Моя статья в "Дне литературы"

Как Борхес убил автора
denliteraturi.ru/article/4914

@темы: ссылки, ЛКД

---

Снова в строю! И вечный бой! Покой нам только снится!

Елена Заславская

Недавно во время прямого эфира на телеканале Луганск-24 у меня спросили, почему для каждого из нас так важна акция «Бессмертный полк»? В поэтической форме ответ на этот вопрос сформулировал поэт Евгений Агранович, слова его стихотворения стали песней: «Нет в России семьи такой,

Где б не памятен был свой герой…». Действительно, нет в России семьи такой, не испытавшей на себе все тяготы Великой Отечественной Войны, особенно это касается Луганщины, где проходили тяжелые бои, несколько месяцев длилась оккупация, велась подпольная работа. Для каждого из нас это личная память, семейные альбомы, рассказы о войне родных, близких и просто знакомых людей старшего поколения. Но в последнее время эта личная память получила важное общественное значение.

После распада Советского Союза политика пересмотра истории Великой Отечественной Войны практикуется во многих странах бывшего соцлагеря, во многих советских республиках, и особенно активизировался этот процесс на Украине в период первого и второго Майдана, а после 2014-го года стал главной стратегией формирования нового украинца. Людям навязываются следующие мифы: «Сталин хуже Гитлера», «Красная Армия оккупировала Украину», «украинские нацисты из УПА – защитники и патриоты», «Бандера – герой», «День примирения и траура 8 мая важнее Дня Победы 9 мая».

На поддержание этих мифов брошена вся мощь государственной и идеологической пропаганды в разных сферах – образования, науки, культуры, политики. Принимаются законы о сносе памятников, о переименовании городов и улиц, о создании новых государственных праздников в честь Дня рождения националиста Бандеры и УПА. Не прекращаются требования украинских радикалов снести памятник освободителю Киева, Герою Советского Союза Николаю Ватутину. А памятник освободителю Праги маршалу Ивану Коневу снесли накануне Дня Победы.

Так история стала еще одним фронтом. Мы поем песню Владимира Высоцкого: «Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие – как часовые…» и понимаем, что сейчас они снова в строю. Потому что идет атака на них, на наших героев, а значит и на нас. Донбасс понял раньше других, что это не отвлеченные споры любителей истории, а боль и кровь, которая льется сейчас.

Именно поэтому так важно участвовать в акциях «Бессмертного полка»! Я горжусь, что в моей семье мой дедушка Иван Заславский и мой отец Александр Заславский стали на защиту родной земли.

Я поздравляю всех с Днем Победы, с нашим главным праздником! Нашим защитникам я желаю мужества и сил, а тем, кто живет и работает в мирных условиях, желаю помнить о цене Победы и о ее значении для каждого из нас!

oduvan.org/interesnosti/sdelano-v-donbasse/snov...

@темы: Россия, война, Луганск, Украина, День Победы

---

С праздником!

С Днем Победы, дорогие друзья! С самым важным светским праздником года.

@темы: праздничное

---

День Победы. Культуролог Нина Ищенко: "Донбасс остается русским пограничьем"

В канун 75-летнего юбилея Великой Победы об очевидных параллелях Великой Отечественной и войны нынешней, об историческом и цивилизационном выборе Донбасса ЛуганскИнформЦентру рассказывает член Союза писателей ЛНР, культуролог, преподаватель Луганской государственной академии культуры и искусств (ЛГАКИ) имени Михаила Матусовского, кандидат философских наук Нина Ищенко.

ВОЙНА С НАЦИСТАМИ

Текущая война Украины и Донбасса имеет общие черты с Великой Отечественной войной, и это сходство активно эксплуатировалось на начальном этапе военных действий, в 2014 – 2015 годах, да и сейчас этот образ продолжает существовать в информационном пространстве.

Действительно, та война велась с нацистским государством, а национальная политика Украины идеологически копирует различные националистические режимы. Из всего многообразия европейских государств, практиковавших в ХХ веке сегрегацию и дискриминацию по национальному признаку, активная часть украинских радикальных политических течений выбрала как образец для подражания Третий Рейх.

ОЧЕВИДНЫЕ ПАРАЛЛЕЛИ

Черты сходства многообразны. Так, среди украинских националистов празднуется день рождения Гитлера, устраиваются факельные шествия, используется символика немецких нацистов. Кроме того, одним из источников государственности Украины является марионеточное образование, созданное в 1941 году на части украинской территории под эгидой Третьего Рейха. Армия этого государства, УПА, согласно официальной идеологии, является предшественницей современных военных сил Украины и представительницей украинской нации во Второй мировой войне. На уровне государства на Украине насаждается культ Степана Бандеры, лидера этого государства, офицера гестапо – немецкой политической полиции. События и личности того периода поэтизируются и героизируются на Украине весь постсоветский период ее истории, но непредвзятое историческое исследование показывает, что эти люди были тесно связаны с немецкой разведкой и зачастую носили немецкую военную форму, что не может не вызывать соответствующих ассоциаций в наши дни.

СИМВОЛЫ СОПРОТИВЛЕНИЯ

Реакция на украинскую агрессию и с другой стороны, в Донбассе, актуализовала память о Великой Отечественной войне. На территории Донбасса проводились военные операции, разворачивались бои с немцами вплоть до 1943 года. Именно на территории современной ЛНР, в Краснодоне и Луганске, действовала подпольная молодежная организация "Молодая гвардия", известная всему Советскому Союзу и ставшая символом сопротивления фашистам. Военные действия на той же территории, практически на тех же позициях, заставляют вспомнить события военных лет и проводить явные параллели с Великой Отечественной войной. В таком ключе, например, выдержан спектакль Русского драматического театра имени Павла Луспекаева "Время. Выбор. Воля" по произведениям донбасских поэтов текущей войны – в спектакле звучит музыка той войны, персонажи одеты в советскую военную форму времен Великой Отечественной и в форму ополченцев нынешней войны.

НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

В то же время, помимо формального сходства на уровне символики и искусства, должно быть более глубокое сходство на уровне политических процессов, которого мы не наблюдаем. В Великую Отечественную войну дипломатические отношения с Германией были разорваны, экономика России была полностью переведена на военные рельсы, мобилизация человеческого потенциала направлена только на победу. В современных условиях этого не происходит: Россия поддерживает отношения с Украиной и ее западными спонсорами, развитие российской экономики если и поменялось, то не из-за военной угрозы, во время войны в Донбассе Россия реализует отнюдь не только военные проекты, направленные на освобождение наших территорий. Так, уже в период военных действий была проведена Олимпиада в Сочи в 2014 году, Чемпионат мира по футболу в 2018 году, реализуется космическая программа, проводится цифровизация экономики, создается российский аналог Википедии, модернизируется железная дорога, снимаются сериалы и проводятся литературные конкурсы, не имеющие никакого отношения к войне Украины с Республиками Донбасса.

Такое очевидное несовпадение образов Великой Отечественной и современной войны в Донбассе многими воспринимается болезненно, приводит к безнадежности и фрустрации, формирует впечатление, что Россия нас предала и Донбасс никому не нужен. Между тем это реальность, которая требует сменить образец восприятия. События в Донбассе нельзя мерить меркой Великой Отечественной войны, сама реальность показывает, что это не так. Однако события в Донбассе укладываются в парадигму имперских войн на окраине.

ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ ПРОСТРАНСТВО

Россия как любое имперское образование, объединяющее разнообразные культуры и народности, движется не только в географическом, но и в цивилизационном пространстве. Россия дает образец цивилизованной жизни для тех, кто готов воспринять русскую культуру, и вызывает отторжение тех народов, которые отказываются от этой парадигмы. Очень редко подобные конфликты культур обходятся без военных конфликтов.

Если обратиться только к русской истории, можно вспомнить, что, например, война на Кавказе длилась со времен Петра Первого, который первым начал проводить там активную имперскую политику, и вплоть до окончания русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов. Тем временем в России строился блестящий Петербург, состоялся золотой век русской литературы, творили великие русские художники и совершалась экспансия в Сибирь. Не прерывались дипломатические отношения ни с Турцией, ни с Персией, ни с Англией, которые вдохновляли горцев на сопротивление и нередко помогали им оружием. Нужно ли было бросить все силы империи на Кавказ и забыть обо всем, кроме победы на этом фронте? Историческая перспектива показывает, что это было бы неверным решением.

Подобные войны на окраинах длятся очень долго, поскольку здесь возникает пограничная зона, где сталкиваются разные культуры и цивилизации, и, в конце концов, вырабатывается какой-то работающий механизм взаимного сосуществования. Это процесс болезненный и сложный, но можно ли сказать, что он ненужный? Ни в коем случае.

ПРОСТРАНСТВО ВЕЛИКОЙ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Украина сейчас оказывается в пространстве западных ценностей, переходит в границы западной цивилизации. Процесс этот также длительный и неоднозначный, конфликт ценностей происходит на разных уровнях, и гораздо важней военной победы демонстрация цивилизационного превосходства, будь то на уровне литературы, культуры, искусства или на уровне производства, культуры быта и повседневного бытия. Именно такие примеры оказывают влияние на огромных временных промежутках и могут оказаться триггером, спровоцировавшим масштабные перемены. Такие примеры на уровне повседневного общения украинцам дает Донбасс, а на другом, имперском уровне – сама Российская Федерация. Оба аспекта одинаково важны, потому что пограничный Донбасс в современных условиях оказался пространством реализации великой русской культуры, одним из мест, где на живых примерах показано, кто такие русские, как нужно жить и за что умирать.

ДОНБАССКИЙ ХАРАКТЕР

История Донбасса показывает, что эта миссия для нас не нова. Несколько столетий Донбасс был пограничьем между Русью и Степью, здесь были ничейные земли, в которых можно было встретить отряды степняков и быть уведенным в рабство. Для того, чтобы просто здесь выжить, нужны были сила характера, уверенность в себе и спокойная отвага каждый день. Эти черты сформировали донбасский характер, который проявляется во всех войнах, приходящих на эту землю, - и в Великую Отечественную, и во время войны с Украиной, которая идет сейчас.

РУССКОЕ ПОГРАНИЧЬЕ

Какие бы решения ни принимались на политическом уровне, наша задача не меняется – Донбасс остается русским пограничьем. Нам живется труднее, чем на других территориях, но мы всё равно можем творить, создавать, улучшать жизнь, делать ее более полной и интересной. Если для кого-то это невозможно из-за трудностей жизни в Донбассе, в огромной России найдется место, где это окажется легче и проще. У нас есть такая возможность благодаря Победе, которую мы одержали 75 лет назад, в 1945 году, а также благодаря тому, что с 2014 года Донбасс держит удар. Творите, создавайте, работайте. Победа будет за нами.

Луганский Информ Центр

@темы: Россия, Луганск, Донбасс, День Победы

---

Памяти Владимира Карбаня

Нина ИЩЕНКО


Ушел из жизни Владимир Яковлевич Карбань, искусствовед, интеллектуал, один из самых ярких и светлых людей Луганска. Он также был членом редколлегии сайта Одуванчик. Вел две рубрики: Айда в музей и Опыты пристального чтения.

Владимир Яковлевич работал старшим научным сотрудником научно-экспозиционного отдела Луганского художественного музея, занимался пополнением фондов музея, разработал несколько экспозиционных и экскурсионных проектов, был автором ряда научно-методических и справочных изданий.

Владимир Яковлевич был настоящим интеллектуалом, одним из самых ярких и интересных людей нашего города. Большую часть сознательной жизни Владимир Яковлевич прожил в Луганске. Он никогда не терял интереса к новому в интеллектуальной и культурной жизни города.

Владимир Яковлевич жил в насыщенном культурном пространстве, его дом был заполнен интересными книгами и произведениями искусства, он слушал сложную музыку, любил театр, увлекался поэзией и философией, был завсегдатаем библиотеки имени Горького и самое главное – постоянно общался с интересными людьми. В течение нескольких десятилетий гостеприимный дом Владимира Яковлевича посетили десятки людей – артистов, художников, писателей, философов. Он мог поддержать разговор на любую тему, и в то же время не уставал учиться, был отзывчив на всё новое, интересное и яркое в жизни Луганска.

Мне повезло знать Владимира Яковлевича последние несколько лет его жизни. Мы познакомились уже после 2014 года на заседании Философского монтеневского общества, с основателями которого Владимира Яковлевича связывает многолетняя дружба. В тяжелое военное время, когда многие считали, что интеллектуальная и культурная сфера стала излишеством, на которое не стоит тратить время, Владимир Яковлевич продолжал жить в той атмосфере интеллектуального общения, в атмосфере платоновского «Пира», которая составляет главное условие возникновения и существования культуры в истинном значении этого слова. Все, кто общался с Владимиром Яковлевичем, вовлекались в эту атмосферу рождения идей, обмена мыслями, плодотворных споров, которые показывают, что дух дышит, где хочет, и в степном городке на окраине русского мира чувствует себя так же вольно, как и в культурных столицах прошлого и настоящего.

Владимир Яковлевич – один из тех людей, которые делали наш город ярче, лучше, интересней. Он остался и жил в Луганске в тяжелое военное время, и ему как немногим было присуще отчетливое сознание того, что мы живем в значимую эпоху, в месте, где делается история, творится культура, создаются шедевры. Его интерес к жизни во всех ее проявлениях никогда не угасал, а его любовь к Луганску была естественна как дыхание, и давала силы не только ему, но и окружающим. Многие его знакомые, которые живут в Луганске и за его пределами, почувствуют горечь потери в эти дни. Самое лучшее, что можно сделать в память о Владимире Яковлевиче – не опускать руки, творить и создавать, всегда идти вперед.

@темы: Одуванчик, Луганск, Владимир Карбань

---

Шёлковые знамёна. Часть 3

Шёлковые знамёна. Часть 3

Тимофей Алёшкин

Цикл «Пять тайн Марка Лициния Красса»

Что с ними дальше было?

Сначала немного отступим назад, к началу кампании 53 года. Ород с главной парфянской армией пошёл не навстречу Крассу в Месопотамию, а от Красса, в Армению. Против Красса выступила небольшая армия Сурены и Силлака. Из этой диспозиции довольно понято, что разбить Красса ни Ород, ни Сурена, ни вместе, ни поодиночке не надеялись, а уж разгрома и уничтожения римской армии никто из участников войны даже и представить себе не мог. Ород, наверное, надеялся максимально долго задержать Красса в западных областях царства, а там или замириться, или дождаться каких-то перемен в Риме. Сурена с его сравнительно небольшой, но мобильной армией должен был, наверное, повиснуть на коммуникациях у римлян и максимально осложнять им продвижение, осады городов и вообще любые действия. Красс же при таком раскладе наоборот, конечно, должен был стремиться сначала разгромить полевую армию парфян, а уж потом спокойно идти на юг и брать главные города Месопотамии с греческим населением, не очень симпатизировавшим парфянам и легко сдававших города римлянам, как показала кампания 54. Что Красс и попытался сделать, бросившись на парфян как только узнал о том, что их армия поблизости.

При Каррах случился «чёрный лебедь», римляне впервые встретили хорошо организованную конную степную армию, да ещё со специально подготовленным большим запасом стрел, главным результатом этого к вечеру 9 мая были не столько потери (довольно большие, несколько тысяч человек, погибших с молодым Крассом, включая 1000 лучших галльских конников, и несколько тысяч раненых в остальной армии, но всё-таки для 30-35-тысячной армии не смертельные), сколько потеря и командованием, и, главное, личным составом веры в возможность что-то сделать с врагами, которые превзошли римлян там, где они считали себя на голову выше – в организованности и дисциплине, страх перед необычайным дальнобойным врага оружием и паника, такая сильная, что в следующие два дня солдаты вообще боялись при свете дня выходить против парфян и армия при ночном бегстве из Карр просто рассыпалась.

Конечно, Сурена очень хорошо, необыкновенно хорошо приготовился к сражению — подготовки такого запаса стрел больше за всю историю парфяне, кажется, ни разу не повторили. Я, как всегда, тут подозреваю, что из-за такого уровня продуманности торчат уши великого полководца-стратега, доказавшего умение рассчитывать на несколько ходов вперёд – моего любимого Помпея, но совершенно на этом не настаиваю. Всё-таки думаю и для Сурены исход битвы был неожиданным – едва ли он всерьёз рассчитывал на что-то большее чем остановить римлян и отступить с по возможности меньшими потерями. В общем и целом положение Сурены и его людей в 53 было такое, что Ород, после того, как они победили для него в 54 Митридата, бросил их одних в бой против огромной армии прежде непобедимых врагов, а сам сбежал.

Можно себе представить, что после победы Сурена а он, не забываем, тоже царь царей, или по меньшей мере сын царя царей, вполне мог решить пересмотреть отношения с Ородом, вплоть до того, что ему и всё парфянское царство могло показаться подходящей наградой за победу. Чехарда на парфянском троне в то время ещё в общем-то и не закончилась, Ород и Митридат только что убили отца и поочередно свергали друг друга, так что ещё один переворот бы никого не удивил, те же сторонники Митридата (а за него была как раз Месопотамия) наверняка были готовы выступить против Орода. По знатности рода Сурены стояли сразу за Арсакидами, и одна тиара царя царей у них уже была, а главное – по военной славе Сурена, разбивший Митридата и Красса теперь стократно превосходил «хороняку и бегуна» Орода – а в эллинистической политической системе именно победа доказывала избранность царя и давала власть, у парфян такое тоже было, например «Никатором», победоносным, титуловал себя на монетах тот же дедушка Синатрук в 91 после первого захвата власти.

То, что Ород был союзником Помпея, верховного владыки и арбитра всея востока и организатора победы над Крассом, Сурену вряд ли могло остановить – он и сам завязал уже свои отношения с Помпеем и его людьми (даже если считать предположения о помпеевых инженерах в 54 и деньгах на найм саков предположениями, есть хотя бы факт что тот же предательский осроенский Абгар общался именно с Суреной («он был постоянно в компании Сурены, под предлогом шпионства», пишет Дион), да и Помпей никогда о своих друзьях и союзниках не заботился настолько, чтобы в случае их неудачи, если они сами себе помочь не смогли, о них просто-напросто не забыть (как он уже в 54 забыл о том же вернейшем Габинии, осуждённом и ушедшем в изгнание после сирийского наместничества).

Имея под командованием лично себе верную армию Сурена мог теперь из Месопотамии поговорить с Ородом как минимум о новых условиях их «сотрудничества» (я бы предположил что Сурена эдак для начала запросил себе такой же статус «вице-императора» а может, и царя Месопотамии, какой у него был дома, в Сакастане, точнее, де-юре признание Ородом того, что де-факто уже и так было после Карр) — и он, кажется, начал такой разговор.

Во-первых, «Сурена послал Гироду в Армению голову и руку Красса, а сам, передав через гонцов в Селевкию весть, что везет туда Красса живого, устроил нечто вроде шутовского шествия, издевательски называя его триумфом (Плутарх)». В тогдашней римской традиции триумф мог справлять полководец-магистрат с высшей военной властью. Как только республика сменилась империей, право на триумф осталось только за императорами. Для монархической Парфии «триумф» Сурены был, конечно, символическим вызовом Ороду.

Во-вторых, давайте повнимательнее посмотрим на знаменитую сцену у Плутарха с головой Красса.
«Когда ко двору привезли голову Красса, со столов было уже убрано и трагический актер Ясон из Тралл декламировал из «Вакханок» Эврипида стихи, в которых говорится об Агаве. В то время как ему рукоплескали, в залу вошел Силлак, пал ниц перед царем и затем бросил на середину залы голову Красса. Парфяне рукоплескали с радостными криками, и слуги, по приказанию царя, пригласили Силлака возлечь. Ясон же передал одному из актеров костюм Пенфея, схватил голову Красса и, впав в состояние вакхического исступления, начал восторженно декламировать следующие стихи:
Только что срезанный плющ —
Нашей охоты добычу счастливую —
С гор несем мы в чертог.
Всем присутствующим это доставило наслаждение. А когда он дошел до стихов, где хор и Агава поют, чередуясь друг с другом:
«Кем же убит он?»
«Мой это подвиг!» —
то Эксатр, который присутствовал на пире, вскочил с места и выхватил у Ясона голову в знак того, что произносить эти слова подобает скорее ему, чем Ясону. Царь в восхищении наградил его по обычаю своей страны, а Ясону дал талант серебра».

Я понимаю, что ситуация несколько необычная, совместный пир двух царей, но всё-таки у меня есть сильное ощущение, что и Силлак, не вручающий отправленный Суреной трофей царю после поклона, а швыряющий его посреди зала, и Эксатр, судя по его роли в переговорах с Крассом, скорее всего приближённый Сурены, забирающий его себе под слова «мой это подвиг», ведут себя по отношению к Ороду очень вызывающе и… нагло, а? такое впечатление, что они больше стремятся показать всем, что это ОНИ победили Красса, а Ород тут как-то и ни при чём.

В-третьих, как бы там ни было, кончилась эта история быстро, Плутарх: «но вероломство Сурены получило достойное возмездие, Сурену Гирод вскоре умертвил из зависти к его славе». В том же 53 году и Абгар был по свидетельству армянского историка не то смещён «парфянами», не то и смещён, и убит. Силлак был сатрапом Месопотамии, в 54 защищал её от Красса, в 53 выиграл Карры вместе с Суреной и выпендривался при дворе Орода (может, он вместе с головой и ультиматум от Сурены привёз) – больше мы о нём не слышим, в 51 и 50 Месопотамией управляют уже совсем другие люди. Последние слова, которые мы слышим о Силлаке вы видели выше, «царь в восхищении наградил его по обычаю своей страны», ага. То есть на войне-то Сурена победил, но в игре престолов Ород оказался быстрее.

Но в Месопотамии остался главный герой, точнее, героиня этой истории – многотысячная наёмная сакская орда. Что же с ней случилось?

В 53 и 52 в Сирии всё было тихо. Кассий собрал там 2 легиона, спокойно ходил с ними на юг и воевал с повстанцами в Иудее. В 51 году в Риме, наконец, назначили в Сирию нового наместника – Бибула, но он в начале августа с попутным ветром отплывает из Эфеса в Сирию и… прибывает в неё только в декабре(?!). Вдруг в том же 51 году, не весной, когда обычно начинали военные кампании, а в самом конце августа, парфянская армия под номинальным командованием Пакора, юного сына Орода, а под фактическим — Осака, переходит Евфрат и вторгается в Сирию. Через Коммагену и Киррестику парфяне идут прямиком на Антиохию, Кассий с армией запирается в городе. Парфяне грабят окрестности, один их отряд проникает в Киликию и уничтожен там силами наместника Киликии Цицерона. Скоро парфяне отступают от Антиохии, как-то особенно бестолково, пытаясь вырубить лес, не имея на то средств, осаждают по пути Антигонию, Кассий с армией их преследует, в начале октября устраивает удачную засаду, парфяне биты и бегут, Осак смертельно ранен, Пакора, вроде бы, ещё раньше увезли в Месопотамию. Когда в декабре приезжает, наконец Бибул, парфяне зимуют на севере Сирии, в Киррестике, Бибул вступает в сношения с Орондапатом, сатрапом Месопотамии, и тот поднимает восстание против Орода, выдвинув Пакора в цари царей, и выведя армию из Сирии. Дальше Ород и Пакор мирятся, в Риме начинается гражданская война, но Пакор во главе армии вновь появится в Сирии, поддерживая помпеянца Басса, уже только в 46.

Что тут у меня получается – воины Сурены, в том числе и саки, в 53 остались в Месопотамии без царя, открыто против Орода они не выступили, но понятно, что лояльность их Ороду была после убийства Сурены (и Силлака?) даже не нулевой, а отрицательной, а сплочённость в чужой стране и вера в свои возможности и силы – очень большими. Ород тоже, конечно, действовать против них силой опасался – может, они и его армию разнесут и устроят в Парфии новые весёлые 120-е. Захваченной у римлян добычи сакам на первое время хватило, так что Ород их, кажется, и не трогал. Очевидно, он вёл переговоры с вождями орды, после истории с Суреной саки ему на слово не верили, так что Ороду пришлось дать им в заложники своего малолетнего сына. Кажется, переговоры шли долго, может быть, только в 51 и получилось договориться. К этому времени Помпей «продал» Сирию оптиматам, в августе в неё должен был заехать их наместник Бибул (Цицерон, получивший наместничество и выехавший в свою Киликию одновременно, прибыл туда как раз в августе). Соответственно, Ород уже мог без опасения, что в Риме на него за это спустят собак, спокойно выпустить заскучавших саков погулять в Сирии, а Бибулу предстояло с этим как-то разбираться. Шли саки от границы прямо в Антиохию именно по наводке от Помпея за казной Красса или нет – трудно сказать.

Бибул, видимо каким-то образом в Эфесе узнал про устроенную ему заподлянку и «плыл» в свою Сирию по пути, занимающему максимум дней 10, несколько месяцев. (Вполне возможно, что он даже спас так свою жизнь – когда он в 50 послал своих сыновей в Египет за габиниевыми солдатами, те их просто-напросто убили. В этом смысле Бибул был в Сирии в таком же положении Лето Атрейдеса, как и Красс – вполне возможно, что если бы он в сентябре возглавил войну против парфян, его бы ждали разные очень неприятные сюрпризы, но, переждав, он «отделался» только потерей сыновей.) В итоге с саками пришлось разбираться Кассию. Когда сакам сначала не открыла ворота Антиохия, потом их заставили рубить лес под Антионией, те, кажется, потеряли терпение, а может, убедились, что их повели в Сирию чтобы проредить, и при первой же возможности избавились от Ородова командира — Осака.

Когда Бибул убедился, что саки отступили, он, наконец, «доплыл» до Антиохии. Я очень сильно сомневаюсь, что он проявил себя там прям таким страшным интриганом, что, только приехав, сумел развязать в Парфии гражданскую войну чисто по переписке – вот уже кем-кем, а хитрым дипломатом суровый и прямой как доска Бибул не был ну просто никогда. Скорее всего он (да и не он, а его более остроумные друзья в Риме) приписал всю историю с мятежом Пакора своим интригам, чтобы получше обосновать право на триумф (см. Тайну 1).

А недовольные саки, не желая, чтобы их дальше использовали втёмную, восстали сами, сговорившись ли с Орондопатом, или заставив его остаться и «возглавить» мятеж. После потерь их военная сила уменьшилась, да и оставаться дальше в Месопотамии во враждебном окружении они больше не хотели. Они воплотили старый план Сурены и использовали свой главный козырь против Орода – выдвинули в цари царей Пакора, но без надежды победить, скорее чтобы заставить Орода вступить с ними в новые переговоры, получить полное прощение и нормальные условия дальнейшей «службы» для тех, кто хотел остаться и безопасность для тех, кто хотел уехать. Всё это они получили, какая-то часть вернулась в Сакастан, а другие остались и стали частью личной армии Пакора – он, кажется, так и управлял Месопотамией с этого времени до своей последней войны с цезарианцами и гибели. Оставшиеся в Месопотамии с Пакором саки уже не представляли той грозной военной силы, как в 53, их, наверное, было уже всего пара тысяч, так что они уже не дали ему решающего преимущества в войне с римлянами.

А теперь вернёмся к тому, с чего мы начали.

ВАЖНО: автор и открыватель этой части истории – не я, а российский историк Кирилл Рец.
На картинке в начале — вышитый ковёр из хуннского кургана в Ноин-Уле, в Монголии, курган датируется примерно рубежом эр.

А странная деталь на картинке – узнаваемое по очень характерной и специфической форме галльское полужёсткое «четырёхрогое» седло.

У степных кочевников Азии были в это время совсем другие седла-«подушки» с накладными жёсткими элементами.
(все рисунки смотреть на сайте)

Вот всадник в центре ковра и есть наш герой, он как раз году в 50-м вернулся из Сирии и был запечатлён на вышивке с престижным трофеем, взятым у галльского кавалериста из отряда Публия Красса при Каррах. Если учесть время, за которое сделали вышивку и она ушла ещё дальше на восток, к хуннам, а потом её новый хозяин скончался — как раз получается рубеж эр, датировка кургана.

Вот так.
oduvan.org/nashi-proekty/gorodu-i-miru/shyolkov...

@темы: история, Красс, Рим, Тимофей Алёшкин

---

На огненной черте: литература о Великой Отечественной войне в Донбассе

Андрей Чернов

Литература выступает универсальным хранилищем народной памяти. Сменяются поколения, меняются формы государственного устройства и правления. Но народную память о прошлом сохраняет литература в своих памятниках – стихотворениях, прозе, драматургии, публицистике.

И любой желающий может прикоснуться к этой сокровищнице – стоит лишь взять книгу, как простые слова пробуждают голоса прошлого. И пламя самой жизни прошлого передаётся нам – через многие годы, может быть, даже тысячелетия. Помните, у Ивана Бунина:

Молчат гробницы, мумии и кости, —

Лишь слову жизнь дана:

Из древней тьмы, на мировом погосте,

Звучат лишь Письмена.

Выходит, не такие уж и простые они, эти слова, которые хранят память о прошлом, которые способны передать знания о прошлом. Сохранить всё без искажения, без наносной мути политической конъюнктуры.

Это важно помнить и понимать сейчас, когда ряд европейских государств развернул масштабную кампанию по искажению истории Второй мировой войны, в которой роль великого советского народа сведена почти к нулю. Но и этого им мало! Уже звучат голоса, желающие и вину за начало самой страшной войны в истории человечества возложить на Советский Союз. Не только Гитлер, но и Сталин. Не только немцы, но и русские… Вот их посыл.

И такую ложь они навязывают покорённым народам. Увы, такую точку зрения на нашу Великую Отечественную войну европейские и американские спонсоры киевского режима навязывают и Украине. Той Украине, которая вынесла столько страшного горя в годы Великой Отечественной войны. Той Украине, народ которой стиснув зубы мужественно переносил немецкую оккупацию. Той Украины, сыны и дочери которой в героическом порыве поднимались в атаку на немцев, чтобы добыть её одну, одну на всех – Великую Победу.

В сохранении памяти о Великой Отечественной войне большое значение имеет литература братских народов СССР. И в летопись правды о войне и мужестве народа внесли немалый вклад писатели Донбасса. И сейчас, раскрывая их книги, пробегая по их строкам, мы видим искреннюю исповедь, где каждое слово – Правда. О подвиге и предательстве, о мужестве и трусости, о выборе каждого в переломное время, когда нет возможности утаиться, отвертеться от осознания себя человеком. Человеком, а не рабом, не покорившимся перед захватчиком, не согнувшим спину. Нет, не таков русский человек. Не таков нрав народа Донбасса.

Многие писатели Донбасса стали бойцами в годы Великой Отечественной войны. Они не прятались за спины, не писали о войне по чужим словам. Сами видели и слышали, многие за эту Правду заплатили своей кровью. А кто-то – и своей жизнью, как, например, прекрасный донбасский поэт Юрий Черкасский, погибший при освобождении Белоруссии.

Война, начатая гитлеровцами в 1941 году, пришла в наши города, тьмою и разрухой покрывая всё, вихрем круша уют дома и планы на будущее. И прошлое, и будущее стали абстракцией, собственностью нереального, недостижимого. Одно – в стихии воспоминания, другое – в мире грёз. Будет ли завтра, настанет ли будущее? Никто не знал. Было только жуткое настоящее, так верно описанное Юрием Черкасским в стихотворении «Город» ещё в начале войны:

Квартал горел – там шел смертельный бой,

И дом наш бомбой вражеской расколот,

Но все же – как нас тянет в этот город,

Где мы впервые встретились с тобой!

Ад войны мог бы сломить кого угодно, но только не крепкого духом человека. Не человека, у которого в груди поселилась птица мечты о свободе и счастье. И эту птицу не застрелить из автомата, не взорвать гранатой или бомбой. Птица мечты песней перелетала от человека к человеку, от сердца к сердцу. Эта неосязаемая, но столь живая мечта-песня позволяла в руинах былого увидеть светлое и победное грядущее. Именно об этом образе грядущего, победного города, пишет Юрий Черкасский:

Пусть он в обломках, темен и изранен,

У нас в сердцах он песнею живет,

Всегда такой, как той весенней ранью,

Очищенный от мелочных забот.

В плеяде донбасских писателей, писавших о Великой Отечественной войне много имён. К сожалению, нет возможности в коротком очерке рассказать о всех. Остановимся на некоторых именах, чьё творчество запечатлело пламя Великой Отечественной войны, чьи строки помогают нам яснее понять правду о подвиге людей, сумевших не только выстоять в войне, но и принести человечеству Великую Победу 9 мая 1945 года.

Борис Леонтьевич Горбатов прошел Великую Отечественную войну с первого дня до исторической капитуляции Германии в пригороде Берлина Карлсхорсте. Эти годы – время напряженного труда писателя. Он пишет многочисленные очерки и корреспонденции, которые выходили в центральной прессе СССР. Часть из них вошла после в его книги – и по сей день публицистика Бориса Горбатова выступает ценным историческим источником. Так, во многом благодаря Борису Горбатову мир узнал о страшной «фабрике смерти» нацистов в Майданеке.

Особняком стоят «Письма к товарищу» Горбатова. Это пример гражданской публицистики высокого энергетического накала. Размышления о Родине и долге перед Родиной не голословны, не напичканы набившими оскомину штампами. Нет, Борис Горбатов уходит от банальщины и лозунгов. Лирично и взволнованно он пишет – будто своему самому близкому другу, товарищу – об охвативших его чувствах, когда он видит разрушения войны, убитых, калек, женщин и детей. Вроде бы простые слова, но как они будят чувства, как побуждают сознание действовать, чтобы остановить разрушение, спасти беззащитных и покарать вероломных захватчиков. Константин Симонов смело относил этот цикл Бориса Горбатова к вершинам военной русской публицистики.

Но для нас, жителей Донбасса, Борис Горбатов – это, прежде всего, автор знаменитой повести «Непокорённые», повести о настоящих донбасских характерах. Борис Горбатов принимал участие в начале освобождения Донбасса зимой 1943 года. В феврале 1943 года он приезжает в только-только освобождённый Красной Армией Ворошиловград (Луганск), здесь собирает материал, который намеревался использовать для написания очерков. Но увиденное и услышанное в Луганске вдохновили его на написание небольшой, но ёмкой повести о донбасских людях, переживших оккупацию «европейских просветителей». Повесть предполагалось назвать «Семья Тараса», но позже автор решил назвать её более выразительно и лаконично – «Непокорённые». Это книга о страшной правде – как война ломает человека, принуждает его к подлости, заставляет спасать себя, а не другого. Но герои книги демонстрируют свою неподвластность силе и принуждению. Нет, таких людей не сломить, не покорить. Как здесь не вспомнить строки знаменитого донбасского поэта Павла Беспощадного, написанные им ещё в 1942 году:

Донбасс никто не ставил на колени

И никому поставить не дано!

Пожалуй, самым известным произведением о событиях Великой Отечественной войны в Донбассе является роман Александра Александровича Фадеева «Молодая гвардия». Свободолюбие и непокорность донбасской молодёжи, организовавшей в Краснодоне подполье для борьбы с гитлеровцами, не могли оставить равнодушным Александра Фадеева. Уже первые сообщения об этом привлекли его внимание, о краснодонцах и их подвиге он написал небольшой очерк для газеты «Правда», озаглавленный более чем красноречиво – «Бессмертие». Как и в случае с «Непокорёнными» Горбатова, Фадеев решил использовать материал о краснодонской «Молодой гвардии» для создания большого литературного произведения. Собрать этот материал писатель решил в местах событий, для этого он приехал в Донбасс, некоторое время жил в Краснодоне, где смог собрать огромный материал о подвиге юношей и девушек из «Молодой гвардии». Саму книгу писатель писал в Москве, работая быстро и вдохновенно.

Роман «Молодая гвардия» увидел свет в 1946 году. Но политическим кругам не понравилось, что роман показывал донбасское подполье в Краснодоне безыдейно, чуть ли не как отсебятину, без главенствующей и руководящей роли коммунистической партии. Фадеев вынужден был принять это замечание и переработать роман, который вышел во второй редакции в 1951 году. Книга полюбилась многим читателям. И по сей день в ней ценят и высокую достоверность фактов (насколько это возможно для художественной литературы), и стиль изложения, и само бережное отношение автора к трагическим судьбам краснодонской молодёжи.

Очень жаль, что этот роман не входит в программу для обязательного изучения в школах Луганской Народной Республики.

Теме донбасской молодёжи, оказавшейся под немецкой оккупацией, посвящена автобиографическая повесть Михаила Макаровича Колосова «Бахмутский шлях» (1956). Здесь развёрнуто перед нами встаёт поколение подростков – самых обыкновенных донбасских мальчишек. Они не принимают порядков немецких захватчиков, не хотят мириться с силой и принуждением. И здесь перед нами – отражение силы донбасского характера, свободолюбивого и непокорного, упрямой тяги к чести и правде.

Человек, брошенный в стихию войны, оказывается в эпицентре внимания многих донбасских прозаиков второй половины ХХ века. Жгучим словом постарались они передать боли и чаяния, мужество и страхи, геройство и трусость людей, брошенных в пекло войны. Не только лакированную действительность, «парадную сторону» войны нам преподносят повести, романы, рассказы Владислава Титова, Степана Бугоркова, Тараса Рыбаса, Геннадия Довнара. Реалистичность их строк – следствие того, что сами они были очевидцами многих событий, некоторые из них прошли фронтовыми дорогами долгие годы войны.

Теме Великой Отечественной войны, подвигам красноармейцев посвящены многие стихотворения донбасских поэтов. Не раз об этом писали Павел Беспощадный, Михаил Матусовский, Николай Упеник, Владимир Сосюра, Яков Захаров, Степан Бугорков, Владимир Спектор, Владимир Гринчуков и многие другие. В их стихотворных строках отражены эмоциональные сгустки бытия – во время войны и после, когда остро переживается момент осмысления всех потерь, принесённых страшной войной. Возвращение в войну – через десятилетия, минуя расстояния и смерть друзей – в этом главный посыл знаменитых строк Михаила Львовича Матусовского, написанных в 1963 году:

Мне часто снятся все ребята,

Друзья моих военных дней,

Землянка наша в три наката,

Сосна сгоревшая над ней.

Как будто вновь я вместе с ними

Стою на огненной черте —

У незнакомого поселка

На безымянной высоте.

На этой огненной черте продолжают стоять многие современные писатели Донбасса. К теме Великой Отечественной войны они обращаются не так часто, главным образом – в виде исторических очерков или обработок мемуаров очевидцев тех событий. Но тема войны обрела для донбасских писателей неожиданную актуальность в 2014 году, когда Украина развернула агрессию против мирного населения Донбасса.

И новая война нашла отражение в стихах, прозе, драматургии донбасских писателей. И здесь, конечно же, многие из них проводят параллели с событиями Великой Отечественной войны. В этом – проявление закономерности преемственности поколений, верных своей Родине и памяти своих сродников, погибших, сгинувших в войнах с многочисленными врагами России.

Мысль эта нашла отражение в стихотворении луганского поэта Елены Заславской «На Саур-Могиле»:

На Саур-Могиле

Опять его убили.

Его убили снова.

Красивого, родного,

С глазами, как у мамки…

Арта. Пехота. Танки.

Как в страшном 43-м…

И вечная логика бытия: повторять путь своих отцов и дедов, быть верным Отечеству и народу, не позволять захватчикам чинить беззаконие на твоей земле, не позволять им насаждать здесь культ Петлюры или Бандеры.

И квинтэссенцией в этом стихотворении Заславской высечены лапидарные строки, объясняющие, почему для нас нет земли красивее и роднее, чем наша Родина:

Земли нет в мире краше.

В ней спят солдаты наши.

Не в этом ли сокровенное объяснение тайной силы нашей родной земли, вдохновляющей наш народ на борьбу с врагом? Неразрывная связь с прошлым, ощущение сопричастности памяти предков – вот что вдохновляет на борьбу с врагом русских людей. Так было и в годы Великой Отечественной войны. И именно так сейчас происходит в Донбассе.

2020
oduvan.org/chtivo/stati/na-ognennoy-cherte-lite...

@темы: русская литература, война, Донбасс, Елена Заславская, Андрей Чернов, Борис Горбатов

---

Соловьёв о женском вопросе

Кто в те времена об этом не высказывался? Напоминаю, Соловьёв жил в России в те времена, когда в Лондоне проживал величайший сыщик всех времен и народов Шерлок Холмс, а движение суфражисток набирало силу. Соловьёв тоже высказался. Категория «несбывшиеся пророчества великих».

«Замечу мимоходом, что если всякая государственная, или политическая, деятельность, основанная на праве и законе, имеет специфически мужеский характер, то деятельность экономическая, или хозяйственная, бесспорно, принадлежит женщинам; как в частном союзе - семье – хозяйками всегда были женщины, так они же должны быть хозяйками и всемирного общества. Отсюда естественное сродство социализма с так называемым женским вопросом и необходимое в будущем превращение социальной демократии в гинекократию» (Философские начала цельного знания, с. 243).

Необходимого превращения в гинекократию не произошло, и весь двадцатый век, несмотря на экономические успехи, не был веком женским. Современные женщины борются за свои права как еще одно из меньшинств, и демократия так же трансформируется, как государство отмирает.

@темы: женский вопрос, Соловьев

---

Катары как кельто-славяне

Катары как кельто-славяне

Соловьёв приводит такую концепцию происхождения катарской ереси, которую я раньше не встречала. Он увязывает это манихейское учение с этнической принадлежностью его носителей. Согласно данным исторической науки того времени, в эпоху Великого переселения народов германцы завоевали всю Европу, дотоле кельтскую и славянскую, образовав иноэтнический господствующий слой.

«Скоро у этого низшего слоя [кельто-славянского] является своя особенная религия – катаризм или альбигойство, возникшая впервые на славянском Востоке под именем богумильства и оттуда распространившаяся по всему кельто-славянскому миру» (Философские начала цельного знания, с. 224).

Насколько это соответствует современным историческим взглядам? Насколько я помню, в эпоху переселения народов всё перемешалось до такой степени, что так определенно этот субстрат не выделяется. Кроме того, у болгар возникло богумильство, но у кельтов вроде бы ничего такого не было. Вдобавок у болгар кроме богумильства было много чего еще, в частности, концепция трансляции империи, то есть болгарское Тырново как Третий Рим задолго до того, как соответствующая концепция появилась в Москве.

В общем, увлекательно, но недоказательно.

@темы: Соловьев, катары

---

Пять тайн Марка Лициния Красса. Тайна четвертая. Часть 2

Тимофей Алёшкин

Шёлковые знамена. Часть 2

Откуда они взялись?

Флор: «Едва Красс прибыл в Карры, царские военачальники Силак и Сурена повсюду подняли украшенные золотом и трепещущие шелком знамена».

Давайте примем это как намёк и посмотрим на вот эту карту Великого Шелкового пути на сайте oduvan.org/nashi-proekty/gorodu-i-miru/shyolkov....
В общем-то вся история, о которой мы тут говорим, происходила на нём, только разные её части на разных отрезках.

Итак, восточная часть Великого Шёлкового пути возникла в 121 году до нэ, когда первый караван привёз шёлк из Китая в Согдиану.

Когда началась торговля по западной части ВШП, из Согдианы и Бактрии через Парфию в Средиземноморье, точно неизвестно. Первый шёлк, попавший в Рим в 1 веке до нэ, был, кажется, не китайский, определённо мы знаем, что именно китайский шёлк попадает в Рим уже только в 1 веке нэ. Я думаю, что всё-таки шёлк мог небольшими партиями поступать в Египет и Рим уже и со 120-х, такими небольшими, что историки их не заметили. Как бы то ни было, в те же 120-е годы в Парфии начинаются перемены.

В 130-е годы в Центральной Азии всё поменялось – кочевые племена юэчжей , откочевавшие сюда с Дальнего востока под ударами хунну, привели в движение саков – кочевников, занимавших Центральную Азию до этого. Саки стали отступать на запад и на юг и вместе с юэчжами разгромили Греко-Бактрийское царство, а потом уничтожили несколько парфянских армий во главе с царями, продвинулись на юг и заняли бывшие парфянские провинции Арахосию и Дрангиану, которые стали с тех пор называться Сакастаном, так что в 120-е годы китайские посольства застали Центральную Азию поделённой между несколькими кочевыми объединениями. Саки в какой-то момент, кажется, беспрепятственно действовали на всей территории Парфии до самого Евфрата и даже за ним – Страбон сообщает, что в Каппадокии (в Малой Азии) был праздник в честь отражения их набега.

Но примерно в 124 году в Парфии приходит к власти Митридат II, который получит прозвище Великий и примет титул царя царей. Митридат сначала платил кочевникам дань, но постепенно реформировал армию, усилив тяжёлую кавалерийскую составляющую, начал походы на восток, вернул часть Бактрии и подчинил Сакастан. Кажется (современных событиям описаний нет, они известны по рассказам, составленным гораздо позже) во главе армии Митридата, вернувшей Сакастан стоял полководец из рода Сурен, во всяком случае в более поздние времена владения Сурен располагались на востоке Парфии.

Я бы осторожно тут предположил, что именно при Митридате заработала уже и западная часть ВШП через Парфию, по которой шёлк начал идти на запад пока в очень незначительных количествах, не оставивших след в источниках, но приносивших, из-за своей редкости, такие деньги (при Митридате было отчеканено небывало большое количество парфянских серебряных монет), что Митридат Великий смог их использовать для укрепления армии и царства.

Митридат умер около 91 года, и после его смерти (а возможно и перед смертью) в Парфии началась 30-летняя «смута», о ходе которой известно в основном по монетам. В западной и центральной части царства власть оспаривали сыновья Митридата (там сменилось 4 царя), ведя между собой многолетние войны, а в восточной держался его старший брат, Синатрук – кажется, он в первый раз неудачно пытался захватить престол ещё в 128. Во время правления Митридата Великого Синатрук был «в изгнании у скифов», говорит Лукиан. В 92 году он ненадолго захватил Сузы, но был выбит из них. Во второй раз Синатрук вернулся в Парфию, наняв «скифское племя сакарауков» около 77 года, в возрасте 80 лет, он захватил центральные части царства и передал власть своему сыну Фраату, который к 62 году разбил и изгнал последнего царя-противника и, наконец, объединил царство, а уж Фраату наследовал знакомый вам по третей «тайне» Ород.

Во время смуты окраины начали отпадать от Парфянского царства. Где-то в 80-х годах появляются «индо-скифы» — саки, вторгающиеся в Индию. Первым индо-скифским царём был Мауес, Мога в индийских надписях и монетах, он правил около 85-57, вторгся в Индию около 80 года, разбил индо-греческих царей и захватил главные города по Инду, в Гандхаре и Таксиле. На монетах, выбитых в Индии, он называет себя «великий царь царей». Вы, наверное, заскучали немного, но потерпите, мы уже совсем близко к нашей теме.
Вот область действий индо-скифов.
Indo-ScythiansMap

Примерно в 75 году там же, в Сакастае, в долине Кабула и в долине Инда появляется второй «царь царей» с парфянским именем Вонон. Большинство учёных предполагают, что Вонон был из рода Сурен. Кроме монет о нём ничего не известно, правит он, как и Мауес, где-то до 57 года. Примерно в 60 году индо-скифы продвигаются на юг до Махтхуры (вернитесь к карте Великого Шелкового пути, там она есть).
Вот эти ребята веселятся на индийском рельефе.
dance

У Вонона, судя по монетам, было два «брата» (действительно брата или подчинённых – непонятно), уже со скифскими-сакскими именами – Спалахор и Спарилиз (может, это один и тот же человек), также на монетах появляется сын Спалахора — Спалагадам. После 57 появляются монеты Спарилиза – царя царей, потом в Сакастане и Индии его сменяют другие цари – Азес (есть совместная монета, на одной стороне «великий царь Спалахор», на другой – «царь царей Азес»), Азилис, и так далее, но они уже правят, кажется, после интересующего нас 53 года. Цари изображали себя вот так, на коне, в длинной броне с пикой и развевающимся знаменем за спиной.
330px-AzesICoin

Когда-то в 50-х в борьбу индо-скифов с индо-греческими царями вмешиваются китайцы (в 60 году Китай создал «наместничество Западного края» непосредственно на границе с Согдианой и Бактрией), они вторгаются в Афганистан, где правит сын (Спалагадам?) предположительно индо-скифского царя «Вутолао» (Спалахора? Спарилиза?), казнившего китайских послов, убивают сына и передают власть своему союзнику, вроде бы какому-то индо-греческому царю (Гермею?) в общем, жизнь кипит.

Так вот, что тут можно предположить.

Когда в Парфии в 91 началась смута, возить через неё шёлк стало опасно (следующий после Митридата Великого царь, который отчеканит много монеты, будет уже только Ород, правивший после 57 года). Однако, если спрос на шёлк в Средиземноморье уже появился, его можно было туда везти по южному, индийскому торговому пути, через Аравийское море в Египет, проложенному во 2 веке до нэ. То, что торговля расширялась, косвенно подтверждает увеличивающийся интерес и усилия Китая на западе, Китай после 121 постепенно наступал и забирал под контроль всё большую протяжённость восточной части ВШП, и к 60 дошёл уже до аннексий. Соответственно, контроль над индийской частью пути стал гораздо интереснее, что и могло привлечь в Индию сначала независимые (или отпавшие от Парфии раньше, уже в 91) племена саков во главе с Мауесом, а потом уже и парфян.

После того, как Синатрук с нанятыми сакарауками (античные авторы везде подчёркивают, что парфяне нанимали саков, и в 140-х, и в 70-е, поэтому я думаю, что едва ли даже и саки Сакастана были подданными «царя царей», они явно были скорее кем-то вроде «федератов», а возможно цари нанимали и независимые отряды и племена) около 77 отправился на запад, Вонон Сурена сам объявил себя царём царей, но не остался царить в пустынном малонаселённом Сакастане, а отправился отбирать у удачливого Мауэса контроль над богатыми долинами Кабула и Инда и торговыми путями, по которым двигался шёлк. Если Сурены породнились к тому времени с саками, то вполне возможно, что Спалахор, Спарилиз и Спалагадам действительно были родственниками, ну или свойственниками Вонона.

В итоге Сурены (во всяком случае, одна из ветвей их рода) на столетие стали могущественными царями царей, индо-скифское царство через 50 лет, при Гондофаре, станет индо-парфянским. Но и в Парфии Сурены в 50-х были вторыми после царя. Вернёмся в 53 год, в Месопотамию.

Плутарх пишет: Сурена же был человек далеко недюжинный: по богатству, знатности рода и славе он занимал второе место после царя, мужеством же и талантом превосходил среди парфян всех своих современников; к тому же никто не мог сравняться с ним ни ростом, ни красотою. В поход выступал он не иначе, как везя за собой припасы на тысяче верблюдов и двести повозок с наложницами; тысяча конников, закованных в броню, и еще большее число легковооруженных сопровождали его особу; всех же всадников, прислужников и рабов было у него не менее десяти тысяч. По происхождению своему он владел наследственным правом первым возложить на царя диадему при вступлении его на престол. А того же Гирода, находившегося в изгнании, он вернул парфянам и овладел для него великою Селевкией, первым взойдя на стену и собственной рукою обратив в бегство противников. В ту пору ему не было еще и тридцати лет, а он заслужил уже величайшую славу своей рассудительностью и умом.

Право это, правда, я думаю появилось у Сурен недавно, при Синатруке, которого восточная знать и сакарауки возвели на престол. Но давайте посмотрим на это описание не как Плутарх, как на восточную сказку, а отстранённо, предположим, что свидетель и описал и интерпретировал факты (повозки с наложницами у Плутарха появятся ещё раз, при торжественном вступлении армии Сурены в Селевкию после победы – «селевкийцы смотрели на Сурену, а за собой везущего целый парфянский Сибарис в виде длинной вереницы повозок с наложницами. В целом это шествие напоминало гадюку : передняя его часть была схожа с диким зверем и наводила ужас своими копьями, луками и конницей, а кончалось оно — у хвоста походной колонны — блудницами, погремками, песнями и ночными оргиями с женщинами»), а мы посмотрим только на описание.

Сразу хочется спросить, так это кто там в повозках, наложницы Сурены, да? А это нормально что их потом ночью всё войско с песнями трахает? Да и откуда ДВЕСТИ повозок с наложницами, ну перебор же раз в 10, если не в 20. Я думаю, тут совсем другое: Сурена нанял какое-то племя саков на восточной границе целиком, и повёл их с жёнами и детьми, чтобы поселить в Вавилонии, лояльность которой оказалась под вопросом. Ну а потом они на глазах у непривычных к такому селевкийцев весело праздновали победу все вместе. Двести в этом случае, наоборот, маловато, ну да оценка у источника Плутарха явно на глаз.

Ещё можно посмотреть вот на это описание у Плутарха: «явился и сам Сурена, огромный ростом и самый красивый из всех; его женственная красота, казалось, не соответствовала молве об его мужестве — по обычаю мидян, он притирал лицо румянами и разделял волосы пробором, тогда как прочие парфяне, чтобы казаться страшнее, носят волосы на скифский лад, опуская их на лоб».

Так а парфяне ли шли за Суреной под Каррами? Или «скифы»-саки с волосами на лоб? Вот сак с кушанского рельефа 1 века до нэ.
saka
А вот парфянский знатный воин 1 века до нэ.
parnob

Ну и вот, ответ на вопрос «откуда они взялись» у меня будет такой: это орда «скифов»-саков, сакарауков или других, с бывшей восточной границы царства, а теперь из недавно возникшего царства царя царей Вонона Сурены и его наследников, или из окрестностей этого царства, под шёлковыми знамёнами – хвостатыми степными «драконами», как на монетах Вонона и компании, и вооружённая композитными дальнобойными степными луками. Парни, наверное, крышевали торгашей шёлком в Индии, но им предложили переехать на новое место, туда, откуда идёт всё серебро и где местные и на конях-то ездить толком не умеют, ну они и согласились. Хотя вы понимаете, что шёлк здесь – скорее способ образно соединить места действия, можно его из рассуждений и убрать, он больше для красоты.

Что там конкретно случилось, откуда взялась орда? – увы, слишком мало сведений. Можно как угодно составлять редкие элементы паззла, события по времени близкие к 54 году и Каррам – наступление на Махтхуру в 60, ещё какое-то поражение саков в Индии в 57, вроде бы одновременную смерть Мауэса и Вонона в 57 (учитывая, что даты могут быть неточными, это всё строительство на воде), пасьянсы из родственников-наследников Вонона, вторжение китайцев… у меня никакой понятной последовательности не получилось – может, это оставшиеся без царя воины Мауэса-Моги перешли к Суренам, а может, и нет. Понятно только, что в 54 Ород оказался в критической ситуации и позвал на помощь Сурен, а те почему-то согласились помочь «коллеге» и собрали и отправили Ороду такую же армию, как та, с которой Синатрук ходил на запад в 92 и 77, из наёмных саков. Одно несомненно — бесплатно саки не воевали. Откуда взялись деньги чтобы нанять орду (тот же Синатрук в 92, едва захватив Сузы, выпускает там серии золотых монет явно для наёмных саков – какими монетами платил Сурена в 54-53 — своими или Орода?) – тоже вопрос, было ли у Орода в казне (по идее истощённой 30-летней войной) достаточно золота и серебра, или Помпей ему что-то подбросил в 55-54 через Габиния и Антиоха Коммагенского (в качестве приданного за дочерью Антиоха – невестой Орода) – опять же, остаётся только гадать.

Как звали нашего Сурену? Да по-моему вполне можно предположить, что он – это кто-то из троицы Спалахор-Спарилиз-Спалгадам. Почему бы не Спалагадам – он, кажется, самый молодой из всех. А может, и нет, может, это другой сын Вонона, безмонетный. Вот как-то так.

Что с ними дальше было?

@темы: история, Красс, Рим, Парфия, Тимофей Алешкин

---

Николай Гумилев. Заблудившийся трамвай

От редакции: с 2014 года в Луганске не ходят трамваи. Парк был уничтожен, рельсы повреждены, восстанавливать не стали. Только в стихотворении Гумилёва можно почувствовать теперь полёт, который в наше время передается образами космических скоростей. Итак, летим.

Заблудившийся трамвай
Шел я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний грай,
И звоны лютни, и дальние громы, —
Передо мною летел трамвай.

Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня.

Мчался он бурей темной, крылатой,
Он заблудился в бездне времен…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон.

Поздно. Уж мы обогнули стену,
Мы проскочили сквозь рощу пальм,
Через Неву, через Нил и Сену
Мы прогремели по трем мостам.

И, промелькнув у оконной рамы,
Бросил нам вслед пытливый взгляд
Нищий старик, — конечно, тот самый,
Что умер в Бейруте год назад.

Где я? Так томно и так тревожно
Сердце мое стучит в ответ:
«Видишь вокзал, на котором можно
В Индию Духа купить билет?»

Вывеска… кровью налитые буквы
Гласят: «Зеленная», — знаю, тут
Вместо капусты и вместо брюквы
Мертвые головы продают.

В красной рубашке, с лицом как вымя,
Голову срезал палач и мне,
Она лежала вместе с другими
Здесь, в ящике скользком, на самом дне.

А в переулке забор дощатый,
Дом в три окна и серый газон…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон.

Машенька, ты здесь жила и пела,
Мне, жениху, ковер ткала,
Где же теперь твой голос и тело,
Может ли быть, что ты умерла?

Как ты стонала в своей светлице,
Я же с напудренною косой
Шел представляться Императрице
И не увиделся вновь с тобой.

Понял теперь я: наша свобода —
Только оттуда бьющий свет,
Люди и тени стоят у входа
В зоологический сад планет.

И сразу ветер знакомый и сладкий,
И за мостом летит на меня
Всадника длань в железной перчатке
И два копыта его коня.

Верной твердынею православья
Врезан Исакий в вышине,
Там отслужу молебен о здравье
Машеньки и панихиду по мне.

И всё ж навеки сердце угрюмо,
И трудно дышать, и больно жить…
Машенька, я никогда не думал,
Что можно так любить и грустить.

@темы: поэзия, русская поэзия, Николай Гумилев

---

Шёлковые знамёна. Часть 1

Тимофей Алешкин. Пять тайн Марка Лициния Красса

Тайна 4. Шёлковые знамёна.

9 мая — чёрный день римского календаря, день разгрома армии Красса при Каррах. Наша четвёртая тайна — военная.

У этой тайны даже есть изображение - на сайте: oduvan.org/nashi-proekty/gorodu-i-miru/shelkovy....

Найдите на картинке «неправильную» деталь, а я к ней вернусь в конце.

9 мая 53 года до н. э. в сражении при Каррах римская армия Красса потерпела тяжёлое поражение от парфянской армии под командованием Сурены. Если хотите, перед началом чтения перечитайте описание сражение у Плутарха, вот здесь, оно ясное и короткое.

В этом сражении нет, по-моему какой-то ужасной скрытой тайны, наоборот, всё про него написано и всё на поверхности, но некоторые важные обстоятельства никто в упор не замечает. Прежде всего то, что римляне воевали не с обычной парфянской армией. Может, даже и вовсе не с парфянами. А с кем – сейчас посмотрим.
Кто сражался при Каррах?

Парфянская армия была нерегулярной. Царь собирал её только на войну. Состояла она из отрядов, приводимых знатными парфянами. Юстин пишет:

«Войско у них состоит не из свободных, как у большинства народов, а по большей части из рабов. О детях рабов парфяне заботятся так же, как о своих собственных, и с большим тщанием учат их ездить верхом и стрелять из лука. Чем богаче [парфянин], тем больше всадников выставляет он [в войско] царю на время войны. Так что, когда Антоний вел войну с парфянами и против него выступало войско в пятьдесят тысяч всадников, только четыреста из них были свободными».

В общем, в более привычной нам терминологии это феодальная армия. Как действует большая конная феодальная армия на поле боя? Она выстраивается, вступает в бой по команде главнокомандующего и после этого управление вступившими в бой отрядами практически теряется, становится невозможным. Когда отдельные отряды «баронов» отступают, они теряют связь друг с другом и не могут остановиться, пока не оторвутся от преследования, и в бой уже обычно не возвращаются.

Вот именно так и ведёт себя в сражениях парфянская армия и в 40-х, и в 30-х годах.

38год, Юстин: «Вентидий притворился испуганным, долго отсиживался в лагере и в течение некоторого времени терпеливо сносил оскорбления со стороны парфян. Но наконец направил на них, не ожидавших нападения и торжествующих, часть своих легионов. Рассеянные этим натиском, парфяне отступили в разных направлениях. Пакор думал, что поспешно отступающие парфяне увлекли за собой римские легионы, и напал на лагерь Вентидия, который он считал незащищенным. Тогда Вентидий, выведя оставшиеся [в лагере] легионы, уничтожил весь парфянский отряд вместе с самим царем Пакором».

36год, Плутарх: «После первого дневного перехода, наутро, Антоний увидел, что парфяне окружают расположение римлян и готовятся напасть на врага в пути, и поднял в лагере сигнал к битве, но, в то же самое время, свернул палатки, словно намереваясь отступать, а не сражаться, и двинулся мимо варваров, выстроившихся полумесяцем. Римская конница получила приказ, как только тяжелая пехота приблизится к первым рядам парфян на полет стрелы, — немедленно гнать коней на врага. Парфян, стоявших при дороге, построение римлян до крайности изумило, и они настороженно следили за неприятельскими воинами, которые шли молча, спокойно, храня равные промежутки между рядами, и только потрясали на ходу копьями. Когда же прозвучала труба и римские конники повернули и с шумом ринулись в нападение, их натиск парфяне выдержали (хотя луки сразу оказались и бесполезны и бессильны — враги были слишком близко), но следом в дело вступила пехота, издавая оглушительные крики и грохоча оружием; тут и парфянские кони испугались, и сами всадники обратились в бегство, не дожидаясь рукопашной. Антоний с жаром преследовал бегущих, питая немалые надежды этим сражением завершить войну полностью или, по крайней мере, в основном. Пехотинцы гнались за парфянами пятьдесят стадиев, конница — втрое больше».

И ещё 36 год: «Антоний еще строил тяжелую пехоту в боевой порядок, оставляя в рядах бреши для вылазок копейщиков и пращников, как уже появились парфяне и стали развертываться, чтобы окружить врага и напасть со всех сторон сразу. Им навстречу выбежали легковооруженные, и хотя многих сразили стрелы, не меньшими были потери и у парфян. Под градом копий и свинцовых ядер они отступили, затем снова бросились вперед, но тут кельтские всадники рассеяли их, ударив плотно сомкнутым клином, и больше в тот день они не показывались».

А вот при Каррах армия Сурены действует и реагирует по-другому. Обратите внимание прежде всего как управляется армия, как взаимодействуют её части. Важные детали я подчёркиваю.

«Первым намерением парфян было прорваться с копьями, расстроить и оттеснить передние ряды, но, когда они распознали глубину сомкнутого строя, то отступили назад и, делая вид, будто в смятении рассеиваются кто куда, незаметно для римлян охватывали каре кольцом. Красс приказал легковооруженным броситься на неприятеля, но не успели они пробежать и нескольких шагов, как были встречены тучей стрел; они отступили назад, в ряды тяжелой пехоты. А парфяне, разомкнувшись, начали издали со всех сторон пускать стрелы.

Красс велел своему сыну постараться заставить неприятелей принять бой раньше, чем они его окружат: ибо парфянская конница устремлялась главным образом на него, чтобы обойти крыло, которым он командовал, и ударить ему в тыл. Итак, молодой Красс, взяв тысячу триста всадников, пятьсот лучников, а из тяжеловооруженных — ближайшие восемь когорт, повел их обходным движением в атаку. Но стремившиеся окружить его парфяне, потому ли, что попали в болото, как некоторые полагают, или же замышляя захватить Красса как можно дальше от отца, повернули назад и поспешно ускакали. Красс, крича, что враги дрогнули, погнался за ними. Римлянам представлялось, что они одерживают верх и гонятся за неприятелем, пока, продвинувшись далеко вперед, они не поняли обмана: враги, которых они считали убегающими, повернули против них, и сюда же устремились другие, в еще большем числе. Римляне остановились в расчете, что, видя их малочисленность, парфяне вступят в рукопашный бой. Но те выстроили против римлян лишь своих броненосных конников, остальную же конницу не построили в боевой порядок, а пустили скакать вокруг них.

А положение Красса было вот какое. После того как он приказал сыну напасть на парфян, кто-то принес ему известие, что неприятель обращен в бегство и римляне, не щадя сил, пустились в погоню. Заметив вдобавок, что и те парфяне, которые действовали против него, уже не так настойчиво нападают (ведь большая их часть ушла вслед за Публием), Красс несколько ободрился, собрал свое войско и отвел его на возвышенность в надежде, что скоро вернется и сын».

Что мы тут видим? Армия Сурены прекрасно управляется, отряды «держат удар» и быстро разворачиваются и возвращаются в бой после того, как их отбросили, большая часть (!) десятитысячной армии во время сражения перебрасывается на большие расстояния, вероятно, несколько километров, части парфянской армии оперируют явно за пределами взаимной видимости, но не рассеиваются, а выполнив свою задачу, воссоединяются. Ребята, ну это же совершенно другие парфяне! Это слаженная, отлично управляемая единая, хорошо подготовленная, не боящаяся потерь конная армия.

Ещё один момент, который я бы тоже отметил. Красс в первой кампании в 54 году выигрывает у армии парфянского наместника Месопотамии Силлака сражение под Ихнами. То есть солдаты Красса с парфянами в бою сталкивались. Но вот весной 53 из тех же Ихн, где появилась армия Сурены, «явились, насилу вырвавшись оттуда, несколько солдат с тревожными вестями. Они видели собственными глазами целые скопища врагов и были свидетелями сражений, данных неприятелем при штурмах городов. Все это они передавали, как водится, в преувеличенно страшном виде, уверяя, будто от преследующих парфян убежать невозможно, сами же они в бегстве неуловимы, будто их диковинные стрелы невидимы в полете и раньше, чем заметишь стрелка, пронзают насквозь все, что ни попадается на пути».

И уже при Каррах: «Красс приказал легковооруженным броситься на неприятеля, но не успели они пробежать и нескольких шагов, как были встречены тучей стрел; они отступили назад, в ряды тяжелой пехоты и положили начало беспорядку и смятению в войске, видевшем, с какой скоростью и силой летят парфянские стрелы, ломая оружие и пронзая все защитные покровы — и жесткие и мягкие – одинаково. А парфяне, разомкнувшись, начали издали со всех сторон пускать стрелы, почти не целясь (римляне стояли так скученно и тесно, что и умышленно трудно было промахнуться), круто сгибая свои тугие большие луки и тем придавая стреле огромную силу удара».

Видите? И с оружием армии Сурены римляне оказались до этого незнакомы.

Так что это была за армия? Явно не феодальная, а организованная и подготовленная по-другому. Как именно готовились подобные армии, мы знаем из более позднего времени. Самая известная конная армия, бившая феодальные армии благодаря высокой организованности и опыту была монгольская. Слово Чингизхану.

«Охота – это дело, подобающее полководцам. Оруженосцы и воины должны поучиться, как подкрадываться к диким животным, как их убивать, как построить ряд, как в зависимости от числа загонщиков окружить дичь, как перед началом охоты организовать разведку, определить породу и количество животных. Если у полководцев нет боевых заданий для войска, то они всегда должны стремиться к охоте и побуждать войско к тому же. Охота – не самоцель, скорее войска должны овладеть этими задачами, как во сне».

В больших степных загонных и облавных охотах кочевые племена практиковались в приобретении и развитии военных навыков. У монголов на охоту являлись, как на войну, все воины. Охотники разбивались на отряды со знамёнами и действовали под единым руководством, подчиняясь сигналам и приказам. Цепь окружения растягивалась в начале на месяц пути, потом постепенно сужалась, пока войско уже плечом к плечу не образовывало тесный круг и начинало охоту, совмещая её с упражнениями в стрельбе и ловле животных.

В общем, у меня выходит, что: армия Сурены была необычной парфянской армией, с такой римляне встретились впервые. Эта армия была сплочённой, слаженной, опытной и прекрасно управляемой. Подготовку, обеспечивавшую такое качество армии, скорее всего могли дать большие облавные охоты, так что вся или большая часть этой армии была, похоже, кочевой ордой.

Откуда же она взялась?
Источник

@темы: Красс, Рим, Пять тайн Марка Лициния Красса

---

Русский диалектик

Владимир Соловьёв – человек более чем своеобразный. Многое в его идеях вызывает удивление или как минимум представляется контр-интуитивным. Среди этих идей достаточно назвать его мистико-эротические отношения с Софией, которая является женской ипостасью мира, одновременно Вторым лицом Троицы, и при всём при том переписывается с автором медиумически посредством столоверчения. Соловьёв также написал гимн Офитов, древних змеепоклонников, одной из тех чудовищно-фантастических древних сект, в описании которых так хорош Борхес. Немалое место в его наследии занимает радикальный экуменизм, который лучше назвать униатством – объединение всех христиан под началом папы Римского.

И тем не менее, при всех этих экстравагантностях, Соловьёв – отличный диалектик, просто ах. Он владеет методом Гегеля не хуже самого Гегеля, что от меня величайшая похвала. В книге Соловьёва «Кризис западной философии (против позитивизма)» дается великолепная диалектика рационализма и эмпиризма, в результате показана взаимосвязь всех главных течений западной философии от Декарта до Конта. Отличие от Шеллинга, причем в лучшую сторону, заключается в том, что труд Соловьёва занимает сто пятьдесят страниц, а не четыре тома по семьсот страниц. Кроме того, Соловьёв ясно мыслит и ясно излагает, в отличие от очень мною любимого однокашника Гегеля.

Я совершенно не ожидала. Настоящий подарок.

@темы: философия, диалектика, Соловьев, русская философия

---

Пересказ вместо анализа

И. Князький, "Калигула", серия ЖЗЛ.

Из этой книги можно вынести, что со времен Тацита и Светония историческая наука ни на шаг не продвинулась вперед. Книга представляет собой пересказ этих авторов, да еще Иосифа Флавия, с многочисленными цитатами, и по плану Светония, что даже подчеркнуто названиями глав. Как говорил Шерлок по поводу дамы в розовом, "я надеялся, вы копнёте поглубже".

Только для первого знакомства с эпохой, для неподготовленного читателя, который вообще не знает действующих лиц.

@темы: книги, Калигула, ЖЗЛ, Князький

---

Диалог написан в 1583 году, когда Бруно жил в Лондоне. Завершает лондонскую космологическую трилогию наряду с диалогами «Пир на пепле» (La Cena de le Ceneri) и «О причине, начале и едином» (De la Causa, Principio et Uno). Вся трилогия опубликована на русской в 1949 году, отдельное издание трактата – в 1936 году в Государственном социально-экономическом издательстве.

В рассматриваемом трактате пять диалогов, которые в течение пяти дней ведут Эльпин, Филотей, Фракасторий и Буркий. В конце четвертого дня Буркий с ругательствами выбывает, и его сменяет Альбертин. У Фракастория и Альбертина исследователи находят прототипы среди деятелей итальянского Возрождения, остальные участники – чистые функции. Филотей (Филофей, «любящий Бога») – убежденный сторонник новых взглядов, выдвигающий новые идеи и опровергающий все аргументы противников. Остальные участники призваны показать разную степень согласия с новой системой и разочарования в аристотелизме и схоластике. Буркий заявил, что будет лучше с Аристотелем, чем с истиной, а остальные к концу диалога склоняются на сторону новых взглядов вплоть до демонстрации восторженного энтузиазма.

Трактат построен как опровержение взглядов Аристотеля и современных Бруно схоластиков на вопросы бесконечности Вселенной, множества миров, их обитаемости, подвижности Земли. Именно эти вопросы стоят в центре обсуждения. Лев Гумилев как-то писал, что спор между представителями разных культур возможен до того предела, где они находят факт, относительно которого никто не спорит, но в оценке которого обе стороны кардинально расходятся: «Это же собака, как ее можно есть?» – «Это же собака, конечно ее можно есть». Вот такая точка, отсылающая прямо к Шпенглеру, есть и в споре Бруно с Аристотелем.

Для Аристотеля космос безусловно телесен, а ничем незаполненное пространство – нонсенс, который не может существовать. Для Бруно только это бесконечное пространство единственно имеет смысл, а телесный космос – непредставимая ерунда.

Перечислим те идеи, которые высказывает Бруно, и которые сейчас стали общим местом: Вселенная бесконечна, каждая звезда – это Солнце (Бруно добавляет – или планета); Земля для внешнего наблюдателя сияет как звезда; Земля вращается вокруг своей оси и вокруг Солнца; у Вселенной нет центра, и следовательно, нет абсолютного верха и низа, верхов и низов столько, сколько звезд и планет; элементы надлунного и подлунного мира одни и те же. Идея о том, что на всех звездах есть жизнь, спорна, но не отбрасывается как бессмысленная, а модифицируется: жизнь есть не на самих звездах, а на планетах возле звезд, если таковые имеются. В целом взгляды вполне в русле современного естествознания.

Формирующаяся уже пять веков легенда утверждает, что именно за эти взгляды и был казнен Джордано Бруно в 1600 году. Самым ярким опровержением этой легенды является книга Фр. Йейтс «Джордано Бруно и герметическая традиция», опубликованная в 1964 году. С тех пор прошло несколько десятилетий, однако легенда живёт. Биография и взгляды Бруно всё ещё рассматриваются с учётом этой легенды. Например, с её опровержения начинается статья О. Акопяна, А. Мунипова на Арзамасе, из которой я возьму несколько цитат, чтобы закончить свою мысль

«Однако документы инквизиционного процесса над Джордано Бруно полностью опровергают эту точку зрения: Ноланец погиб не из-за науки, а потому, что отрицал основополагающие догматы христианства».
«В дошедшем до нас смертном приговоре Бруно не упоминаются гелиоцентрическая система и вообще наука. Единственное конкретное обвинение звучит так: «Ты, брат Джордано Бруно… еще восемь лет назад был привлечен к суду святой службы Венеции за то, что объявлял величайшей нелепостью говорить, будто хлеб пресуществлялся в тело и т. д.», то есть Бруно вменялось в вину отрицание церковных догматов. Ниже упоминаются «донесения… о том, что тебя признавали атеистом, когда ты находился в Англии».
В приговоре упоминаются некие восемь еретических положений, в которых упорствовал Бруно, однако они не конкретизируются, что дало некоторым историкам, в том числе советской школы, основание предполагать, что часть документа, где подробно описываются обвинения инквизиции, была утрачена. Сохранилось, однако, письмо иезуита Каспара Шоппе, который, по-видимому, присутствовал при оглашении полного приговора и позже кратко пересказывал в письме его положения:
«Он учил самым чудовищным и бессмысленным вещам, например, что миры бесчисленны, что душа переселяется из одного тела в другое и даже в другой мир, что одна душа может находиться в двух телах, что магия хорошая и дозволенная вещь, что Дух Святой не что иное, как душа мира, и что именно это и подразумевал Моисей, когда говорил, что ему подчиняются воды и мир вечен. Моисей совершал свои чудеса посредством магии и преуспевал в ней больше, чем остальные египтяне, что Моисей выдумал свои законы, что Священное Писание есть призрак, что дьявол будет спасен. От Адама и Евы он выводит родословную одних только евреев. Остальные люди происходят от тех двоих, кого Бог сотворил днем раньше. Христос — не Бог, был знаменитым магом… и за это по заслугам повешен, а не распят. Пророки и апостолы были негодными людьми, магами, и многие из них повешены. Чтобы выразить одним словом — он защищал все без исключения ереси, когда-либо проповедовавшиеся».
Каспар Шоппе. Из письма ректору Альтдорфского университета от 17 февраля 1600 года
Нетрудно видеть, что и в этом пересказе (достоверность которого — вопрос отдельного научного обсуждения) не упоминается гелиоцентрическая система, хотя и упоминается идея о бесчисленности миров, а список ересей, которые приписывались Бруно, связаны именно с вопросами веры».
arzamas.academy/mag/164-bruno

@темы: книги, Йейтс, Бруно

---

Героям невидимого фронта

Книга Джеймса Олдриджа «Мой брат Том» посвящена вопросу, что остается от верности, чести и отваги, которые не успели проявиться и повлиять на что-то реально существующее. Есть ли в этом вообще какой-то смысл?

В произведении, которое условный автор пишет о своем семнадцатилетнем брате для своего семнадцатилетнего сына, сравнивается судьба двух парней одного возраста, но разных поколений. Между двумя семнадцатилетиями прошло 27 лет, которые разделяют 1937 и 1964 годы. За это время мир кардинально изменился, и книга призвана осмыслить эти перемены.
Действие происходит в австралийской глуши, в небольшом городке, где все друг друга знают. В таких местах кипят страсти, не менее бурные, чем в столицах, а предрассудки и давление общественного мнения не менее сильны, чем в Париже в эпоху салонов. Молодые люди начинают жить в мире, который разделен границами задолго до их рождения, и каждый поступок, противоречащий ожиданиям, требует огромной выдержки и смелости.

В этой обстановке разворачивается история первой любви, все герои которой в конце концов покидают городок, чтобы никогда туда не возвращаться. Главный герой, Том, становится летчиком и гибнет в первом же вылете. Он едва пережил свое двадцатилетие. Если бы не брат, который пишет о нем, никто бы не вспомнил о его мужестве, отваге, честности, которые недолго озаряли мир где-то на задворках вселенной. Над всей этой историей витает вопрос: стоит ли бороться и искать, найти и не сдаваться, если рядом с тобой это никому не нужно, а больше никто об этом никогда не узнает?

Автор считает, что стоит. Автор хочет найти и показать читателю те невидимые нити, которые связывают рано погибшего парня с будущим, которого он не увидел, и подвести нас к мысли, что эти человеческие качества ценны сами по себе, независимо от успеха или неудачи. Такая вот стоическая философия двадцатого века.

Читать всем, кто вступает в жизнь, особенно рекомендуется жителям маленьких городков и сёл.

@темы: книги, Олдридж

---

Вопрос

Друзья, знает ли кто-нибудь книгу, подобную "1968 году" Генриха Боровика, но посвященную девяностым в России? Чтобы публицистика, а не беллетристика, многое собрано во дном месте, какой-то анализ?
Если кто-то встречал хоть что-то похожее, дайте ссылочку.

@темы: история

---

Мой сериал

Так получилось, что в сложившемся вокруг меня информационном пространстве заметное место занимает артуриана. У меня в ленте не так много людей, но значительная часть этих людей нежно любит Толкина, читает Мэлори и Гальфрида Монмутского, а сериал «Стар Трек» смотрит не в последнюю очередь как разновидность приключений Мерлина. К моему сожалению, я не могу разделить этих удовольствий: «Властелина колец» я не осилила на двух языках, Гальфрид Монмутский оставил меня совершенно равнодушной, а трилогию Мэлори я преодолела, сцепив зубы и сжав волю в кулак, что и по прошествии многих лет считаю одним из самых бессмысленных поступков в своей жизни. И тем не менее, даже для таких как я существует произведение, в котором идеально воплощен рыцарский этос. Сделано это настолько мастерски, что даже Алонзо Кихана не стал бы искать ничего лучшего и забыл об Амадисе Галльском. Это сериал «В поле зрения» («Подозреваемый»).

Хронотоп сериала – Нью-Йорк десятых годов с предысторией в нулевых и даже с залётом в двадцатый век. Такая поэтизация непоэтичного не может удивлять после того, как провинциальная пыльная Ла Манча вошла в легенды в сияющем ореоле земли приключений. Главный герой – Джон Риз, бывший секретный агент, настоящий рыцарь без страха и упрека. Он сражается с злодеями и выходит победителем из любого поединка. Главная задача Джона, которую он неоднократно озвучивает, состоит в том, чтобы защищать и спасать слабых, и здесь он идеально совпадает с Рыцарем Печального Образа и его идеалом.

Нью-йоркский Мерлин зовет Джона «мистер Риз», как при дворе короля Артура рыцарей называли сэр Гавейн или сэр Ивейн. Люди, которых Джон спасает, зовут его «человек в костюме» ровно так же, как в рыцарскую эпоху Ланселота называли Рыцарь Озера, а Гарета – Рыцарь Телеги. Имя выступает как однозначный идентификатор, который показывает, что перед нами рыцарь – Человек В Костюме, защитник слабых, усмиритель сильных.

Немаловажно, что в лучших куртуазных традициях Джон верен даме, которая замужем за другим, и эта верность сохраняется даже после ее смерти, когда дама становится совершенно недоступна, и лишь сияет как звезда, украшая мир светом своего совершенства и вдохновляя рыцаря на подвиги.

Сюжетно сериал идеально повторяет столь измучивший меня в юности роман Мэлори – череда однотипных приключений, где в последнюю минуту, когда всё почти потеряно, появляется бесстрашный рыцарь, прикрывает беззащитную деву щитом и выбивает злодея из седла, то есть стреляет издалека не промахиваясь и дает несчастной жертве билет в новую жизнь. Но с новыми выразительными средствами, которыми располагает кинематограф, эта немудреная схема наполняется таким эстетическим совершенством, что смотрела бы и смотрела.

В этом сериале есть и Невидимая Церковь, куда же без нее. Эта сквозная тема современной протестантской культуры описана в «Локусах и фокусах…» и много раз обсуждалась в блоге. В «Подозреваемом» эта концепция тоже формулируется явно: «Мы работаем тайно. Вы нас никогда не найдете. Но будь вы жертва или преступник, если ваш номер следующий, мы найдем вас».

Современный эпос. Идеальный рыцарский роман. Теперь и для меня.

@темы: кино, артуриана, Подозреваемый, Мэлори

---

Конец брачного афериста, или Деконструкция «Джен Эйр»

Почему роман Шарлотты Бронте «Джен Эйр» сразу после его публикации был сочтен безнравственным и разрушающим домашний очаг, хотя героиня не уступила страсти женатого мужчины и соединилась с ним только тогда, когда он овдовел? Как воспринимаются ужасы Ловудской школы в Англии, где телесные наказания в учебных заведениях были отменены только в 1987 году? Можете ли вы выполнить задание по «Джен Эйр», которое получают американские школьники: «Напишите сочинение или сделайте в классе подробный доклад о том, благодаря каким законам Эдвард Рочестер полностью распоряжался наследством Берты после их свадьбы»?

Чтобы получить ответы на эти вопросы, читайте статью Надежды Пахмутовой, в которой дается анализ социально-экономических и правовых отношений викторианского общества, и проговариваются очевидные для современников и скрытые для нас юридические и экономические мотивы поступков одного из самых ярких образчиков женской прозы «про любовь». Скачать пдф по ссылке: oduvan.org/chtivo/recenzii/konets-brachnogo-afe...

@темы: Одуванчик, литература, Джен Эйр

---

Икра Хармс и число Юлий Цезарь

Классик аналитической философии Сол Крипке подарил сегодня чудесное. Буквально две строчки из его работы об индивидуальном языке Витгенштейна, примечание к описанию подхода Витгенштейна к языку вообще.

Витгенштейн отказывается от платонистской трактовки языка, которая заключается в том, что каждое слово обозначает какой-то предмет, на который можно указать пальцем, как писал блаженный Августин и думает каждый обычный человек, не искушенный в философии. Витгенштейн же призывает не думать о сущности слов, а сосредоточиться на их функции в жизни: не размышлять о том, что такое красный или число три, а точно указать, что именно я должен делать, когда услышу от кого-то слово «красный» или «три».

И вот: «в некотором смысле в качестве мишени здесь можно взять Фреге. Именно он настаивал на рассмотрении числе как объектов и на допустимости вопроса о природе этих объектов (считая возможным даже спросить, является Юлий Цезарь числом или нет)» (с. 73).

Цезарю не привыкать, конечно.

@темы: язык, Витгенштейн, Крипке, логика