Выходцы из монастыря

Я вспомнила кэртианских выходцев из-за книги Ольги Чумичевой «Соловецкое восстание 1667–1676 годов». Отличная вещь: грамотно, чётко, структурировано. Предмет очерчен, и автор его придерживается. И сама осада монастыря царскими войсками, и ее роль в формировании старообрядческой идеологии показаны очень хорошо.

Прослеживается динамика с двух сторон, и со стороны осажденных, и со стороны осаждающих. С одной стороны, показан радикализация восстания, от простого неприятия реформы до немоления за царя, отделения от Московского царства, сжигания книг, уничтожения крестов, даже очень старых, но не той формы, которую вожди восстания признали правильной. Эсхатологические ожидания, видения, желание пострадать и погибнуть, чтобы уйти из мира накануне последних дней, весь этот слой отмечен. Конкретика очень напоминает радикальные протестантские движения в Европе.

С другой стороны, царские войска. Ленивы и не любопытны, прибыло их мало, снабжают их не так чтобы очень хорошо, территорию они знают плохо и местные легко обводят их вокруг пальца, провозя припасы в бунтующий монастырь. Однако в какой-то момент всем, и монахам, и солдатам, становится ясно, что царь не отступит. Меняются воеводы, меняется контингент, пробуются разные способы, но стрельцы не уходят.

В конце концов Соловецкий монастырь был взят, монахи убиты и сосланы, библиотека разграблена воеводой. Оставшиеся в монастыре лояльные к правительству монахи написали жалобу, приложив опись книг. После разбирательств, препирательств и выразительного бумаговорота библиотека была отобрана у воеводы и возвращена в монастырь.

Так вот, в этой книге часто поминаются выходцы из монастыря. Они учитываются, подсчитываются и делятся на две основные категории: несогласные с восстанием (такие бежали или их выгоняли) и проповедники с тайными посланиями к другим староверам. Ориентировочно за годы восстания монастырь покинуло около двух сотен выходцев. Вынесенные из монастыря идеи стали существенным вкладом в идеологию старообрядчества.

@темы: история, выходцы, Соловки, Ольга Чумичёва

---

Выходцы и идеалы

(Нет, это не про Зою Гастаки).
В цикле Веры Камши «Отблески Этерны» выходцы представляют собой часть местной магии. Это ожившие мертвецы, сохранившие разум и способность к коммуникации. Их пространство передвижения ограничено локусами, в которых произошла насильственная смерть, в такие точки они могут попадать, минуя обычное пространство людей. Такой вот магический вариант алгебраического идеала.

Напоминаю, что «идеал – одно из основных понятий общей алгебры. Для кольца R идеалом называется подкольцо, замкнутое относительно умножения на элементы из R. Примером идеала может служить множество целых чисел, которые делятся на 6: {…, –12, –6, 0, 6, 12, 18, 24, …}. Это множество является идеалом потому, что и сумма любых двух таких чисел, и произведение любого из них на любое целое число сами входят в это множество» (из википедии).

@темы: ОЭ

---

Конь Юлий в дославянской древности

Изделие из антского кургана, картинка приводится в книге
Петрухин В. Я. Русь в IX – X веках. От призвания варягов до выбора веры. М. : Форум; Неолит, 2014. 464 с.

---

Дурачина ты, простофиля!

А теперь китайский вариант от Александра Секацкого. Ниже, без кавычек.

ТРИ ЖЕЛАНИЯ И ОДНО ЖЕЛАНИЕ

Все знают сказку, где рыба или дракон предлагают исполнить три желания (а иногда всего лишь одно), человеку, который их спас. Согласно сказке, исполненные желания не приносят подлинного счастья. Вообще людям свойственно представлять себе такую ситуацию, свойственно обыгрывать в своих грезах внезапное предложение могущественного дракона. Интересно, однако, что гораздо больше любят играть в эту игру дети и простолюдины – они и высказывают свои желания без видимых затруднений, зато с видимым удовольствием. Благородный муж, напротив, надолго задумывается и отвечает неохотно, а то и вовсе не дает ответа. Замечается и такая особенность: сюцай, обладающий знанием, дольше думает и колеблется, если речь идет об исполнении одного-единственного желания, простолюдин, напротив, больше времени тратит на выбор трех желаний.

ТРЕБУЕТСЯ ответить, какова причина подобных странностей и несовпадений.

Решение Лесного Брата

Невежда и мудрец не только затрачивают разное время, они и размышляют в это время о разном. Невежда размышляет (если это можно так назвать) о приятных сочетаниях слов, за которыми скрываются неведомые ему в действительности сущности. Ему даже не приходит в голову элементарное соображение, что попросить всемогущую силу, например о бессмертии, не уточнив для себя, как понимают бессмертие там, это, по меньшей мере, неосмотрительный шаг.
Неосмотрительное желание, будучи исполненным, может оказаться неотличимым от проклятия. Мудрец обязательно задумается о подвохе: почему волшебный исполнитель непременно требует высказать желание, а не просто его пожелать? Ведь для обладающего всемогуществом требование «сказать» является совершенно излишним, если только оно не имеет в виду испытание. Недалекому человеку невдомек то, что очевидно для привыкших к размышлениям. Например, что «захотеть» и «сказать, что именно ты хочешь» далеко не одно и то же. Вот почему человек обычно хочет того, чего хочется, а говорит то, что говорится. Неудивительно, что, пробегая в уме эти и другие превратности, благородный муж затрачивает больше времени. Причем заметим, что речь идет всего лишь об игре, о предположительной ситуации. Если бы и в самом деле пришлось держать ответ перед волшебной силой, тогда мудрые среди людей скорее всего вообще отказались бы от выбора. Философ, обдумав предложение, должен был бы сказать странную, совсем не философскую вещь. Он должен был бы сказать: «Ты победила, рыба...»
Наверное, поэтому и в китайских легендах, ив тех сказках, что рассказывают чужестранцы, перед волшебной рыбой предстает человек не ахти какого ума. Умом такой человек подобен младенцу, и потому как младенец бесстрашен. Можно предположить, что когда-то драконы обращались и к мудрым, но убедившись в бесполезности предложения, сосредоточили свой соблазн на дураках.

@темы: Секацкий, золотая рыбка

---

Золотая рыбка: кто у кого на посылках

Сюжет о золотой рыбке привлекает мое внимание много лет (ещё со времен жж, то есть с седой древности). В год войны, 2014-й, я делала доклад о золотой рыбке на Философском монтеневском обществе. А началось всё с вот этого текста, который я до сих пор очень люблю, постоянно мысленно уточняю и дополняю, подбираю примеры и цитаты:
schwalbeman.livejournal.com/133432.html

@темы: золотая рыбка

---

«Два ларца, бирюзовый и нефритовый»: книга из Вавилонской библиотеки

Китайская мудрость от Александра Секацкого. Как известно, в Китае экзамены на должность государственного чиновника заключались в написании стихов и сочинении на заданную тему. Средневековый китайский сборник шпаргалок – экзаменационных вопросов с вариантами сочинений – предлагает читателям петербургский философ Александр Секаций.

Секацкого я уважаю за то, что он приезжал в Донбасс после начала войны, а также за «Онтологию лжи» (кроме последней части или двух), «Шпиона и разведчика», где Штирлиц символизирует хайдеггеровский экзистенциал заботу (Зорге), и «Щит философа», особенно кантовские вариации о Бэтмене и концепцию демократии как инъекции хаоса в структуры порядка. За это я готова закрыть глаза на удручающую «Книгу Номада» и «Дезертиров с Острова сокровищ». Если бы я начала с них, то никогда бы не стала продолжать. А так – раз в два-три года я читаю Секацкого, в этом году китайские шпаргалки.

Стилизация безупречная. Чувствуешь себя так, как будто читаешь «Дон Кихота», написанного Пьером Менаром. Одни и те же образы, фразы и сюжеты меняют свой смысл в зависимости от того, написал их тысячу лет назад китайский сюцай или десять лет назад русский философ. Калейдоскоп, мерцание и зеркала в зеркалах. Удвоение и утроение смыслов при переключении контекста – как раз то, что так чудесно описывал Борхес. Книга из его рассказов, из Вавилонской библиотеки.

Сюжет о золотой рыбке особо привлек мое внимание (и показал, что автор читал Пушкина, и потому он не древний китаец).

@темы: Секацкий, золотая рыбка

---

Царь Борис на Борисфене

Самым замечательным сюжетом в Русском сборнике-24 (ostkraft.ru/ru/books/81) является история перевода на русский «Атласа» Меркатора. Перевод опубликован И. В. Дубровским, а исторический комментарий написала О. Е. Кошелева.

Атлас Меркатора – вершина европейской географической мысли эпохи Великих географических открытий. В начале XVII века царское правительство решило перевести его на русский язык. При первом Романове по техническим причинам в России не могли напечатать карты, поэтому перевели только надписи и подписи, без карт, но и в таком виде «Атлас» переиздавался много раз.

Работы поручили двум переводчикам – Адаму (после перехода в православие Ивану) Дорну и Богдану Лыкову. Для работы им был выделен отдельный дом, а Лыкову, после его челобитной, дали жилье недалеко от этого дома, чтобы он не тратил время на дорогу. Оба бывали в Европе, Лыков как пленный, оба немного знали латынь. Правда, латынь они знали недостаточно, поэтому давали не точный, а творческий перевод: несколько понятых слов из текста плюс собственные знания и воспоминания об описываемых территориях, вот и результат. Легко понять, что особенно хорошо работал этот метод при переводе карт собственно Московии.

Жемчужиной этого подхода является запись о Смоленске. В латинском тексте сказано: «С одной стороны Смоленск омывается Борисфеном [греческое название реки Днепр], с другой опоясан глубокими рвами, укрепленными частоколом». В русском переводе Борисфен не упоминается, зато появляется Борис Годунов: «Есть княжество Смоленское, город крепок и велик, которой царь Борис с одной стороны высокою каменною стеною обвел, а с другой стороны высоким рвом» (С. 492). Царь Борис действительно укрепил Смоленск, и переводчики нашли этому факту применение: вместо непонятного Борисфена поставили похожего по звучанию и подходящего по смыслу царя Бориса. Так преодолели семантический барьер.

@темы: перевод, Борис Годунов, Русский сборник, атлас Меркатора

---

Иван Грозный и Отелло

Дипломатия Ивана Грозного велась в условиях таких коммуникативных проблем, которые сейчас очень трудно представить. Годы уходили на то, чтобы наладить связь, и никогда не было известно, что прочитано и что понятно. Кроме того, и в наши дни дипломатическая переписка Ивана Грозного совсем не изучена, если не считать статьи И. В. Дубровского «Исследование о дипломатической переписке Ивана Грозного» (Русский сборник-24, ostkraft.ru/ru/books/81).

По существу же в тот период венецианская и папская дипломатия были озабочена тем, чтобы привлечь Московита на борьбу с турками, причем каждый старался успеть в этом раньше соперников. Интересно для каждого почитателя Шекспира, что в истории венецианского господства на Кипре оказался замешан и Иван Грозный: пока доблестный мавр Отелло воевал с турками во главе венецианской армии, венецианская дипломатия старалась раздобыть ему русскую военную помощь.

@темы: история, Иван Грозный, Русский сборник

---

Русский сборник-24

Русский сборник-24 (ostkraft.ru/ru/books/81) имеет подзаголовок «Московия в свидетельствах иноземцев». Книга посвящена XVI–XVII векам, от Ивана Грозного до Петра Великого. К статьям на исторические темы на наш взгляд довольно искусственно присоединены два текста о Мандельштаме, написанные автором, глубоко погруженным в проблему: рядовой читатель (как я) не знает ни людей, ни событий, о которых пишет Л. Кацис, но никаких разъяснений не получает. Поскольку Мандельштамом я не интересуюсь, без сожаления их пропустила, и опишу свои впечатления от исторической части.

Именно в этом Русском сборнике содержится отчет иезуитов, ездивших в Москву с миссией обратить в католичество Ивана Грозного (t.me/ninaofterdingen/2699). На наш современный взгляд в этом отчете больше этнографического материала, чем оперативной информации. Нет ни расстановки сил, ни ключевых фигур московского двора, зато отображены результаты постоянных попыток узнать что-то о религии русских, их обычаях, отношении к искусству и так далее. Наглядно видно начало того пути, в конце которого – индийский мальчик Ким и английский полковник Крейтон, ведущий Большую Игру, чтобы написать годную публикацию в журнал известий Этнографического Королевского Общества.

Этот текст подготовил к Публикации И. В. Дубровский, и ему же принадлежат еще две статьи в этой книге – «Исследование о дипломатической переписке Ивана Грозного» и «Сообщение о Московском государстве в «Атласе» Меркатора».

@темы: история, Русский сборник, Модест Колеров

---

Анонс! Литературный вечер: «Громкий, тихий, поэтический…»

В субботу, 25 декабря в 15:00 в Библиотеке Горького состоится творческий вечер поэтессы Елены Заславской «Громкий, тихий, поэтический…»

На вечере можно пообщаться с автором, подписать книги, послушать новые еще неопубликованные стихи!

««Громкий, тихий, поэтический…» – это мой голос! Для кого-то неслышный и неважный, а для кого-то неслыханный и сильный. Я приглашаю любителей поэзии, тех, кто ценит авторское исполнение, на свой вечер! Гостей ждут новые стихи и стихотворения, написанные давно! Я расскажу о книгах, которые увидели свет в этом году и стихах, которые стали песнями. Подведем поэтические итоги года и помечтаем о новых горизонтах!» – говорит Елена Заславская.

@темы: Луганск, Елена Заславская, библиотека Горького

---

Философия новороссийского полиса

Виталий Даренский

Русская периферия – это такая периферия,
где рано или поздно решаются судьбы мира.
Вук Задунайский

200-страничная книга «Донбасс: философия фронтира», изданная в Луганске и составленная под редакцией Н.С. Ищенко и Е.А. Заславской в 2021 году, представляет собой шестой сборник материалов Философского монтеневского общества Луганска. В него вошли избранные доклады 2002-2021 гг., а также рецензии и отзывы читателей на опубликованные книги и доклады ФМО, общий список докладов последних лет поэма Елены Заславской «Новороссия гроз. Новороссия грёз». Выход этой книги представляет собой очередное знаменательное событие в культурной жизни Республики. Он является свидетельством регулярной и интересной интеллектуальной жизни в Луганске. Заседания Философского монтеневского общества Луганска регулярно проходят в отделе «Русский мир» Республиканской библиотеки имени Горького и уже традиционно привлекают большое число участников из числа гуманитариев и студентов. Особую активность Философское монтеневское общество развило после войны – именно с 2015 года впервые начали регулярно издаваться сборники его докладов в виде бумажных книг благодаря помощи спонсоров и активной работе Н.С. Ищенко и Е.А. Заславской, которую они ведут все эти годы.

Благодаря участию Н.С. Ищенко заседания Общества приобрели более системный и организованный характер, а благодаря участию Е.А. Заславской в сборнике появилась новая – поэтическая – рубрика. Сочетание научных и художественных текстов само по себе является интересным возрождением традиций, которые бытовали в классической культуре – стоит вспомнить, например, сборник Н.В. Гоголя «Арабески», в котором были объединены его художественные тексты, критические и научные наброски в области истории. Вот и в этом сборнике поэма Елены Заславской создает живой камертон эпохи, благодаря которому другие тексты воспринимаются глубже и ярче.

В философских текстах определенным общим концептуальным мотивом является переосмысление двух основополагающих для луганских философов проблем. Первая, локальная и практическая – рефлексия цивилизационной идентичности Донбасса. Вторая – чисто философская, но тоже глубоко связанная с проблемой идентичности – это переосмысление природы и специфики самого философского знания. Сборник открывается двумя статьями по первой теме – о новороссийской идентичности текст В. Даренского, и о цивилизационной границе, которая проходит через Украину, текст Н. Ищенко. Последний включает в себя обзор большого материала по истории культурной жизни Луганска после 2014 г. и построена как анализ универсалии «Другого». Показано, что создание украинскими идеологами образа негативного Другого по отношению к Донбассу и Русскому миру в целом – является результатом общей культурной деградации украинской идентичности как маргинального и бесперспективного западного проекта.

В статьях Владимира Ветева «Классическая философия как предтеча Священного Писания» и Андрея Кондаурова «Социальная инфантильность как техногенная угроза современному миру» исследована экзистенциальная насущность философии в наше время. В первой показано, что без основы античной философии было бы невозможно ясное понимание и толкование Евангельской вести и создание христианской культуры. Вторая показывает важную грань современной цивилизационной катастрофы – примитивизацию современного человека техногенной цивилизации. Это самые кардинальные темы современной философской рефлексии.

Вторым важным содержательным блоком сборника являются тексты литературоведческой и культурологической тематики, представленные В. Патерыкиной, А. Мущинским, О. Бодрухиной и А. Атояном. Это большая традиция ФМО – исследование философской проблематики через ценные литературные тексты. Луганская философия вообще литературоцентрична и эстетична с самого момента своего возникновения в 1990-х.

Наконец, важнейший содержательный блок – это рефлексия и анализ того пути, который прошло ФМО за 30 лет. Среди этих текстов выделим статью И. Грицких – постоянного участника его заседаний в 2000-х годах, который сейчас живет и работает в России. Среди других текстов этого круга особый интерес представляет эссе Вука Задунайский, в котором находим смелый афоризм: «русская периферия – это такая периферия, где рано или поздно решаются судьбы мира» (с. 148). Не является ли это преувеличением? Нет, не является, поскольку судьба России всегда решалась ее провинцией, а судьбы мира уже полтысячелетия не решаются без участия России.

Поэма Елены Заславской «Новороссия гроз. Новороссия грёз» – это политистилистический текст, сочетающий в себе поэзию, прозу и дневник. Как и свое время тексты В. Розанова, он создает непередаваемую атмосферу эпохи, которая благодаря таким текстам уже никогда не будет забыта.

Стоит отметить, что феномен современной луганской философии и современной луганской культуры вообще удивительным образом отсылает нас к ситуации рождения классической культуры в древнегреческом полисе. Действительно, а что такое ЛНР со столицей в Луганске с точки зрения известных моделей культуры и исторической жизни? Это не что иное, как классический полис – город-государство. (Городов у нас есть еще более десятка, но они теперь стали своего рода луганскими пригородами). И эта особая атмосфера полиса, которую не могли передать наши университетские учебники истории Древней Греции, сейчас нами переживается как нечто свое и родное. Из этого духа и рождается философия – как и две с половиной тысячи лет назад – потому что философия всегда рождается заново.
oduvan.org/chtivo/recenzii/filosofiya-novorossi...

@темы: философия, Луганск, ФМО, Виталий Даренский

---

Неизвестный Калиновский: европейские методы устрашения на западнорусской границе

Книга А. Дюкова «Неизвестный Калиновский» очень своевременна. Она содержит историографический и документоведческий анализ текстов Константина Калиновского, польского повстанца 1863 года, представителя Польского правительства в Белоруссии.

Калиновский – известная в современной Белоруссии личность. Его именем называют здания и улицы, пишут о нем книги, проводят памятные мероприятия. С подачи советских историков, героизировавших каждого борца с царизмом, Калиновский стал первым белорусским революционером. В современной Белоруссии сохраняется значимость фигуры Калиновского, но меняется ее содержание: Калиновский теперь первый борец за белорусскую независимость от России.

Для поддержания своей версии советские историки печатали листовки Калиновского с купюрами, в отрывках и с искажениями. Так, слово «москаль» в его достойных Майдана призывах последовательно заменяли на «жандарм» и даже «царь», объясняя в примечаниях, что в то время в Белоруссии москаль означал царя. Москаль и тогда, как и сейчас, не означал царя. Москаль означал русского, и призывы Калиновского всем подняться на борьбу с москалями и убивать москалей имели тогда то же самое значение, которое они имеют и сейчас.

Современные белорусские историки столь же последовательно игнорируют антицарскую линию в наследии Калиновского и делают упор именно на антирусской его идеологии, признавая ее самым главным достоянием, которое завещал потомкам великий Кастусь. Антирусская борьба маскируется под борьбу за независимость Белоруссии, для чего белорусские историки также идут на подлог и пишут, что Калиновский и его коллеги по Польскому правительству общались между собой на белорусским языке, поскольку боролись за белорусское национальное государство. Между тем поляки Калиновский со товарищи использовали белорусское наречие только в пропагандистских текстах и никогда в личном общении, а создание белорусской государственности ни разу не упомянуто в документах. Поляки хотели эту территорию для Польши, заявляли об этом прямо и не гнушались террором против несогласных.

В период восстания Калиновский, следуя примеру поляков на территории Польши, развернул в Белоруссии настоящий террор против местного населения, отражение которого в источниках изучает автор книги о Калиновском. Дюков обращает внимание, что первыми террористами в современном смысле были не русские подпольщики, убившие Александра Второго, а на двадцать лет раньше – поляки в период восстания 1863 года. Причем их террор был направлен не только против русских должностных лиц, но и в первую очередь против местных крестьян, поддерживавших Россию и не желавших польской власти.

Методы польского террора совпадают с тем, что в Белоруссии практиковали немцы во время Великой Отечественной войны: сожжение домов и деревень, пытки перед убийством и характерная черта, известная из всех историй о войне с немцами – повешенье несогласных в людных местах с табличками на шее и запретом под страхом смерти снимать и хоронить убитых. Как видим, польские повстанцы уже тогда усвоили европейские методы устрашения и широко их практиковали.
Как отмечает историк, приводя сводные данные о казненных на территории Белоруссии, повстанческий террор усиливался в те периоды, когда центральная власть пыталась договориться с местными элитами и отпускала без наказания пойманных повстанцев. Когда новый губернатор края генерал Муравьев начал вешать захваченных руководителей, террор резко пошел на спад.

Подводя итоги, заметим, что тандем двух линий фальсификации – советской и современной – привел к тому, что в Белоруссии ставят памятники человеку, который проводил политику устрашения белорусов и санкционировал казни местных жителей. Аналогичная ситуация разворачивается на Украине, где национальным героем делают Степана Бандеру и его коллег, которые вели себя таким же образом.

Возможна ли антирусская пропаганда без героизации таких персонажей? Вопрос риторический. Национальная черта русских – долго запрягать – приводит к тому, что крайние меры применяются на той стадии, когда даже у самого клиента не возникает вопроса «а за что?». Хотелось бы обратить внимание местных жителей, которые предпочитают держаться подальше от политики и молчаливо поддерживают такую пропаганду, что жить в условиях, когда твои дети клянутся именем Калиновского или Бандеры, очень вредно для души. Следующий шаг, как показывает история, – или вешать, или быть повешенным, и рано или поздно придется решать, что лучше.

@темы: Калиновский, Дюков: Россия, Белоруссия

---

Культурный ландшафт Сицилии в образной памяти Марины Цветаевой

В журнале "Культурный ландшафт регионов" вышел текст, который меня мучил больше десяти лет. Не могу сказать, что он получился точно таким, как задумывался, но уже то обстоятельство, что я его наконец-то сделала, греет мое сердце.

Ничего так не выматывает душу, как долгострои, которые висят и тяготят годами. Я подумываю о том, что их стоит оставлять в руинах. В этой сумеречной зоне у меня лежит статья о Беспределье Роберта Дейли (1 серия 4 сезона "Темного зеркала"), текст о Вернере Гейзенберге и Адриане Леверкюне и новые платоновские диалоги по материалам дискуссий в жж. Год за годом я переписываю их в планы работы из старого ежедневника в новый, и всё никак не решусь отвернуться и забыть. Конечно, более верный способ освободиться - всё-таки их написать, если есть на это силы. С Цветаевой получилось.

Статья посвящена анализу индивидуальной памяти Марины Цветаевой на примере сицилийского культурного ландшафта. Информатизация современного общества приводит к динамизации культурной памяти и возрастанию роли индивидуальной памяти в генерации текстов культуры и их интерпретаций. Сицилийский культурный ландшафт в мифопоэтическом мире Марины Цветаевой занимает особое место, поскольку на основе сицилийской топографии автор создает текст, смысл которого инвертирован по отношению к устоявшемуся восприятию Сицилии в европейской и русской культуре. С античных времен Сицилия представляла собой место встречи разных культур, ее ландшафт вошел в мифологию, историю и философию. Сицилия выступает как окультуренное пространство цивилизации. В творчестве Цветаевой сицилийский культурный ландшафт интерпретируется посредством двух стратегий прочтения ландшафтных текстов – путешествия и изучения литературных текстов о конкретной территории. Во время путешествия в 1912 году Марина Цветаева создала интерпретацию Сицилии как пространства сновидения, а во время освоения творчества Гёльдерлина в 1923–1925 гг. Сицилия и гора Этна становятся символом дикой природы, буйства страстей, выхода за пределы культуры и цивилизации, подлинности природных порывов человека. Индивидуальная память Цветаевой строится по системе мест, одним из которых является Сицилия, но эти топосы играют в пространстве памяти особую роль, обусловленную инверсией смыслов культуры в творчестве поэта.
vk.com/doc18554741_617472216

@темы: культурная память, Цветаева

---

Новозаветные прообразы Матрицы в Самаре, РИНЦе и далее везде

В докладе показано, как в жанре киберпанка в фильме «Матрица» воспроизводятся новозаветные образы Иисуса Христа (Нео) и Иоанна Крестителя (Морфеус). Автор демонстрирует соответствие основных сюжетных коллизий фильма эпизодам взаимоотношений Христа и Иоанна Крестителя в Новом Завете, а также обосновывает отличия в семантике образов влиянием протестантской религиозности.
vk.com/doc18554741_615975888

Ищенко, Н. С. Нео-Христос и Морфеус-Иоанн Креститель: новозаветные прообразы главных героев «Матрицы» / Н. С. Ищенко // Человек в информационном обществе: сборник материалов научно-практической международной конференции, посвящённой 60-летию полёта в космос Ю.А. Гагарина (г. Самара, 28–30 апреля 2021 г.) / Самарский университет, социально-гуманитарный институт. – Самара: Издательство Самарского университета, 2021; под общей редакцией А.Ю. Нестерова. – 1 CD-ROM (5,60. Мб). – Загл. с титул. экрана. – Текст. Изображения: электронные. – С. 570–576.

@темы: Новый завет, Матрица

---

Шестой сборник ФМО

lug-info.com/news/kul-turolog-nina-isenko-preds...

lug-info.com/pressroom/1-noyabrya-brifing-o-vyh...

@темы: Луганск, ФМО

---

«Сказатися, что грамоте не умеет, ратной человек, да взяв лук стреляти…»

В 1581 году в Москву приезжали иезуиты Антонио Поссевино и Паоло Кампана. Целью их миссии было обратить Ивана Грозного в католичество. Сохранились два их отчета о поездке – Папе в Рим и генералу ордена иезуитов. В «Русском Сборнике XXIV» впервые на русском языке публикуется отчет генералу ордена, составленный Паоло Кампана. В предисловии к публикации переводчик Дубровский Игорь Владимирович (старший научный сотрудник Отдела западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени Института всеобщей истории РАН (Москва), ученый корреспондент «Русского Сборника» в Риме) сравнивает отчет иезуитов и инструкции русского посольского приказа (министерства иностранных дел), и приходит к интересному выводу:
«Желая ближе узнать местное православие, они [иезуиты] следили за общавшимися с ними «московитами» и, как могли, пытались их разговорить. Кажется, результат был противоречивый. «Когда я однажды завел речь кое с кем из виднейших придворных этого великого князя о делах веры и о заповедях Священного Писания – свидетельствует наш автор, – они, хотя и были увешаны драгоценными камнями и златом, отвечали, однако же, без утайки: “Мы читать не умеем, а вот наш великий князь ведает все”». В другом месте: «Тем не менее мы встретили иных людей, которые, пусть и не умели читать, но, будучи придворными государя, знали заблуждения греков, которые, видимо, впитали с детских лет, и могли рассказать об исхождении Святого Духа только от Отца, о том, что Сын сидит одесную Отца, а Святой Дух – ошую».
Эти несколько противоречивые реакции не заставили латинского писателя насторожиться, а зря. Сказаться неграмотными и не отвечать на вопросы о вере приставленным «московитам» вменялось в обязанность. Так, в инструкции, полученной одним из них, читаем: «А будет учнет задирать и говорить о вере о греческой или о римской, и Залешенину отказати: грамоте не учивался; да не говорить ничего про веру».
Другой любопытный русский текст – наказ стольнику Ивану Даниловичу Бельскому. Очевидно, это тот самый неназванный «юноша, придворный великого князя, также одетый в драгоценнейшие одежды», объявивший Поссевино в день их приезда в Старицу, что он прислан от лица государя, дабы отобедать с ним и его людьми и развлечь их. Как выясняется, ему тоже велено уклоняться от всех расспросов.
Согласно Московскому летописцу, царскому гонцу Якову Молвянинову, отправленному в Рим несколько месяцев спустя, якобы снова было сказано: «А будет станут говорити о вере и ему сказатися, что грамоте не умеет, ратной человек, да взяв лук стреляти».
Когда латинские писатели слышат про русскую неграмотность, они обнаруживают слишком много доверчивости».
Предисловие И. В. Дубровского к «Донесению о путешествии в Московию» Паоло Кампаны. «Русский Сборник XXIV», с. 149–150).

@темы: иезуиты, Иван Грозный, Русский Сборник

---

Фэнтезийная реальность на границах Русского мира

На сайте "Одуванчик" опубликован отзыв Вука Задунайского на книгу «Борьба цивилизация в “Отблесках Этерны”»:
oduvan.org/chtivo/recenzii/fenteziynaya-realnos...

Этот отзыв я хочу проиллюстрировать фотографией, сделанной в 2013 году в Бердянске. Самое главное в этой фотографии - надпись на камне, которая показывает то, о чем пишет Вук и о чем я писала в своей книге: мир смыслов на границе Русского мира, создающий и структурирующий реальность. Уже через год Бердянск окажется в зоне цивилизационного конфликта в Новороссии. В 2014 году город остался на Украине, но дальнейший его путь, как и всей Новороссии, покажет время. Я хочу верить, что это путь в Россию, и об этом пишу и я, и Вера Камша, и многие писатели, работающие в жанре фэнтези и фантастики. Реальность на границах Русского мира беспощадна и разнообразна, нас всегда есть что отражать в своих текстах.

@темы: фэнтези, критика, литература, Вера Камша, Вук Задунайский, Борьба цивилизаций

---

Писатель Ольга Валькова: "Книга "Борьба цивилизаций" – отражение океана в капле воды

О посылах новой книги члена Союза писателей ЛНР, литературного критика и культуролога, кандидата философских наук Нины Ищенко "Борьба цивилизаций в "Отблесках Этерны" ЛуганскИнформЦентру рассказывает популярная российская писательница Ольга Валькова (Москва).

КНИГА КАК КУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН

Произведение литературного критика, кандидата философских наук Ищенко "Борьба цивилизаций в "Отблесках Этерны" – необычная книга. Автор ставит перед собой задачу проанализировать цикл современных романов Веры Камши с точки зрения культуролога, то есть ученого, для которого книга – феномен породившей ее культуры. Читатель получает возможность взглянуть на произведение чуточку сверху, так, чтобы увидеть его в окружающем ландшафте, понять связи и закономерности. В этой книге читатель найдет ответ на вопрос, как культурные конфликты русской и протестантской цивилизаций проявляются в мышлении, характерах, поступках вымышленных персонажей и событиях, развернувшихся в фэнтезийном мире романов Камши "Отблески Этерны".

ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ

"Отблески Этерны" российской писательницы Камши – фантастический цикл. В нем сталкиваются люди и нелюди, страны и культуры, цивилизации с разным мировоззрением. Именно поэтому цикл Камши был выбран Ищенко для анализа, ведь фантастика позволяет моделировать различные ситуации в разных культурных средах.

Она внимательно погружается в созданный автором цикла мир, разбирает его заинтересованно и дотошно. Многочисленные поклонники "Отблесков Этерны", любители фантастического жанра найдут в книге Нины много интересного для себя: наблюдения, размышления о прочитанном, неожиданные открытия.

Книга Ищенко интересна еще и потому, что обычно литературные произведения анализируют критики, которые сами включены в литературный процесс и судят с его позиций. Здесь же мы сталкиваемся с анализом культуролога.

ОПТИКА КУЛЬТУРОЛОГА

В то же время Ищенко не стремится ни к роли наставника, поучающего читателя с высоты своих познаний, ни к позиции интеллектуала в башне из слоновой кости, говорящего о непонятном для непосвященных. Она хочет, чтобы читатель размышлял вместе с ней.

Книга об "Отблесках Этерны" – это одновременно книга о вымышленном мире Этерны и о необычной и завораживающей науке культурологии, способной расширить наш взгляд на мир и увидеть те связи и закономерности, которых мы, возможно, до этого не замечали. Например, в книге Ищенко читатель найдет эссе о связи протестантской этики с фильмами о супергероях.

Глава о культурологии, открывающая книгу, дает читателю систему координат, позволяющую понять, как читать эту книгу. Написанная ясным, живым языком, эта глава, по-моему, не может не зацепить читателя, не заставить его заинтересоваться.

На первый взгляд может показаться что, увлекаясь размышлениями над циклом Камши, Ищенко оперирует событиями, персонажами и сюжетными коллизиями цикла без подробных пояснений. Тем, кто этот цикл читал, все понятно, но не читавшие легко запутаются в этих Ричардах и Лионелях, о которых они ничего не знают. А между тем, сама книга культуролога Ищенко определенно может быть интересна и тем, кто цикла Камши не читал, и даже тем, кто вообще не читает фантастики.

ФАНФИКШН – ЛИТЕРАТУРНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ

Для Ищенко важно не только то, как и о чем написан цикл Камши, но и то, как эти романы поняли читатели, что они сумели в них увидеть, что важно для них. Ищенко была активным участником фандома (сообщества фанатов) "Отблесков Этерны" на ресурсе "Дайри", и там в непосредственном общении с другими читателями формировался взгляд на проблему отношений автора, персонажей и читателей. Этот опыт вылился в большую главу, посвященную культуре фанфикшна (литературный жанр текстов, созданных по мотивам популярных оригинальных литературных произведений) – творчеству читателей, вызванному к жизни впечатлениями о прочитанной книге.

Фанфикшн – интереснейший культурный феномен, которому специалисты в области социальных наук, литературоведы и критики уделяет очень мало внимания, а между тем это явление становится все более широким и значительным. Ищенко рассматривает его с позиций культуролога, но ее наблюдения могут быть полезны всем, кто интересуется социальными и литературными процессами.

ОПЫТ ОЧЕВИДЦА И СВИДЕТЕЛЯ

Кругозор Ищенко необычайно просторен, она – человек, энциклопедически образованный, ее размышления захватывают очень широкие области культуры и связывают их воедино. У меня иногда захватывает дух, настолько щедрый и многообразный мир предстает перед ним.

Например, для пояснения закономерностей противостояния русской и протестантской цивилизации в жизни и в романах Камши проведены три мысленных эксперимента – с вязаной салфеткой, с Мелом Судьбы и с удельной Русью. На страницах книги перед читателем разворачивается цивилизационное противостояние, в котором участвуют Жорж Милославский, белокурая бестия Фридриха Ницше, Невидимая Церковь, Римская республика, империя Карла Великого, Московская Русь накануне конца света, современный Донбасс и множество других интересных вещей, которые позволяют увидеть произведение фэнтезийной литературы в широком культурном контексте.

В то же время Нина – не отрешенный от жизни фиксатор закономерностей, она живет не в мире фантазий и научных конструкций, в нашем реальном мире, живо реагирует на все, что в нем происходит, и обращается к таким же живым и неравнодушным людям. Ищенко – патриот России, она живет на фронтире, в Луганске, и переносит вместе со своими земляками все страшное, мучительное и героическое, что входит сейчас в высокое слово "Донбасс". Все, над чем она размышляет, она пропускает через этот опыт, но при этом и сам опыт является для нее объектом культурологического исследования. В этом еще одна необычная и привлекательная черта книги "Борьба цивилизаций в "Отблесках Этерны". Это книга очевидца и свидетеля, и это книга ученого, для которого опыт очевидца и свидетеля – объект изучения.

ОТРАЖЕНИЕ ОКЕАНА В КАПЛЕ

Потому что, повторю, это очень необычная книга. В ней связано воедино огромное количество культурных объектов и размышлений над ними, взгляд извне и изнутри, позиция и объективность, эмоциональность и беспристрастность, широта взгляда и внимание к деталям. Это очень хорошо, что такая книга появилась. Наше общее пространство мысли нуждается в объемности и многоохватности.

Книга "Борьба цивилизаций в "Отблесках Этерны" – взгляд человека, умеющего в капле воды видеть отражение океана!
lug-info.com/comments/pisatel-ol-ga-val-kova-kn...

@темы: фэнтези, Луганск, Вера Камша, Ольга Валькова, Нина Ищенко

---

Борьба цивилизаций в «Отблесках Этерны»

Книга литературной и философской критики цикла фэнтезийных романов Веры Камши «Отблески Этерны» посвящена поиску ответа на вопрос, как культурные конфликты русской и протестантской цивилизаций проявляются в мышлении, характерах, поступках вымышленных персонажей и событиях, развернувшихся в фэнтезийном мире романов.

Книга будет интересна читателям фэнтези и поклонникам творчества В. Камши, культурологам, интересующимся феноменами современной культуры, а также широкому читателю, желающему познакомиться с современным русским фэнтези и современной культурологией.

Книга была презентована автором в Луганском ИнформЦентре 20 октября 2021 года. Книга напечатана очень малым тиражом. Выкладывается в открытый доступ на сайте «Одуванчик».

Скачать по ссылке: oduvan.org/wp-content/uploads/Ishhenko-Borba-ts...

Примечание от автора. Дорогие друзья, возможности организовать полноценную встречу с читателями, где можно было бы получить книги, сейчас нет из-за антиковидных мер.
Книга не продается. Если хотите получить бумажный вариант, пишите мне в личку. Я могу подарить ее вам, если вы сможете ее забрать.
С луганчанами будем обсуждать время и место встречи индивидуально, в зависимости от графика и загруженности каждого.
Читатели не из ЛНР должны, судя по всему, дожидаться презентации не в ЛНР.
Электронный вариант доступен всем, и помните, что обратная связь для меня очень важна и ваше мнение интересно.
Ваша Нина Ищенко

@темы: фэнтези, критика, ОЭ, Вера Камша, Отблески Этерны

---

Огненное дыхание Дикого Поля: на перекрестке времени и пространства

От редакции "Одуванчика": книга «Дыхание Дикого Поля» (составитель Вук Задунайский) скоро выйдет из печати в Москве. Но у нас появилась возможность почитать ее заранее, и мы расскажем читателям «Одуванчика», почему она интересная и на нее стоит обратить внимание.

Нина Ищенко

Историческое и мистическое фэнтези

«Дыхание Дикого Поля» – второй сборник российских и донбасских авторов исторического и мистического фэнтези. В этом сборнике развиваются основные темы первой книги «Паны, холопы и Другие. Тайная история Тартарии» (2021): война, память, языческая магия. Специфика новой книги – особое внимание к теме культурной границы.
Дикое Поле в историческом плане – это малозаселенные степи Причерноморья и Приазовья, от Днестра до Дона. В настоящее время территория Дикого Поля приходится на Южную Украину и Южную Россию. Однако ныне обжитые места хранят память о том времени, когда здесь встречались Лес со Степью, оседлые и кочевые племена, ненадолго задевали друг друга и навсегда сливались в разные народы и культуры, от греков и русских до скифов, тугар и татар. Дикое Поле выступает как фронтир, культурная граница, пространство непрерывного взаимодействия и трансформации культур на протяжении столетий. Именно этим процессам культурного контакта посвящена новая книга в жанре фэнтези «Дыхание Дикого Поля».

Прозрачные и нерушимые границы культур

Культурная граница – неотъемлемая часть любой культуры. Граница создает пространство трансформации явлений внешнего инокультурного мира в явления своей культуры. На границе вырабатываются механизмы понимания и способы включения инородного и чуждого в собственное культурное пространство. Именно на границе задерживаются, отбраковываются те культурные формы, которые интегрировать невозможно. Хотя по своему внутреннему смыслу граница соединяет разнокультурные миры, однако с точки зрения самоописания культуры граница эти миры разъединяет. Осознать себя значит осознать свою специфику, но сам факт наличия границы показывает, что в инокультурном мы ищем что-то свое.
В сборник «Дыхание Дикого Поля» включено восемь повестей и поэма как эпилог ко всей книге. В каждом произведении тема границы определяет сюжет и действия персонажей. В книге рассматриваются границы трех видов: между народами в пространстве, между народами или одним и тем же народом во времени, между миром людей и мистическим миром нечеловеческих сущностей. В некоторых произведениях эти три границы существуют одновременно, и пространство их проявления – Дикое Поле.

Ось между мирами на кургане Телепень

Все три вида границы читатель найдет в самом большом по объему центральном произведении сборника «Тайна кургана Телепень» Вука Задунайского. Это повесть в жанре альтернативной истории, с сильным сатирическим элементом, что уже привычно в произведениях этого автора. Действие повести происходит в наши дни на территории Дикого Поля, которая в результате развилки в конце 2010-х гг. принадлежит не только Украине, но и Новороссии – федерации бывших областей Украины, присоединившихся к Донбассу после начала настоящей войны Украины с Россией в 2018 году. В результате постмайданная власть удержалась только на небольшой территории вокруг Киева, где и находится реально существующий курган Телепень, мистическая ось событий. Главный герой, российский следователь в Новороссии, распутывает преступление с мистической подоплекой и идет по следам преступника, ведущим к кургану Телепень.
Хронотоп этой повести очень богат. Граница в пространстве соединяет/разъединяет несколько секторов: Россию, Новороссию, постмайданную Украину. Россия выступает как центр цивилизации и порядка, структурирующего хаос. Новороссия показана как переходная зона, где преступления украинской власти расследуются, переживаются и изживаются, обстановка нормализуется, гуманитарная катастрофа преодолевается. Украинская территория принадлежит мистическим темным силам, проявляющим себя в национализме и его ритуалах, героизирующих преступления.

Людоедство в степях Украины

Граница во времени соединяет два периода – XVIII век, когда впервые прославился курган Телепень, и современную Украину. В украинской истории реально существующий недалеко от Киева курган Телепень был местом дислокации банды Мацапуры (Павла Шульженко), действовавшей в 1730-40 гг. Действия банды выходят за рамки человеческого. В 1927 году историк Николай Горбань отыскал в Харьковском историческом архиве документы следствия, проведенного в бурном XVIII веке. Шокированный прочитанным, исследователь написал очерк «Разбойник Мацапура», в котором есть грабеж, убийство беременных женщин, сатанинские ритуалы и людоедство. За время действия банды Мацапуры курган Телепень стал массовым захоронением, и такой могильник называется по-украински майданом.
Вук Задунайский мастерски обыгрывает это смысловое единство, показывая, как те же силы с тем же результатом действовали на Майдане в 2014 году и продолжают войну Украины с Донбассом в наши дни. Граница во времени оказывается прозрачной, проницаемой, события настоящего повторяют события трехсотлетней давности. Граница между человеческим миром и миром темных сил также прозрачна, она не разделяет, а соединяет миры и времена. В альтернативной Украине Вука Задунайского мистическую границу удается закрыть с помощью креста и молитвы. Будем надеяться, что этот путь не закрыт и для Украины реальной.

Между Лесом и Степью

Центральная тема культурного фронтира реализована и в других произведениях книги. Граница между оседлым русским и степным тюркским миром показана в повести Наталии Ипатовой «Клинки в траве, озеро на закате» и в рассказе Александра и Людмилы Белашей «Градобой».
Хронотоп повести Наталии Ипатовой замкнут во времени, но открыт в пространстве. Действие разворачивается в одном временном срезе, в период монгольского владычества в Диком Поле, насколько можно говорить о владычестве над местными кочевыми племенами, всегда готовыми сняться с места и откочевать. По одну сторону изменчивой границы находятся монголы, желающие гегемонии и добычи, по другую – кочевые племена причерноморских степей, чей вождь Арпад лавирует между разными центрами силы и не упускает своей выгоды в конфликте монголов, русских, литовцев и других народов фронтира. Еще одна граница повести проходит между степью и русской страной городов под управлением князя Давида. В истории Наталии Ипатовой также очень явно обозначена граница между миром воинов и миром женщин, которая накладывается на тройную границу степных культур: во всех трех мирах действуют сестра Арпада Алетейя и дочь князя Давида Елена. Повесть написана легко и изящно, сюжет завершен, все ружья стреляют, и читатель может наслаждаться путешествием в мир Дикого Поля, отделенный от нашего времени, но близкий нам культурно.

Магия Соловья-разбойника

В рассказе «Градобой» читателю предлагается реконструкция древнего пра-события, исчезнувших возможностей человека и природы, воспоминания о которых дошли до нас в былине о Соловье-разбойнике и Илье Муромце. В этом, как всегда у авторов, блестящем рассказе сталкиваются оседлый народ и степняки. Граница проходит между лесом и степью, однако в религиозном смысле это граница между двумя видами язычества. Действие разворачивается еще до Крещения Руси, когда языческое славянское племя отбивает набег тугарской орды. Будущие русские обращаются к древней певческой магии, уничтожая нападающих с помощью волшебной песни. Хронотоп этого рассказа замкнут для героев, но на уровне общения автора с читателем он размыкается во времени: читатель узнает, что использованная жрецами магия – это магия Соловья-разбойника. Внутри действия граница преодолевается – на том узком участке, где взаимодействуют лес и степь, им удается объединиться и создать единое племя, позднее внесшее свой вклад в культурное разнообразие Киевской Руси.

Скандинавское наследие

Граница между двумя этническими общностями, скандинавами и славянами, показана в рассказе «Лебединая битва» Натальи Резановой. Стилизованное под норвежскую сагу повествование о неизвестных русскому читателю скандинавских королях и их распрях вспыхивает новым светом, когда автор сообщает, что имя главной героини Сванхильд означает Лебедь, и здесь перед нами разворачиваются события древней русской истории, сага о трех братьях, основателях Киева и сестре их Лыбеди. Культурная граница в рассказе преодолевается, скандинавская культура полностью растворяется в славянской, исчезая и сохраняясь одновременно.
В рассказе «Наследие Одина» Татьяны Андрущенко развивается тема границы между скандинавами и славянами. Здесь показана судьба скандинавских обрядов в русской среде. В этом рассказе три временных среза – первые годы славяно-варяжского синтеза в Киевской Руси, Великая Отечественная война и наши дни. Все события объединяются древней магией Одина, способной уничтожить врага, когда все другие средства исчерпаны. Территория западной границы русского мира оказывается пространством слияния культур и времен.

Черное-золото и люди-самоцветы

Особняком стоит произведение Юрия Ковальчука «Из жизни Шубина». Это сборник в сборнике – собрание донбасского фольклора о Шубине, горном духе, спасающем или губящем шахтеров. Шубин может предупредить о беде в шахте, а может ее накликать. Автор приводит ряд поверий о Шубине, бытующих в Донбассе, а некоторые из них подает в виде коротких быличек. Это единственное произведение такого жанра в сборнике. Оно служит своеобразным предисловием к рассказу Людмилы и Александра Белашей «Поющая йойк».
«Поющая йойк» – это маленькая жемчужина книги: написана легко, действие развивается динамично, сюжет завершен. Граница в пространстве пролегает между подземным миром шахт старой Европы и донбасским шахтным пространством, где хозяйничает Шубин. Граница во времени дана читателю, а не персонажам: авторы создали современную версию сказки о Белоснежке и семи гномах. Главная идея рассказа в демонстрации того, что современное золото – это люди, а не самоцветы и самородки. Эту же тему авторы блестяще раскрыли в повести «Мы, гливары» из второго тома «Балканского венца», где показана транснациональная система детской опеки как современная дань детьми хозяевам мира. В новом рассказе людей превращают в деньги посредством шоу-бизнеса. В обоих случаях бесчеловечную систему можно победить. Для этого нужно немного хитрости, чтоб обмануть чёрта, и верные друзья. В повести «Мы, гливары» друзьями оказывается сербская община с особым укладом жизни, а поющей йойк помогают Шубины с Донбасса.

Взлет и падение Киммерии

Завершает прозаическую часть книги рассказ Вука Задунайского «Покидая Киммерию». Здесь время греческой колонизации и столкновение цивилизованных греков с народом Конана-варвара – почти прозрачная условность. Автора волнуют вопросы взаимодействия цивилизаций, причина очарования упадочных культур, вечный вопрос о том, почему здоровое варварство в конечном итоге побеждается больной и вырожденной цивилизацией. Это не только литературная тема, это проблема современной цивилизации, взаимодействия с Европой и западным миром, которую снова нужно решать на тех же территориях, на Украине, в Диком Поле.

Дикое Поле – Великое Море: затонувший Луганск

Завершает книгу поэма Елены Заславской «Nemo», представляющая собой своеобразный поэтический итог сборника. Действие фэнтезийной поэмы происходит в Луганске во время военных действий 2014 года. Луганск изображен как затонувший город. На всем протяжении короткого текста из 13 частей автор проводит аналогию Дикое Поле – Великое Море, и показывает читателю Луганск, который накрыло волной войны.
Ковыльные волны степи бегут как пенные волны великого моря. Позывной ополченца Скиф пришел из древней истории, но функционирует в настоящее время, соединяя актуальные для современных луганчан смыслы: Скиф – житель местной степи-моря, автохтонный обитатель этого пространства, образованного соединением двух миров, защищающий его от вторжения с неба и суши.
Море в поэме предстает как стихия, соединяющая разные пространства. Это в первую очередь пространство живых и территория мертвых, однако роль моря в поэме к этому не сводится. Море соединяет также прошлое и будущее, выступая как память, содержащая в себе в латентном виде все смыслы русской культуры, оживающие в обстановке предельного экзистенциального выбора, который каждый человек и народ как таковой осуществляет во время исторического перелома, военных событий, погружающих степи в мир смерти. Кроме того, море в поэме выступает как стихия, связывающая влюбленных – Немо и Русалку. Хотя море в своей ипостаси мира смерти их разделяет, в то же время преодоление смерти как морского простора приводит влюбленных друг к другу. Так все три вида границ смыкаются в финальной поэме сборника, придавая завершенность книге как целому.

«Дыхание Дикого Поля», живое и горячее

Итак, книга «Дыхание Дикого Поля» показывает южнорусские степи как мир пограничья, культурный фронтир, соединяющий разные народы, разные времена, а также мир живых и мистический иной мир. Использование авторами материалов реальной истории Руси, Украины, современного Донбасса делает текст по-настоящему живым и интересным. Книга предназначена не только для поклонников фэнтези как жанра или любителей истории. В сборнике «Дыхание Дикого Поля» осмысляются современные проблемные ситуации, прорабатываются возможные решения, дается оценка актуальным процессам, в которых волей или неволей участвует каждый современный человек. Эта книга для каждого станет дверью в увлекательный мир пограничья, разъединяющего и сливающего воедино прошлое и настоящее, мир и войну, память и любовь.
oduvan.org/chtivo/recenzii/ognennoe-dyihanie-di...

@темы: фэнтези, литература, Вук Задунайский, Елена Заславская, Тайная история Тартарии, Дыхание Дикого Поля