Марш Гондорской Пехоты

Иван Асвальд

Мы выжили в битве у Чёрных Ворот,
И вот перед нами плато Горгорот.

Я в воздухе слышу тот мерзостный гул,
То делает сбросы проклятый Назгул.

И смерть собирает кровавый улов,
Сегодня опять не дождались орлов.

И как нам приказывал сам Денетор,
Выходим на оперативный простор.

В промзонах бои, многомесячный ад
И вновь отвоеванный Осгилиат.

Смерть рыщет в траншеях у каменных нор,
Но мы не забудем тебя, Нуменор.

Ревет дальнобойный, железный Балрог,
Но Боромир с нами, и слышу я рог!

От Перворождённых подмоги не жди,
Баллисту, мой друг, поточней наводи!

Пусть знают Харад и коварный Умбар,
Как жжёт дикарей боевой Термобар.

Уруки подохнут средь наших промзон,
Как нам завещал король Ар-Фаразон.

Склонятся враги всех времён и эпох,
И Гондорской вновь Поцелуют сапог.

@темы: Иван Асвальд

---

Протестантская этика в Британии против индивидуализма

Честертон писал, что теологические вопросы – самые важные в жизни, потому что от них зависит наше поведение каждый день. О том, как протестантизм в форме кальвинизма влияет на поведение англичан, показывает тот же М. Саркисянц:

«Коль скоро – с кальвинистской точки зрения – человек по своей природе грешен, спасение его души предполагает, так сказать, увядание этой природы. И коль скоро угодное Богу поведение кальвинизм сводил к покорности (первоначально – Господу, потом, на практике, – избранной Богом общине), то “все то, что лежит вне круга обязанностей, есть уже грех”. В том же направлении, что и кальвинистская этика, на индивида действовало и давление со стороны викторианского буржуазного общества. Джон Стюарт Милль видел в английском мещанстве некий социальный механизм, принуждающий людей к конформизму. “Мы восстаем… только против проявления всякой индивидуальности”, – утверждал он» (Саркисянц, с. 86).

@темы: кальвинизм, протестантизм

---

Об индивидуализме Запада

С начала СВО в патриотических кругах стало общим местом утверждение, что традиционно коллективистская Россия сражается сейчас против индивидуалистического Запада. Это утверждение из книг славянофилов XIX века перешло в современную идеологию, философию и преподавание. Между тем, как показывает М. Саркисянц в монографии «Английские корни немецкого фашизма», ситуация сложнее. Уже во времена славянофилов «свободы в Британии понимались как свобода общества от власти извне, а не как свобода индивидуума от общества. Британские свободы сводились преимущественно к “добровольному подчинению отдельного человека общему благу”, в соответствии с “единой волей целеустремленного народа”» (Саркисянц, с. 85).

«Еще в 1859 году Джон Стюарт Милль (1806 – 1873) [великий утилитарист] отмечал, что в Англии считалось нравственным проступком [преступлением] не делать того, что делают все другие, а тем более – пусть даже и в сфере частной жизни – делать то, чего никто больше не делает. А что принято делать и что не принято – зависело от сословия: «Свобода отдельного человека вправе проявляться лишь в пределам типа», – констатировал Вильгельм Дибелиус, говоря уже об Англии 1929 года. Еще Стюарт Милль находил, что индивидуальные особенности воспринимаются в Британии почти как криминал и что, в конечном счете, в результате систематического самопринуждения неповторимость каждого отдельного человека атрофируется» (Саркисянц, с. 86).

Таким образом, вопрос воспитания патриотизма на Западе решался элементарно – постоянным социальным давлением и принуждением к единообразию. Эта и есть та традиционная западная свобода индивида, с которой мы боремся. Такой образ противника отличается от созданного усилиями идеологов. Возникает дискурсивный капкан: неправильная теория заставляет тратить ресурсы, и так не безграничные, на борьбу с призраками, а не на изменение реальности.

@темы: индивидуализм

---

Преимущества демократии при геноциде

В монографии немецкого социолога, политолога, историка М. Саркисянца «Английские корни немецкого фашизма» описано интересное различие между нацизмом и английской демократией.

Как известно, при столкновении с англосаксами в Австралии и Америке в XVIII – XIX вв. погибло 90-95% местных сообществ, индейцев и туземцев. При столкновении с нацистами в СССР погибло в процентном отношении гораздо меньше людей. Как современные исследователи, так и немецкие руководители того времени считали, что разница в демократических традициях англосаксов и в особом английском менталитете. Англосаксы легко, с удовольствием и по собственной инициативе занимались тем, к чему немцев приходилось принуждать всей мощью репрессивного аппарата Третьего Рейха. Если какой-то английский или американский политик или чиновник не шел на встречу избирателям в этом вопросе, проявлял расовую беспристрастность или пытался как-то ограничить истребление местных, его демократически смещали с поста в результате выборов или протестов общественных организаций.

Итак, в английских колониях расовую политику проводило само общество, а в Третьем Рейхе – государство. Мы на примере Петра Первого знаем, что такие преобразования сверху идут долго и однозначного результата не имеют. Гитлеру не повезло с народом.

@темы: геноцид, фашизм, демократия, Мануэль Саркисянц

---

"Книга павших": поэзия и война

«Книга павших» — уникальная антология, в которую вошли стихотворения поэтов-фронтовиков, павших на полях сражений Первой мировой войны. Среди них как всемирно известные классики Гийом Аполлинер и Георг Тракль, так и практически неизвестные в России авторы: Уилфред Оуэн, Исаак Розенберг, Чарльз Сорлей, Петер Баум, Альфред Лихтенштейн, Август Штрамм и многие другие. Книга представляет творчество 31 поэта из 13 стран мира. Перевод их произведений осуществлен петербургским поэтом и переводчиком Евгением Лукиным. Большинство стихотворений переведено на русский язык впервые.

Выход книги приурочен к 110-летию начала Первой мировой войны.
Скачать по ссылке: oduvan.online/books/книга-павших/

@темы: поэзия, Книга павших

---

Инициация и христианская антропология в повести Елены Хаецкой «Летающая Тэкла»

В «Вестнике ТГУ» вышла моя статья о сохранении религиозных идей в современной секулярной литературе. Исследуется трансляция мифов в эстетической коммуникации в современном обществе на примере фэнтезийной повести современной русской писательницы Елены Хаецкой «Летающая Тэкла» (2007). Научная значимость работы заключается в решении вопроса о способности жанра фэнтези сохранять традицию в информационном пространстве, транслирующем идеи трансгуманизма и отказа от христианской антропологии. Методология исследования основана на структурно-семантическом анализе литературных произведений и коммуникативном подходе к художественным произведениям в философии культуры. В работе показано, что образы леса и дороги в фэнтезийной повести Хаецкой сохраняют связь с ритуалом инициации, отмеченную Владимиром Проппом. Испытания в ходе пути делают героя свидетелем конфликта двух систем ценностей: бессмертная жизнь идеального тела без души и смысла или короткая тяжелая жизнь искалеченного тела, одухотворенного любовью к людям. Этот конфликт решается с позиций христианской антропологии. В работе показано, что русское фэнтези может транслировать архаичный инициационный миф и христианские антропологические идеи, что практически значимо для сохранения православной культуры в информационном пространстве, параметры которого задаются западной цивилизацией.

Читать и скачать пдф по ссылке: ninaofterdingen.ru/2024/06/13/инициация-и-христ...

@темы: антропология, Елена Хаецкая, философия культуры, инициация, трансгуманизм

---

Философы Просвещения изобретают Восточную Европу

Американский исследователь Ларри Вульф в своей монографии «Изобретая Восточную Европу» показывает, как формировалась концепция Восточной Европы в коллективном воображении Европы Западной. Вульф приходит к выводу, что это произошло в конце XVIII века, до этого никакой Восточной Европы не было – на этих территориях сразу начиналась Азия, а важнейшей осью в описании Европы была ось Север-Юг, причем Юг был цивилизацией, а Север, куда относилась Скандинавия, Англия, Россия, считался более отсталым. Во второй половине XVIII века ситуация меняется: граница цивилизации теперь проходит между Западной и Восточной Европой, причем Восточная Европа понимается как промежуточное состояние между цивилизацией и варварством, то есть между Европой и Азией. Эта формула поразительно напоминает формулу самобытной русской цивилизации из учебников по «Основам российской государственности», и это не случайно.

Вульф исследует тексты о Восточной Европе, написанные в эпоху Просвещения: истории, энциклопедии, путевые записки, художественные произведения, мемуары, переписка (Вольтера и Дидро с Екатериной Великой, мадам Жоффрен и королем Польши). Среди его авторов Казанова, де Сегюр, Распе (барон Мюнхгаузен), Моцарт, Тотт (француз, строивший укрепления для турок в Константинополе), Гердер (придумавший культурологию и славян), Руссо, отец европейского национализма, Марат, Друг Народа, написавший до Революции роман о романтическом поляке, и многие другие дипломаты, писатели, путешественники, географы, антропологи, историки.

На первом месте по влиянию и значимости снова Вольтер. Его «История Карла XII», в которой глава европейских просветителей описал борьбу шведского короля с русским царем, задала нормы описания и восприятия Восточной Европы на два столетия вперед. Формулами Вольтера пользовался и Наполеон, и королева Виктория в Крымскую войну. Для просветителей Восточная Европа – территория хаоса, расовой и культурной неполноценности, азиатской дикости, которую нужно окультурить и цивилизовать. Описание – всегда необходимая предварительная стадия завоевания, что показано уже в заглавии этого программного труда короля философов. Так Ларри Вульф показывает, что железный занавес, опустившийся на Европу в ХХ веке во время холодной войны, упал ровно по той границе, которую прочертил в своих книгах Вольтер в эпоху Просвещения.

@темы: Вольтер, Ларри Вульф

---

Звезда «пленительного» счастья

Евгений Лукин — поэт, писатель, историк (Санкт-Петербург)

Изначально существуют две крайние точки зрения на мятеж 14 декабря 1825 года. Правительственному суждению о декабристах как взбунтовавшихся «извергах рода человеческого», посягнувших на священную царскую власть и устои традиционного общества, противостоит неофициальное представление о рыцарях без страха и упрека, которым присуще «дум высокое стремленье» — к свободе, равенству, братству.

В силу известных исторических обстоятельств последний взгляд получает широкое распространение и исподволь становится господствующим: с 1917 года власти предержащие справедливо полагают себя законными наследниками декабристов. С течением времени в России складывается романтический миф, который идеализирует «первенцев свободы» и отвергает всякую критическую оценку происшедшего.

Этот миф и сегодня продолжает быть идеологическим и нравственным обоснованием происходящих преобразований. Такую точку зрения, в частности, пропагандирует один из адептов нынешней российской демократии Людмила Нарусова: «Главная историческая заслуга декабристов в том, что они дали пример нравственности в политике, гражданского долга интеллигенции перед народом и пытались заставить власть жить не по законам самодержавия, а, говоря современным языком, в правовом поле, по Конституции».

Но какой нравственный пример подают декабристы? В каком «правовом поле» предлагают жить?

Читать дальше на сайте: oduvan.online/literatura/stati/звезда-пленитель...

@темы: Евгений Лукин, декабристы

---

Поэтика бюрократии на берегах Каспия

Монография И. В. Курукина «Персидский поход Петра Великого. Низовой корпус на берегах Каспия» посвящена освоению Кавказа русскими в XVIII веке. Автор часто использует цитаты из архивных материалов, что позволяет услышать голоса людей той эпохи. В основном это указы, отчеты, представления к награждению и тому подобные документы. Более всего сохранилось таких документов в царской канцелярии, нижние чины и слои остаются немы. Переписка с царями велась живым великорусским языком, и там есть настоящие жемчужины:

«Для завоевания плацдарма для броска в Индию Петр считал достаточным 4,5 тысячи регулярной пехоты и двух тысяч казаков. Разведчиком “под образом купчины” царь в тот же день назначил лейтенанта Александра Кожина» (Курукин, с. 27).

«Рано утром 27 июля 1722 года, в годовщину сражения при Гангуте, нетерпеливый царь, не дожидаясь праздничного молебна, приказал доставить себя на берег. Гвардейцы на руках вынесли своего полковника по мелководью на низкий песчаный берег, где он выбрал место для лагеря. “Объявляю вам, что сюды мы прибыли в 27-й день и лагар зделали на том же мысе, которой имянуеца Уч, не доходя Аграханского устья верст с 7, и по двух или трех днех пойдем в пусть свой землею. И для того всем судам, которые от вас пойдут с правиантом и артилериею, велите иттить к Чеченю острову и там стоять до указу и дать о себе знать в Тереке, сколко судов и кто пришол”, – писал император капитану Ф. Вильбоа» (Курукин, с. 60-61).

«С 1728 года Левашов остался “главным командиром” на Куре и в Гиляне и свои обращения к местным владельцам подписывал как “в поморских краях над войски генерал-аншеф и кавалер и над поморскими провинциями верховной правитель и полномочный министр”. Он успешно справлялся с нелегкими обязанностями, “претерпевая зной и вар и моровые времена, и без мало не повсечасные внешние и внутренние неприятельские и бунтовские злобедственности и болезни, и не по мере ума моего отяхчен несносными мне военными и иностранными, и гражданскими делами”, как указывал он в 1729 году в просьбе об отзыве “пока жив”» (Курукин, с. 217).

«В письме Остерману, отосланному 8 января 1731 года из одного из гребенских казачьих городков, барон [Шафиров] передал: “… последней в Гилянь с указами отправленной и вчера сюда приехавшей офицер сказывал мне, что 2 недели от Царицына сюда, где только пятьсот верст обретаетца, в пути был, ибо все де почитай пешком шел от неполучения лошадей, и который получил, и оные были так худы, что не ходили”» (Курукин, с. 222).

«Бирона Левашов в феврале 1735 года просил пожаловать донца Ивана Краснощекова в войсковые атаманы, чтобы “бедной человек с печали не умер”» (Курукин, с. 219).

@темы: история, Петр Первый, Игорь Курукин

---

Великий эмигрант и смерть царя

Напомню о реакции Александра Герцена на смерть Николая I. В это время Герцен живет в Лондоне, Англия ведет Крымскую войну против России, Николай – русский царь:

«...Утром 4 марта я вхожу, по обыкновению, часов в восемь в свой кабинет, развертываю "Теймс", читаю, читаю десять раз и не понимаю, не смею понять грамматический смысл слов, поставленных в заглавие телеграфической новости: "The death of the emperor of Russia".
He помня себя, бросился я с "Теймсом" в руке в столовую, я искал детей, домашних, чтоб сообщить им великую новость, и со слезами искренней радости на глазах подал им газету... Несколько лет свалилось у меня с плеч долой, я это чувствовал. Остаться дома было невозможно.

Тогда в Ричмонде жил Энгельсон, я наскоро оделся и хотел идти к нему, но он предупредил меня и был уже в передней, мы бросились друг другу на шею и не могли ничего сказать, кроме слов: "Ну, наконец-то он умер!" Энгельсон, по своему обыкновению, прыгал, перецеловал всех в доме, пел, плясал, и мы еще не успели прийти в себя, как вдруг карета остановилась у моего подъезда, и кто-то неистово дернул, колокольчик, трое поляков прискакали из Лондона в Твикнем, не дожидаясь поезда железной дороги, меня поздравить.
Я велел подать шампанского, – никто не думал о том, что все это было часов в одиннадцать утра или ранее. Потом без всякой нужды мы поехали все в Лондон. На улицах, на бирже, в трактирах только и речи было о смерти Николая, я не видал ни одного человека, который бы не легче дышал, узнавши, что это бельмо снято с глаз человечества, и не радовался бы, что этот тяжелый тиран в ботфортах, наконец, зачислен по химии.

В воскресенье дом мой был полон с утра; французские, польские рефюжье, немцы, итальянцы, даже английские знакомые приходили, уходили с сияющим лицом, день был ясный, теплый, после обеда мы вышли в сад.

На берегу Темзы играли мальчишки, я подозвал их к решетке и сказал им, что мы празднуем смерть их и нашего врага, бросил им на пиво и конфекты целую горсть мелкого серебра. "Уре! Уре! – кричали мальчишки, – Impernikel is dead! Impernikel is dead!" Гости стали им тоже бросать сикспенсы и трипенсы, мальчишки принесли элю, пирогов, кексов, привели шарманку и принялись плясать. После этого, пока я жил в Твикнеме, мальчишки всякий раз, когда встречали меня на улице, снимали шапку и кричали: "Impernikel is dead – Уре!"»
Александр Герцен, «Былое и Думы».

Это производит впечатление какой-то психической патологии. И до сих пор в исполнении ненавистников Путина это производит такое впечатление.

@темы: Николай Первый, Александр Герцен

---

Лапалиссиада и царь Николай

В поэме Бернара де Ламонуа о великом маршале Ла Палисе есть слова «Ещё за четверть часа до своей смерти он был жив».

Только сейчас заметила, что выражение Цимбаевой «Николай I не пережил бесславного конца своего бесславного царствования» – образцовая лапалиссиада. Царствование заканчивается со смертью монарха. Как Николай мог бы пережить свое царствование, бесславное оно или нет?

@темы: Николай Первый, лапалиссиада

---

Миф о декабристах

Реакция на один из лучших фильмов последних лет, «Союз Спасения», показала, что миф о декабристах пережил смену государственности и строя, и по этому вопросу многие из поколения, воспитанного в СССР, своих убеждений не изменили. Екатерина Цимбаева входит в эту группу.

Как часто бывает в этой теме, факты приводятся правильно, но их объяснение и вызываемые эмоции оставляют впечатление подгонки под заданный ответ. Так, все исследователи декабризма признают, что внятного плана как обустроить Россию у восставших не было. Хотели после захвата власти то ли учредить диктатуру, то ли ввести парламент, то ли сформировать временное правительство. Единственное, в чем сходились все, это в необходимости убить царя «вместе с фамилией», то есть с семьей.
Декабристы хотели убить Николая, его жену и детей. Автор это признает, но ожидает, что читатель отнесется к этому с пониманием: «Страна, которая обрекала на бездействие людей, подобных им, бесспорно нуждалась в переменах». Автор ожидает, что и Николай должен был отнестись к этому с пониманием, поскольку изображает его отношение к декабристам как ничем не мотивированную ненависть. Это возможно только при твердом иррациональном убеждении, что убить русского царя вместе с детьми – это хорошо по умолчанию во все эпохи. К счастью, в наши дни это убеждение разделяют не все.

Кроме того, офицеры вывели солдат на площадь, уверяя их, что Николай узурпатор, а царствовать должен его брат Константин. Константин не сразу подтвердил свое отречение, и декабристы этим воспользовались. Повели солдат под пули «за Константина и конституцию», причем многие думали, что Конституция – жена Константина. Помимо солдат, выведенных из казарм под этим лозунгом, в активе декабристов убийство генерала Милорадовича, который сражался против Наполеона на Бородинском поле. Об этом Цимбаева не пишет, зато пишет, что во время наводнения в Петербурге в 1824 году Милорадович уехал спасать свое имение вместо того, чтобы помогать утопающим. Это называется обвинение жертвы: генерал не так был хорош, не стоит о нем сожалеть. Лучшие люди России, убивающие героя 1812 года, – это как-то слишком, и ради их светлого образа стоит постараться. В позднесоветской мифологии этот момент не замалчивался в трудах историков, но эмоционально не нагружался в популярной литературе. Очень хорошо, что в фильме «Союз Спасения» тема наконец-то прозвучала.

Я считаю, что люди вольны иметь какие угодно взгляды на политику и историю, но в любом случае долг ученого – не передергивать и не манипулировать. Здесь этого не получилось.

@темы: декабристы, Екатерина Цимбаева

---

Екатерина Цимбаева и антиниколаевская легенда

Как уже понятно из предыдущего, книгу Цимбаевой о Грибоедове из серии ЖЗЛ я прочитала с удовольствием и всем рекомендую. Единственное слабое место – это декабристы и их венценосный враг Николай I. Автор в полной мере отдает дань антиниколаевской легенде. Император не пропускал ни одной фрейлины, не любил свою некрасивую жену, ненавидел декабристов, наводнил всю страну вездесущими агентами Третьего отделения, специально хотел отправить на смерть Лермонтова. Все эти мифы неоднократно опровергались, но советское школьное образование непобедимо. О декабристах я напишу отдельно, а на последних двух мифах кратко остановлюсь сейчас.

Что касается Третьего отделения, основанного в царствование Николая, «численность служащих отделения, несмотря на широкий спектр вопросов, при Николае I составляла всего около сорока человек». Недоуправляемость империи и жесточайший кадровый голод проявлялись и здесь. Как пишет Миллер, русификация Украины после польского восстания 1863 года заключалась в том, что до конца XIX века не были открыты даже начальные школы на русском языке, ибо не могли найти учителей. Речь шла, согласно планам министерства, о тридцати вакансиях. На этом фоне, конечно, сорок человек в жандармском отделении – это огромный прорыв, демонстрирующий непреклонную волю императора и пристальный интерес к вопросу. Но изображать на этом основании николаевскую Россию как тоталитарный нацистский рейх, где все запуганы, а за каждой стеной сидит агент гестапо и подслушивает, – это значит манипулировать читателем. Очень жаль это видеть в такой хорошей книге.

В моем любимом сериале «Покорение дворца Янси» когда на Инло нападают подосланные убийцы, и она, и спасший ее Фухэн сразу понимают, что их послал не император. Как говорит Фухэн: «Он император Цин. Если бы он хотел тебя убить, тебя бы просто казнили». Эта сцена вспоминается, когда читаешь о заговоре (неудачном!) императора Российской империи против поручика Лермонтова.

Автор следующим образом подводит итоги царствованию, когда жил Пушкин, Россия выиграла несколько войн, появилась первая железная дорога, а население увеличилось в два раза (без учета присоединенных территорий): «Николай I не пережил бесславного конца своего бесславного царствования; он умер под грохот британских пушек у Петербурга и всех прочих портов России, и никто о нем не пожалел».

Антиниколаевская черная легенда явно входит в зону, недоступную рациональной критике. Это надо учитывать при чтении.

@темы: Николай Первый, Екатерина Цимбаева

---

Екатерина Цимбаева и фон эпохи

Екатерина Цимбаева, доктор исторических наук из МГУ, – одно из открытий года. Специалист по русской истории XVIII – XIX вв., в своих статьях и книгах описывает исторический контекст, непроговариваемые авторами вещи, которые и так все знают. Сейчас уже не все их знают, классические тексты теряют прозрачность и замысел автора остается непонятным.

Например, «Горе от ума» начинается с того, что из комнаты Софьи слышатся звуки пианино и флейты, а потом оттуда выходят Софья с Молчалиным. Вскоре к ним подходит Фамусов, отец Софьи, и заводит разговор как ни в чем не бывало. Современный читатель думает, что на пианино играла Софья, а на флейте – Молчалин, и немного недоумевает, почему отец так спокоен. Отцу между тем и в голову не могло прийти, что играет два разных человека в комнате его дочери, иначе он бы так не реагировал. И на пианино, и на флейте играет одна Софья. Притом человек дворянского круга с музыкальным образованием знал, что девочек не учат играть на флейте, ибо флейта – мужской инструмент. Прямого запрета нет, но это не принято. Чтобы научиться играть на флейте, Софья должна была проявить характер, настоять на своем, пойти наперекор устоявшимся нормам, что уже ее характеризует, до того, как она что-то сказала. Грибоедов с детства учился музыке, и для него это было очевидно, он рассчитывал на понимание в этом вопросе. Однако, как пишет Цимбаева, даже «Пушкин услышал комедию всего раз и не сумел полностью в ней разобраться: не понял характера Софьи, ибо не имел музыкального образования». Для современного читателя это более чем актуально. Не только этот момент оброс ложными трактовками, как показывает иллюстрация.

@темы: Горе от ума, Екатерина Цимбаева

---

Чужие среди нас

С удивлением узнала, что некоторые наши зрители считают источником сюжета сериала «Шугар», популярного в этом сезоне, творчество братьев Стругацких. Не говоря уже о том, что братья черпали из англоязычной фантастики полными горстями (так, на сюжет «Малыша» (1971) существует серия из «Стар Трека» (1967)), у американской культуры есть и свой источник, который со времен Лютера не пересыхает.

В своих «Очерках по истории дьявола» французский культуролог Робер Мюшембле исследует формы и причины интереса человека к потустороннему за последнюю тысячу лет в западной цивилизации. Отношение к колдовству, ведьмовству, сатане и дьяволу в американской культуре описывается так называемым Салемским синдромом. В городе Салеме (колония Массачусетс, Северная Америка) в 1692 году состоялся процесс против ведьм, в результате которого были казнены десятки женщин. Салемский процесс показал непреодолимый страх протестантов того времени перед злом, воплощенным в самых обычных людях, живущих по соседству. Чужой/враг оказывается замаскирован в образе своего. Салемский синдром заставляет искать носителя зла рядом с собой, в ближайшем окружении, и врагом может оказаться любой.

Салемский синдром проявляет базовые идеи породившей его протестантской теологии. В протестантизме оборвана связь человека с Церковью. Человек оказывается в радикальном одиночестве, его заброшенность в мир абсолютна. Он сам должен решать, как выполнить повеления Бога и где находится истинная Церковь. Долг человека перед Богом – принадлежать к истинной Церкви, но беда человека в протестантской антропологии в том, что человек не может истинную Церковь найти. Полагаясь на мнения окружающих, собственный ум и знаки, которыми Господь отмечает избранных, человек всегда рискует ошибиться. В случае ошибки зло и грех окажутся совсем рядом с ним, в ближайшем его окружении, среди своих.

Уничтожение врага не устраняет проблему, поскольку она кроется в самой культуре. Уничтожив ведьм, пуритане продолжают думать о своих решениях и проверять их снова и снова, стремясь подтвердить свою чистоту и безгрешность, а для этого проводить новые классификации и снова уничтожать нечистых и грешных. Процесс зацикливается, и в таком виде становится важным архетипом американской культуры.

Так что наши читатели, впервые узнавшие некоторые сюжеты от Стругацких, принимают конфигурацию советского-постсоветского культурного ландшафта за мировой феномен, а это вовсе не так. Неотличимые от людей Чужие (маньяки, инопланетяне) живут в протестантских США и без советских фантастов, а в сериале «Шугар» обе версии инаковости сливаются в одну.

@темы: Шугар, Салемский синдром, протестанты

---

Невежественный учитель и незнающий экзаменатор

Система Жозефа Жакото и теория Жака Раньсера о том, что учителю не нужно знать предмет, а нужно замотивировать ученика самому разобраться, приводит к выводу, что и для проверки знаний не нужно знать предмет. Вот как это происходит:

«Искусство невежественного экзаменатора состоит в том, чтобы «препроводить экзаменуемого к материальным предметам, к фразам, к написанным в книге словам, к вещи, которую он может проверить своими чувствами». Экзаменуемый всегда подлежит проверке в открытой книге, в материальности каждого слова, изгибе каждого знака. Вещь, книга, одновременно исключает и жульничество неспособности, и жульничество знания. Вот почему невежественный учитель сможет при случае распространить свою компетенцию на проверку уже не знаний маленького образованного господина, а внимания, которое тот уделяет тому, что говорит и делает.
«Даже такими средствами вы можете оказать услугу одному из ваших соседей, который в силу независимых от его воли обстоятельств оказался вынужден послать своего сына в коллеж. Если сосед этот попросит вас проверить познания юного школяра, вам не стоит смущаться порученным заданием, хотя вы ничего и не изучали.
– Что вы учите, дружок? – скажете вы ребенку.
– Греческий.
– Что именно?
– Эзопа.
– Что именно?
– Басни.
– Какую из них вы знаете?
– Первую.
– Где ее первое слово?
– Вот оно.
– Дайте мне вашу книгу. Прочтите мне четвертое слово. Напишите его. То, что вы написали, не похоже на четвертое слово книги. Сосед, малыш не знает того, что, по его словам, он знает. Это доказывает, что он не уделил должного внимания изучению или изложению того, что он якобы знает. Посоветуйте ему подучиться, я вернусь и скажу вам, учит ли он греческий, которого я не знаю, который даже не знаю, как прочесть» (Ж. Рансьер, «Невежественный учитель», с. 37–38).

Похоже, по этой схеме работают системы тестирования от министерства.

@темы: педагогика, Жак Рансьер, Жозеф Жакото, ИИ

---

(Плохая) аннотация как (плохой) продающий текст

Наряду с цифровизацией научной жизни активно развивается и ее коммодификация (превращение в товар). Существует несколько больших баз данных, куда включены научные статьи. Во многих случаях, особенно если речь идет о западных текстах, название статьи и ее аннотация в бесплатном доступе, а за текст статьи нужно платить от десяти до двухсот долларов. Так аннотация научной статьи становится продающим текстом: прочитав один абзац, ученый должен решить, стоит ли платить двести долларов за то, что внутри или нет. Эта же проблема возникает и в случае бесплатного доступа: читатель решает, тратить ли невосполнимые полчаса своей жизни на чтение того, что следует дальше. Как ни удивительно, не все ученые это понимают. Ниже пример очень плохой аннотации.

Аннотация к статье «Способы передачи элементов научного и научно-популярного дискурса при переводе кинотекстов жанра научной фантастики (на материале сериала Джонатана Нолана «Мир Дикого Запада» (Westworld))»:

«Перевод – это сложный вид межкультурной и межязыковой коммуникации, основной задачей которого является установление эквивалентности между переводным и исходным текстами, что имеет особую значимость при переводе тех типов текста, в которых точность донесения и сохранения информации играет намного более существенную роль, нежели иной компонент коммуникации (фатический, эмоциональный и т.п.), а именно в текстах с элементами научного дискурса, к которым следует отнести и жанр научной фантастики, значимым представителем которого и является исследуемый материал».

Текст ни о чем. Что такое перевод, написано в учебнике, как важно доносить информацию при переводе, понятно каждому и так. Ни одного конкретного результата не приводится. Проблема, вызвавшая к жизни эту статью, ставится только в выводе: «Основная проблема при переводе заключается в том, что некоторые научно-технические термины, изначально появившиеся именно в англоязычном дискурсе, до сих пор не имеют однозначного русского эквивалента», но и в выводе не сказано, решена ли проблема в сериале и каков результат анализа в статье. Увы. Ни копейки, ни минуты.

@темы: аннотация, наукометрия

---

Декарт о равенстве интеллектов

Идея Жакото и Рансьера о равенстве интеллектов находится на первой странице «Рассуждения о методе» Декарта. Современный философ Робер Мюшембле пишет, что французы – единственная нация, которая определяет себя через философию, их главная идентичность «мы, картезианцы». Так что возможно, во Франции эти строки так же известны, как у нас «У Лукоморья дуб зеленый», но здесь я приведу начало самого известного произведения Декарта, создавшего новоевропейскую рациональность:

«Здравомыслие (bon sens) есть вещь, распределенная справедливее всего; каждый считает себя настолько им наделенным, что даже те, кого всего труднее удовлетворить в каком-либо другом отношении, обыкновенно не стремятся иметь здравого смысла больше, чем у них есть. При этом невероятно, чтобы все заблуждались.

Это свидетельствует скорее о том, что способность правильно рассуждать и отличать истину от заблуждения – что, собственно, и составляет, как принято выражаться, здравомыслие, или разум (raison), – от природы одинакова у всех людей, а также о том, что различие наших мнений происходит не от того, что один разумнее других, а только от того, что мы направляем наши мысли различными путями и рассматриваем не одни и те же вещи. Ибо недостаточно просто иметь хороший ум (esprit), но главное – это хорошо применять его. Самая великая душа способна как к величайшим порокам, так и к величайшим добродетелям, и тот, кто идет очень медленно, может, всегда следуя прямым путем, продвинуться значительно дальше того, кто бежит и удаляется от этого пути.

Что касается меня, то я никогда не считал свой ум более совершенным, чем у других, и часто даже желал иметь столь быструю мысль, или столь ясное и отчетливое воображение, или такую обширную и надежную память, как у некоторых других. Иных качеств, которые требовались бы для совершенства ума, кроме названных, указать не могу; что же касается разума, или здравомыслия, то, поскольку это единственная вещь, делающая нас людьми и отличающая нас от животных, то я хочу верить, что он полностью наличествует в каждом, следуя при этом общему мнению философов, которые говорят, что количественное различие может быть только между случайными свойствами, а не между формами или природами, индивидуумов одного рода» (Декарт, «Рассуждение о методе», том 1, с. 250–251).

Формы или природы индивидуумов в этом тексте – вторые сущности, субстанции, универсалии. В данном случае – универсалия «разумный человек».

@темы: философия, Декарт, рациональность, Рассуждение о методе

---

Нужно ли учителю хорошо знать предмет?

Книга «Невежественный учитель» философа Жака Рансьера написана в 1987 году. Она посвящена роли учителя в процессе обучения. Рансьер считает, что учитель может научить вовсе не потому, что он знает больше. Рансьер доказывает это на примере Жозефа Жакото, французского учителя начала XIX века, который преподавал в Бельгии, не зная местного языка, и за пологода научил студентов не только читать, говорить и писать сочинения по-французски. После этого он решил, что гораздо лучше учить тому, чего вообще не знаешь, и стал учить химии, живописи и музыке, и всё с превосходными результатами.

Жакото опирался на идею о том, что у всех людей интеллект одинаков, и что один человек придумал, то другой всегда может усвоить без посторонней помощи. Если Жакото прав, то как объяснить известную из практики разницу интеллектов? Ведь не все люди хорошо разбираются в математике, это очевидный факт. Жакото отвечает: это не потому, что один глупее другого, а потому что один хочет тратить время на математику, а другой нет. Задача учителя – убедить человека заниматься, то есть победить его волю, лень и рассеянность:

«Рассеянный не видит, зачем ему напрягать внимание. Рассеянность – это прежде всего леность, желание избежать усилия. Первопричиной лености, заставляющей интеллекты подпадать под материальное тяготение, является презрение.

Это презрение пытается выдать себя за скромность: «я не могу», – говорит невежда, который хочет увильнуть от учебной задачи. Мы знаем по опыту, что означает такая скромность. Презрение к себе непременно оказывается и презрением к другим. «Я не могу», – говорит ученик, который не хочет представлять свою импровизацию на суд себе равных. Я не понимаю вашего метода, говорит собеседник, я некомпетентен, я в этом ничего не смыслю. Вы быстро понимаете, что он этим хочет сказать: «В этом нет здравого смысла, ибо я, такой человек как я, этого не понимаю!».

После ораторского приема сего скромного персонажа, который, по его словам, не наделен поэтическим складом ума, слышите ли вы, какую основательность суждения он себе приписывает? Какой проницательностью отличается! Превосходство другого в какой-то сфере признается для того, чтобы добиться признания своего превосходства в другой, и нетрудно увидеть, что в результате рассуждений свое превосходство оказывается в наших глазах превосходнейшим» (Ж. Рансьер, «Невежественный учитель», с. 85–86).

Перед сессией особенно актуально.

@темы: философия, педагогика, Жак Рансьер, Жозеф Жакото

---

«Человек в высоком замке»: имперские стратегии интеграции

После второго просмотра сериал стал только лучше. Главный вывод, который подтвердился после фильма: терроризм не лучше нацизма. Главный отрицательный персонаж – ужас всех миров Джулиана Крейн. Все герои, кроме Джулианы, поражают адекватностью и психическим здоровьем несмотря ни на что. Книгу я не продвинула дальше второй главы. Большая часть текста – визуализация нового альтернативного мира после победы Рейха, а это гораздо лучше и быстрее делает кино. Отлично, что эта книга вдохновила Фрэнка Спотница на создание сериала, а больше мне от нее ничего и не нужно.

Больше всего в сериале меня интересует проблема интеграции в состав имперского народа. Показаны две империи на территории нынешних США: Великий Нацистский Рейх и Японские Тихоокеанские Штаты, разделенные нейтральной зоной. В Рейхе полностью зачистили евреев и негров, но белые американцы интегрированы в элиту, служат и в СС, и в министерстве пропаганды, и сражаются за Рейх не из-под палки. В ЯТШ всё гораздо хуже. Там нет ни одной группы из местных, на кого японцы могли бы опереться. Классический японский национализм, который позволяет японской нации сохраниться и переработать себе на пользу все инокультурные заимствования, не позволяет включить в состав имперского народа никакую другую этнокультурную группу. В полиции, армии и администрации только японцы. Даже такие искренне очарованные японской культурой местные как Чилден навеки остаются вторым сортом, у Японии нет средств его поощрить за это, разве что кемпейтай не будет громить его магазин. Порог ассимиляции очень высокий. Так в России XIX века относились к крещенным полякам: с глубоким недоверием и без малейших перспектив. Разве что какой-то налог можно не платить, но социального капитала за интеграцию ноль. Я пока не поняла, как предлагают решать эту проблему современные русские националисты, начиная с Крылова.

Звезда сериала – Руфус Сьюэл, обергруппенфюрер Джон Смит. Не хуже Джоэль де ла Фуэнте, старший инспектор Такеши Кидо. Кто не смотрел, у тех впереди много удовольствия. А я теперь ищу что-то подобное. Вот пробую «Андор».

@темы: кино, Человек в высоком замке