Дух времени. Из лекции по философии

Гегеля можно писать в альбом романтическим барышням:

"... В любви забвение — нечто большее, чем измена, и быть забытым — большее, чем просто не быть выслушанным" (Философия религии, т. 1, с. 308)

@темы: философия, романтизм, Гегель

---

Такой виноград выращивают в Сентяновке, ЛНР, на линии фронта.

@темы: фото, ЛНР, Сентяновка

---

Огромные ёлки на станции Сентяновка, ЛНР, на линии фронта.

@темы: фото, ЛНР, Сентяновка

---

Гегель и проблема универсалий

Спор реалистов и номиналистов о существовании универсалий, то есть общих понятий - великая проблема схоластической философии.
Проблема универсалий заключается в вопросе, существуют ли реально общие понятия, например, человек как таковой в отличие от конкретного человека, с которым можно познакомиться и пообщаться. Человека как такового, человека вообще, универсалию "человек" никто никогда не видел. Существует ли она реально?

Реалисты отвечают, что существует до вещей (как прототип и идеальный образец). Концептуалисты отвечают, что существует в вещах, как признаки, общие для всех людей. Номиналисты отвечают, что не существует, и человек как таковой - выдумка, звуки речи. Обратите внимание, что реалисты тех времён сейчас называются идеалистами, а современные реалисты - это классические номиналисты, которые признают реальными только единичные вещи.

Проблема универсалий стала беспокоить умы в XI веке, а с началом эпохи Возрождения отошла на второй план и была забыта, как пишет философ XX века Николай Гартман, не потому что была решена, а потому что никто не знает, как её решить. Ещё один факт в подтверждение того, что загадка сама по себе не привлекает умы, и что нерешенную проблему можно обойти и строить философское здание так, как будто её и нет. Результат аукнется через несколько веков, создатели теорий могут творить спокойно. Как говорил когда-то Свасьян в одном интервью, весь мир сейчас живёт в русле номиналистического решения, принятого в XIV веке, но кто об этом знает? Очень немногие. Николай Гартман был одним из них. В книге по онтологии, написанной в 1930-е гг. он пишет о проблеме универсалий и заявляет, что это важнейшая из всех проблем философии. Моя статья о вкладе Николая Гартмана в решение проблемы универсалий была опубликована в сборнике ФМО "Четверть века с философией" (Луганск, 2015). Отсылаю интересующихся к этому тексту, книгу можно скачать на сайте "Одуванчик". Ещё лучше конечно читать "К основоположению онтологии" самого Гартмана.

Одним из замечательных достижений Николая Гартмана на этом поле было обоснование того, что первое и второе решение пересекаются, а не исключают друг друга, как считалось чуть ли не со времен Аристотеля. Если универсалии существуют в вещах, это не мешает им существовать и до вещей - просто, как всё гениальное, и очевидно, как всё, до чего додумался не ты, а кто-то другой.

Это было краткое предисловие к замечанию Гегеля, который пришёл бы к тому же решению, если бы хотел об этом думать. Далее речь идёт об универсалии "бытие" :

"Но если при этом полагать,
что бытие, оттого что оно теперь мыслится, уже и не бытие как таковое,— это только нелепый идеализм, полагающий, что если нечто мыслится, то оно перестает от этого быть, или, иначе, то, что есть, мыслиться не
может, и, получается, [что] только ничто и мыслимо". (Лекции о доказательствах бытия Бога, с. 420).

@темы: философия, Гартман, проблема универсалий, Гегель

---

Антропология у Гегеля: безнравственные китайцы

В "Философии религии" Гегель подробно рассматривает буддизм - религию Фо по-китайски, в которой божественным считается ничто, к которому личность должна стремится, отказываясь от своих страстей. Когда сто лет спустя Честертон старался показать, чем буддизм отличается от христианства, он писал, что любовь и милосердие для буддиста такой же грех, как зависть или гнев. Отказ личности от самой себя во всех проявлениях и приведёт человека к растворению в божественной пустоте.

В "Философии истории" Гегель занимается практическим приложением своих идей:

"Отсюда вытекает глубокая безнравственность китайцев: известно, что они обманывают при всякой возможности; друзья обманывают друг друга, и никто из них не видит ничего дурного в поступке своего друга, если его обман не удастся или становится известным другому. При этом они так хитрят и плутуют, что европейцам приходится быть очень осторожными при сношениях с ними.

Сознание моральной испорченности проявляется и в том, что весьма распространена религия Фо, в которой Ничто признается высшим и абсолютным началом, богом, и презрение к индивидууму выдается за высшее совершенство" (Философия истории, Слово о сущем, с. 172).

@темы: философия, буддизм, Гегель

---

О Пенелопе и бессмертии

В книгах Мураками "Норвежский лес" и "К югу от границы, на запад от солнца" главный герой оказывается между двух женщин: одна проста, близка и понятна (однокурсница, а во втором романе - жена), а другая - странная, необычная, из чужого мира. В конце концов странная и страшная женщина исчезает из жизни героя, и он остаётся с простой и близкой, без мистического аспекта.

Подумалось сегодня, что японских прототипов я не знаю, а греческий архетип - это однозначно Одиссей, который семь лет живёт с нимфой Каллипсо, а мечтает об Итаке. Нимфа предлагает ему бессмертие, но он отказывается и возвращается в конце концов к верной Пенелопе.

Монтень пишет об этом сюжете несколько раз в своих опытах, и когда речь заходит об Одиссее, с французского сеньора слетает весь его вальяжный скептицизм. Через века чувствуется, как у него слезы выступают на глазах от бессилия и тоски, что ничего уже не изменишь. Этому идиоту предлагали бессмертие! Вы можете себе представить, бессмертие!!! Что может с этим сравниться? О чем тут вообще можно думать? А этот ненормальный отказался от бессмертия ради увядших прелестей своей престарелой жены! И читателю совершенно ясно, что если бы такой шанс выпал ему, мессиру де Монтеню, и двадцать Пенелоп не заставили бы его сказать "нет".

Возвращаясь к японскому писателю, его герои, кстати, не отказываются от нимфы Каллипсо по собственной воле. Сколько я могу припомнить, такая женщина всегда уходит сама. Пенелопе нужно просто подождать.

@темы: Монтень, Мураками, Одиссей

---

Снова о чуде

В своих лекциях по философии религии Гегель не раз возвращается к вопросу о чуде. Неудивительно, ведь чудеса и вера в чудеса - одна из точек расхождения между католиками и протестантами. Католики в протестантских странах изображаются суеверными, приверженными чудесам. Это именно тот фон, на котором так контрастно смотрится отец Браун у Честертона, когда он постоянно отвергает мистические решения детективных загадок, предложенные окружающими, и всегда выдвигает рациональную гипотезу, приговаривая: "Этому учит моя религия".

Гегель не говорит об этом прямо, но стремление доказать, что протестанты переросли веру в чудеса, у него заметно по таким, например, пассажам:

"Чудо — это власть лишь над природными связями и тем самым власть лишь над таким духом, который ограничен сознанием этих ограниченных связей" (Философия религии, т. 2, с. 307-308).

И в этих же лекциях он добавляет то, за что я его люблю, а именно, что определение чуда как безграничной власти над природой и выхода за её границы, совпадает с определением человеческого духа, который тоже не подчиняется природному и внеположен естественному порядку вещей.

"Истинное чудо в природе есть явление духа, а истинное явление духа есть главным образом дух человека и его сознание о разуме природы, сознание того, что в этом рассеянии и случайном многообразии присутствуют закономерность и разум" (Философия религии, т. 2, с. 97).

@темы: философия, чудо, Гегель

---

Грех работать в церковный праздник.

Вчера был Медовый Спас, в сетях рассылали открытки, и я опять услышала, что в праздник работать нельзя. Норма эта встречается и фольклоре, и в реале, и некоторые люди относятся к ней очень серьёзно. Я не такая.

Требование не работать в праздники сложилось в доиндустриальном обществе, которое было к тому же давно христианизировано. Это значит, что в селе того времени нужно было работать всей семье от зари до зари, чтобы просто не умереть с голоду, и в то же время праздники были только церковные и никакие другие.

Практически это значит, что все дни были двух типов: или это праздник, и все идут в церковь, или это рабочий день, и все ломаются на хозяйстве не покладая рук. Если человек в праздник работает, это значит, что он не пошёл в церковь, и вот это уже грех. Мысль, что можно и не работать, и в церковь не пойти, была настолько абсурдной, что даже в голову не приходила.

В настоящее время все известные мне сторонники ничего неделания в церковный праздник и в церковь не идут, и не работают - ни Богу свечка, ни чёрту кочерга.

Если кто-то не пошел в церковь в праздник, это печально и неправильно, но его работа на приусадебном участке или тем паче стирка белья стиральной машинкой никак не повлияет на ситуацию.

@темы: житейское

---

Записки, снова

То, что радует сердце

Чудесной Сэй-Сёнагон тысячу лет назад.

"Прекрасное изображение женщины на свитке в сопровождении многих искусно написанных слов.
На обратном пути с какого-нибудь зрелища края женских одежд выбиваются из-под занавесок, так переполнен экипаж. За ним следует большая свита, умелый погонщик гонит быка вовсю.
Сердце радуется, когда пишешь на белой и чистой бумаге из Митиноку такой тонкой-тонкой кистью, что, кажется, она и следов не оставит.
Крученые мягкие нити прекрасного шелка.
Во время игры в кости много раз подряд выпадают счастливые очки.
Гадатель, превосходно владеющий своим искусством, возглашает на берегу реки заклятия против злых чар.
Глоток воды посреди ночи, когда очнешься от сна.
Томишься скукой, но вдруг приходит гость, в обычное время не слишком тебе близкий. Он сообщает последние светские новости, рассказывает о разных событиях, забавных, горестных или странных, о том, о другом… Во всем он осведомлен, в делах государственных или частных, обо всем говорит толково и ясно. На сердце у тебя становится весело.
Посетив какой-нибудь храм, закажешь там службу. Бонза в храме или младший жрец в святилище против обыкновения читает молитвы отчетливо, звучным голосом. Приятно слушать".

@темы: Сэй-Сёнагон

---

О культурно-историческом значении недавно изданного в Республике публицистического сборника секретаря Союза писателей ЛНР Андрея Чернова "Донбасский код" ЛИЦ рассказывает культуролог, преподаватель Луганской государственной академии культуры и искусств (ЛГАКИ) имени Михаила Матусовского Нина Ищенко.

СИЛЬНОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

Книга "Донбасский код" луганского писателя и публициста Андрея Чернова вышла в свет в Луганске летом 2019 года. Книга посвящена культурной идентичности жителей Донбасса.

В сборник вошли статьи и очерки, которые Андрей Чернов публиковал в периодической печати в военный период, с начала 2014 года и до настоящего времени. Все материалы, помещенные в книге, в разное время выносились на суд широкой публики и были известны и до публикации, однако собранные под одной обложкой и при чтении подряд они производят гораздо более сильное впечатление.

Это явление известно в истории литературы. Таким же образом были восприняты, например, "Записки охотника" Тургенева, которые как одна книга воздействуют эстетически сильнее, чем рассказы, публиковавшиеся в разное время в периодике. И как книга Тургенева создает своеобразную голограмму русской идентичности позапрошлого века и средней полосы России, так и книга донбасского публициста вводит читателя в мир донбасской культуры, выражая явно те основания донбасской идентичности, которые позволяют этому краю шестой год сопротивляться военной, культурной и информационной агрессии.

ТЫСЯЧЕЛЕТНЯЯ КУЛЬТУРА

Очерки сборника "Донбасский код" охватывают хронологически последнее тысячелетие развития культуры на этих землях. Самый ранний временной рубеж очерчен статьями, посвященными степнякам-половцам, с которыми сражался на этих землях князь Игорь в "Слово о полку…". Памятники материальной культуры этого конгломерата народов найдены на земле Донбасса и экспонируются в самом обычном краеведческом музее Луганска, где находится, например, загадочная чернухинская мадонна – единственная известная археологам каменная статуя, так называемая "скифская баба", которая держит на руках ребенка, и более того, девочку. Уникальную находку труднее всего интерпретировать, и эта проблема ждет своего решения.

В своих очерках автор доводит повествование до наших дней, посвящая очерки деятелям культуры Луганщины позднего советского и постсоветского времени, Иосифу Курлату и Олегу Бишареву. Между этими крайними точками лежит вся история Донбасса и Луганщины, как она представлена в книге.

КЛЮЧЕВЫЕ СИМВОЛЫ

Ключевыми топосами, структурирующими историю Донбасса в этой книге, являются заселение края и Великая Отечественная война. Заселение Донбасса сербскими полками, которым давали землю в обмен на защиту этих территорий от турок и татар в XVIII веке, оставило множество следов в топонимике края. Названия, зазвучавшие вновь в сводках военного времени с 2014 года – Славяносербск, Трехизбенка, Крымское, Бахмут (Артемовск) – появились в период заселения края, и известны не только в Донбассе, но и в Сербии, благодаря роману классика сербской литературы Милоша Црнянского "Переселение".

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ

Великая Отечественная война имела огромное значение для Донбасса. Несколько месяцев под немецкой оккупацией, тяжелые бои при отступлении советских войск, а потом при освобождении Донбасса после Сталинградской битвы повлияли на реалии каждого селения в нашем краю и на судьбы людей, его населяющих. Символом всех этих событий стала история "Молодой гвардии" – краснодонских подпольщиков, которые боролись с немцами, были арестованы и казнены в январе 1943 года, за месяц до освобождения Луганска. Этим событиям посвящено немало замечательных страниц книги.

МИХАИЛ МАТУСОВСКИЙ

Еще одним символом Луганска в книге является Михаил Матусовский. В ряду тех славных имен, которые создают историю Донбасса, Матусовский занимает особое место. Песни на слова Матусовского пела вся советская страна, и до сих пор трудно найти человека, который не знал бы и не узнавал этих песен. "Школьный вальс", "С чего начинается Родина", "Старый клен", "Подмосковные вечера", "На безымянной высоте", "Крейсер "Аврора" – вот далеко не полный перечень вклада знаменитого луганчанина в русскую культуру.

РУССКИЙ ДОНБАСС

И тут мы подходим к главной теме книги, и эта тема – культура Донбасса как часть русской культуры. Используя богатый иллюстративный материал, автор книги показывает разные грани этой идентичности, взаимные влияния, общие образы и символы. В книге грамотно и честно воссоздается реально существующий образ этого единства в разнообразии. В Луганске делали пушки для снабжения армии в русско-турецкой войне, завершившейся присоединением Крыма в XVIII веке. В Полоцке стоит памятник в честь победы над Наполеоном, который делался на Луганской чугунно-литейном заводе. Всю историю этого края здесь строили, работали, учили, исследовали, писали книги и пели – на русском языке, как и во всей большой России. После прочтения этих спокойных исторических очерков становится понятно, почему Донбасс защищает Россию и почему Россия поддержала Донбасс.

Читайте дальше по ссылке: lug-info.com/comments/one/kulturolog-nina-ische...

@темы: Чернов, Донбасский код

---

Почитать о катарах

Несколько книг, с которых можно начать интересующимся:

1. Ле Руа Ладюри, Э. Монтайю, окситанская деревня (1294 – 1324) / Пер. с франц. В. А. Бабинцева и Я. Ю.Старцева. – Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2001. – 544 с.

Книга Ле Руа Ладюри посвящена горной деревеньке, где проживало около трехсот человек. В начале XIV века деревушка стала объектом пристального внимания местной инквизиции, искавшей следы катарской ереси, которых в деревушке было предостаточно: хотя альбигойский крестовый поход закончился почти сто лет назад, в деревушке почитали добрых людей. Сохранили протоколы допросов на несколько томов, из которых Ле Руа Ладюри и сделал книгу, где описываются обычаи и верования селян, с цитатами и пояснениями.

Надо отметить, что деятельный епископ Каркассона не зря таскал на допоросы жителей деревеньки: за время его деятельности было несколько случаев эндуры (см. предыдущий пост). Современный французский историк относится к этому спокойно: катарский край, сильные традиции, укоренившиеся практики. Этот спокойный тон "волшебника из страны Ок", как называют его в послесловии, дарит отдельные сильные эстетические переживания.

2. Шафаревич, И. Р. Социализм как явление мировой истории / И. Р. Шафаревич Полное собрание сочинений. В 6 т. Т. 1. // Предисл. И. С. Шишкин. Отв. редактор О. А. Платонов. – М.: Институт русской цивилизации, 2014. – С. 165 – 656.

Классическая работа Шафаревича о социализме содержит главу о сектах, которую и нужно смотреть.

3. Три художественных произведения Елены Хаецкой.

В среде ролевиков и реконструкторов Средневековья альбигойский крестовый поход если не популярен, то по меньшей мере известен. Он имел место в то же время, что и Третий крестовый поход, в котором участвовал Ричард Львиное Сердце и который описывал Вальтер Скотт, так что мимо него не пройдет любой, кто интересуется эпохой. В этой среде и блыи написны книги Елены Хаецкой:

"Добрые люди и злой пес" - короткий рассказ, зарисовка, но приятный и понятный.

"Жизнь и смерть Арнаута Каталана" - о человеке из катарского края с сильными традициями и укоренившимися практиками, который в конце концов стал инквизитором. Инквизицию папа Иннокентий XIII создал как раз для розыска катаров. Когда добрые люди попадались, они должны были говорить правду о себе, чтобы не оскверняться. Но остальные члены секты обязаны были любой ценой этого не допустить, и поскольку в конце жизни они надеялись принять утешение, которое смоет все грехи, до этого момента им дозволялась и ложь, и ложная клятва, и убийство. Инквизитор в переводе значит следователь, который распутывал эти дела и находил сбежавших катаров.

"Дама Тулуза" - о Тулузе и Симоне де Монфоре, который воевал против добрых людей. Симон де Монфор стал известен в позднесоветский период рядовому читателю благодаря реконструкции шутки Коровьева из "Мастера и Маргариты", которую предложила литературовед И. Л. Галинская:

"А как же все-таки с тем злосчастным для булгаковского рыцаря каламбуром о свете и тьме, про который рассказал Маргарите Воланд?

Полагаем, что его мы тоже нашли в «Песне об альбигойском крестовом походе» — в конце описания гибели при осаде Тулузы предводителя крестоносцев — кровавого графа Симона де Монфора.

Последний в какой-то момент посчитал, что осажденный город вот-вот будет взят. «Еще один натиск, и Тулуза наша!» — воскликнул он и отдал приказ перестроить ряды штурмующих перед решительным приступом. Но как раз во время паузы, обусловленной этим перестроением, альбигойские воины вновь заняли оставленные было палисады и места у камнеметательных машин. И когда крестоносцы пошли на штурм, их встретил град камней и стрел. Находившийся в передних рядах у крепостной стены брат Монфора Ги был ранен стрелою в бок. Симон поспешил к нему, но не заметил, что оказался прямо под камнеметательной машиной. Один из камней и ударил его по голове с такой силой, что пробил шлем и раздробил череп.

Смерть Монфора вызвала в стане крестоносцев страшное уныние. Зато в осажденной Тулузе она была встречена бурным ликованием, ведь ненавистней и опасней, чем он, врага у альбигойцев не было! Не случайно автор «Песни об альбигойском крестовом походе» сообщал:

A totz cels de la vila, car en Symos moric,
Venc aitals aventura que l'escurs esclarzic.
(На всех в городе, поскольку Симон умер,
Снизошло такое счастье, что из тьмы сотворился свет).

Каламбур «l'escurs esclarzic» («из тьмы сотворился свет») адекватно по-русски, к сожалению, передан быть не может. По-провансальски же с точки зрения фонетической игры «l'escurs esclarzic» звучит красиво и весьма изысканно.

Так что каламбур темно-фиолетового рыцаря о свете и тьме был «не совсем хорош» (оценка Воланда) отнюдь не по форме, а по смыслу. И действительно, согласно альбигойским догматам, тьма — область, совершенно отделенная от света, и, следовательно, из тьмы свет сотвориться не может, как бог света не может сотвориться из князя тьмы. Вот почему по содержанию каламбур «l'escurs esclarzic» в равной степени не мог устраивать ни силы света, ни силы тьмы".

Вот об этом Монфоре и об этой осаде роман "Дама Тулуза".

Если кто-то может дополнить список, милости прошу.

@темы: катары, Хаецкая, Монтайю

---

Катары

Небольшой очерк о катарском учении и праксисе, которые реализовывались в южной Франции и северной Италии в XII - XIV вв.

Центральным таинством катаров было утешение, consolamentum, или еретикация [1, с. 427 – 428]. Утешение соответствует христианскому причастию, однако его можно принимать только раз в жизни. После утешения человек абсолютно очищен от земной скверны, и готов попасть в рай. Чтобы не оскверниться вновь, человек должен никогда не лгать, а также практиковать строжайшее веганство и безбрачие.

«Большинство катаров не надеялось исполнить строгие заповеди, обязательные для «совершенных», и рассчитывало получить «утешение» на смертном одре, нaзывавшееся «добрым концом».

…Часто, когда больной, принявший «утешение», потом выздоравливал, ему советовали покончить жизньсамоубийством, которое называлось «эндура». Во многих случаях эндура ставилась как условие «утешения».Нередко ей подвергали стариков или детей, принявших«утешение» (конечно, при этом самоубийство превращалось в убийство). Формы эндуры были разнообразны: чаще всего голодная смерть (в особенности длядетей, которых матери переставали кормить грудью), но также кровопускания, горячие ванны, сменяющиеся резким охлаждением, напиток с истолченным стеклом, удушение. И. Доллингер, разбиравший сохранившиеся архивы инквизиции в Тулузе и Каркассоне, пишет:

«У того, кто внимательно изучит протоколы обоих вышеупомянутых судов, не останется никаких сомнений в том, что от эндуры погибло гораздо больше людей – частью добровольно, частью насильно, – чем в результате приговоров инквизиции» (Dollinger J. Beitrage zur Sektengeschichtedes Mittelalters. Erster Theil. Geschichte der gnostisch-manichaischen Sekten. München, 1890., p. 226)» [2, с. 204 – 205].

В конце XII века катарская ересь захватила северную Италию и южную Францию. Местные сеньоры поддерживали катаров и вступали в секту по политическим соображениям. Появились целые области, где католические священники не смели показываться под страхом расправы, а когда в одном южно-французском городе сенешаль-катар арестовал католического епископа, папский престол наконец-то осознал, что время полумер прошло. Против катаров был созван крестовый поход, и через несколько лет катаров полностью уничтожили, сравняв Прованс с землей. Пример описания альбигойского крестового похода с прокатарских позиций можно найти в книге современных французских исследователей «Повседневная жизнь во времена трубадуров XII – XIII вв» [3, с. 208 – 231], что само по себе показывает место катарской традиции в европейской культуре вплоть до наших дней.

1. Ле Руа Ладюри, Э. Монтайю, окситанская деревня (1294 – 1324) / Пер. с франц. В. А. Бабинцева и Я. Ю.Старцева. – Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2001. – 544 с.
2. Шафаревич, И. Р. Социализм как явление мировой истории / И. Р. Шафаревич Полное собрание сочинений. В 6 т. Т. 1. // Предисл. И. С. Шишкин. Отв. редактор О. А. Платонов. – М.: Институт русской цивилизации, 2014. – С. 165 – 656.
3. Брюнель-Лобришон, Ж., Дюамель-Амадо, К. Повседневная жизнь во времена трубадуров XII–XIII веков / Пер. с фр, предисл. Е. Морозовой. – М. : Молодая гвардия, 2003. – 414[2] c.: ил. – (Живая история. Повседневная жизнь человечества).

@темы: катары

---

Пластические греки

Удивительно, но факт: именно греки, которые славятся своим жизнелюбием, взлелеяли неоплатонизм и учение о злой материи, а христиане, которые якобы ненавидят всё живое, защищали материальный мир. И продолжают это делать на новом витке идейного противостояния.

@темы: неоплатонизм, веганство, чайлдфри

---

Отступление о веганстве и чайлдфри

Оба этих учения - извращенный аскетизм неогностического толка. Отказ от мяса и продуктов животного происхождения - часть аскетической практики в разных системах, это само собой понятно. Отказ от деторождения стоит в том же ряду. Катары учили, что семейная жизнь и главное в ней - дети представляет собой ту приманку, которой Люцифер выманивает из рая души и вселяет их в материю.

Более глубокая основа обоих учений, веганства и чайлдфри, идейно неоплатоническая: материя этого мира зла, и отказ от её соблазнов ведёт к благу автоматически.

@темы: неоплатонизм

---

Отношение к материи в неоплатонизме и христианстве

Я об этом уже писала, но вкратце ещё раз.

Для неоплатоника и гностика материя зла сама по себе. Причина ослабления души - соединение с материей. Отречение от материи ведёт к горним высям автоматически.

В христианстве граница проходит не между матерей и духом, а между добром и злом. Для платоника духовное и благое - одно и то же, а христианин помнит историю Люцифера, светлейшего из ангелов, который стал Князем Тьмы.

Материя сотворена Богом, и уже поэтому не может быть злой сама по себе. Духовное же не значит благое - есть духи добрые и злые. Умерщвляя плоть, человек борется с каким-то духом, который стоит за материальным. Кроме того, аскет может быть так же зол, как гуляка и развратник, а то и злее. Для платоника это невозможно - искреннее отрешение от материи всегда ведёт к благу. Как на самом деле, каждый может увидеть сам.

@темы: неоплатонизм, догматика

---

Различия в антропологии неоплатонизма и христианства

Для Платона, а вслед за ним Плотина и неоплатоников душа божественна. Душа и божество имеют одну природу, единую субстанцию. Человек не знает об этом, потому что погружен в материальное. Падение души в материю - причина того, что человек слаб и неразумен. Отвлечение от материального способствует погружению человека в себя, в свою подлинную сущность, а тем самым в сущность божества. Отказ от материального, аскетика - единственный путь души к божеству.

Не то в христианстве. Человек сотворен, его сущность и сущность Бога принципиально различны, поэтому просто путь в себя есть путь в никуда и ни к чему. Чтобы подняться к Богу, человеку нужна помощь. Эту помощь нам всем оказал Христос, а сам человек своими силами ничего не сделает. Потому аскетика сама по себе, вне церкви, в христианстве не является путем спасения. И по той же причине разных путей много.

@темы: Плотин, неоплатонизм, догматика

---

Тринитарность

Влияние на христианскую догматику античной философии вообще и неоплатонизма в частности давно и хорошо известно. Великие каппадокийцы жили после Плотина, отца неоплатонизма, и были в какой-то степени знакомы с его идеями. Христианские мыслители используют философскую терминологию, и делают это так удачно, что вплоть до настоящего времени находятся философы, считающие христианскую догматику разновидностью неоплатонизма. Однако различие в те времена понимали ясно и формулировали четко. Одна из тех концепций, которые наглядно показывают, что неоплатоническая философия использовалась как инструмент для выражения антиплатонического содержания, это безусловно учение о троичности божества.

Плотин учит, что выше всего стоит Единое, которое недоступно ни чувствам, ни разуму, вмещает в себя все определения и одновременно превосходит их, порождает мир и даже бытие. Следующая ступень божества - это Ум, Нус, который уже до какой-то степени умопостигаем, деятелен и создает мир. Третья ступень - мировая Душа, которая формирует материю, одушевляя весь мир в целом.

На первый поверхностный взгляд триада Плотина Единое-Ум-Душа идеально описывает христианскую Троицу. Соблазн отождествить их очень велик, однако каппадокийцы ему не поддались. Различия, причем принципиальные, заключаются в следующем:

1. Триада Плотина безличностна, это некие сущности, не имеющие личностных характристик. Христианская Троица представляет собой Три Лица.

2. Триада Плотина иерархична: каждая последующая ступень дальше от совершенства, чем предыдущая. В Троице все Лица единосущны и равночестны.

3. Триада эманирует: все ступени божественной сущности, вплоть до создания нашего материального мира, истекают друг из друга согласно некоему естественному закону, непроизвольно. В Троице же отношения между Лицами являются личностными (тут не избежать тавтологии), а творение мира принципиально отличается от отношений внутри Троицы, и представляет собой сознательное волевое действие.

@темы: философия, Плотин, догматика

---

Различия неоплатонизма и христианства

Изложены в книге
А. В. Ситников. Философия Плотина и традиция христианской патристики. — СПб.: Алетейя, 2001. — 242 с. — (Античная библиотека. Исследования)

Эту книгу должна была написать я, если бы читала по-гречески и имела терпение на неоплатоников. Все те различия в греческой философии и христианской догматике, о которых я думала в разное время и по разным поводам, тут собраны вместе, систематизированы и снабжены ссылками на источники. Отличная работа.

Дальше будет несколько примеров.

@темы: философия, неоплатонизм, догматика

---

Болтают

Иванов-Петров

о неприятной болтливости. которая на самом деле - обнаженное мышление

Давно уж висела у меня непонятная странность - отчего мне совсем не нравится Пратчетт, который нравится решительно всем. Разумеется, дело не в Пратчетте - тут загадка, мне хотелось понять, на что указывает эта неприязнь во мне. И вот, читая очередное графоманство некого русского автора - узнал: мелькнуло гомологическое сходство. Морщась от очередной авторской неожиданности, узнал. Мужской смалл-талк. Остроумие. Легкая беседа. Автор затопляет читателя своими шутками, цитатами, нарочитыми оговорками - и всё это непрерывно, в гомерических дозах.

Пока я думал, что это авторский прием, было не очень интересно - ну да, вот есть автор, и вот еще миллион авторов, которые используют крайне неудачный стилистический прием. Ничего кроме плохих книг от этого не происходит, так что можно не огорчаться, а просто не читать, или читать и морщиться - как кому удобно. При этом понятно, что Пратчетт - очень талантливый человек, а многие, не обладающие теми же талантами, используют те же методы. Это всё не слишком важно.

Стало интереснее, когда понял, что это - не прием. Это у авторов видно их настоящее мышление. Это не специально вытащенные шутки, не особенная техника, которую автор с трудом натягивает на жало своей мысли - это просто фон, то, чем у автора заполнен разум, внутренний голос. До меня дошло - мне потому так и противно, что это я слышу настоящие мысли этих авторов, они их выговаривают. Это же не какие-то профессиональные писатели, продуманные и особенные, это графоманы, которые искренне пишут от всей души и показывают себя, свой внутренний мир и свое мышление в полный рост. Не от приема противно, а от эксгибиционизма, обнажающего свой разум и внутренний мир на глазах беззащитного читателя. Профессионал, конечно, закрывается - хороший автор эту дрянь на читателя не выливает.

Я даже немного проверил. Вдруг это все же связано с писательством. Вспомнил разговоры... Если взять обычного человека, в состоянии, когда он легко показывает то, чем набита его голова - в легком подпитии или в расслабляющей беседе, ни к чему не обязывающей - он выговаривает вот это самое. Непрерывный поток прибауток, шуток, полуцитат, аллюзий, претендующих на остроумие ассоциаций, недорассказанных анекдотов, забавных случаев - вот это всё. Иногда это видно у очень пожилых людей: контроль слабеет, и у них непрерывная речь, видно содержание мышления. И то, что меня ужасало у этих графоманов - это и есть правда жизни: люди внутри в самом деле этим наполнены, вот эта мякина у них в голове весь день. Они этим думают и говорят. Иногда, в особенных ситуациях, шифруются и примолкают - когда надо произвести впечатление и нельзя болтать. А в расслабленном состоянии это и журчит...

Жуть какая. Даже в записанном и причесанном виде, у этих авторов, это достаточно мерзко, а в несобранном-неприглаженном виде эти обрывки и усмешки... Автор - поскольку графоман - спроста рисует внутренний мир героя. Конечно, списывая с себя, а сам - обычный человек. И потому списывая с чуть не каждого. И какой же ужас, вот это иметь бормочущим... Если там вершина - Пратчетт, а низы вообще непредставимы, вот эта непрерывная болтовня с подхихиками - и называется мышлением? Кажется, стало доходить, что за этот самый внутренний диалог, который призывают остановить всякие мудрецы.

В прежних, восемнадцатого века, романах была этакая болтливость - обычно вспоминают об описаниях природы. Всякие там красоты ландшафта, а также длинные рассуждения об устройстве мира и обо всем, к этому прилежащем. Читатели обычно это ненавидели, пропускали, и к двадцатому веку литература подсохла, болтливость ушла и вылезли наружу кости сюжета. А это - новая болтливость. Вместо "красивых описаний", плавного течения величественных рек и одетых в лесную шкуру горных хребтов, детальных описаний фрака, облегающего стройную фигуру героя, - это вот дерганое хихиканье, болтливость не умеющего замолчать рассудка. Причем пропустить это не удается - оно не локально, пронизывает всё изложение целиком, а не только два-три вводных абзаца, как многоругаемые описания природы. В старой литературе эта болтливость имела иную природу. Автор-ремесленник демонстрировал свое владение материалом - словом - и умение облечь в слова самые трудноописуемые явления. Это было докучное хвастовство мастерством, но никак не неудержимый словесный мусор. Новая болтливость к мастерству отношения не имеет. Это самое честное, не ведающее стыда и не понимающее, чего здесь стесняться обнажение содержимого головы автора, его душевная жизнь и постоянный фон рассуждений.

Хотелось бы, конечно, неболтливой литературы. Ну а чувство жути - конечно, субъективное. Очевидно, что не о чем говорить с людьми, у которых вот это в голове. Им нечем воспринять и нечего сказать - просто в обычной жизни и тем более в сети, где молчание не выделено никакими средствами - они в одном ряду с нормальными. И приходится догадываться, что в них звучит, что они считают голосом своего разума.
ivanov-petrov.livejournal.com/2206907.html

@темы: Пратчетт

---

Орды азиатских конников

С этим штампом антирусской пропаганды в последние годы мы, к сожалению, часто сталкиваемся. Так представляли в Рейхе бойцов Красной Армии, изображая гитлеровцев защитникам европейского наследия от диких степных монгольских орд. Современная антирусская пропаганда активно использует образ степного всадника, уничтожающего все живое и европейское. Особенно ярко в свое время это получилось у Ежи Косинского в "Раскрашенной птице"

Оказывается, этот штамп времен чуть ли не Ивана Грозного подпитался удачной операцией советского командования, которая проводилась при освобождении Донбасса в 1943 году.

После Сталинградской битвы была надежда освободить Донбасс одним рывком. Это не удалось, и бои растянулись на полгода. Луганск освобождён 14 февраля, Донецк - 8 сентября, в этом промежутке шли тяжёлые бои за Донбасс. Однако в первый период больших надежд, за несколько дней до начала общего наступления, 8 февраля 1943 года, в тылы немцев был отправлен 8 кавалерийский корпус под командованием генерал-майор Михаила Борисовна. Задача конницы была деморализовать противника и осуществить глубокий диверсионный рейд в тыл врага. Как указывает Андрей Чернов, часть была укомплектована алтайцами и башкирами, провела целый ряд удачных диверсий и участвовала в освобождении Ворошиловграда (Луганска) (Донбасский код, с. 134-137).

@темы: Раскрашенная птица, информационная война, Донбасский код