Обновилась моя страница на сайте "Русская народная линия": ruskline.ru/author/i/iwenko_nina. Также там опубликован критический разбор "Новороссии гроз. Новороссии грёз" Елены Заславской: ruskline.ru/analitika/2023/02/15/novorossiya_gr...
четверг, 16 февраля 2023
суббота, 04 февраля 2023
В луганском журнале «Научный вестник Луганского государственного аграрного университета» опубликована статья Нины Ищенко об инициации в повести Чехова. В статье анализируется повесть Антона Чехова «Степь», действие которой разворачивается в Донбассе. Показано, как современные автору литературные формы культуры модерна воссоздают архаичный ритуал инициации. Отмеченную Владимиром Проппом функцию леса как места инициации выполняет степь. Инициируемый Егорушка, пройдя через степь, приезжает в город новым взрослым человеком. Описанные в реалистическом стиле персонажи повести выполняют ключевые функции проводника в иной мир и помощника на пути испытаний, характерные для волшебной сказки, отражающей инициационный ритуал. Исследование показывает, как посредством литературы смыслы, сохраненные в культурной памяти, транслируются новым поколениям в обществе модерна.
Читать по ссылке: ninaofterdingen.ru/2023/02/04/инициация-в-повес...
Читать по ссылке: ninaofterdingen.ru/2023/02/04/инициация-в-повес...
четверг, 02 февраля 2023
В среду, 1 февраля 2023 года, в Русском центре библиотеки Горького Луганска состоялось обсуждение доклада Арсентия Атояна «Эстетика противления злому», проведенное в рамках работы Философского монтеневского общества.
Докладчик проанализировал отличие эстетики от этики и показал, как эстетическое может взаимодействовать с этическим, а также какую роль играет искусство и изображение морально привлекательных или морально отталкивающих поступков в развитие человека и общества. Рассмотрен также основной эстетический парадокс: наслаждение страшным, ужасным, отвратительным, если оно включено в рамки художественного текста. Проанализирована история неотрадиционалистов, то есть новой правой идеи в современной России (Дугин, Головин) и роль эстетических факторов в ее становлении.
В обсуждении затронуты вопросы истории идей, сущности морального и разных аспектов феномена эстетического. Доклад можно послушать по ссылке: t.me/ninaofterdingen/7418
Докладчик проанализировал отличие эстетики от этики и показал, как эстетическое может взаимодействовать с этическим, а также какую роль играет искусство и изображение морально привлекательных или морально отталкивающих поступков в развитие человека и общества. Рассмотрен также основной эстетический парадокс: наслаждение страшным, ужасным, отвратительным, если оно включено в рамки художественного текста. Проанализирована история неотрадиционалистов, то есть новой правой идеи в современной России (Дугин, Головин) и роль эстетических факторов в ее становлении.
В обсуждении затронуты вопросы истории идей, сущности морального и разных аспектов феномена эстетического. Доклад можно послушать по ссылке: t.me/ninaofterdingen/7418
понедельник, 30 января 2023
Философское монтеневское общество Луганска приглашает всех желающих обсудить доклад доктора философских наук Арсентия Атояна «Эстетика противления злому». Заседание состоится в Русском центре библиотеки Горького в среду, 1 февраля. Начало в 14.30. Вход свободный.
В Луганской Республиканской универсальной научной библиотеке имени Горького 11 февраля в 15:00 на третьем этаже состоится презентация книги Елены Заславской «Эти русские».
«Эти русские» – книга военной поэзии Елены Заславской, куда вошли стихи автора, написанные с 2014 по 2022 год. Название книге дало стихотворение Заславской «Эти русские мальчики не меняются». В 2015 году это стихотворение стало песней благодаря московской рок-группе «Зверобой». Стихи в книге сгруппированы тематически по разделам: «Земля», «Мальчики», «Звезда Бетельгейзе», «Девочки», «Память», «Мир», «День Z». В этих разделах отражаются разные аспекты восприятия войны русскими Донбасса. В них проявлены те смыслы, за которые мы сражаемся. Война с Украиной показала, что жизненные ценности народа Донбасса, проявившиеся в героизме и подвиге, не возникли случайно, на пустом месте, а существуют постоянно, незаметно определяя наше поведение, наши решения, готовность подняться над судьбой. Это те ценности, которые в мирное время остаются незаметными, как воздух, само собой разумеющимися: любовь к родному городу, «спасибо деду за Победу», «сам погибай, а товарища выручай». Во время войны именно они оказываются главными, очерчивают то, от чего человек не может отказаться и готов защищать любой ценой.
Книга рассчитана не только на локальную донбасскую аудиторию, но и на общероссийскую читающую публику, для которой темы войны, героизма, смерти, памяти и любви стали особенно актуальны после начала СВО в феврале 2022 года.
Вход свободный. Есть возможность приобрести книгу на бумаге.
«Эти русские» – книга военной поэзии Елены Заславской, куда вошли стихи автора, написанные с 2014 по 2022 год. Название книге дало стихотворение Заславской «Эти русские мальчики не меняются». В 2015 году это стихотворение стало песней благодаря московской рок-группе «Зверобой». Стихи в книге сгруппированы тематически по разделам: «Земля», «Мальчики», «Звезда Бетельгейзе», «Девочки», «Память», «Мир», «День Z». В этих разделах отражаются разные аспекты восприятия войны русскими Донбасса. В них проявлены те смыслы, за которые мы сражаемся. Война с Украиной показала, что жизненные ценности народа Донбасса, проявившиеся в героизме и подвиге, не возникли случайно, на пустом месте, а существуют постоянно, незаметно определяя наше поведение, наши решения, готовность подняться над судьбой. Это те ценности, которые в мирное время остаются незаметными, как воздух, само собой разумеющимися: любовь к родному городу, «спасибо деду за Победу», «сам погибай, а товарища выручай». Во время войны именно они оказываются главными, очерчивают то, от чего человек не может отказаться и готов защищать любой ценой.
Книга рассчитана не только на локальную донбасскую аудиторию, но и на общероссийскую читающую публику, для которой темы войны, героизма, смерти, памяти и любви стали особенно актуальны после начала СВО в феврале 2022 года.
Вход свободный. Есть возможность приобрести книгу на бумаге.
среда, 25 января 2023
Философское монтеневское общество Луганска приглашает всех интересующихся современной культурной ситуацией на обсуждение доклада Игоря Погорелова «Вершины научной фантастики ХХ века: Брэдбери и другие».
Доклад состоится в Русском центре библиотеки Горького. Начало в 14.30 25 января 2023 года. Вход свободный.
Доклад состоится в Русском центре библиотеки Горького. Начало в 14.30 25 января 2023 года. Вход свободный.
четверг, 29 декабря 2022
В книге «Продолжение времени» русского советского писателя Владимира Солоухина есть описание дискотеки в Нью-Йорке. Конце семидесятых. За настоящей дискотекой нужно ехать в Нью-Йорк.
Антропология быта, тыла и периферии в одном тексте. Портал в иной мир. Почитайте лучше сами:
librebook.me/prodoljenie_vremeni/vol1/4
И вопрос: хорошо или плохо, что дискотеку открыли в Доме культуры селя Чобручи Слободзейского района Молдавской ССР?
Антропология быта, тыла и периферии в одном тексте. Портал в иной мир. Почитайте лучше сами:
librebook.me/prodoljenie_vremeni/vol1/4
И вопрос: хорошо или плохо, что дискотеку открыли в Доме культуры селя Чобручи Слободзейского района Молдавской ССР?
Книга Морева «Осип Мандельштам. Фрагменты литературной биографии (1920–1930-е годы)» написана профессионалом, хорошо изучившим все детали последних лет жизни поэта. Скрупулезный анализ обстоятельств, высказываний, логики действий аппарата, литературного и культурного контекста выводит исследователя на драматический сюжет, для описания которого нужно перо сильнее моего. Намечу его в самых общих чертах.
В 1934 году Мандельштам пишет знаменитое антисталинское стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны». Поэт читает его знакомым и надеется на широкое его распространение («комсомольцы будут учить наизусть»). В мае 1934 года Мандельштама арестовали. В начале июня Бухарин пишет Сталину письмо об аресте Мандельштама, на которое Сталин накладывает возмущенную резолюцию «Как они посмели арестовать Мандельштама?!» и происходит знаменитый звонок вождя Пастернаку с вопросом о том, действительно ли Мандельштам крупный поэт. Более суровое наказание заменяется ссылкой на три года, проживанием в любом месте, кроме 12 городов, разрешением взять с собой жену.
Все участники этой истории (кроме Сталина) увязывали эти события между собой. Мандельштам понял это так, что его стихотворение было прочитано Сталиным, но тот не обиделся, а оценил талант и смягчил наказание. Это обязывает поэта к благодарности, требует от него попыток понять и принять новую действительность, каковым попыткам и были посвящены его последние годы.
Морев с документами в руках показывает, что смягчение приговора имело место в конце мая, еще до письма Бухарина. Отчет о деле Мандельштама был не представлен вовремя, и именно это было причиной резкой резолюции. Мандельштам, судя по письму Бухарина, относился к тем крупным специалистам дореволюционного времени, арест которых должно было санкционировать Политбюро, то есть Сталин лично. Сталин возмутился, что о действиях своих подчиненных он узнает от постороннего лица, что они предприняли какие-то шаги без его указания и нарушили прямое предписание. Ни Бухарин, ни Пастернак о стихотворении не говорили. В отчете, который вождь в конце концов получил, стихотворение тоже не приводится. В тот период оно совершенно точно не было прочитано.
Между тем Мандельштам прожил последние годы с ощущением, что он вступил в прямой диалог с вождем, и поверх голов два великих человека говорят напрямую. Жуткая история. Безумие, ставшее темой у Булгакова, носилось в воздухе.
В 1934 году Мандельштам пишет знаменитое антисталинское стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны». Поэт читает его знакомым и надеется на широкое его распространение («комсомольцы будут учить наизусть»). В мае 1934 года Мандельштама арестовали. В начале июня Бухарин пишет Сталину письмо об аресте Мандельштама, на которое Сталин накладывает возмущенную резолюцию «Как они посмели арестовать Мандельштама?!» и происходит знаменитый звонок вождя Пастернаку с вопросом о том, действительно ли Мандельштам крупный поэт. Более суровое наказание заменяется ссылкой на три года, проживанием в любом месте, кроме 12 городов, разрешением взять с собой жену.
Все участники этой истории (кроме Сталина) увязывали эти события между собой. Мандельштам понял это так, что его стихотворение было прочитано Сталиным, но тот не обиделся, а оценил талант и смягчил наказание. Это обязывает поэта к благодарности, требует от него попыток понять и принять новую действительность, каковым попыткам и были посвящены его последние годы.
Морев с документами в руках показывает, что смягчение приговора имело место в конце мая, еще до письма Бухарина. Отчет о деле Мандельштама был не представлен вовремя, и именно это было причиной резкой резолюции. Мандельштам, судя по письму Бухарина, относился к тем крупным специалистам дореволюционного времени, арест которых должно было санкционировать Политбюро, то есть Сталин лично. Сталин возмутился, что о действиях своих подчиненных он узнает от постороннего лица, что они предприняли какие-то шаги без его указания и нарушили прямое предписание. Ни Бухарин, ни Пастернак о стихотворении не говорили. В отчете, который вождь в конце концов получил, стихотворение тоже не приводится. В тот период оно совершенно точно не было прочитано.
Между тем Мандельштам прожил последние годы с ощущением, что он вступил в прямой диалог с вождем, и поверх голов два великих человека говорят напрямую. Жуткая история. Безумие, ставшее темой у Булгакова, носилось в воздухе.
среда, 28 декабря 2022
У Бальзака тайное общество тринадцати за кулисами вершит судьбы мира, но в художественном пространстве текста, помимо загадочности и угроз, ничего особенного не делает. Так, Феррагус, предводитель деворантов (из повести «Феррагус, предводитель деворантов») при всех своих неограниченных возможностях не совсем удачно пытается поменять личность и помогает герою обойти бюрократическое распоряжение парижского муниципалитета. Увенчивается эта деятельность следующим образом: «прошло еще несколько дней, и к г-ну Демаре явился кто-то, одетый во все черное, и, не сказав ни слова, поставил в спальне его жены большую порфировую урну», на которой господин Демаре прочел на латыни краткое описание этого подвига. Для великолепной мисс Гроувз это было бы задание на один день, причем без всяких надписей. Супергероям XXI века коммеморация спасенных не нужна, и более всего они ценят анонимность.
В европейской литературе есть еще одно тайное общество, действующее подобным образом. Это секретное братство в романе Гёте «Годы учения Вильгельма Мейстера». Братья, имеющие в своей власти неограниченные ресурсы и опутавшие своими сетями всю Европу, направляют в романе свои силы на то, чтобы обеспечить в любительской театральной постановке актера на роль тени отца Гамлета. Какой бы символический смысл ни вкладывал в это деяние автор, на уровне сюжета оно выглядит мелковато.
Складывается впечатление, что как авторы, так и сами участники тайных общество того времени слабо представляют себе, на что можно употребить скрытое могущество тайного братства. В наше время уже появились версии: schwalbeman.livejournal.com/18623.html
В европейской литературе есть еще одно тайное общество, действующее подобным образом. Это секретное братство в романе Гёте «Годы учения Вильгельма Мейстера». Братья, имеющие в своей власти неограниченные ресурсы и опутавшие своими сетями всю Европу, направляют в романе свои силы на то, чтобы обеспечить в любительской театральной постановке актера на роль тени отца Гамлета. Какой бы символический смысл ни вкладывал в это деяние автор, на уровне сюжета оно выглядит мелковато.
Складывается впечатление, что как авторы, так и сами участники тайных общество того времени слабо представляют себе, на что можно употребить скрытое могущество тайного братства. В наше время уже появились версии: schwalbeman.livejournal.com/18623.html
У человека, видевшего великолепный советский мультфильм «Остров сокровищ», имя Трелони ассоциируется только с трусоватым сквайром, показавшим себя на острове с самой хорошей стороны. Сцена выбивания картины вместо окна в начале битвы – одна из лучших в фильме, ну и дальше сквайр вел себя вполне достойно. Как ни удивительно, двести лет назад это имя вызывало совсем другие ассоциации.
У Бальзака есть произведение «История тринадцати», о тайном обществе из тринадцати человек, достигавших всех своих целей благодаря железной воле и непобедимой решимости. Вот как Бальзак описывает этих невероятных людей:
«Все тринадцать были люди того же закала, что и Трелони, друг Байрона и, как говорят, оригинал его Корсара; все они были фаталисты, смелые и поэтические, но наскучившие обыденной жизнью, жаждущие азиатских наслаждений, влекомые страстями, долго дремавшими в их душе, а потому особенно буйными».
Как видим, Трелони оказывается деятелем того же ряда, что и Байрон, Мельмот и Онегин, демонические разрушители добродетели, одиноко стоящие на высоком утесе, сложив руки на груди и глядя на бурное море. Кто бы мог подумать, что в русской культуре его ждет иная судьба.
У Бальзака есть произведение «История тринадцати», о тайном обществе из тринадцати человек, достигавших всех своих целей благодаря железной воле и непобедимой решимости. Вот как Бальзак описывает этих невероятных людей:
«Все тринадцать были люди того же закала, что и Трелони, друг Байрона и, как говорят, оригинал его Корсара; все они были фаталисты, смелые и поэтические, но наскучившие обыденной жизнью, жаждущие азиатских наслаждений, влекомые страстями, долго дремавшими в их душе, а потому особенно буйными».
Как видим, Трелони оказывается деятелем того же ряда, что и Байрон, Мельмот и Онегин, демонические разрушители добродетели, одиноко стоящие на высоком утесе, сложив руки на груди и глядя на бурное море. Кто бы мог подумать, что в русской культуре его ждет иная судьба.
вторник, 27 декабря 2022
В России XIX века звание студента давало человеку некоторые преимущества, помещая его в более высокий ранг, чем остальные мещане, а тем более крестьяне. Из «Преступления и наказания»:
«– Чего тебе?
Он показал повестку из конторы.
– Вы студент? – спросил тот, взглянув на повестку» (с. 75).
Б. Тихомиров также обращает внимание на этот момент в ранней редакции эпизода, когда «Преступление и наказание» задумывалось как дневник убийцы:
«– А в котором часу вам велено прибыть? – крикнул поручик, все еще взъедаясь на меня, может быть, именно потому, что я был студент и мне нельзя говорить ты».
«– Чего тебе?
Он показал повестку из конторы.
– Вы студент? – спросил тот, взглянув на повестку» (с. 75).
Б. Тихомиров также обращает внимание на этот момент в ранней редакции эпизода, когда «Преступление и наказание» задумывалось как дневник убийцы:
«– А в котором часу вам велено прибыть? – крикнул поручик, все еще взъедаясь на меня, может быть, именно потому, что я был студент и мне нельзя говорить ты».
Итак, сравнивать две версии культурной памяти, русскую и украинскую, по способу их функционирования бессмысленно: функционируют они совершенно одинаково, непрерывно воссоздаются и переписываются наново, включая всё новый материал.
Нельзя сказать, что «мы» говорим правду, а «они» всегда врут: мы все творчески переосмысливаем прошлое и настоящее, превращаем поток материала в эмоционально заряженные образы, которые останутся в культурной памяти. Можно попробовать сравнить эти образы, используя внешний критерий, даже два: качество произведения и выраженные в нем ценности.
Сложность, богатство и красота произведения искусства, сила его эмоционального воздействия, способность сохранять и транслировать смыслы – это важный аспект его оценки. И кроме этого важно, какой именно смысл сохраняется и транслируется.
Русский Дед Мороз приносит детям подарки, а украинский Святый Мыколай убивает сепаров и вешает рашистов на новогодней елочке. Вот этот смысл и нужно оценивать. Верность исторической правде здесь не поможет. Собственно, историческая правда за украинской версией, поскольку украинские культурные герои действительно этим занимаются девятый год. Это факт, но как говорит донецкий философ Андрей Коробов-Латынцев, это не должно нас останавливать. Если таковы факты, то тем хуже для фактов.
Какой же должна быть наша стратегия? Творить. Создавать свои образы и транслировать свои смыслы, показывать их связь с прошлым и настоящим, приносить в мир красоту и любовь.
Нельзя сказать, что «мы» говорим правду, а «они» всегда врут: мы все творчески переосмысливаем прошлое и настоящее, превращаем поток материала в эмоционально заряженные образы, которые останутся в культурной памяти. Можно попробовать сравнить эти образы, используя внешний критерий, даже два: качество произведения и выраженные в нем ценности.
Сложность, богатство и красота произведения искусства, сила его эмоционального воздействия, способность сохранять и транслировать смыслы – это важный аспект его оценки. И кроме этого важно, какой именно смысл сохраняется и транслируется.
Русский Дед Мороз приносит детям подарки, а украинский Святый Мыколай убивает сепаров и вешает рашистов на новогодней елочке. Вот этот смысл и нужно оценивать. Верность исторической правде здесь не поможет. Собственно, историческая правда за украинской версией, поскольку украинские культурные герои действительно этим занимаются девятый год. Это факт, но как говорит донецкий философ Андрей Коробов-Латынцев, это не должно нас останавливать. Если таковы факты, то тем хуже для фактов.
Какой же должна быть наша стратегия? Творить. Создавать свои образы и транслировать свои смыслы, показывать их связь с прошлым и настоящим, приносить в мир красоту и любовь.
Неверно думать, что конструирование памяти плохо само по себе. Это не плохо, потому что это естественно. Культурная память конструируется как в случае требования всё изменить и разрушить, так и в случае создания мифа, обосновывающего преемственность и непрерывность традиции
В случае индивида это афористично описал Ницше:
– Я это сделал, – говорит моя память.
– Я не мог этого сделать, – говорит моя гордость.
В конце концов память уступает.
Вместо гордости можно подставить любую сильную эмоцию и любую значимую цель. В случае общества память тоже всегда уступает нуждам сегодняшнего дня и целям сохранения социальной системы.
В случае индивида это афористично описал Ницше:
– Я это сделал, – говорит моя память.
– Я не мог этого сделать, – говорит моя гордость.
В конце концов память уступает.
Вместо гордости можно подставить любую сильную эмоцию и любую значимую цель. В случае общества память тоже всегда уступает нуждам сегодняшнего дня и целям сохранения социальной системы.
В современной украинской культуре создается много новых героев. Это и с Небесная сотня, и киборги, и летчица Надия, а также герои Азова, в которых должны переодеваться дети в новогодние праздники. Все эти герои вписываются в новую украинскую мифологию, в обосновывающий миф украинской нации. Кроме того, украинцы перекодируют уже существующие мифы, разрушают культурные топосы русской культуры. В этом году особый размах имеет на Украине кампания против Деда Мороза. Активисты вешают Деда Мороза и Снегурочку в публичных местах, детям рассказывают, что Дед Мороз рашист и его убили, в городах появляются новогодние билборды, где написано, что Деда Мороза никогда не существовало. Деда Мороза активно вычеркивают из культурной памяти украинцев.
Как показывает Ян Ассман, память общества о своем прошлом не имеет ничего общего с научной историей. Безоценочная научная история в смысле Вебера сама сейчас очень проблематизирована. В современном обществе она не существует без ответов на вопросы, кто и зачем ее пишет, а также кто и зачем финансирует.
Культурная память никогда не сохраняет прошлое просто так, ради него самого. Культурная память – это всегда обосновывающий миф, то есть «история, которую рассказывают для того, чтобы уразуметь свое место в мире, истина высшего порядка, которая не просто соответствует действительности, но еще и притязает на нормативность и обладает формирующей силой» [Ассман, с. 81]. Миф обосновывает либо неизменность существующего порядка вещей, либо требование его изменить.
Современные украинские мифы рассказываются для того, чтобы изменить существующее положение вещей: отменить русскую культуру, поменять русскую идентичность большинства населения, обосновать ненависть к России и собственную принадлежность к Европе. Создаваемые в новой украинской культуре смыслы и образы направлены на определенный проект будущего, и исходя из этого проекта меняется культурная память, конструируется заново.
Как показывает Ян Ассман, память общества о своем прошлом не имеет ничего общего с научной историей. Безоценочная научная история в смысле Вебера сама сейчас очень проблематизирована. В современном обществе она не существует без ответов на вопросы, кто и зачем ее пишет, а также кто и зачем финансирует.
Культурная память никогда не сохраняет прошлое просто так, ради него самого. Культурная память – это всегда обосновывающий миф, то есть «история, которую рассказывают для того, чтобы уразуметь свое место в мире, истина высшего порядка, которая не просто соответствует действительности, но еще и притязает на нормативность и обладает формирующей силой» [Ассман, с. 81]. Миф обосновывает либо неизменность существующего порядка вещей, либо требование его изменить.
Современные украинские мифы рассказываются для того, чтобы изменить существующее положение вещей: отменить русскую культуру, поменять русскую идентичность большинства населения, обосновать ненависть к России и собственную принадлежность к Европе. Создаваемые в новой украинской культуре смыслы и образы направлены на определенный проект будущего, и исходя из этого проекта меняется культурная память, конструируется заново.
понедельник, 26 декабря 2022
Современные российские литературоведы пишут о парижском тексте так, как будто он существует и никакой проблемы в этом нет. При этом определяют парижский текст экстенсионально, как совокупность всех текстов о Париже. Легче всего исследовать парижский текст в конкретном месте и времени: в романах Золя, в стихах Ахматовой, в русских травелогах XVIII века и так далее. Единством идеи парижский текст, как я смогла понять, не определяется, во всяком случае, идея эта эксплицитно не приводится. В таком смысле существует и московский текст, и какой угодно, привязанный к любому локусу культурного ландшафта.
Всё же у Топорова мысль более интересная: петербургский текст – это гипертекст, связанный единством идеи о спасении маленького человека в огромном злом мире, и разные авторы дописывают петербургский текст, разрабатывая именно эту идею, в силу разной чуткости к гению места и онтологическим проблемам социального.
Так понятый парижский текст надо начинать с идеи. Сумароков называет Париж вселенской ярмаркой. Бальзак – мастерской наслаждений. Тот же Бальзак в «Златоокой девушке» называет Париж не фигурально адом, и легко представить, что услышал Достоевский в этой метафоре!
В общем, парижский текст ждет своего исследователя. Как и московский.
Всё же у Топорова мысль более интересная: петербургский текст – это гипертекст, связанный единством идеи о спасении маленького человека в огромном злом мире, и разные авторы дописывают петербургский текст, разрабатывая именно эту идею, в силу разной чуткости к гению места и онтологическим проблемам социального.
Так понятый парижский текст надо начинать с идеи. Сумароков называет Париж вселенской ярмаркой. Бальзак – мастерской наслаждений. Тот же Бальзак в «Златоокой девушке» называет Париж не фигурально адом, и легко представить, что услышал Достоевский в этой метафоре!
В общем, парижский текст ждет своего исследователя. Как и московский.
Мысль Ассмана о конкретизации идей в культурной памяти групп можно обобщить. Мировоззренческие идеи в социуме всегда реализуются конкретно, то есть представления о мире, обществе и месте человека в обществе действуют только будучи социальными нормами и культурной памятью какой-либо конкретной социальной группы. Индивидуальное усвоение каких-либо идей, пусть даже самых абстрактных, подразумевает стремление попасть в группу их носителей, будь то Академия Платона, христианская церковь или международное научное сообщество.
К слову, появление европейской науки Нового времени шло одновременно с становлением научного сообщества, и без этого сообщества не могло осуществиться.
Если мы говорим об общечеловеческих ценностях и гуманизме, нам нужно указать социальную группу, живущую этими ценностями в прошлом и настоящем. И кроме западного ЛГБТ-сообщества со всем их генезисом от гуманистов и сатанистов Возрождения, нам указать некого.
К слову, появление европейской науки Нового времени шло одновременно с становлением научного сообщества, и без этого сообщества не могло осуществиться.
Если мы говорим об общечеловеческих ценностях и гуманизме, нам нужно указать социальную группу, живущую этими ценностями в прошлом и настоящем. И кроме западного ЛГБТ-сообщества со всем их генезисом от гуманистов и сатанистов Возрождения, нам указать некого.
Как показывает исследователь культурной памяти и групповой идентичности Ян Ассман, проектирование будущего социальной группы возможно только как работа над культурной памятью:
«Также и новое может выступать не иначе как в форме воссозданного прошлого. Традиции могут сменяться только традициями, прошлое только прошлым. Дело обстоит не так, что общество, приняв новые идеи, заменяло бы ими свое прошлое; оно принимает в этом случае прошлое иных групп, чем те, которые до сих пор играли определяющую роль. В этом смысле нет общественной идеи, которая не была бы одновременно воспоминанием общества» (С. 43).
Это в точности то, что происходит сейчас на Украине. Европейское будущее проектируется как экспансия культурной памяти групп, не игравших ранее решающей роли в обществе, но реализовавших европейские идеи в своей практике. Это ветераны УПА, украинские националисты, неоязыческие радикальные группировки, для которых антирусский и антихристианский вектор развития социума является нормой существования. Идеи выходят на первый план в общественной жизни вместе с группами, чье прошлое и настоящее они сформировали.
Ассман Ян. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности / Пер. с нем. М. М. Сокольской. – М.: Языки славянской культуры, 2004. – 368 с.
«Также и новое может выступать не иначе как в форме воссозданного прошлого. Традиции могут сменяться только традициями, прошлое только прошлым. Дело обстоит не так, что общество, приняв новые идеи, заменяло бы ими свое прошлое; оно принимает в этом случае прошлое иных групп, чем те, которые до сих пор играли определяющую роль. В этом смысле нет общественной идеи, которая не была бы одновременно воспоминанием общества» (С. 43).
Это в точности то, что происходит сейчас на Украине. Европейское будущее проектируется как экспансия культурной памяти групп, не игравших ранее решающей роли в обществе, но реализовавших европейские идеи в своей практике. Это ветераны УПА, украинские националисты, неоязыческие радикальные группировки, для которых антирусский и антихристианский вектор развития социума является нормой существования. Идеи выходят на первый план в общественной жизни вместе с группами, чье прошлое и настоящее они сформировали.
Ассман Ян. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности / Пер. с нем. М. М. Сокольской. – М.: Языки славянской культуры, 2004. – 368 с.
воскресенье, 25 декабря 2022
Сергей Шараков в журнале «Достоевский и мировая культура» обращает внимание на очевидную, казалось бы, вещь: идея о том, что красота спасет мир, в христоцентричном мировоззрении Достоевского выглядит довольно чужеродно. От Достоевского скорее ожидаешь, что самопожертвование спасет мир или смирение спасет мир, чего-то в таком духе.
Шараков показывает, что в романе «Идиот», где эта фраза возникает, она по сути задает проблематику романа, а не дает ответ и решение. Идея о Красоте, которая совпадает с Истиной и Благом – чисто платоническая, как таковая Достоевскому хорошо известная. Отождествление Блага Платона и Бога христиан – также давняя традиция, особенно ярко выразившаяся в эпоху Возрождения, и ко времени Достоевского как минимум проблематизированная, а для самого писателя в корне неверная. Безличный абсолют, проявляющийся в красоте и гармонии мира, – идея деистов Просвещения, очередной шаг на пути изгнания Бога из мира.
Все эти идеи совершенно чужды персоналистическому и христоцентрическому мировоззрению Достоевского. Его романы, в частности, «Идиот», показывают, что одной Красоты недостаточно, красота сотворенного мира сама нуждается в спасении и спасающей силой быть не может.
Так что надо отличать персонажа от автора, особенно в случае такого мастера как Достоевский.
Шараков С.Л. Мотив красоты в романе Ф.М. Достоевского «Идиот» // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2022. № 2 (18). С. 40–53. doi.org/10.22455/2619-0311-2022-2-40-53
Шараков показывает, что в романе «Идиот», где эта фраза возникает, она по сути задает проблематику романа, а не дает ответ и решение. Идея о Красоте, которая совпадает с Истиной и Благом – чисто платоническая, как таковая Достоевскому хорошо известная. Отождествление Блага Платона и Бога христиан – также давняя традиция, особенно ярко выразившаяся в эпоху Возрождения, и ко времени Достоевского как минимум проблематизированная, а для самого писателя в корне неверная. Безличный абсолют, проявляющийся в красоте и гармонии мира, – идея деистов Просвещения, очередной шаг на пути изгнания Бога из мира.
Все эти идеи совершенно чужды персоналистическому и христоцентрическому мировоззрению Достоевского. Его романы, в частности, «Идиот», показывают, что одной Красоты недостаточно, красота сотворенного мира сама нуждается в спасении и спасающей силой быть не может.
Так что надо отличать персонажа от автора, особенно в случае такого мастера как Достоевский.
Шараков С.Л. Мотив красоты в романе Ф.М. Достоевского «Идиот» // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2022. № 2 (18). С. 40–53. doi.org/10.22455/2619-0311-2022-2-40-53
Из комментариев Б. Тихомирова к «Преступлению и наказанию» узнала, что канава, вдоль которой живут, гуляют и сходят с ума герои Достоевского, – это великолепный канал Грибоедова.
Давно у меня возник вопрос, почему петербургский текст существует, а текст других городов, например, Москвы, – нет. Пытаюсь найти ответ у Владимира Топорова, главного исследователя петербургского текста, разбираюсь в методологии.
Для начала перечисляются писатели, начиная с Пушкина, которые писали о Петербурге. Начало петербургского текста – это «Медный всадник» и «Пиковая дама» Пушкина, наивысшее оформление традиции происходит в «Преступлении и наказании» и других романах Достоевского, а Серебряный век дописывает историю. Заявляется, что произведения разных авторов о Москве московского текста не образуют, то есть наличие такого текста не определяется единством предмета.
Единство петербургского текста определяется единством идеи. Петербургский текст – это разные стороны, подходы и выражения одной мысли: как спастись заброшенному в мир человеку в ситуации, когда зло торжествует? О Москве такой общей идеи нет или в литературе она однозначно не выражена, потому нет и московского текста.
Интересно, по наблюдениям того же Топорова, что писатели-петербуржцы включаются в написание петербургского текста только в ХХ веке. Основные топосы в его формировании созданы писателями, родившимися не в Петербурге. То есть петербургский текст – это не рассказ петербуржцев о своем городе, это рассказ России о своей новой столице.
Для начала перечисляются писатели, начиная с Пушкина, которые писали о Петербурге. Начало петербургского текста – это «Медный всадник» и «Пиковая дама» Пушкина, наивысшее оформление традиции происходит в «Преступлении и наказании» и других романах Достоевского, а Серебряный век дописывает историю. Заявляется, что произведения разных авторов о Москве московского текста не образуют, то есть наличие такого текста не определяется единством предмета.
Единство петербургского текста определяется единством идеи. Петербургский текст – это разные стороны, подходы и выражения одной мысли: как спастись заброшенному в мир человеку в ситуации, когда зло торжествует? О Москве такой общей идеи нет или в литературе она однозначно не выражена, потому нет и московского текста.
Интересно, по наблюдениям того же Топорова, что писатели-петербуржцы включаются в написание петербургского текста только в ХХ веке. Основные топосы в его формировании созданы писателями, родившимися не в Петербурге. То есть петербургский текст – это не рассказ петербуржцев о своем городе, это рассказ России о своей новой столице.