«С чего начинается Родина?». Первый иммерсивный спектакль в Луганске

Ищенко Нина

Общедоступный иммерсивный спектакль «С чего начинается Родина?» состоялся в Луганском краеведческом музее 18 мая 2019 года. Режиссер и создатель спектакля Ольга Тихая, студентка IV курса заочного отделения ЛГАКИ имени М. Матусовского, создала яркое зрелище в качестве своего дипломного проекта.

Теоретические основы иммерсивного театра Ольга Тихая изложила в докладе на Философском Монтеневском обществе в апреле этого года, где связала философию метамодерна и древние практики театра. Доклад доступен по ссылке: oduvan.org/nashi-proekty/fmo/filosofyi-luganska...

Иммерсивные театры — явление новейшего времени, самый успешный коммерческий проект последнего десятилетия. На постсоветском пространстве иммерсивные театры существуют в больших городах — Москве, Санкт-Петербурге, Краснодаре, Казани. Предложенное посетителям музея зрелище — первый в Луганске опыт такого рода для широкой публики.

Отличительная черта иммерсивного театра — участие зрителей в представлении. В спектакле «С чего начинается Родина?» зрители могли поучаствовать в митинге, в рабочей забастовке, забрать с собой листовку, спеть песню, написанную Матусовским у военного костра на обгоревшем листке бумаги, торжественно открыть памятник, попить березового сока, почитать стихи Матусовского, пофланкировать казацкой шашкой, подарить понравившемуся актеру букет цветов и сфотографироваться с участниками спектакля прямо во время действия.

В спектакле разрабатывались три сюжетные линии — становление советской власти в Луганске, военные годы и открытие памятника Труженику Луганщины, который в последние годы успел стать символом нашего города и республики. Также зрители могли получить индивидуальный эпизод с привидением, которое живет в каждом музее, увлекает посетителей по одному и ведет по пустым залам среди экспонатов.

В спектакле были задействованы студенты первого курса ЛГАКИ имени М. Матусовского, народный вокальный коллектив «Барвинок» (г. Александровск), учащиеся 7-го класса СШ № 67 (г. Александровск), казачий театр «Лозовчане» (Лозовской дом культуры). Спектакль закончился поздравительным концертом для сотрудников музея и зрителей. Мероприятие освещали проффесиональные фотографы и телеведущие ГТРК «Луганск 24».

Спектакль произвел огромное впечатление и оставил самые яркие воспоминания как у зрителей, так и у участников. Больше всех досталось от режиссера революционеркам, которые пришли на митинг в ситцевых платьях, красных платочках и туфлях на шпильках! 🙂 Взрослые зрители вспомнили историю родного Города, самые яркие моменты нашей общей биографии, послушали стихи Матусовского, и получили множество ярких и необычных впечатлений, а дети — дети не были удивлены, потому что дети каждый день ждут от жизни чуда — и в этот день они увидели чудо на самом деле!

Надеемся, что это не последний проект режиссера Ольги Тихой, и луганчан ждет еще много ярких зрелищ, организованных увлеченными и талантливыми людьми.
Фотографии по http:// oduvan.org/подробности/6880/

@темы: Луганск, иммерсивный театр

---

Некрологи Европы и диалог культур

Ю. М. Лотман, которого многие не любят за то, что он структуралист, в качестве структуралиста кое-что сделал, а именно ввел понятие диалога культур, который не является метафорой, а имеет четко выделенные три этапа:
1) активное усвоение чужой культуры;
2) свободное владение чужой культурой, сопровождающееся инверсией культурного пространства двух культур;
3) трансляция собственной культуры, причем не обязательно культуре-донору первого этапа.

Для нас самый интересный второй этап, когда культурный центр и периферия меняются местами. В этой фазе диалога прежний источник технологий, культурных практик и святых чудес перестает воспринматься как таковой. Распространяются идеи о том, что истинные ценности культуры-транслятора не уважаются и гибнут на родине, а сохраняются только в новой культуре, которая их усвоила, и вдобавок обнаружила, что они соответствуют ее собственной сокровенной природе.

Лотман рассматривает этот этап в диалоге Италии и Франции в 15-16 вв., когда транслятором выступала Италия; в диалоге культур Византии и России, где этот второй период наступил в 14-15 вв.; в диалоге Европы и России, когда период инвертирования культурного пространства пришелся примерно на конец 18 - начало 19 ввв.

Последний диалог культур России и Европы начался во второй половине XX века, и западные культурные формы активно усваивались с подобающим пиететом вплоть до недавнего времени. Новая путинская Россия переживает вторую фазу диалога - период инверсии культурного пространства. Идеи о том, что настоящая европейская культура гибнет, погибла, сохраняется только в России, получаются распространение не потому, что Европа скоро развалится и исчезнет с карты, а потому что такова структура диалога. Когда вы читаете у Дугина, что европейская культура дошла до пределов извращенности, так дальше продолжаться не может и Европа на грани исчезновения, знайте, что о том же самом вы можете почитать и у Радищева.

Как во времена Пушкина, так и сейчас, Европа остается источником технологий и культурных идей. Меняется отношение принимающей культуры к этому процессу. Анализируя происходящие в Европе процессы (кому это интересно), стоит делать поправку на фазу диалога, и учитывать вышесказаннное при чтении очередного европейского некролога, даже двух:
www.litmir.me/br/?b=280096&p=1

@темы: Европа, Лотман, Дугин

---

Новый роман Романа

Роман Шмараков, "Автопортрет с устрицей в кармане"
www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2019_4/Content/P...

@темы: Шмараков

---

Еще об эвакуации самовывозом

Идея Свасьяна о том, что немецкие интеллектуалы, переселившись в США и Великобританию, лишили Германию будущего, наверняка была в голове у бывших луганчан, который уезжали из города в последнюю войну. Выезжающие на Украину деятели культуры полагали, что всю культуру они увозят с собой, и на родине не останется ничего. Оказалось же, что под слоем украинской культуры, для которой нормально бомбить и разрушать, существовала прочная культурая основа, множество людей, для которых нормально помогать и защищать.

Этой теме посвящен доклад Елены Заславской, редактора "Одуванчика", на ФМО в 2016 году.
Прочитать доклад "Некоторые особенности культурного слоя Луганска" можно здесь, с. 120:
oduvan.org/wp-content/uploads/2016/02/FMO2.pdf

Позволю себе выделить самое главное:
Военный период: культурные и вынужденные эмигранты.
Весной 2014 года, когда я записывала стихи о Луганске для Радио Свобода, ведущий программы поэт Игорь Померанцев предложил мне сделать заметки о варваризации жизни в городе. Я отказалась. В эфир пошли только стихи.
Спрос рождает предложение, и статья о луганском мордоре таки появилась на сайте eurozine.com. Называлась она «Луганск: опыт неудавшейся культурной революции». Её автор – один из создателей «Культурной карты Луганска» Константин Скоркин. Он пишет о себе и своих коллегах по несчастью, таких же революционерах-неудачниках, вынужденных покинуть Луганск: «…за этот год мы потеряли наш родной город, наши дома, превратились в эмигрантов в своей собственной стране…. «Мы» – это луганские активисты, художники, журналисты, писатели. Многие из нас большую часть своей жизни потратили на культурные преобразования в родном городе».
Война изуродовала Луганск. По данным луганского МЧС на 2015 год за время боевых действий было убито 878 человек, из них 13 детей, более 3000 человек получили ранения. Уничтожено около 7 тысяч зданий и учреждений, среди которых жилые дома, школы, садики, больницы, библиотеки, музеи и храмы.
Во время артиллерийских обстрелов Луганска, когда не было света, воды и связи, актёры театра кукол давали представления на улице, потому что даже в таких нечеловеческих условиях сказка и улыбка могут поддержать в людях надежду; актёры русского театра жили в своём театре; сотрудники музея культуры Луганска успели эвакуировать коллекцию за час до того, как снаряд попал в здание; художники посещали мастерские в колледже культуры и писали картины; сотрудники областной библиотеки сами заделывали стены после того как 122-мм гаубичный снаряд угодил четко в научный отдел библиографии. В сентябре 2014 года библиотека уже открылась, чтобы принять читателей.
В статье К. Скоркин написал, что в Луганске произошел «насильственный срыв европеизации». Полная реализация украинской программы по европеизации Донбасса завершилась блокадой города.

@темы: Луганск, Свасьян, ЛНР, Украина, Елена Заславская

---

Эвакуация самовывозом

Советский и армянский интеллектаул Карен Свасьян в книге "Европа. Два некролога" определил, в чем была суть двадцатого века. Без иронии. Двадцатый век останется в истории как время, когда Германию исключили из числа ведущих государств мира. Одним из механизмов этого процесса были, разумеется, войны. Вторым, более важным - самоэвакуация немецких интеллектуалов в страны англосаксонской культуры в 1930-е гг. Переселение немецкого духа в США сделало эту страну гегемоном, отняв у Германии возможность занять когда-либо это положение.

Эту идею я всегда вспоминаю, читая биографии, подобные жизнеописани. Вернера Йегера.

"Вернер Вильгельм Йегер (нем. Werner Wilhelm Jaeger; 30 июля 1888, Лобберих — 19 октября 1961, Кембридж, штат Массачусетс) — немецкий филолог-классик и историк философии, оказал влияние на Мартина Хайдеггера. Противник Эрнста Крика.

Автор фундаментального обобщающего труда «Пайдейя: Формирование греческой мысли» (1934).

В 1924—1936 годах профессор в Берлине, с 1939 года — в Гарвардском университете в Кембридже (Массачусетс)". (Википедия)

Этот фундаментальный труд я сейчас читаю, и хотела бы поделиться несколькими мыслями по теме.

@темы: Германия, Свасьян, Йегер

---

Анонс. ФМО. Глубинный народ и его стратегии

Анонс. ФМО. Глубинный народ и его стратегии
В ближайшую среду тема заседания Философского монтеневского общества «Глубинный народ и его стратегии». Доклад посвящен анализу статьи В. Суркова "Долгое государство Путина".

Доклад прочитает Дмитрий Якушин.

Ждем вас 22 мая в аудитории №111 второго корпуса Далевского университета в 14.30.
oduvan.org/nashi-proekty/fmo/anons-fmo-glubinny...

@темы: Сурков, Луганск, ФМО

---

Русский культурный архетип: справедливость или социальное равенство?

Ищенко Н. С., Ласточкин Н. А.

Идеал справедливости для конкретного общества задается его культурным архетипом. Реализация этого идеала проявляется в социальном действии. Культурологические исследования показывают первенствующее значение идеала справедливости в русской культуре на протяжении всей ее истории. В то же время социологические исследования двух последних десятилетий показывают высокую терпимость россиян к разным видам социального неравенства. История российских протестов за тот же период показывает, что митинги были националистические, антикоррупционные (главным образом либеральные, но с привлечением широкой общественности), экологические, включая сюда митинги против закрытия конкретного завода в городе [2]. Таким образом, социальное неравенство почти не представлено в протестной повестке, что выглядит парадоксальным из-за высокой ценности справедливости в русской культуре и в то же время не соответствует западным политическим нормам из-за высокой ценности социального равенства в западной политической культуре, которая представлена в России как демократическими либеральными концепциями, так и марксистской политико-экономической теорией. теорией. Исключение социального равенства из идеала справедливого общества выступает в этих теориях как причина провала в России либеральных реформ в одной теории, или отказа от возвращения к ценностям социализма в другой, что в обеих теориях представляется опасным и требующим преодоления. Анализ культурных оснований русского социального идеала справедливости позволяет снять эту проблему.

Идеал представляет собой образ желаемой действительности, который может быть рационализирован и познан в понятиях. Понятие и образы справедливости в русской культуре анализируют разные исследователи. Е. В. Карчагин в статье, посвященной этому вопросу, предлагает определять справедливость как меру должного распределения благ и тягот. Распределение пронизывает все общество, поддерживает и воссоздает его структуру, а также регулирует обмен и циркуляцию всех видов социокультурных благ и тягот. Воздаяние, наказание, взаимный обмен Карчагин также предлагает рассматривать как разновидность распределения [4, с. 43].

Каков идеал справедливости в русской культуре? В русском слове «справедливость» на глубинном уровне соотнесены логический, моральный и социальный порядок. Справедливость означает правильный, верный, истинный порядок вещей и человеческих отношений в обществе [Там же].

Понятие справедливости в русской культуре исследовала Н. В. Печерская. Она показала, что справедливость – это концепт, работающий только в конкретной, отдельно взятой моральной практике и не сводимый к концепту справедливости из другой моральной практики. Она также описала несколько концептуальных моделей русской справедливости. Согласно исследованию Печерской, не существует общего универсального понятия «справедливости», объединяющего все значения. Каждое из них образовывает отдельный «мир справедливости» – универсальный и самодостаточный [4, с. 44].

Тем не менее, Карчагин считает, что основной дискурс справедливости в русской культуре во многом оформляется через концепт «правда». Некоторые исследователи считают правомерным утверждать наличие в русской культуре особой «правды-справедливости». В русской интеллектуальной традиции сквозной линией проходит рассуждение о синтетическом характере правды, которая объединяет в себе истину и справедливость [Там же].

Карчагин также отмечает, что российское общество не выработало рациональных принципов социальной справедливости, справедливость в русской культуре по большей части сводится к чувству справедливости [4, с. 44 – 45]. Карчагин также считает особенностью русской культуры доминирование в обществе «морально-религиозного дискурса, ставящего на место справедливости милосердие, которое или выше справедливости, или отождествляется с последним» [4, с. 46].

Указанные особенности справедливости в русской культуре проявляются и в XXI веке. Так, С.В. Мареева показывает, что представления о справедливом обществе до сих пор являются важными для большинства населения страны и сформировали достаточно устойчиво ценностно-нормативную систему, независимо от социального положения и динамики личного благополучия. В то же время в русском обществе реализована высокая степень терпимости к большинству видов социального неравенства и распределения доходов [6]. Мареева делает отсюда вывод, что нетерпимость к социальному неравенству является ключевым элементом русской культуры [6, с. 26]. Этот вывод представляется нам необоснованным. Данные Мареевой показывают, что хотя справедливость является базовой ценностью русского культурного космоса, социальное неравенство не представляется препятствием для реализации справедливости в обществе.

Этот вывод выглядит парадоксальным с точки зрения западных социальных и политических теорий, которые представляют социальное равенство необходимым условием и одновременно целью функционирования как открытого общества типа западной демократии, так и социалистического общества того типа, который был реализован в СССР. Необходимость социального равенства для здоровой жизни общества выступает как базовая предпосылка любого рассуждения на политические и социальные темы, и несоответствие эмпирических данных политологическим концептам побуждает создавать теории о необходимости создания нового человека, который был бы воспитан от рождения для восприятия западных демократических норма или коммунистических ценностей, в зависимости от общественно научной парадигмы, которой следует ученый. Обращение к архетипическим основаниям русской культуры позволяет показать, что это не случайное несоответствие, и русское понимание справедливости позволяет создавать устойчивые социальные структуры, которые воспроизводятся после масштабных трансформаций и обеспечивают устойчивое существование русского государства на протяжении нескольких столетий.

Русское понимание справедливости представлено в образной форме в русском культурном архетипе святого царства.

Культурные архетипы суть архаические первообразы, символически представляющие человека, его место в мире и обществе, воплощая ценностные ориентации, задающие образцы жизнедеятельности людей [5].

Культурный архетип закрепляет свойства культурной целостности и задает варианты социокультурных стратегий. Культурные архетипы близки платоновским идеям, и в антропологическом аспекте архетип представляет собой идею того человека, которого воспитывает общество, а также идеальные модели социального и культурного действия, которые он может выполнять, оставаясь в рамках родной культуры. Таким образом, культурный архетип представляет собой интегрирующий принцип общества, задающий спектр вариантов его допустимых изменений.

Образный характер архетипа позволяет выражать онтологические основания культуры разными способами, то есть задает множество вариантов реализации одного образа. Архетип также позволяет поднимать статус индивидуального действия в рамках культуры до общезначимого, преодолевая и тем самым связывая разные уровни реальности. Разные варианты реализации культурного архетипа обеспечивают как единство культуры в синхронном срезе, так и ее трансмиссию во времени.

Таким образом, культурный архетип обозначает базовую первооснову культуры, интегрирующий принцип, связывающий разные сферы культуры. Культурный архетип имеет образную природу и выступает как принцип интеграции разных сфер культуры в обществе.

Культурным архетипом русской культуры является святое царство. Архетип святого царства предполагает, что вся жизнь человека на земле и в обществе в принципе должна быть сакрализована, и это состояние может быть приближено в пространстве и времени, осуществлено здесь и сейчас [9, с. 9]. Таким образом реализуется христианское мировидение, прозревающее за конкретным эмпирическим бытием мистический слой, причастность к которому и делает земную жизнь реальной [3, с. 42].

Образ святого царства восходит к индоевропейскому единству народов и сохраняет очень архаичный слой значений. Топоров реконструирует индоевропейскую мифологическую основу понятия святости следующим образом: слова «святой, святость» входят в тот же семантический ряд, что и слова «плодородный», «изобильный», «богатый», «счастье», «благо», «цветение», «сильный», «молодой», «увеличиваться в размере», «расти», «расцветать», «светиться». Момент увеличения в размере, возрастания блага животной, растительной, человеческой жизни является принципиальным для всего круга значений, и резюмируется в понятии святости в языческую эпоху мифологической культуры [9, с. 443].

К той же индоевропейской языческой эпохе восходит представление о святой земле, которая населена святым народом, ведущим святую жизнь [9, с. 453 и сл.]. В мифологических образах этого ряда благо, богатство, процветание, расцвет являются определяющими и сочетаются с мудростью, знанием, силой, которые тоже расцветают в святых местах, на святой земле. Святая земля, святой сад или река, святое растение или человек отмечены бросающейся в глаза гармонией, особой красотой, соразмерностью, и на этом этапе еще не связываются с особым типом духовности, а характеризуются только неразрывной связью со святой землей.

Архетип святого царства существует и на славянской почве. Семантически святое царство связано с плодородием, изобилием, богатством, молодостью, благом и силой. Святое царство находится на святой земле, которая населена святым народом, ведущим святую жизнь [9, с. 453 и сл.].

В языческую эпоху, индоевропейскую и славянскую, святость царства понимается материально и не связывается еще ни с каким особым типом духовности. Формирование русского типа святости, который включает отмеченность человека или явления не только природной, но и духовной гармонией, происходит уже в рамках христианской культуры, когда слово «святой» и его производные обретают новую сферу применения, но в то же время сохраняют свой исходный семантический принцип [9, с. 436].

В христианскую эпоху Руси образ святого царства был переосмыслен как архетип странствующего Царства [1].

Топос «Русь – святая земля» известен со времен Киевской Руси [8, с. 19 – 25]. Вхождение восточных славян в христианскую культуру после крещения Руси проходило на фоне сильно развитой индоевропейской традиции святости и святой жизни, которая сохранилась как в славянской культуре, так и в русской. Характерно, что в первые же годы христианизации для концепции святости на Руси используется исконное славянское слово, а не греческое заимствование, что говорит как о высоком уровне самосознания культуры, так и о важности связанного со святостью комплекса религиозных представлений [9, с. 441].

В XI веке в Киевской Руси формируются три концепции, составляющие семантическое ядро понятия святости, сыгравшие в дальнейшем решающую роль в развитии русской культуры. Топоров определяет их следующим образом: единство в пространстве и в сфере власти; единство во времени и в духе; идеал поведения, определяемый ценностями, которые не от мира сего [9, с. 438]. Все эти три аспекта объединяются в образе святого царства.

В эпоху Московской Руси святое царство индивидуализируется как третий Рим, последнее православное царство, в петербургский период русской истории – как Российская империя, во времена СССР как первое социалистическое государство на земле, в наши дни как суверенная демократия. Во всех этих индивидуализациях проявляются одни и те же культурные черты, типы социального взаимодействия, представление о роли русского народа в истории и отношение к духу.

Современные исследователи выделяют три культурных инварианта русской идентичности: духовность, державность, соборность. Духовность в русской культуре исторически реализуется в форме православной религии, державность в виде самодержавного государства, а соборность в виде целостности народной, государственной и общественной жизни [7]. Все три базовых компонента русской культурной идентичности синтезируются в образе святого царства, представляя собой секулярный вариант этого архетипа: индоевропейская и древнеславянская семантика святости актуализируется в православии; царство выступает как тип социального устройства общественной жизни, реализованный в державности как культурной константе русской социокультуры; соборность выступает как целостность народной жизни, которая выражается в справедливости и правде, вариативных и одновременно нормативных для каждой конкретной индивидуализации царства.

В образе святого царства реализована сложная социальная структура, включающая в себя ряд иерархий, выстроенных по разным принципам (возраст, профессионализм, отношение к предкам, собственные заслуги, принадлежность к социальной группе и т. д.). Святое царство в русской культуре освящает те социальные структуры, которые способствуют реализации культурного архетипа и воплощению важных для русского сознания норм и ценностей. Равномерное распределение социальных благ разрушает многообразные иерархии и не позволяет функционировать различным социальным механизмам перераспределения, которые делают русскую культуру жизнеспособной. Стремление русского коллективного сознания к справедливости происходит как приближение к истине, милосердию и святости, которые могут быть реализованы при самых разных вариантах распределения ролей в социальном пространстве.

Таким образом, архетип святого царства в русской культуре позволяет создавать устойчивые социальные структуры, включающие в себя сложные иерархии, и обеспечивает их продуктивное взаимодействие, а также трансмиссию при социальных преобразованиях в переломные исторические эпохи типа петровских преобразований и революции 1917 года. Этот архетип дает культурную легитимацию тем видам социального действия, которые приводят к воссозданию характерных черт русского общества и позволяют ему выполнять свои функции в отсутствие социального равенства западного типа, понимаемого как равенство возможностей для всех социальных субъектов вплоть до индивида. Идеал справедливости, включающий социальное равенство, привнесен в русскую культуру вместе с западными теориями – либерализмом и марксизмом, и не получил широкого распространения из-за отсутствия собственно русских культурных оснований.



Литература


1. Василенко И. А. Архетипические основы русской культуры и современная имиджевая политика России [Электронный ресурс] / И. А. Василенко // Перспективы: сетевое издание Центра исследований и аналитики Фонда исторической перспективы. 2015. URL: www.perspektivy.info/book/arkhetipicheskije_osn...
2. Жаворонков С. Краткая история митингов в современной России [Электронный ресурс] // Riddle. 19.04.2018. URL: www.ridl.io/ru/kratkaja-istorija-mitingov-v-sov...
3. Зеньковский В. В. История русской философии. М. : Академический Проект, Раритет, 2001. 880 с.
4. Карчагин Е. В. Об идее справедливости в русской культуре // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7, Филос. 2016. № 2 (32). С. 42 – 48.
5. Любавин М. Н. Архетипическая матрица русской культуры : дис. … канд. филос. наук : 24.00.01 / Любавин Максим Николаевич. Нижний Новгород, 2002. 245 с.
6. Мареева С. В. Справедливое общество в представлениях россиян // Общественные науки и современность. 2013. № 5. С. 16–26.
7. Мельникова Л. В. Трансформация российской культурной идентичности : дис. … канд. филос. наук : 24.00.01 / Мельникова Лариса Владимировна. Пос. Персиановский, 2012. 176 с.
8. Петрухин В. Я. Древняя Русь: Народ. Князья. Религия // Из истории русской культуры. Т. I (Древняя Русь). М. : Языки русской культуры, 2000. С. 13 – 410.
9. Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Том 1. Первый век христианства на Руси. М. : Гнозис. Школа «Языки русской культуры», 1995. 875 с.

Источник

---

Русский мир

Школьники из г. Калининграда поют песню группы "ЗВЕРОБОЙ" на стихи Елены Заславской
www.youtube.com/watch?v=TAM4ETj0hZo&feature=sha...

@темы: Калининград, Елена Заславская

---

Новая поэма Елены Заславской

Nemo

***
Седой рапсод,
Бродяга-инфлюэнсер,
Я расскажу тебе историю свою,
Я на ухо беззвучно напою
Песнь песен,
А ты потом пропой ее другим,
В пылу пирушки,
И в пылу войнушки
Рожденную, вмещенную в стихи
Стихию,
Будоражащую душу,
Про затонувший город, город Лу,
Луганстеров и черных флибустьеров,
Про идолов, хранящих дикий луг,
Еще жрецов грядущей новой эры,
Про то как смерть поймала на блесну
Меня, русалку из затерянного града,
Как жизнь нас тянет медленно ко дну,
Туда, где морок, тишина, прохлада…
Еще про свет родных зеленых глаз,
В них утонуть нисколечко не страшно.
И каждый раз – всегда последний раз,
А остальное все не важно.

Пропой, рапсод, истории мои!
Кто посмеется, может, кто заплачет.
Жизнь ничего не значит без любви.
Да и с любовью ничего не значит.

***
– Не пиши стихов.
А пишешь – не публикуй.
А публикуешь – не посвящай.
Пообещай!

– Какое дело тебе до моих поэм?
Ты будешь не узнан,
Не назван.
Мистер Никто. No name.

Никто не узнает, где мы
Пересеклись с тобой.
Пусть начнется поэма,
Таинственный мой герой.

***
Раньше наш город звался Луганжелесом,
Прежде, чем затонул.
Почитайте Хроники Марсия
Про войну.
Раньше был Марсий луганстером,
А теперь рапсод.
– Марсий! Есть ли жизнь после Апокалипсиса?
– Как кому повезет.

***
Я вглядываюсь в линию горизонта
Рядом со мною жрец, позывной – Скиф.
Наш город давно под водою.
Город-легенда, миф.
Кто же его придумал?
Жив он или погиб?
Скиф говорит, что пули
Похожи на стайку рыб.
Нет, говорит, нам покоя,
Исчезнем мы без следа
В пучине дикого моря,
Которое было всегда.
И тянется до горизонта,
Плодит кочевые сны.
И ходят ковыльные волны
Под ветром степным.

***
– Ты знаешь, куда она смотрит
Своими слепыми глазами?
Вдаль? За линию горизонта?
– Нет. Она наблюдают за нами!

Посмотри ей в лицо.
Знай, безмолвие только приманка.
Посмотри ей в лицо.
В нем ни жалости нет, ни обмана.
Посмотри ей в лицо.
Спит подводная лодка кургана –
Субмарина полная мертвецов.

И увидишь,
Как скифская баба,
Поля дикого, моря великого
Богородица камнеликая
Выбирает себе жрецов.

***
…Здесь, на плоскости маргиналий,
Мы так долго друг другу с тобой не писали.
Там где адрес – давно обозначен прочерк.
Там где имя… оно проступает на сердце лишь ночью
Безнадежной тоской, несказанным предательским зовом.
“Я приду за тобой даже в чертов затерянный город.
И в тюрьму, и в дурдом, и в забытый людьми лепрозорий.
Знаешь, боль проступает на теле узором.
И любовь проступает на теле узором.
Лихорадкой, румянцем, блистательным взором.
Пусть же очи твои мне сияют, как два маяка среди ночи.
В многолюдном движении и в тишине одиночеств.
Я направлю к тебе свой корабль блуждающий, пьяный, разбитый,
Спотыкаясь о рифы, о рифмы, о ритмы
И по звездам сверяя свой курс в океане событий”…

***
Над головой,
Будто черные вороны
Черные дроны летают,
Чертовы роботы,
Новые вестники,
Горя валькирии!
Что вы несете нам
На электронном носителе?

– Разве не видите?
Образы гибели!

***
Из рога единорога
Хорошая выйдет пушка.
Ею можно на мушку
Любого
Киборга или Дрона.
А еще лучше
Дракона
Стального.
Ну, же!
Сразим летящую падлу!
Падает.
Прямо над нами.
Звездопадом.

***
Зов Моря. Гул. Протяжный зуммер,
Когда ракушку телефона
Прикладываешь к уху,
Ждешь, что я откликнусь, вынырну
Из мутного потока,
На выученный нумер отзовусь,
Приду на голос твой,
Раба сердечной спайки.
Тверди мой позывной,
Лови свою русалку!
В сетях мобильных невелик улов.
И в море русских слов –
Вот звука пузырек,
А вот песчинка знака.
Я как жемчужину храню под языком
Родное имя – тайну.

***
Имя всегда означает путь.
Имя всегда означает суть.
Как только по имени позовут
Из ниоткуда вызовут, призовут.
Потому я дам тебе позывной,
Чтоб имя не ведал – ни свой,
Ни чужой,
Чтобы был он тебе, как броня
Среди поля дикого,
Среди моря великого
И огня.

***
Черное золото.
Прямо из жил земли.
Шахты ныне затоплены.
Шныряют пиратские корабли.

Черное золото
Прямо из самых недр,
Скиф протирает оптику,
Весь как натянутый нерв.

А я… я слагаю песни,
Заслушаешься, и вот
Тонкое лезвие поэзии
По сердцу полоснет.

– Скиф, отпусти на поверхность
Окликнуть свою любовь!
– Плыви, но не пой свои песни,
Пусть узнает тебя без слов!

***
Дикое поле. Великое море.
Здесь все затопили воды народного гнева.
И пьяные флибустьеры гоняют на черных фрегатах,
Оставленных или отжатых,
Freedom Forever!
– Скажи его имя, русалка!
Скажи его имя!

Немо!
Да я бы тебя позвала,
Сквозь пространство и время,
Пронзительным воплем
Из самого сердца,
Но алая пена
Выходит из горла –
Моя немота,
Мое горькое рыбье наследство.

На палубе голой распластана,
Жабры трепещут.
Крючком рыболовным поддета –
На радость пиратам.
Штиль полный. И волны не плещут.
Безмолвствует небо.
Но если захочешь найти,
То иди по кровавому следу!

***
Когда же, Немо,
Ты придешь на берег,
Что вынесет к твоим ногам прибой?
Жемчужину?
Ракушку-телефон?
Или мою поэму?
А может
Ты мое имя, легкое как пена,
Услышишь в шуме волн….

…Елена…

2019
zaslavskaja.com/2019/05/17/nemo.html

@темы: стихи, война, Елена Заславская

---

"Небо павших"

Книга Юрия Никита,в которой автор успешно проводит стилистический эксперимент, а именно:главную героиню романа аббата Прево "Манон Леско" переносит в Россию девяностых. В терминах фанфикшена это называется модерн-АУ (современность, альтернативная вселенная). Эпиграф, взятый из книги Прево, уже намекал на такую возможность, но блестящая реализация идеи меня совершенно очаровала. Характер героини и дух девяностых описаны одинаково убедительно.

@темы: литература, Никитин, Манон Леско

---

Презентация книги итальянского антифашиста в Луганске

Олег Акимов
В Федерации профсоюзов ЛНР состоялась презентация книги итальянского писателя Сильвио Маркони «Донбасс. Черные нити памяти прерваны».
В мероприятии принял участие председатель Федерации профсоюзов ЛНР Олег Акимов, министр иностранных дел ЛНР Владислав Дейнего, директор Луганской республиканской универсальной научной библиотеки имени Максима Горького Наталья Расторгуева, представители Межрегионального союза писателей, Луганской молодежной библиотеки, иностранные гости, литературная общественность Республики.

По приглашению Федерации профсоюзов ЛНР Республику посетил известный итальянский писатель-антифашист Сильвио Маркони. В своей книге, изданной в 2015 году в городе Рим (Италия) «Донбасс. Черные нити памяти прерваны», автор рассказывает о сопротивлении народа Донбасса, разоблачает преступления украинского национализма. Это первая книга, изданная в Европе о возрождающемся нацизме в Украине. В ней автор проводит параллели между зарождением фашизма в Италии в 1933 году и событиями в Киеве в 2014 году, а также исследует последствия безнаказанности участников нацистского движения в годы Великой Отечественной войны на происходящее сегодня в Украине.
– Эта книга– мой вклад в информирование о реальных событиях Великой Отечественной войны, Победу в которой мы отмечаем сегодня. Этот великий день священен для всех антифашистов. И сегодня очень важно не допустить возрождения нацизма. Для этого необходимо освещать реальное положение дел, вскрывать связи между прошлым и настоящим. Эта книга – мой небольшой вклад в борьбу против фашизма, – сказал Сильвио Маркони.

Стоит отметить, что первый тираж книги разошелся полностью, и автор презентовал в Луганске уже второе издание.
В заключение Сильвио Маркони подарил экземпляры книги в библиотеки Республики. Наталья Расторгуева поблагодарила автора и отметила, что книги будут доступны читателям Республики. Также по просьбе министра иностранных дел Владислава Дейнего автор обещал также передать экземпляр книги в культурное представительство ЛНР в Италии, которое находится в городе Мессина. После официальной части состоялось дружеское общение с иностранными гостями.

@темы: Луганск, ЛНР, антифашисты

---

Поэт со слабостями, но без тревожного чемоданчика

Елена Заславская рассказывает Русскому военкору том, что особых вариантов у республик Донбасса, кроме как "Ни шагу назад!", нет; о том, что любые войны, как и эта с Украиной, завершится диалогом. Это произойдет в тот момент, когда в Киеве снова научатся слышать или придут те, кто готов слышать и слушать людей Донбасса и всей Великой России.
zaslavskaja.com/2019/05/07/poet-so-slabostyami-...

@темы: война, ЛНР, Елена Заславская

---

Война это увеличительное стекло

Интервью Елены Заславской военному аналитику Юрию Котенку на его канале «Русский военкор» о выборе Донбасса, о том, что разделило республики с украинской стороной; о русской реконкисте Донбасса — неизбежном процессе, который может идти долго, но он неумолим.
zaslavskaja.com/2019/05/07/voyna-eto-uvelichite...

@темы: война, Донбасс, ЛНР, Елена Заславская

---

Сирень

Чудесное фото луганского фотографа Инги Теликановой

@темы: фото, Луганск, Инга Теликанова

---

Вопрос

Вопрос по текущей повестке

Тут недавно три знаменитости сетевые выступили. Дудь снял фильм про колымские лагеря, Жуков (друг Гоблина) опроверг фильм, а Шарий опроверг Жукова. Впоследствии Гоблин назвал Шария малолетним дебилом, но в полемику углубляться не стал. Наверняка некоторые из моих друзей ознакомились с дискуссий. К таким вопрос.

Чья-нибудь аргументация в этой дискуссии показалась разумной и почему? То есть вопрос не о лагерях и не об ужасах Большого террора - вопрос именно об аргументации конкретных деятелей.

Буду благодарна за помощь.

ninaofterdingen.livejournal.com/813410.html

@темы: современность

---

Редакция Одуванчика

Весна в Луганске 2019

Наши телеграм-каналы:
t.me/oduvanchicklugansk
t.me/zaslavskaja
t.me/agentculture
t.me/ninaofterdingen

@темы: Одуванчик, Луганск

---

Пример рамистской памяти

Аналитический язык Джона Уилкинса у Борхеса:
В универсальном языке, придуманном Уилкинсом в середине XVII века, каждое слово само себя определяет. Декарт в письме, датированном еще ноябрем 1629 года, писал, что с помощью десятичной цифровой системы мы можем в один день научиться называть все количества вплоть до бесконечности и записывать их на новом языке, языке цифр7; он также предложил создать аналогичный всеобщий язык, который бы организовал и охватил все человеческие мысли. В 1664 году Джон Уилкинс взялся за это дело.

Он разделил все в мире на сорок категорий, или «родов», которые затем делились на «дифференции», а те в свою очередь на «виды». Для каждого рода назначался слог из двух букв, для каждой дифференции — согласная, для каждого вида — гласная. Например: de означает стихию; deb — первую из стихий, огонь; deba — часть стихии, огня, отдельное пламя. В аналогичном языке Летелье (1850) а означает животное; ab — млекопитающее; abo — плотоядное; aboj — из семейства кошачьих; aboje — кошку; abi — травоядное; abiv — из семейства лошадиных и т. д. В языке Бонифасио Сотоса Очандо (1845) imaba — здание; imaka — сераль; imafe — приют; imafo — больница; imarri — пол; imego — хижина; imaru — вилла; imedo — столб; imede — дорожный столб; imela — потолок; imogo — окно; bire — переплетчик; birer — переплетать. (Последним списком я обязан книге вышедшей в Буэнос-Айресе в 1886 году: «Курс универсального языка» д-ра Педро Маты.)

Слова аналитического языка Джона Уилкинса — это не неуклюжие произвольные обозначения; каждая из их букв имеет свой смысл, как то было с буквами Священного Писания для каббалистов. Маутнер замечает, что дети могли бы изучать этот язык, не подозревая, что он искусственный, и лишь потом, после школы, узнавали бы, что это также универсальный ключ и тайная энциклопедия.
www.bibliomsk.ru/library/global.phtml?mode=10&d...

@темы: память, Борхес

---

Два вида памяти

Еще с античных времен известна прославленная Цицероном образная память. Первым, кто практиковал ее, был знаменитый греческий поэт Симонид (первый абзац). Теоретические основы и практические советы изложены в трактате "К Гереннию". Суть этой памяти заключается в том, что для запоминания чего-либо нужно вспомнить хорошо тебе известное место и поместить туда то, что ты хочешь запомнить. Место это должно быть комнатой, помещением, не очень большим, хорошо освещенным, таким, чтобы человек там не терялся. Если нужно запомнить несколько мыслей, нужно иметь в памяти несколько помещений, причем порядок следования по этим помещениям должен быть фиксированным. Ты раз и навсегда запоминаешь, в какую комнату идешь сначала, в какую потом. Таким образом порядок изложения речи сохранится - оратор просто прогуливается по этим комнатам и в каждой находит то, что там оставил. Запоминать идеи нужно в виде каких-то образов, требуется составить образ символичный, необычный и яркий. Например, если нужно говорить о скупости, пусть в соответствующей комнате сидит какой-нибудь Плюшкин со всеми отвратительными подробностями своего облика. Воинственность это Марс, гневливость - Ахиллес, любовь - Венера, и так далее. Образы могут быть не общепринятыми, а своими собственными, как человеку удобней запоминать, но всегда они должны быть выразительными и даже гротескными, с яркой деталью, которая бы удерживалась в памяти.

Искусство это развивалось двумя путями. Первый и основной вариант - хранить образы в реальных местах. Античные города в архитектурном отношении были прекрасны, и там всегда можно было найти соответствующий тихий уголок. Это мог быть храм, какой-то дом, что-нибудь, где есть много комнат. Нужно было уложить в памяти эти комнаты так, чтобы их порядок и их убранство зафиксировались там навсегда, это основа, на которой будет строиться память. Эти комнаты оратору придется заполнять разными образами снова и снова, в зависимости от того, какую речь он хочет сказать, что он хочет запомнить. Некоторые ораторы имели в памяти тысячи таких комнат, об одном рассказывают, что у него было сто тысяч таких мест.

Второй путь развития предполагал использовать вымышленные места. Первый вариант такой памяти известен был тоже в античности и там использовался зодиак. Основные требования выполняются - порядок фиксированный, можно связать нужные образы с образами созвездий. Этот вид памяти особенно бурно развивался в Возрождение, такая память использовалась многими ренессансными магами, а Бруно был наверно самым великим мастером памяти из всех.

В Средние века благодаря трудам Альберта Великого и Фомы Аквинского хорошая память становится этически окрашенной. Память признается частью добродетели. Хорошая память нужна, чтобы удержать в памяти пороки и добродетели и соответственно наказания и награды за них. Далее Йейтс высказывает замечательную догадку о том, что средневековые церкви специально строились как такие места памяти. Возможно, гротескные и странные фигуры готического искусства вызваны к жизни не тем, что тогдашние художники и скульпторы не умели изображать человека реалистически, а тем, что по учению о памяти образы должны быть странными, необычными, запоминающимися. Более того, если читать Божественную Комедию зная учение о памяти, невозможно отделаться от мысли, что Данте создал свою поэму в соответствии с правилами памяти - вымышленные места для добродетелей и пороков, расположенные в фиксированном порядке и заполненные яркими образами.

Еще в античности появилась и критика этого учения. Квинтиллиан писал, что такая система перенапрягает память, человек по сути запоминает в два раза больше, чем это действительно нужно. Повторение и размышление над темой - вот залог хорошей памяти. Этот трактат Квинтиллиана не был известен в Средние века, его издали только гуманисты в Возрождение, когда образная память процветала и заполонила всё культурное пространство. В это время системы памяти были прочно связаны с герметизмом, каббалой и всякого рода магией. Вымышленные места, которые использовали тогдашние мастера памяти, отнюдь не ограничивались зодиаком, а охватывали множество разнообразных оккультных символов и идей. В рамках борьбы с этим мощным оккультным прорывом велась борьба и с образном памятью.

Новую системы памяти разработал протестант Пьер Раме. Он был убит в Варфоломеевскую ночь, что усилило интерес к его теории в протестантских странах. Суть этой методики сводилась к повторению и уяснению логических связей с помощью наводящих вопросов. Рамистская память была особенно популярна в Англии. Протестанты одновременно уничтожали нечестивые образы в церквях и нечестивые образы в памяти. У нас у всех сейчас рамистская память, старая система памяти практикуется самоучками безо всякой теоретической основы. Люди сами интуитивно находят некоторые правила и поражают окружающих своей памятью даже не подозревая, что это обломки старой и когда-то разработанной системы.

Вот на какие размышления натолкнул меня нехитрый детектив "Транс". Основная проблема фильма - память. Герой не может вспомнить, куда он спрятал картину, и обращается к гипнотизёрше. В трансе он идет по разным помещениям, разыскивая то, где стоит шкатулка, в которой лежит его воспоминание о картине. В общем, как я вижу, все эти психоаналитические заморочки с комнатами и образами в комнатах не сами по себе появились. Тут как никогда уместно сказать, что новое это хорошо забытое старое.

@темы: память, Йейтс

---

Кавалер де Гриэ

Марина Цветаева

Кавалер де Гриэ! — Напрасно
Вы мечтаете о прекрасной,
Самовластной — в себе не властной —
Сладострастной своей Manоn.

Вереницею вольной, томной
Мы выходим из ваших комнат.
Дольше вечера нас не помнят.
Покоритесь, — таков закон.

Мы приходим из ночи вьюжной,
Нам от вас ничего не нужно,
Кроме ужина — и жемчужин,
Да быть может ещё — души!

Долг и честь, Кавалер, — условность.
Дай Вам Бог целый полк любовниц!
Изъявляя при сём готовность…
Страстно любящая Вас
‎

— М.

31 декабря 1917

@темы: стихи, Цветаева

---

Протестанты в екатерининской России

Из Флоровского:
"Следует отметить еще, что уже в Екатерининское время создаются в России крепкие поселения или колонии немецких сектантов разных типов, – гернгутеров, менонитов, “моравских братьев.” Их влияние в общей экономии душевной жизни эпохи до сих пор не было достаточно распознано и учтено, – хотя в Александровское время оно было совершенно очевидным. Большинство из этих сектантов принесли с собой именно эту апокалиптическую мечтательность, часто и прямой адвентизм, склонность к иносказаниям и “духовному” толкованию Слова Божия...

Любопытно, что поселение гернгутеров в Сарепте было одобрено особой комиссией, при участии Димитрия Сеченова митр. Новгородского, рассматривавшей и догматическое учение “евангельских братьев;” и Синод признал, что это братство в своей догматике и дисциплине более или менее приспособляется к порядкам первоначальных христианских общин (на это благоприятное заключение Синода есть прямая ссылка в именном указе 11 февр. 1764 о переселении братьев). Синод не признал удобным открыто разрешить переселенцам миссионерскую деятельность среди инородцев, как они того настойчиво просили; это и было им разрешено неформально. Впрочем, эта деятельность большого развития не получила".
azbyka.ru/otechnik/Georgij_Florovskij/puti-russ...

@темы: история, Флоровский