Новороссия и Тамбов

В издании Союза писателей России «Тамбовский альманах» опубликована моя рецензия на поэму Елены Заславской «Новороссия гроз. Новороссия грёз».

В рецензии анализируется, какими способами Елена Заславская создает в поэме сакральное пространство Донбасса: поэт описывает топосы донбасского пространства как места христианской жертвы и трудового подвига. В поэме показано и второе видение Донбасса как десакрализованной территории ада, мира мертвых. Так видят Донбасс украинские военные и добровольцы, революционеры и герои Майдана. В поэме и в жизни побеждает первая версия.

Полный текст альманаха по ссылке: spr-tambov.ru/almanah/tambovskij-almanah-27-202...

@темы: критика, Новороссия, Елена Заславская, Тамбовский альманах

---

Арденнский лес как текст в автореферентной повести Елены Хаецкой «Летающая Тэкла»

В научном журнале «Вестник Омского педагогического университета. Гуманитарные исследования» опубликована моя статья об одном из моих любимых фэнтезийных текстов, повести «Летающая Тэкла». Нехитрый сюжет и странный мир повести долго не давали мне покоя, пока я не решила справиться с недоумением своим любимым способом: написать об этом. Таким путем можно разъяснить загадку для себя и загадать ее другим.

Статья посвящена структурно-семантическому и герменевтическому анализу образа леса в фэнтезийной повести современной русской писательницы Елены Хаецкой. Действие в повести происходит в Арденнском лесу, который выступает как пространство взаимодействия разных интерпретаций, что соответствует определению текста в философии культуры и эстетической коммуникации. Также в повести создается модель леса, в которой персонажи сюжета превращаются в автора и читателя текста, что отражает отношения в герменевтическом треугольнике. Таким образом, Арденнский лес служит моделью автореферентного текста, включающего как эстетические переживания событий, так и комментарий к ним в виде разных интерпретаций.

Ищенко, Н. С. Арденнский лес как текст в автореферентной повести Елены Хаецкой «Летающая Тэкла» / Н. С. Ищенко // Вестник Омского педагогического университета. Гуманитарные исследования. – № 2(43). – 2024. – С. 20–24.

Скачать по ссылке: ninaofterdingen.ru/2024/06/29/арденнский-лес-ка...

@темы: текст, Елена Хаецкая, Арденнский лес

---

Манихейство, расколдованный мир и отказ у брака у спасовок

Бушнелл продолжает рассказ о живых покойниках:

«Уверенность в том, что они живут в мире всепроникающего, беспросветного зла, от которого можно спастись только через смерть, и без таинств, обеспечивающих путь к Богу, определяла отношение «живых покойников» к рождению и смерти. И, безусловно, к браку тоже, но Майнов не воспользовался ни одной ведущей к этой теме нитью.
Один из членов общины умер во время пребывания там Майнова, и он заметил, что похороны не сопровождались приличествующим такому событию оплакиванием, наоборот, присутствующие, казалось, радовались: смерть как желанное избавление – это явно было не просто формулой утешения, а убеждением настолько глубоким, что траурное стенание становилось совершенно неуместным.

Майнов насчитал в общине всего четверых детей (он не говорит нам, сколько там было взрослых и в скольких они проживали домах, но остается впечатление, что это было довольно крупное для тех мест поселение, так что оно могло состоять из 20 или более дворов) и спросил, отчего так. Его проводник сказал, что женщины глотают какой-то порошок, предотвращающий беременность. Абросим же утверждал, что это пустая болтовня, и приписывал неплодовитость женщин климату, тяжкому труду и скудной пище (Майнов между тем замечает, что село выглядит на редкость зажиточным). По словам старца, когда рождается ребенок, по всему поселку плач идет, потому что «жизнь-то для нас – горе горькое». Когда Майнов намекнул, что такая позиция со временем приведет к вымиранию человечества, реакция Абросима была фактически: «И что с того?» Судя по всему, «живые покойники» сознательно ограничивали рождаемость – либо путем полного отказа от брачной жизни, либо избежанием деторождения в супружестве. Абросим сам, по его утверждению, прожил с женой 38 лет и детей не имел».

Речь идет о секте, спасающейся в лесу. Делать выводы о спасоцах, живущих в миру, нужно осторожно, но поскольку больше у нас ничего нет, приходится основываться на этих сведениях. Вера в то, что Бог оставил мир, нет ни хороших, ни плохих поступков, и потому жизнь – это горе горькое, естественно приводят к мысли о том, что рожать детей – преступление и безответственность. Уверенность в том, что все ценностные нормы исчезли, а преступление и безответственность остались непоколебимы, была свойственна и более искушенным в философии экзистенциалистам ХХ-го века. Следующий логичный шаг – раз Бог равнодушен к любым поступкам, то любые поступки дозволены, в том числе и деторождение, и чадолюбие. Но нет, такого вывода манихеи не делают никогда. Видимо, дело не в логике: рассуждение служит для оправдания жизнеотрицающего мировоззрения, которое сопротивляется любой рациональной критике.

@темы: манихейство, Бушнелл, спасовки

---

Практическая теология: расколдованный мир старообрядцев

Исследуя отказ женщин-спасовок от брака, Бушнелл пытается понять их мотивы. Он приводит доступные ему данные о дворах, где женщины отказывались от брака, и показывает, как от переписи к переписи такие дворы приходили в упадок и разорялись, а их уцелевшие жительницы шли нищенствовать или прибивались к каким-то другим дворам. Если поначалу были какие-то сомнения, то через три поколения всем было очевидно, что, отказываясь от брака и деторождения, люди обрекают себя на нищету и вымирание. Даже наличие одной незамужней женщины во дворе повышало вероятность разорения в следующем поколении до 50%. Почему они это делали?

Для ответа на этот вопрос Бушнелл обращается к этнографическим данным о спасовцах-«живых покойниках», собранным во второй половине XIX века Владимиром Майновым:

«Около 1870 г. Майнов разыскал этих спасовцев на севере Олонецкой губернии в пяти днях пути (по его утверждению) через леса и болота от ближайшего жилья и без ведома официальных властей, потому что он слышал, что у них практиковалось самосожжение. Их старец Абросим рассказал Майнову, что хотя его люди почитают ранних старообрядцев самосожженцев, но он самоубийств не одобряет, потому что ничего этим не достигнешь. Как и другие традиционные спасовцы, он верил, что таинств больше нет и посему нет возможности заслужить Божью милость; по мнению Абросима, Бог так же безразличен к мученичеству, как и к молитве. Он сказал, однако, что если власти отыщут его общину, им ничего не останется, кроме как всем в огонь броситься и погореть. Назывались эти люди “живыми покойниками” – как объяснил проводник Майнова, имевший связи с общиной: “…потому-де живут в покое”. Это была явная ложь (хотя Майнову это, похоже, не было очевидно) – по всей видимости, членам группы было положено так говорить, когда кто-нибудь их спрашивал об их верованиях.

…Старец Абросим проповедовал манихейское понятие о добре и зле: все хорошее от Бога, все зло от равносильного Ему Сатаны. “Живые покойники” к тому же равнодушно относились ко многим запретам – которые другие спасовцы и почти все старообрядцы вводили, дабы отвести от себя мерзость и скверну, столь легко распространявшиеся в мире, которым правил антихрист, – поскольку запрещения эти, как и молитва, не имели смысла. По словам Абросима, “не грех, потому грешить тебе не перед кем”».

Старообрядцы-спасовцы этой секты живут в расколдованном мире, о котором пишет теоретик модерности Макс Вебер: они не признают ни магии, ни религии. Это экзистенциальная заброшенность в мир: люди оставлены Богом, все действия равноценны, никто не может ни согрешить, ни покаяться, потому что любое действие не имеет смысла. В то же время такое отношение к жизни нельзя назвать секулярным: манихейская вера живых покойников неотделима от их практики и регулирует все их поступки.

@темы: старообрядчество, манихейство, Бушнелл

---

Жадный помещик и моральная экономика

Бушнелл в монографии «Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII-XIX веках» описывает такой случай:

«В 1706 г. Петр I пожаловал своего фельдмаршала Бориса Шереметева (1652–1719) дворцовым владением с центром в Вощажниково в Ростовском уезде, приблизительно в 200 километрах на север от Москвы. Будучи дворцовыми крестьянами, жители этого села платили подати, которые шли на содержание царя, его родни и правительства. В числе дополнительных сборов было выводное – 10 или 25 копеек – в случаях, когда дочери выходили замуж за мужиков, не подчинявшихся дворцовому управлению, – например, за владельческих или монастырских крестьян. Как правило, платить приходилось семье жениха.

Шереметев продолжал взимать выводное, по-видимому, примерно в том же размере, что и дворцовая администрация. В январе 1712 г. он, возможно впервые, послал в Вощажниково инструкцию вотчинному приказчику; в ней не было указаний относительно выводных денег или каких-либо других аспектов браков крепостных.
Вероятно, где-то в конце 1717 г. он объявил, однако, что отныне выводное будет в размере 5 рублей. Крестьяне взроптали – как против этой наценки, так и против увеличения оброка и других сборов. По поводу выводного, в частности, они утверждали, что соседские крестьяне отказываются столько платить, а у них самих нет таких денег, «и тех девок у нас сирот твоих за тем большим выводом умножилось не малое число и между собою в вотчине не изверстатса». Крестьяне просили установить выводное на том же уровне, как у местных вотчинников.

4 мая 1718 г. Шереметев ответил, что купил вотчину кровью своей, что жалован он был ею, чтобы пользоваться по собственному усмотрению, и крепостным его должно делать, что им велят, и чтобы челобитных больше не подавали. Тем не менее он согласился уменьшить размер выводного до обычного местного уровня, каким бы он там ни был».

Это пример моральной экономики, когда человек отказывается от экономически выгодных и юридически допустимых способов обогащения под влиянием моральных аргументов. В данном случае это аргумент о том, что при новых требованиях девушки не могут выйти замуж, и лишать их такой возможности аморально. Характерно, что помещик, который своей кровью за вотчину заплатил, всё-таки послушался. Так действуют скрепы, объединяющие разные социальные группы даже после начала петровской европеизации.

@темы: Джон Бушнелл, моральная экономика

---

Круговорот невест в деревне: жадные помещики и черные дыры

Универсальный брак в русской крестьянской среде в XVII – XIX вв. предполагает, что люди ищут себе супруга в других деревнях, а не только в своей. Православная церковь накладывает строгие ограничения на вступление в брак между родственниками, включая духовное родство. Это приводит к тому, что в маленьких деревнях через какое-то время люди уже не могут найти себе партнёра, поэтому в радиус поисков включаются соседние деревни.

Эмпирические исследования показывают, что вопреки распространённому клише во всё время существования крепостного права помещики давали женщинам вольную, для того чтобы они могли выйти замуж в чужую деревню. За вольную брали выводное. Сумма выводного составляла 15-20 копеек, и платила его семья жениха. При том, что общие расходы на свадьбу составляли 1-2 рубля, эта сумма была не совсем символическая, но в то же время вполне посильная.

Иногда в вольных записана сумма выводного, но в большинстве случаев не записано ничего. Скорее время, это означает что выводное не платили. В подавляющем большинстве случаев помещики не воспринимали выводное как цену крепостной крестьянки, понимая, что при универсальном браке они не теряют ничего, поскольку их мужики приведут жён из других деревень, за которых им тоже не нужно будет платить.

Иногда круговорот невест нарушали помещики, требующие огромные суммы выводного. Иногда это делали женщины, отказавшиеся от брака. Первые случаи широко известны, поскольку крестьяне начинали жаловаться, писать, требовать, отправлять челобитные и в конце концов добивались восстановления равновесия. Письменные следы в архивах приводят к искажению перспективы. Современные исследователи показывают, что такие случаи составляют исключение, а не правило.

Как реагировали крестьяне на существование старообрядческих дворов, в которых женщины отказывались от брака, а мужчины нет, сказать невозможно. Эти дворы нарушали неписанные правила обмена невестами. Они становились черными дырами, поглощая женщин без возврата. Для всех других мужчин в деревне это усложняло жизнь: им приходилось искать невест дальше, тратить на это больше сил и средств. Очень соблазнительно придумать, как православные относились к этим старообрядческим дворам, но всегда надо помнить, что никаких данных у нас нет.

Также мы не знаем, какова была иерархия внутри самих старообрядческих дворов. Как правило, в таком дворе жил мужчина со своей женой из другой деревни, возможно, православной, их дети и несколько его незамужних родственниц. Вероятно, незамужние женщины воспринимались как выполняющие свой религиозный долг, требующий уважения. В то же время только выросшие дети хозяина могли обеспечить выживание двора. Как строились отношения, что было важней, неизвестно совершенно.

По монографии Джона Бушнелла «Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII-XIX веках».

@темы: крестьяне, старообрядчество, Джон Бушнелл, отказ от брака

---

Старообрядчество и отказ от брака

В крестьянской России вплоть до XX века существовал принцип универсального брака: все  взрослые крестьяне вступали в брак, оставались без семьи только люди больные и ущербные, которых были единицы. Это правило не подвергалось сомнению, пока современный американский исследователь Джон Бушнелл не обнаружил в архивах Ярославской области данные о трёх деревнях Ярославской губернии с середины XVIII до середины XIX столетия.

В деревнях Пешково, Алёшково и Случково по ревиским сказкам и исповедным книгам во всех поколениях существовал огромный отказ женщин от брака. От 80 до 100% женщин в этих поколениях никогда не были замужем и не заводили детей.

Это загадка, которую непонятно как решать. Согласно исповедным книгам те дворы, где наблюдался такой отказ от брака, были старообрядческими. Хотя священники не фиксировали, какие это были старообрядцы,  по другим данным в этой области было распространено Спасово согласие. Это радикальные беспоповцы, которые считали, что благодать ушла из мира, и поэтому попы не могут совершать никаких таинств, включая брак.
Можно предположить что женщины, отказывающиеся от брака, были спасовками, но это не точно.

В то же время мужчины в этих дворах женились и рожали детей. Каким было учение, которое запрещает женщинам вступать в брак, но поощряет брак мужчин, мы не знаем. Давно ли это началось мы не знаем, потому что до середины XVIII века никаких документов нет. Отказ от брака прекратился внезапно в середине XIX века. За одно десятилетие процент женщин, не вступавших в брак упал от 80 до 20. Если их отказ от брака был вызван религиозными причинами, здесь тоже можно предположить религиозные причины, некое единок централизованное решение которое побудило женщин изменить своё поведение. Примерно в это время Спасово согласие раскололось, но подробности нам неизвестны. Возможно, новое течение иначе относилось к браку, и женщины стали выходить замуж.

В течение исследованных ста лет в этих трёх деревнях наряду с православными дворами существовали такие старообрядческие дворы, в которых на одного взрослого мужчину с семьёй приходилось несколько его незамужних тёток и сестёр. Эти дворы были очень неустойчивы в экономическом плане. Смерть мужчины-кормильца оставляла всех этих женщин в нищете. Такие дворы разорялись и исчезали. От переписи к переписи их  становится всё меньше. Тенденция становится ясна в течение одного поколения. Почему люди продолжали это делать? Мы можем только догадываться, но некоторые предположения у Бушнелла есть.

По монографии Джона Бушнелла "Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII -XIX веках".

@темы: старообрядчество

---

Достоевский, Ломброзо и криминальный тип

Журнал, который я уже года три читаю, когда он выходит, – «Достоевский и мировая культура». Там публиковали две мои статьи, я стала читать и другие, и теперь с большей частью каждого номера знакомлюсь по мере выхода: dostmirkult.ru/ru/. Я всегда нахожусь в суперпозиции двух состояний: «перечитываю Достоевского» или «недавно перечитывала Достоевского», и этот журнал помогает скоротать время перехода из второго в первое, там всегда есть что-то интересное.

Так, в номере 2 за 2024 год опубликована статья Геннадия Карпенко «”Так нас природа сотворила…”: преступление без наказания? (Ф.М. Достоевский и И.А. Бунин). Статья вторая: “При рождении, что ль, знаки такие есть?”». Здесь жутковатый вопрос Порфирия, как отличить сверхчеловеков, которым кровь по совести проливать можно, рассматривается в контексте существовавших в XIX веке теорий распознавания характера по внешности. Это знаменитая френология, краниология и прочие тогдашние (псевдо)научные школы вплоть до популярнейших теорий Ломброзо о классификации прирожденных преступников по антропологическим параметрам: размер и форма черепа, ушей, рук и так далее.

Карпенко замечает: «(и удивительно, и закономерно показательно), на создание теории о «прирожденном» преступнике» повлияли произведения Достоевского. Как указывает В. Д. Спасович, представители итальянской школы уголовной антропологии при разработке и обосновании своих идей о «прирожденном преступнике» обращались к «Запискам из Мертвого дома» Достоевского и из них тоже в качестве подтверждения своим наблюдениям выводили тип преступного человека: «В “Записках из Мертвого Дома”, воспроизводимых в главных чертах почти всеми итальянскими антропологами-криминалистами, Достоевский изобразил наблюденный им тип острожников сибирских. Вследствие скрещивания и смешения народа в громадных государствах расовые типы стушевываются, но зато тем сильнее обрисовываются профессиональные, в числе которых видное место занимает уголовный тип или в особенности тип закоренелого и неисправимого рецидивиста. Это и есть единственный тип преступный уловимый с внешней стороны» [Спасович, 1891, с. 454–455] (Карпенко, с. 171–172, dostmirkult.ru/images/2024-2/07_Karpenko_161-20...).

И в этой теме нашлось русское влияние. Причем Достоевский, которого растащили на примеры итальянские антропологи-криминалисты, сам ни в какие знаки не верил, и все его романы показывают, как проявляется человеческая свобода несмотря на среду, биологию и антропологические типы.

@темы: Достоевский

---

Чиновник – животное не политическое

Аристотель определяет человека как политическое животное, неспособное жить вне общества. Гуманисты эпохи Возрождения применяют его теорию к своей реальности. Вот, например, французские гуманисты эпохи Монтеня:

«Расширяя свое видение различных типов гражданского гуманизма, мы ищем местные варианты фигуры «гражданина», ζῷον πολιτικόν, который правит и которым правят. Во французской правовой гуманистической и политической мысли времен религиозных войн он предстает чаще всего в облике нижестоящего магистрата (будь то seigneur или officier), управляющего и управляемого. В этом контексте мы задаемся вопросом, на который Боден дал в целом отрицательный ответ: может ли общество чиновников составлять πόλις или совокупность людей, участвующих в политической жизни?» (Покок, "Момент Макиавелли").

@темы: гуманизм, Аристотель, Джон Покок

---

Корни английского национализма: трансформации гражданина

В монографии «Момент Макиавелли» Покок анализирует распространение республиканских идей в Англии, и сталкивается со следующей проблемой. Во Флоренции Макиавелли и в Италии вообще республиканская традиция была сильна и постоянно использовалось понятие гражданина, который может быть добродетельным только в совместной гражданской жизни с другими гражданами республики, получившее в эпоху Возрождения дополнительное обоснование в политических работах Аристотеля. Англия же была традиционной монархией, ни республик, ни свободных граждан там не было и быть не могло. Почему республиканская традиция вообще прижилась, да еще и дала такой впечатляющий плод в виде США?

Покок пишет, что распространенный ответ следующий: гражданин – это пуританский святой. Пуритане ощущают свою богоизбранность, а традиции и сложившийся уклад жизни рассматривают как то, что должно быть разрушено во время апокалипсиса и с их помощью.

«В Англии – однозначно в большей степени, чем в любой другой протестантской стране, – апокалиптика была национальной. Она являлась способом представить нацию как существующую и действующую в священном времени. Вот почему английский святой [пуританин 17 века] мог усматривать связь между своей богоизбранностью и своей национальной принадлежностью: он был святым как один из “англичан Господа Бога”».

Попытки некоторых современных философов и идеологов национализировать апокалипсис строятся по этой схеме, что не радует.

@темы: Макиавелли, национализм

---

Новая старая эсхатология

В издательстве «Солнце Севера» в Санкт-Петербурге в 2023 году опубликован Сборник философских докладов «Великое русское исправление имен». Книга посвящена философии войны и содержит доклады, сделанные на серии конференций (философском соборе) c тем же названием, организованных российскими философами в 2022-2023 гг. после начала СВО. Основная идея сборника – это эсхатологическое измерение СВО. Эсхатон – это конец света, и в русле этих идей СВО предстает как битва последних дней и начало Апокалипсиса. Эта идея разрабатывается у многих авторов книги, но ярче всего представлена в статье Александра Дугина «Украина как территория Армагеддона».

Это не первая в истории попытка политизации эсхатона. Один из вариантов применил во Флоренции пророк Савонарола во времена Макиавелли. Как показывает Покок в книге «Момент Макиавелли», Савонарола пытался примирить на практике две антропологические концепции: идею Аристотеля, что человек – существо политическое и должен жить в гражданском обществе, и идею христианства, что человек должен жить в общении с Богом. Если Царство Божие внутри нас, политическое устройство общества не имеет значения. Политическое устройство приобретает религиозный смысл только в точке эсхатона, когда конец света осуществляется в реальности. Тогда, перефразируя Платона, цари должны стать пророками или пророки должны стать царями. Савонарола попытался это сделать, что закончилось свержением его власти и казнью пророка.

Проблема в том, что конец света не наступает. Не всем пророкам так повезло, как Кассандре.

@темы: Солнце Севера

---

У бурных чувств неистовый конец

Я досмотрела «Мир Дикого Запада». Финал здесь напоминает не «Ромео и Джульетту», а скорее «Гамлета». Как пел Дрантя, «все умерли, остался я один». Полная зачистка поля, и начинается новая жизнь в новом мире. Без Апокалипсиса никакой сериал создать невозможно.

Трудно не совершить ошибку и не позволить отзывам влиять на свои решения. О том, какой ужасный этот четвертый сезон, мне сказали все, кто вообще упоминал «Мир Дикого Запада». Возможно, планка оказалась занижена, но впечатление оказалось неожиданно неплохим. Жанр поменялся, бессмысленных драк стало больше, но в целом всё оказалось не так страшно. Меньше колониализма, больше фрейдизма, но наряду с этим разрабатывается идея множественной личности и личности как текста, что тоже интересно.

За последние три года я посмотрела три сериала этой же команды на тему искусственного интеллекта, взаимодействия человека и машины и разных форм Апокалипсиса: «В поле зрения», «Мир Дикого Запада» и «Фоллаут». Здесь они выстроены и по хронологии, и в порядке уменьшения рейтинга. «Мир Дикого Запада» развивает важную идею первого сериала о машине как боге, контролирующем людей, и происходит это уже не в парке, а как раз в третьем и четвертом сезоне. Также здесь появляется моя любимая идея о текстах, интерпретациях и вовлечении читателя/зрителя в текст, когда сюжеты парка разыгрываются в новых локациях, с новыми людьми: то в Японии при сёгунате, то в бутлегерском раю 1920-х в США. При всех переменах сохраняется смысл событий, а превращение автора в персонажа, скучного сценариста в Гектора, просто великолепно.

Однозначно не жалею, что посмотрела.

@темы: Мир Дикого Запада

---

О мещанах и гениях в свете английской системы образования

М. Саркисянц в книге «Английские корни немецкого фашизма» показывает, что образцом при воспитании нацисткой элиты служили английские паблик-скул, начиная с Итона, где культивируется антиинтеллектуализм, культ физической силы, рабские отношения между студентами высокого и низкого ранга. Чувствительность – синоним болезненности, в Англии до сих пор стыдно признаваться, что ты интеллектуал, недопустимо интересоваться каким-то предметом только потому, что это интересно, всегда должна быть утилитарная прагматическая цель. Главное в человеке – не ум, творчество и критика, а умение повиноваться и повелевать. Ученый показывает, что в Германии такие учебные заведения стали появляться при Гитлере, а в Англии – за двести лет до этого, и традиционно считалось, что только такие люди с чувством собственной исключительности могут управлять империей.

Английское элитное образование направлено на всякое подавление индивидуальности, от чего страдали Шелли и Байрон, которые гораздо популярнее в других странах, чем в Англии. Обоих элитные школы не сломали, но травмировали серьезно. Английская образовательная система направлена на дрессировку конформизма, и жесткое подавление того, что чувствительные немцы называли гением и творческой личностью.

В связи с этим в новом свете предстает конфликт между мещанином/филистером и гением. Трактовка Честертона, что это конфликт между нормальными людьми и умниками (как в эссе «Три типа людей»), оказывается только одной из возможных. Еще есть второй вариант: поклонники грубой силы, воли и характера против людей, живущих искусством, творчеством, философией. Это объясняет, почему Честертон считается мастером парадокса. В России всё же различие ближе к честертоновскому, а образование – к немецкому.

@темы: фашизм, образование

---

Что это и что делать? Радикальная эпистемология

Бруно Латур, французский философ, автор акторно-сетевой теории, противопоставляет свою теорию эссенциализму. Эссенция означает сущность, категория онтологии, отвечает на вопрос «что это?» относительно любого явления. Латур считает, что на этот вопрос ответа найти нельзя, да это и неважно. Гораздо важнее другой вопрос: кто и что будет делать, если общество решит считать, что это явление таково, каким его представляют ученые, политики, обыватели.

Этот подход Латур предлагает применить к экологии в книге «Политика природы. Как привить наукам демократию». Название неудачное, еще более неудачная идея – назвать то, что он делает, политической экологией. При этом Латур сам же пишет, что современная экология вообще не использует его подход и только в будущем возможно к этому прийдет.
Современные экологические активисты хотят заставить политиков принимать в расчет природу, полагаясь на научные исследования и мнения самих активистов. Принимать что-то без обсуждения только потому, что это научно или так думают экологи, антидемократично. Люди не обязаны подчиняться решению, которое принято без обсуждения с ними. Ученым уже не так легко заставить людей молча выполнять их указания, как во времена Вольтера и Базарова (да и тогда с этим были проблемы). Экологи пытаются предъявлять моральные требования от имени внеморальных объектов, то есть тоже манипулировать. Продолжать давить бесперспективно, это только усиливает конфликт в обществе, но не решает его.

Латур предлагает не задаваться вопросом, в чем заключается экологическая, научная, любая проблема, а как можно яснее ответить на вопрос, что общество должно делать в связи с этой проблемой. Кто именно и чем должен заниматься, если проблема реальна, каковы издержки, может ли коллектив себе их позволить, может ли коллектив проигнорировать проблему, кто и как от этого пострадает, нужно ли бороться с последствиями, как конкретно и кто именно будет бороться. Максимально открытое обсуждение максимально возможного числа вариантов и выбор того, который минимизирует негативные последствия для тех групп, с которыми нельзя не считаться на данном этапе, – такая стратегия, по мнению Латура, принесет обществу больше пользы, чем старания научного сообщества открыть истину в лабораториях и потом убедить общественность в том, что это истина.
Д
ля внедрения своей программы Латур предлагает совершенно новую эпистемологию, разрушающую деление на субъект и объект, факты и ценности, науку и мораль.

@темы: Бруно Латур, политика природы

---

ВЧК против Рейха и США

В сериале «Человек в высоком замке» ВЧК ведет агитацию в Рейхе. Им удалось пробиться на главный телеканал страны. Они требуют своей национальной территории на месте ЯТШ, а белых американцев в армии Рейха призывают к саботажу и дезертирству. Но ради чего? Рисковать жизнью, чтобы черные смогли создать свое национальное государство, где белые будут вторым сортом и низшей расой? Этого руководители ВЧК не говорят, а апеллируют к американским ценностям: США обещали свободу для всех, и теперь пришел черед черных получить ее – в форме своего национального государства.

Это очень последовательно. Нация и национализм – это подарок Европы и США человечеству. Начиная с отца национализма Жан-Жака Руссо и вплоть до Третьего Рейха в европейской политической философии национализм считался безусловно прогрессивным учением, а нация – правильной формой общественного устройства, гораздо более правильной и прогрессивной, чем династическое государство и империя. В американской политической философии вплоть до XXI века термин нация окрашен позитивно. Правда, для отцов-основателей «мы, нация» – это сто тысяч белых протестантов, остальных они искренне не считали за людей, поэтому и не включали их в нацию. Развитие идеи в форме распада США на национальные государства более-менее успешно блокируется до сих пор. СССР в свое время усвоил самые передовые европейские идеи, включая национализм, что его и погубило. Национализм ВЧК развивался также с поддержкой государства: от расы в ЯТШ зависело всё, поэтому расу фиксировали и воспитывали. Японский расизм в сериале, как и расизм США, включающий: черные включатся в общество, пусть и на низших позициях. Расизм Рейха исключающий: черных убили. Кто функционально занял их место, в сериале не показано.

Новое национальное государство строится по образцу Японии и США, с апелляцией к идеалам демократии и нации. На сторону ВЧК всё-таки переходят американцы из армии Рейха. Их вдохновляет не текущая пропаганда ВЧК, а мечта о единой Америке, которая была до нацистов. ВЧК однозначно против этой мечты. Принесенный дезертирами флаг США они отказываются использовать, неоднократно заявляют, что США их угнетали и это такой же их враг, как и Рейх. Те дезертиры, которые не просто сбежали, а перешли в армию ВЧК, отправляются на подсобные работы, оружия им не дают. Их уход от ВЧК – тоже вопрос времени.

И это мы еще не говорим о Джулиане Крейн, которая взорвала портал и получила подкрепление из демократических США нашего мира, где как раз 1964 год, сегрегация и расизм процветают, и грядет убийство Мартина Лютера. В общем, самая большая проблема ВЧК – вовсе не люфтваффе.

@темы: национализм, Человек в высоком замке

---

Национальное государство ВЧК

Одна из сюжетных линий сериала «Человек в высоком замке» – борьба негров за свое национальное государство на территории Японских Тихоокеанских Штатов (ЯТШ) с центром в Лос-Анджелесе. Боевой организацией, ведущей борьбу, является ВЧК – Восстание черных коммунистов. Враги ВЧК – три империи: Великий Нацистский Рейх (ВНР) на востоке, Япония на Западе и США в прошлом. Все три империи угнетали и угнетают черных, поэтому ВЧК сражается против всех. В Рейхе черных и евреев за двадцать лет после победы Гитлера не осталось в принципе, поэтому борьба ведется только в ЯТШ.

Когда в результате терактов ВЧК Япония уходит из Америки – это самые впечатляющие и замечательные моменты всего сериала. Передан дух истории, показана смена эпох. ВЧК неожиданно добились победы, но их проблемы только начинаются. Вакуум власти хочет заполнить Рейх, и железные дивизии вермахта начинают движение на запад. ВЧК собирается защищаться, провозгласив национальное государство черных на месте ЯТШ.

В такой борьбе нужны союзники. Оставшиеся в ЯТШ японцы предложили союз, но ВЧК отказались с ними сотрудничать. На территории бывших ЯТШ есть еще белые, которые не в восторге от ВЧК, начинают самоорганизовываться и не против помочь Рейху. Им ВЧК предлагает заткнуться и не мешать. В органы революционной власти белых не включают, к совместной защите Лос-Анджелеса их не привлекают. Перед налетом Люфтваффе ВЧК эвакуирует мирных жителей. Не сказано, вывозят ли они белых и японцев тоже. Если да, это не могло пройти гладко, кто поехал бы с ними непонятно куда без всяких вопросов? Если же они вывозят из опасного города только черных, это политика сегрегации, которая в нестабильной обстановке краха государственности приводит к взрыву.

У белых в ЯТШ тоже есть оружие и есть свое Сопротивление. Сопротивление усилиями кемпейтай и СС подавлено, но не уничтожено полностью. Преимущество Сопротивления в том, что оно охватывает и ЯТШ, и Рейх, а также имеет свой национальный идеал: существовавшие в прошлом США, которые многие помнят и за которые многие сражались двадцать лет назад. Появление еще одного центра силы наряду с ВЧК – вопрос времени.

ВЧК же уверенно держит курс на национальное государство, которое строится на расовой основе, то есть появление пораженных в правах японцев и белых в нем неизбежно. И японцы, и белые имеют какие-то формы самоорганизации и опыт жизни в своем государстве, их можно заставить замолчать только силой. Украинским националистам в такой ситуации оказывают помощь извне, ВЧК помогают только китайские повстанцы в зоне оккупации Японии. Ситуация более чем сложная и перспективы для националистов не радостные. Наверно, не стоило ссориться с якудзой.

@темы: национализм, Человек в высоком замке

---

Марш Гондорской Пехоты

Иван Асвальд

Мы выжили в битве у Чёрных Ворот,
И вот перед нами плато Горгорот.

Я в воздухе слышу тот мерзостный гул,
То делает сбросы проклятый Назгул.

И смерть собирает кровавый улов,
Сегодня опять не дождались орлов.

И как нам приказывал сам Денетор,
Выходим на оперативный простор.

В промзонах бои, многомесячный ад
И вновь отвоеванный Осгилиат.

Смерть рыщет в траншеях у каменных нор,
Но мы не забудем тебя, Нуменор.

Ревет дальнобойный, железный Балрог,
Но Боромир с нами, и слышу я рог!

От Перворождённых подмоги не жди,
Баллисту, мой друг, поточней наводи!

Пусть знают Харад и коварный Умбар,
Как жжёт дикарей боевой Термобар.

Уруки подохнут средь наших промзон,
Как нам завещал король Ар-Фаразон.

Склонятся враги всех времён и эпох,
И Гондорской вновь Поцелуют сапог.

@темы: Иван Асвальд

---

Протестантская этика в Британии против индивидуализма

Честертон писал, что теологические вопросы – самые важные в жизни, потому что от них зависит наше поведение каждый день. О том, как протестантизм в форме кальвинизма влияет на поведение англичан, показывает тот же М. Саркисянц:

«Коль скоро – с кальвинистской точки зрения – человек по своей природе грешен, спасение его души предполагает, так сказать, увядание этой природы. И коль скоро угодное Богу поведение кальвинизм сводил к покорности (первоначально – Господу, потом, на практике, – избранной Богом общине), то “все то, что лежит вне круга обязанностей, есть уже грех”. В том же направлении, что и кальвинистская этика, на индивида действовало и давление со стороны викторианского буржуазного общества. Джон Стюарт Милль видел в английском мещанстве некий социальный механизм, принуждающий людей к конформизму. “Мы восстаем… только против проявления всякой индивидуальности”, – утверждал он» (Саркисянц, с. 86).

@темы: кальвинизм, протестантизм

---

Об индивидуализме Запада

С начала СВО в патриотических кругах стало общим местом утверждение, что традиционно коллективистская Россия сражается сейчас против индивидуалистического Запада. Это утверждение из книг славянофилов XIX века перешло в современную идеологию, философию и преподавание. Между тем, как показывает М. Саркисянц в монографии «Английские корни немецкого фашизма», ситуация сложнее. Уже во времена славянофилов «свободы в Британии понимались как свобода общества от власти извне, а не как свобода индивидуума от общества. Британские свободы сводились преимущественно к “добровольному подчинению отдельного человека общему благу”, в соответствии с “единой волей целеустремленного народа”» (Саркисянц, с. 85).

«Еще в 1859 году Джон Стюарт Милль (1806 – 1873) [великий утилитарист] отмечал, что в Англии считалось нравственным проступком [преступлением] не делать того, что делают все другие, а тем более – пусть даже и в сфере частной жизни – делать то, чего никто больше не делает. А что принято делать и что не принято – зависело от сословия: «Свобода отдельного человека вправе проявляться лишь в пределам типа», – констатировал Вильгельм Дибелиус, говоря уже об Англии 1929 года. Еще Стюарт Милль находил, что индивидуальные особенности воспринимаются в Британии почти как криминал и что, в конечном счете, в результате систематического самопринуждения неповторимость каждого отдельного человека атрофируется» (Саркисянц, с. 86).

Таким образом, вопрос воспитания патриотизма на Западе решался элементарно – постоянным социальным давлением и принуждением к единообразию. Эта и есть та традиционная западная свобода индивида, с которой мы боремся. Такой образ противника отличается от созданного усилиями идеологов. Возникает дискурсивный капкан: неправильная теория заставляет тратить ресурсы, и так не безграничные, на борьбу с призраками, а не на изменение реальности.

@темы: индивидуализм

---

Преимущества демократии при геноциде

В монографии немецкого социолога, политолога, историка М. Саркисянца «Английские корни немецкого фашизма» описано интересное различие между нацизмом и английской демократией.

Как известно, при столкновении с англосаксами в Австралии и Америке в XVIII – XIX вв. погибло 90-95% местных сообществ, индейцев и туземцев. При столкновении с нацистами в СССР погибло в процентном отношении гораздо меньше людей. Как современные исследователи, так и немецкие руководители того времени считали, что разница в демократических традициях англосаксов и в особом английском менталитете. Англосаксы легко, с удовольствием и по собственной инициативе занимались тем, к чему немцев приходилось принуждать всей мощью репрессивного аппарата Третьего Рейха. Если какой-то английский или американский политик или чиновник не шел на встречу избирателям в этом вопросе, проявлял расовую беспристрастность или пытался как-то ограничить истребление местных, его демократически смещали с поста в результате выборов или протестов общественных организаций.

Итак, в английских колониях расовую политику проводило само общество, а в Третьем Рейхе – государство. Мы на примере Петра Первого знаем, что такие преобразования сверху идут долго и однозначного результата не имеют. Гитлеру не повезло с народом.

@темы: геноцид, фашизм, демократия, Мануэль Саркисянц