, будучи уверенным, что завершил философию как таковую. Лет приблизительно через десять Витгенштейн вдруг понял, что был неправ, и что его абсолютно истинная философская система Всего, основанная на тождестве структур языка и онтологии, содержит кое-какие неприятные изъяны. Тогда он бросил свою среднюю школу (где ему уже хотели было повысить жалование), и, уже Поздним Витгенштейном, вернулся назад в Кембридж, создавать свою вторую абсолютно истинную философскую систему Всего. Преуспев в этом, он удалился на покой уже окончательно.

Эта забавная история (надеюсь, мне простят допущенные при ее изложении некоторые несущественные неточности) показывает, что личность способна-таки «вырваться за пределы собственного мышления, установленной некогда парадигмы». Причем способна даже за счет своих внутренних ресурсов. Не думаю, что Витгенштейн, подобно Августину, встретил мальчика, вычерпывающего речку ложечкой, или стряслось еще что-либо в этом роде. Но даже если самостоятельное преодоление парадигм нельзя повторять бесконечно, могут подсобить внешние обстоятельства. Легко можно представить струльдбругов, начальный этап жизни которых проходит в творческом поиске. За это (весьма долгое) время решаются все насущные проблемы, ставящиеся перед человеком объективной действительностью. После чего бессмертный отправляется в монастырь, деревню или казарму с полным осознанием завершенной науки, философии и искусства. Если реальность не подкинет неприятных сюрпризов, то на этом все и закончится. Если же произойдет природная катастрофа, нашествие надоедливых иноплеменников, подорожает коньяк, или случится еще какая-либо неприятность, то творческий потенциал эльфа получит очередной толчок. К примеру, возросшие цены на выпивку могут потребовать пересмотра метафизической парадигмы. Глобально похолодание приведет к раздумьям о содержимом земных недр. Исчерпание земных недр – к интересу в области физики атомного ядра. Если же во внешнем мире не будет происходить ничего заслуживающего внимания, то к чему суетиться? Впереди целая вечность.

@темы: бессмертие, мысли друзей

---

Творчество бессмертного коллектива в деталях

По поводу этой статьи

schwalbeman: Математикой можно заниматься вечно и бесконечно. Во всяком случае, так кажется.

zhelanny: Как ты думаешь, если бы Пифагор с его школой обрел бессмертие, то каковы были бы их достижения к нашему времени? Мне кажется, они довели бы до совершенства учение о магических свойствах чисел и измерении плоских фигур путем вписывания в них квадратов (или чем они там занимались).

schwalbeman: Мы очень похоже начинаем рассуждать, но по-разному продолжаем. Ты полагаешь, что на прогресс математики со времен Пифагора оказали влияние "реальные", материальные леса и горы, моря и реки, хлеб из настоящей муки, вонь пожаров, дрожь земли под колокольней во время звонницы? И что без этого всего никак?

На самом деле, математику и музыку тянут за собой вперед социальные революции. Даже в живописи эта зависимость не так сильна, как в музыке. Поменялось общество: и сразу же у него новая музыка и новая математика. Я это всегда-всегда знал. Шпенглер мне тут не сказал ничего нового.

Так что вопрос в том, что будет в виртуальном мире с обществом. Если в нем будт идти Процессы с большой буквы, то, уверяю тебя, математика и музыка не будут стоять на месте. Т.е. вопрос в том, что будет происходить в Нульгороде с социумом. А на этот вопрос нельзя ответить, не проанализировав, какие в Нульгороде ценности, какова мотивация у его членов, какие отношения объективно связывают людей в систему.

zhelanny: Нет, я же начал с того, что материальность тут уже не при чем. Все дело в отсутствии свежих мозгов, способных на революции - социальные, музыкальные, математические. Это необходимое условие. Если свежесть мозгов (интеллектуальная и творческая энергия, которая еще не обрела форму) не обеспечивается сменой поколений, значит она должна производиться другим образом.

schwalbeman: Понял. Это из темы бессмертия, а не виртуальности. У меня в голове все смешалось.

Я хочу сказать, что есть человек, проживший две жизни. Это Витгенштейн. Человек один, а философа два. Ранний Витгенштейн создал в Кембридже (или, блин, Оксфорде) абсолютно истинную философскую систему ВСЕГО. И удалился работать садовником, ибо философом быть уже не имело смысла: философия была закончена гениальной системой раннего Витгенштейна. Лет через десять (может быть и больше) он вдруг понял, что был совершенно не прав. Вернулся в университет и создал абсолютно истинную философскую систему ВСЕГО, версия 2.0. Bugfix release, totally remastered. И удалился на покой уже окончательно.

Мораль: что не под силу древнему греку, вполне может сделать австрийский еврей. Кто знает, проживи Пифагор еще тысячу лет, может быть ему и пришла бы в голову теория множеств и метод форсинга. С годами люди становятся более опытными в мышлении (в том числе методологически), но им мешает слабеющее здоровье, оно сковывает мысль, делает человека раздражительным, неспособным на перемены, вялым. Это не груз знаний и опыта давит на людей, Шурик. Нет так уж много там знаний, чтобы давить... Это физиологическое. Дай людям здоровье, и кто знает...

zhelanny: Бывают такие примеры. Не часто, но бывают. На мой взгляд, их меньше, чем позволяет средняя продолжительность человеческой жизни.

Методология, между прочим, тоже входит в парадигму. А косность мышления – обратная сторона опыта.

Если говорить о физиологических факторах, то тогда уж не просто старость как слабость, а скорее снижение гормонального фона. Есть некая зависимость между революционностью мышления и уровнем половых гормонов в крови.

schwalbeman: Гормоны -- тоже физиология. В общем, пришли к неприятному редукционизму. Социология бессмертных эльфов зависит от того, как у них протекают эндокринные процессы. В принципе, этого следовало ожидать.

zhelanny: Это не мы пришли. Это ты пришел. Я по прежнему считаю, что бессмертному никакой гормон не поможет, хоть он им залейся.

Кстати, были такие попытки, возвращать молодость гормональными вливаниями. Не особо успешные.

schwalbeman: Кстати, мельком снисходительно упомянутый тобой Муркок тоже интересовался проблемой дефицита свежих мозгов в обществе бессмертных. Именно из этих соображений они там клонировали себя с незначительными мутациями (чтобы не было абсолютного тождества). Дабы поспорить с собственными копиями и взглянуть на себя со стороны.

Кто его знает. Дай мне пять тысяч лет здоровой и полноценной жизни. Я через семьсот лет сам себя не узнаю. И никакой забывчивости не надо. С чего ты взял, что неслыханная свежесть мозгов не придёт ко мне спустя пару миллениумов? Теоретически такое не предскажешь. Полагаю, что вне рамок теологии (мы ведь сейчас не о Рае и Аде толкуем) можно считать бессмертием время, сравнимое с продолжительностью человеческой истории. Так вот, должен сказать, что это очень небольшое время. Даже распробовать не успеешь, как закончится.

zhelanny: Ну, это не ко мне

Пять тысяч лет - это не вечность.

@темы: бессмертие, мысли друзей

---

О творчестве бессмертного коллектива

Автор zhelanny, 2007

Судя по комментариям к моей предыдущей заметке о жизни в виртуальной реальности, некоторые читатели меня не совсем поняли. Проблема, описанная в п.7, имеет только косвенное отношение к Нульгороду. Формулируется она так: может ли бесконечно развиваться общество бессмертных индивидуумов с неизменным составом? Было высказано мнение, что коллективная реальность неисчерпаема; индивидуумы могут рефлексировать друг в друге практически бесконечно. Я с этим мнением не совсем согласен, и хочу объяснить, почему.

Небольшое отступление для начала. Творческая триада включает в себя следующие компоненты: создатель (творец), продукт (творение) и потребитель (читатель, зритель, слушатель). Творчество можно рассматривать как способ коммуникации между создателем и потребителем; творение – как послание (message). Коммуникация имеет смысл до тех пор, пока послание обладает новизной для получателя. Но для творца новизна важна не меньше, а может быть, и больше.

На самом деле ситуация несимметрична. Если читатель имеет право многократно перечитывать любимую книгу, то художнику приходится сложнее: он должен все время выдавать новое, в этом заключается неотъемлемая часть его достоинства. Ценность творчества определяется новизной. К художнику мы прилагаем эпитеты, связанные с движением: "стоять на месте", "идти вперед", наконец – "творческий застой" или "прорыв". По крайней мере, таков творческий модус человека; с Богом все сложнее.

Предлагаю определение: Творческий человек – это такой человек, который в своем развитии не может двигаться иначе, нежели чем реактивным способом. Творчество реактивно по сути. Книги, картины, песни – все это выхлоп созидающего духа, побочный эффект импульса развития. Творение – отпечаток следа художника, который идет своим духовным путем. Зрители изучают эти отпечатки, а творец в это время находится уже где-то в другом месте. То, что для зрителя – новое, для художника – уже пройденное. Наверное, только в постмодерне, где само движение является фикцией, художник и зритель могут встретиться друг с другом.

Ясно, куда стремится художник: к точке наивысшей самореализации. Можно ли этой точки достигнуть? Я думаю, да. Каждому индивидууму дан определенный потенциал, мера таланта, и эту меру вполне можно реализовать до момента смерти, что часто и происходит. Ведь любое развитие есть самоограничение. Когда человек движется по одному из путей, он отвергает все остальные. Его путь конечен: нельзя на одни и те же вопросы давать все лучшие и лучшие ответы. Когда лучший ответ найден, то двигаться дальше некуда. Точнее, для дальнейшего движения нужен этап отрицания; смена парадигмы, метанойя. Такая переоценка ценностей, которую человек по своей воле не осуществит, потому что это означает разрушить себя самого. Если угодно – свою выстроенную и выстраданную идентичность. Причем дело даже не в нежелании, а в принципиальной невозможности: когда путь пройден и личность сформирована, способность к альтернативному взгляду просто теряется. Достигнутая позиция является одновременно точкой зрения.

Тут становится очевидной та важнейшая роль, которую в развитии культуры играет смена поколений. Она делает то, что невозможно осуществить в рамках одной личности: найденные ответы становятся вопросами. Сыны подвергают наследство отцов безжалостной критике. Именно приток интеллектуальной и творческой энергии, которая еще не обрела форму, дает возможность культуре двигаться вперед.

И именно в этом – слабое место общества бессмертных. Даже если предположить, что личность способна вырваться за пределы собственного мышления, установленной некогда парадигмы – это точно невозможно делать снова и снова, бесконечное число раз.

Тут schwalbeman указал мне на интересную дискуссию об эльфах. Я склонен согласиться с точкой зрения философа krylov. Если возможно сколько-нибудь осмысленное и выносимое существование для бессмертного существа, то оно должно быть основано на потере памяти. К примеру, каждый бессмертный помнит последнюю тысячу-другую лет, а остальное теряется в тумане времени. Кажется, тот же Крылов сделал однажды отличное наблюдение: эльфы у Толкиена мудры и чутки, но не особенно умны. Наверное, дело именно в том, что мудрость на каком-то уровне сознания все же откладывается, а отрефлексированный опыт – нет. У Перворожденных из глаз бьют родники вековой мудрости, а на их словах это чаще всего никак не отражается.

Я не исключаю, что симуляция смены поколений путем стирания памяти индивидуумов окажется единственным выходом для виртуального общества. Иначе оно будет постоянно попадать в интеллектуальный и творческий тупик. А эта маленькая и регулярная операция позволит социуму развиваться не по кругу даже, а по спирали. Как обычно, этот способ основан на обмане и подмене оснований.

Симуляция смены поколений путем стирания памяти означает одновременно и симуляцию смерти. Но что делать – ведь люди переняли на себя контроль и ответственность, правда? Любишь кататься – люби и саночки возить. Если сейчас смерть дается людям Богом, то в будущем они будут одаривать ею друг друга сами, потому что есть принципы, которые нельзя обойти. Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода.

@темы: бессмертие, мысли друзей

---

Нульгород в обсуждениях - 2

По поводу этой статьи

schwalbeman: О проблемах бессмертных. Возможно, тебя это заинтересует. Мудрейший ivanov-petrov поднял исключительно важную и насущную тему. В этой ветке отметились блоггеры, с беспокойствам переживающие подобные актуальные проблемы современности; из известных тебе алекс_машин, философ К. Крылов, и твой никчемный слуга. Сошлись на том, что социология бессмертных существ еще недостаточно разработана. Повеселился.

zhelanny: Угу, интересно. Я думаю, Крылов прав. Я и сам об этом думал. Если возможно сколько-нибудь выносимое существование для бессмертного, то оно должно быть основано на потери памяти. Скажем, помнишь последнюю сотню лет. Ведение дневника тебе ничем не поможет – будешь его читать, как будто он написан другим человеком.

schwalbeman: Читал твою статью, и все ждал, когда прозвучит словосочетание "сенсорная депривация". Очень переживал и волновался. Я, правда, не помнил уже, как оно звучит, но помнил что был какой-то такой термин. Он и прозвучал, в комментариях, тут-то я и перевел дух. Итак, вот первая (твоя) точка зрения, согласно которой виртуальная реальность неполноценна: "В этой искусственной вселенной нечего познавать"; "люди после относительно короткого периода наиграются друг другом, шахматами, математическими теоремами и философскими доктринами – наступит бесконечная, адская скука". Дались тебе мои шахматы! Ну да ладно.

Но гораздо более я был удивлен, что прозвучала и противоположная точка зрения, причем сразу в том виде, в котором сформулировал бы ее твой глупый слуга. А именно, блоггер tupitochka (увы, уродующая свой образ публичным унижением собственной матери) пишет: "насчет того, что в искусственной вселенной нечего познавать, автор жестоко ошибается - в коллективно созданной - есть что". Пять баллов. Я просто не успел. Я бы сам написал то же самое. Действительно, коллективная реальность (как я многократно писал) есть нечто, унаследовавшее свойства реальностей объективной и субъективной. В ней возможны непроизвольные сложные процессы, в ней есть что познавать. Она способна развиваться, деградировать, непредсказуемо меняться, подкидывать сюрпризы. Я не уверен, что Нульгородцы Каганова не наиграются в свои шахматы, но принципиальная возможность -- есть.

zhelanny: «сенсорная депривация» - это все же немного не та угроза, которую я имел в виду. В искусственной реальности субъекту можно обеспечить целый спектр разнообразных ощущений. Возможно, вопрос будет в их качестве, но недостатка для чувств не будет. А по поводу коллективной реальности и бессмертия у меня есть некое соображение, может быть напишу его отдельно.

schwalbeman: Депривация, конечно, тут не при чем, я просто злобно потешался. Сенсоры-то к чему-то подключены, ergo и депривации не будет. Вопрос о неистощимости коллективной реальности. Индивидуальная -- точно истощима, и довольно быстро. А коллективная?

@темы: бессмертие, мысли друзей, Нульгород

---

Нульгород в обсуждениях - 1

По поводу этой статьи

schwalbeman: О виртуальности. Ты, поди, заметил, что Бог Авраама, Исаака и Иакова несколько отличается от Бога Спинозы и Лейбница. Как-то неуловимо, правда?. Но очень разительно. Вот и виртуальная реальность Желанного и виртуальная реальность Ласточкина суть два разных понятия. Я в свое время написал заметку-ссылку о виртуальной реальности. Я еще не мог нарадоваться, что слово "компьютер" появляется только во второй половине статьи.

У нас с тобой приключилось qui pro quo. Твоя виртуальная реальность может быть достигнута, если чуть-чуть усовершенствовать технику. А моя уже несколько тысячелетий как достигнута, но может быть осмыслена, если чуть-чуть поднатореть в философии. В сущности, любая художественная книжка есть виртуальная реальность в моем понимании. Ты-то, разумеется, другое имеешь в виду. Ты говоришь о будущих изобретениях человеческого разума, которые еще не известно, будут ли, нет ли.

Поэтому не удивляйся тому, что я не очень боюсь виртуальности. Я в ней всю жизнь живу, и деды мои в ней жили.

zhelanny: Твоей «виртуальной реальности», в смысле культуры, я тоже не боюсь.

schwalbeman: Об ужас Нульгорода. Проблемы тоталитаризма в виртуальной реальности, а также проблемы психологии трансгуманного человека я считаю вымышленными проблемами вымышленных героев. Как, скажем, гнойные осложнения воспаления огненной железы у китайского обыкновенного дракона. Очень интересно, но отложим на то время, когда будут уже решены все актуальные проблемы. Каганов талантлив; он уделяет внимание и реальным проблемам вымышленных героев (что делает его полезным в народном хозяйстве; здесь смайлик). Ну и дай ему Бог. Ты скажешь, что я слишком оптимистичен или близорук? А я скажу, что мы давно не пили пива, без какового я отказываюсь обсуждать проблемы своей близорукости (а также гнойные осложнения воспаления огненной железы у китайского обыкновенного дракона, хвала copy-paste).

zhelanny: Спасибо, ты мне только что объяснил, отчего мне было так тяжело эту заметку писать и неловко выкладывать. Вымышленные проблемы вымышленных героев. Однако у меня было аналогичное странное чувство относительно дискуссии о множественных реальностях. Все кажется, что существенная разница между «реальность едина» и «реальность множественна» (в том смысле, в котором ты объясняешь эту множественность) - только в словах.

schwalbeman: Поосторожнее со словами. Можно решить на C++ одну и ту же задачу в процедурном стиле, а можно использовать ООП. Разница только в словах. Я даже скорее имел в виду, что на голом C можно писать в объектном стиле. Неудобно, но можно. И разница с процедурным кодом только в словах.

zhelanny: Вот что называется объяснить на пальцах.

Тем не менее. Вроде бы твой описательный аппарат уже прекрасно всеми используется, когда надо. К примеру, я часто говорю о «реальности книги» или «игровом мире». И это не мешает мне утверждать, что реальность едина. Скажешь, я противоречу сам себе? Скорее, тут путаются две разные вещи.

@темы: бессмертие, мысли друзей, Нульгород

---

Бесссмертие

Взято у ivanov-petrov, 2007

vkpar
Хочу подкинуть вам тему, может быть Вас, при Вашей широте интересов, она привлечет. Самому-то мне уж точно ее не потянуть, бо она не для моей маски. Однако поучаствовать в меру сил готов.
Эльфы - неприменный атрибут любой фэнтези. Как правило, они считаются бессмертными, в том смысле что от старости не умирают, а вот скажем убить их можно. Мне показалось любопытным вот какое развитие этой темы: почти бессмертные существа в реальном мире. Короткое детство и юность, сравнимая с человеческой, потенциально очень долгая жизнь в зрелом возрасте (скажем 10000 лет) и молниеносная (5 - 10 лет) старость. С точки зрения короткоживущего наблюдателя картина от полного бессмертия практически не отличается. А теперь формулирую задачу:

интересно было бы понять какими особенностями на разных уровнях организации от биохимии и физиологии до этологии, социологии, этики, религии должны эти самые эльфы обладать, чтобы они могли существовать в геолгическом времени, как организмы и как социум, на чем все их существование держится и чем от нашего отличается. При этом мир должен быть строго реальным, менять в нем законы физики нельзя, а эльфы должны быть максимадьно антропоморфны, то есть нельзя произвольно, без веских оснований, наделять их чертами и качествами, отсутствующими у человека.

Мне кажется что у таких долгоживущих существ и физиология и биохимия должны отличаться от наших (к примеру гормональная регуляция будет иной). Точно так же и социум ихний не может держаться на том на чем держится наш. То есть придумать бессмертных эльфов это пожалуйста, а вот можно ли создать не противоречащий законам мироздания бэкграунд - это на мой взгляд любопытная задача.
____________________
Я сомневался - что вообще можно придумать такую бессмертную физиологию... с претензией на правдоподобие. Мне казалось, что можно поиграть в социальные законы, которые должны быть у бессмертных, но биологию не придумаешь. Магиа-а-а! Но мой собеседник думает, что - можно. Однако и об обществе эльфийском лучше не забывать - что у них? монархия навсегда? демократичнейшая демократия? или их будет так мало - исходя из биологии - что и форму правления не надо - все как семья?
Как, придумаете бессмертных эльфов? Но чтобы всерьез? В конце концов, коли хорошо придумаем - увеличиваем шанс на... А?

@темы: Толкин, эльфы, бессмертие

---

Нульгород, и почему это плохо

Автор zhelanny

Все началось с того, что я порекомендовал друзьям рассказ Леонида Каганова «Нульгород». Реакция меня несколько удивила: вслед за автором, читатели увидели наибольшую опасность в ненадежности материальных основ виртуальной реальности. В том самом мальчишке с рогаткой, который может случайно испортить сервер вместе с прекрасным новым миром. Придется мне еще раз отдаться жанру фантастики и показать те опасности, которые вижу я сам. Постараюсь при этом ограничиться аргументами, которые разделят как верующие, так и атеисты. Ну и, конечно, опять слегка проедусь по Секацкому, как же без этого...

Поймал мужик золотую рыбку.
– Хочу, чтобы у меня все было!
– Пожалуйста! У тебя все было!
(Анекдот)

1.
Некогда schwalbeman написал заметку О потребностях. О том, на каких человеческих потребностях в капиталистическом мире легче заработать, на каких – сложнее. Было у меня одно соображение, которое я тогда не высказал, хотя всегда держу его в уме. Вот сейчас с него и начну.

Соображение это заключается в том, что наше восприятие благ и связанных с ними потребностей сильно искажено. Не без помощи агентов консюмеризма, разумеется. Мы слишком много внимания уделяем материальным приобретениям, которые находятся на переднем крае войны за блага, и почти не замечаем то, что уже имеем. Особенно невидимым оказывается, как обычно, само собой разумеющееся: то, что дано всем от рождения и находится вне сферы денежных отношений. Возможность в любой момент посидеть у речки в компании друзей стоит гораздо больше, чем, скажем, владение новеньким Порше. Однако именно из-за идиотского желания разгоняться от 0 до 100 км/ч за 3.5 сек идеальный потребитель готов работать, постоянно отказывая себе в целом спектре бесплатных радостей. Парадокс.

Почти все блага, может быть 99% благ, даны нам по праву рождения. Во-первых, возможность воспринимать окружающий мир с помощью пяти чувств. Во-вторых, возможность двигаться и действовать, и связанная с этим свобода. В-третьих, возможность общаться с другими людьми, включая разнообразные отношения и чувства. Может быть, кто-то считает, что все эти вещи даны нам бесплатно и безоговорочно. Я так не считаю, но сейчас это неважно.

Важно то, что эмигрируя в Нульгород, человек отдает то богатство, которое ему принадлежит. Отдает в чужие руки, без каких-либо твердых гарантий.

Мне скажут – при чем тут Нульгород? Эти бесплатные блага реально отнять и в нашем мире. Посадить человека в одиночную камеру, отрубить руки-ноги и выколоть глаза. Все это так. Но в этом случае вершится очевидное насилие и несправедливость: один человек отнимает у другого то богатство, которое ему не принадлежит. Причем это богатство можно отобрать, но никогда нельзя отобрать в свою пользу.

Последний пункт особенно важен. Практика показывает, что моральные соображения, как правило, проигрывают невидимой руке рынка. Достижения медицины позволяют людям торговать своими органами – и торговля, пополам с разбоем, процветает. Важна принципиальная возможность, а дальше спрос порождает предложение.

Искусственная реальность означает, что доступ к ней будет поставлен под контроль. Этот доступ можно дать – следовательно, его можно отнять. Еще его можно ограничить, сделать более или менее качественным. А теперь вспомним еще раз заметку «о потребностях». Где гарантия, что в Нульгороде не придется платить хозяевам за то, что мы сейчас вообще не замечаем? Чтобы солнце всходило каждый день? И чтобы оно выглядело, как солнце?

Тут я, как можно заметить, иду в кильватере советской фантастики. «Продавец воздуха» Беляева пытался украсть воздух Земли, чтобы затем продавать его и таким образом обрести контроль над миром. В том-то и разница, что человек, идущий в Нульгород, сам, по своей инициативе, сдает все и сразу.

Даже если не думать о злобных капиталистах – бывают ситуации, когда обычные и всем доступные вещи становятся бесценными. Скажем, вода в осажденном городе. А как вам понравится перспектива жить в осажденном Нульгороде, в котором вышла из строя половина серверов или идут профилактические работы? Перебиваться с пикселя на пиксель, видеть и слышать с 14 до 18 часов? Про возможные программистские ошибки лучше умолчу – слишком больная тема.

2.
Предположим теперь, что машинные ресурсы не являются проблемой и никакого налога на машинное время, потраченное на обсчет каждого дня виртуальной жизни, платить не нужно. Интересно прикинуть, тем не менее, какие потребности будут у виртуальных людей. Какие ценности будут котироваться в Нульгороде. Если там будут деньги, что на эти деньги можно будет купить?

Напомню главную посылку: вся искусственная реальность является результатом труда дизайнеров и программистов, которые строят ее с нуля. Тогда, возможно, самой большой ценностью в Нульгороде будет возможность на какое-то время вернуть потерянное ощущение натуральности?

Будь во мне малость писательского таланта, я, может быть, написал бы книгу в жанре антиутопия-киберпанк. На тему: как доступные и изысканные удовольствия в виртуальном мире поменялись местами. Вот как это выглядело бы.

Большая часть жителей Нульгорода пользуется свободой - широчайшим простором для удовлетворения инстинктов Homo Ludens. Они проводят все свое время в череде бесконечных игр, грубо сработанных виртуальных гетто, дальних родственниках GTA и World Of Warkraft. Там живут широкоглазые анимешные персонажи, сбивающиеся в банды с кланово-иерархическими отношениями. Там полно скорости, адреналина, рева моторов, выстрелов, магии, симуляции секса и боли. Это мир сильных и грубых ощущений, удовлетворяющих столь естественные для человека стремления и желания.

При этом есть и другие жители, элита виртуального мира. Такие вещи, как стрельба по врагу и гонки на суперкарах, элита считает развлечением, пригодным для быдла и недостойным себя. Ведь им доступны удивительные, изысканные удовольствия: промокнуть и простудиться под дождем; ощутить аромат прелой земли; почувствовать, как слезает кожа от загара; провести день, выпалывая сорняки на грядке или ночь в лесу, возле костра. Все эти вещи в результате замены оснований будут являться результатом кропотливого труда сотен специалистов. Так я изобразил бы социальное неравенство в прекрасном новом мире.

3.
Напрашивается возражение – почему оно должно быть, это социальное неравенство? Виртуальная реальность тем и хороша, что копирование информационных сущностей ничего не стоит. Единожды созданное – не истлеет, доступное одному – доступно всем. Людям будущего не за что бороться друг с другом.

Эх, если бы дело было только в ресурсах. Но ресурсов-то, на самом деле, у нас давно хватает. Если бы человечество могло, оно давно построило бы свою утопию на Земле. Но мы не можем. Это эмпирический факт. Что-то мешает; на нас лежит какая-то порча. Чтобы видеть это, не нужно никакого богословия, достаточно трезвого взгляда. Фантастический рост возможностей сопровождался почему-то все более страшными войнами, неравенством и угнетением. Уже в век железа и пара можно было бы обеспечить пристойную жизнь для всего человечества. Сейчас – тем более. Чего нам еще не хватает? Пространства – гуляй не хочу. Энергии тоже, в общем-то, полно. Пища, одежда, повседневные вещи никогда еще не доставались так дешево. И что же – где мир во всем мире, бесплатное здравоохранение, всеобщее образование, уверенность в будущем для детей? Кто украл?

И почему в виртуальной реальности все должно быть иначе?

Впрочем, я ничуть не сомневаюсь, что Нульгород будет изначально строится как благостная альтернатива нашему горемычному миру, как царство справедливости и равных возможностей. С этого все начнется, но этим не кончится.

4.
Воспользуюсь случаем побрюзжать. Примерно пятнадцать лет назад я возлагал огромные надежды на жанр компьютерных игр. Мне казалось, их интерактивность является залогом возникновения новой культуры - массовой, но прогрессивной; принципиально отличной от телевизионной кормушки и голливудских бабахстеров. Я ошибся. Жанр загублен, и виновата в этом не только коммерческая индустрия. Процесс похож на замкнутый круг: индустрия формирует продукты, продукты формируют запросы, запросы определяют дальнейшие шаги индустрии. Так они, танцуя друг за другом, движутся в сторону все большей деградации.

Нет, культура отнюдь не плоха сама по себе. Плоха та культура, которая подобострастно заглядывает человеку в глаза, ориентируется на удовлетворение его низменных инстинктов. И я не вижу, почему культура виртуальной реальности должна пойти по другому пути развития. По крайней мере, та ее модель, которую мы можем сегодня наблюдать – компьютерные игры – не слишком-то обнадеживает.

5.
Оруэлла я тоже обещал вспомнить. Что ж, пожалуйста. Даже в самых мрачных антиутопиях была капелька надежды. В мире «1984» или в мире Замятина тотальный контроль все же невозможен. Про виртуальный мир этого сказать нельзя. Он будто создан для слежки за людьми и управления ими. Настолько, что слово «будто» хочется убрать. Угрозы, шантаж и принуждение в нем обладают абсолютной эффективностью. Тот, кто управляет действительностью, способен воплотить в жизнь любые пытки, которые ему придут в голову. Бороться с ним бесполезно.

Имеем: с одной стороны – абсолютную прозрачность, с другой стороны – абсолютную беспомощность перед властью. Властью тех, кто имеет доступ к движку реальности. Или хотя бы имеет к ней больший доступ, чем все остальные.

Можно ли положиться на то, что им, властителям реальности, эта власть будет не нужна? Вот как отвечает на этот вопрос Оруэлл:

Партия стремится к власти исключительно ради нее самой. Нас не занимает чужое благо, нас занимает только власть. Ни богатство, ни роскошь, ни долгая жизнь, ни счастье - только власть, чистая власть.

Этот диалог между О’Брайеном и Уинстоном, главное во всей книге, поясняет одну из самых больших опасностей виртуальной реальности. Я еще не говорил, что лучшая иллюстрация к «Космологии лжи» - это «1984»? Так вот: О’Брайен боролся не с оппозицией. Он боролся с реальностью, исторической и социальной. Действовал по рецепту Секацкого, шел путем лжи, подменял основы бытия. Все, что его сдерживало на этом пути – инерция реальности, исторические свидетельства, законы материального мира. Но вот - реальности больше нет. Нет никакой инерции, нет сдерживающих факторов. И О’Брайен может праздновать победу.

Мы покорили материю, потому что мы покорили сознание. Действительность – внутри черепа. Вы это постепенно уясните, Уинстон.

6.
Всю историю человечества самые страшные тираны и самые ничтожные рабы были равны в одном – они вместе были подвержены несчастьям, болезням и смерти; вместе ходили под Богом. Во все времена людей объединяло равенство их несовершенной природы, плюс к тому - данные свыше права, те самые условные 99%, что подарены всем в равной мере (если не считать инвалидов). Общность человеческого естества не позволяла людям слишком уж зарываться, возвышаясь над ближним. И, несмотря на это, успехи в построении сословных иерархий достигнуты удивительные – достаточно вспомнить индийские касты. Формы власти, опосредованные каким-то объективным фактором, например связанные с богатством, являются наиболее мягкими из возможных. Самая страшная тирания не имеет рациональных причин, ее корни следует искать где-то в коллективной психологии. И я склоняюсь к тому, что Оруэлл прав: человеку присуще иррациональное стремление к власти. И оно никуда не денется после исхода людей в Нульгород.

Очевидно, что негодяй, восхитивший власть в Нульгороде, может больше не бояться наказания «свыше». Его существование лишено случайностей, обеспечено надежными основами. Кирпич не упадет ему на голову и молния не поразит его. Все сущее находится под его контролем. В дополнение к этому он потерял нити, связывающие его с другими людьми. Ведь люди больше не являются братьями по естеству, максимум – братьями по разуму. Даже если виртуальная реальность не покончит с существованием людей как разумных существ, она точно покончит с человечеством как с единой семьей.

Мы разорвали связи между родителем и ребенком, между мужчиной и женщиной, между одним человеком и другим. Никто уже не доверяет ни жене, ни ребенку, ни другу. А скоро и жен и друзей не будет.<…>Если вам нужен образ будущего, вообразите сапог, топчущий лицо человека - вечно.

7.
О смерти надо сказать особо. Если имморталисты осуществят свои намерения, падет последний барьер. Мы обязаны сделать это допущение, как сделал его Каганов, из простой логики: виртуальные люди не способны производить себе подобных, если виртуальное человечество не хочет уничтожить себя за одно поколение, ему придется научиться жить вечно. Это значит – поколение эмигрантов обязано обрести бессмертие, со всеми вытекающими последствиями. Ну, или хотя бы суррогат бессмертия, жизнь длиной миллионы лет – чтобы дело того стоило.

Проблема в том, что человеческий ум просто не в состоянии представить себе такую жизнь в вечности, которая не будет дурной бесконечностью. Если есть сознание и память - с одной стороны, и есть безбрежное время - с другой стороны, то бытие рано или поздно становится… ну хорошо, пусть не адом в христианском смысле, но адскими мучениями - точно.

Виртуальный мир – это пространство для творчества, которое мы заполняем созданными нами миражами. Следовательно, он ограничен пределами нашего творческого воображения. В этой искусственной вселенной нечего познавать, восприятие ходит по кругу, а ум обречен заниматься бесконечным самоедством, изучая свойства созданных им же конструкций. Это означает, что когда люди после относительно короткого периода наиграются друг другом, шахматами, математическими теоремами и философскими доктринами – наступит бесконечная, адская скука.

А может быть, черти в аду мучают грешников из лучших побуждений? Чтобы тому, кто испытывает муки, не было так скучно в вечности?

***

Все, что я здесь изложил, рисует меня большим пессимистом, чем я есть на самом деле. Но в данном случае оснований для скептицизма достаточно. Я склонен рассматривать оковы плоти, неподатливость материи в качестве смирительной рубашки для безумца. Если снять с него эту рубашку, может случиться беда. Наша слабость, бренность наших оснований причиняет нам много горя. Но одновременно она мешает превращению общества в филиал ада на Земле.

И напоследок. Размышления над рассказом Каганова заставили меня вспомнить другую книгу. Некогда Николаус посоветовал мне цикл «Танцоры на краю вечности» Майкла Муркока, и я даже асилил первую четверть первой книги. Это не про виртуальную реальность, скорее - про ее жителей, всемогущих и бессмертных. Один из вариантов развития событий, может быть – самый благоприятный. Примерно так я вижу общество Нульгорода после первых нескольких тысяч лет существования. Если, конечно, сервера выдержат.
2007

@темы: бессмертие, мысли друзей, Нульгород, онтология лжи