Сериал "Троцкий": история революции в реальности и на экране

Очередное заседание философского монтеневского общества города Луганска было посвящено сериалу “Троцкий”, в главной роли Константин Хабенский. Докладчик, преподаватель Академии Матусовского Андрей Кондауров сравнивал несколько образов революционера. Первый медийный образ был создан самим Троцким в автобиографии, второй создавался в советское время, изменяясь в зависимости от побед Троцкого и от его поражений, и последний образ создается в наши дни средствами постмодерна.
На заседании присутствовали студенты, преподаватели, любители философии и культурологии, киноискусства и истории.
В ходе обсуждения основатель философского общества Арсентий Атоян высказал идею, что создатели сериала “Троцкий” повторили коллизию Тургенева и Базарова: выполняя госзаказ создать отрицательный образ революционера и революции режиссер Алекснадр Котта и его команда сделали фильм, в котором Троцкий оказывается самым привлекательным сильным и ярким персонажем. В мире до сих пор существует разветвленная сеть Четвертого Интернационала, основателем которого был Троцкий и мечта о справедливом общества живет как в странах третьего мира, так и в странах золотого миллиарда: по последним данным из рассекреченных британских архивов Джон Леннон активно помогал левому движению и его убийство могло быть политическим.
С интересом обсуждались вопросы о роли личности в истории, о соотношении образа и реальности, о сравнении исторического момента сто лет назад и в наши дни.

@темы: история, революция, Троцкий, постмодерн

---

Революция как необходимость и проявление исторической суверенности России

Константин Тулинов

Введение
В рамках русского мира (возможно, и шире: славянского, но этот вопрос выходит за рамки темы) существует распространенная болезнь мировоззрения, которую можно образно назвать «украинством». Она не связана сущностно ни с украинцами в этническом плане, ни с Украиной как источником: скорее, на Украине она лишь проявилась наиболее ярко и узнаваемо.

У него есть две существенные черты.

Химерическое сочетание превознесения своей страны, культуры, истории – с фактическим полаганием ее фундаментальной несамостоятельности и страдательности.
Для «украинствующего» сознания на Украине ее историю со всеми ее бедами определяет злобная и агрессивная Россия. Для такого же «украинствующего» сознания в России всю ее историю со всеми ее бедами определяет злобный и агрессивный Запад и его агенты. В контексте нашей темы для диагностики такого заболевания достаточно трактовки одного события, Революции 1917 года, события бесспорно важнейшего в истории страны, как реализации каких-то внешних происков, а не ее собственного дела.

Выдумывание побед на месте поражений и поражений на месте побед.
Здесь и выводимые хитрой софистикой «победа» в русско-японской и «украденная победа» в первой мировой, и «невиданные успехи» в экономике и всех социальных сферах накануне революции; и при этом — отрицание спасительного рывка в развитии в послереволюционный межвоенный период, Победы 1945-го, выхода страны в мировые лидеры — в том числе в лидеры идейные. Все эти утверждения не обязательно присутствуют в поврежденном мировоззрении в полном комплекте, но достаточно и части.

Бороться с этой болезнью можно только последовательным осмыслением Революции как необходимого момента собственной и самостоятельной истории России, и Советского периода как органичного этапа истории России, преемственного как относительно предыдущих этапов, так и внутри себя.

Необходимость можно рассмотреть в двух смыслах.

Необходимость как вынужденность

К 1917 году у России имелись крайне серьезные структурные проблемы внутри и не менее серьезные снаружи.

— Архаичная структура сельского хозяйства, зашедшая в экономический и демографический тупик.

— Недостаточное промышленное развитие, серьезно отстающее от потенциальных противников и стран-конкурентов.

— Крупная частная собственность, в целом очень далекая от интересов страны, что было явно продемонстрировано в ходе Первой мировой войны.

— Критическое иностранное влияние, выраженное в существенном доминировании иностранного капитала и огромных внешних долгах.

— Сословная структура общества и сословно-зависимые институты, замораживающие социальную динамику и любую мобилизацию творческих сил народа.

Все это чистой воды прагматика, любые идеологические соображения здесь можно вывести за скобки.

Вполне возможно, каждая из этих проблем теоретически была решаема. Но они были системно взаимообусловлены: зародившись и развиваясь всем букетом, они и решены могли быть только в комплексе. Попросту говоря, решение каждой из этих проблем было возможно только при решении остальных.

Но ведь по существу преобразования такого масштаба и есть революция, кто бы и под какими бы знаменами ее ни осуществлял.

Пресловутая столыпинская фраза «Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия» была, к сожалению, ложной альтернативой. Уже к моменту ее произнесения сложилось так, что потрясения были неизбежными. Выбор стоял иной: быть ли им гибельными либо преобразовательными.

Могла совершить требуемые преобразования монархия, осуществив «революцию сверху»? Возможно, абстрактная сферическая монархия в вакууме с гениальным монархом и не менее гениальной и консолидированной правящей элитой — теоретически могла бы.

Но ведь страна жила не в вакуумно-теоретических построениях, а в конкретной реальности. Могла это сделать та конкретная реальная монархия, которая была? Нет. Свою политическую и историческую импотентность она однозначно доказала на практике, провалив всю предреволюционную политику и отдав власть февралистской буржуазии.

Могла это сделать новообразованная буржуазная республика? Учитывая продемонстрированный ею уровень стратегического мышления, консолидации и политической воли, этот вариант ничуть не более реалистичен.

В итоге Россия все же смогла разрешить этот почти фатальный комплекс проблем. Именно так, как он только и мог быть разрешен: в форме революции. Узел был разрублен и распутан. Сделал это тот исторический и политический субъект, который взялся и смог. Других просто не нашлось. Разумеется, этот субъект был далек от совершенства, всеведения и безгрешности. Издержки и страдания людей со всех сторон были велики, ошибок было множество. Но все нынешние рассуждения типа «можно было сделать лучше», во-первых, абстрактно-спекулятивны, во-вторых, основаны на послезнании, и в-третьих, игнорируют или подменяют то, ЧТО именно должно было быть сделано.

С октября 1917 года не кто-то чуждый что-то делал над безвольной и бездеятельной страной, как видится «украинствующему» сознанию — а Россия сама решала комплекс своих исторических проблем, вырываясь из фатального тупика. В итоге она не только вырвалась из тупика, но сменила тип своего развития и своей роли в мире. Из страны догоняющей и следующей образцам она, в форме СССР, стала ведущей и задающей образцы. Это не количественый рост объемов и темпов: это принципиальное изменение качества.

Для совершения всего этого Россия — не Германия, не Англия, не Америка, не масоны, не «ротшильдокфеллеры», а Россия — создала и выдвинула подходящего исторического субъекта: большевиков, мобилизовавших и возглавивших русский рабочий класс.

Приведем слова, сказанные вел. кн. А. М. Романовымв 20-е годы в США:

«Россия больше никогда не опустится до положения мирового отстойника. Ни один царь никогда не смог бы претворить в жизнь столь грандиозную программу, потому что его действия сковывали слишком многие принципы, дипломатические и прочие. Нынешние правители России — реалисты. Они беспринципны — в том смысле, в каком был беспринципен Петр Великий. Они так же беспринципны, как ваши железнодорожные короли полвека назад или ваши банкиры сегодня, с той единственной разницей, что в их случае мы имеем дело с большей человеческой честностью и бескорыстием.»

В данной цитате надо пояснить лишь то, что под «принципами, дипломатическими и прочими» имеются в виду принципы мировой капиталистической системы — то есть, системы западной. Эти принципы с необходимостью были отброшены Революцией.

Необходимость как долженствование

Мы исходим из того, что общественная система страны должна обеспечивать развитие и восхождение страны в целом, всех ее составляющих, и каждого человека как личности. Это требование относится ко всем пластам жизни, от экономики до исторической миссии.

Разумеется, наша страна перед революцией не была «темным царством неразвития». Однако…

Была ли у нас развитая промышленность? Да, была — имела место. В виде отдельных предприятий и единиц более-менее развитых отдельных отраслей. Индустрии как системы, включающей множество мощных взаимосвязанных отраслей и обеспечивающей потребности страны хотя бы в существенной, не говоря уже о полной, мере — не было. И на существовавшей частно-иностранной экономической основе возникнуть не могло.

Было ли качественное образование? Да, также имело место. В виде отдельно институтов социализации верхних слоев общества, и отдельно потихоньку развивавшегося элементарного образования низов, по сути тупикового. Образования как сквозной системы, охватывающей все общество и являющейся не «лифтом», а «маршевой лестницей» для массового развития людей — не было. И на имевшейся сословной основе оно было невозможным.

Была ли передовая наука? Да, несомненно, имела место. Были без преувеличения великие ученые, были университеты, была Академия. Но науки как ведущей подсистемы общества, призванной и способной обеспечивать целенаправленное развитие страны по всем требуемым направлениям — не было. И в рамках существовавших социальной, образовательной, экономической систем не могло быть по-другому.

Была ли великая культура? Да, бесспорно. Здесь даже не требуется пояснений. Но от этой культуры было в существенной степени отчуждено большинство народа. Высокая культура существовала отдельно, а огромная масса населения, крестьянского в основном, отдельно. Точно так же, как отчуждено было это население от технических, научных достижений и системного образования.

Была ли идея исторического масштаба, определяющая миссию страны в мире и истории? Была… в прошлом. От идеи Православного Царства к этому моменту остались небесспорные социальные формы и риторика при выхолощенном содержании. Страна усиленно втискивалась в тесную мерку европейской империи, одной из ряда, не более того. Реальная роль церкви как государственного и социального института была ею продемонстрирована в событиях февраля 1917-го и далее. Православие в России пребывало в глубоком кризисе. Запад был однозначным образцом и ориентиром, как в политике, так и в упованиях образованных слоев — до революции, а не с ее приходом.

По всем этим аспектам требовался качественный рывок. И в огромной мере он был совершен Революцией. Причем строго в порядке реализуемого ею исторического проекта, а не какого-то вынужденного отказа от него. Схема «революция разрушает, контрреволюция строит» ложна. Доказательством служит тот факт, что все должное делалось революционной властью практически сразу и системно, несмотря на все проблемы катастрофического уровня, например, гражданскую войну.

Основа системной индустриализации страны — план ГОЭЛРО — начал разрабатываться в 1918 и был принят в 1920 году. Им занялись в том числе те инженеры и ученые, которые начинали прорабатывать эту тему еще до революции, но без нее не имели шансов выйти за рамки частных проектов и увидеть решение проблемы системного промышленного развития страны «в железе» в качестве государственной программы.

Новые научные институты, лаборатории и другие структуры начали системно создаваться с 1918 года, десятками в год.Только в 1918–1919 гг. в стране было создано 33 крупных по тому времени института. К 1923 г. число исследовательских институтов достигало 55, а в 1927 г. их было свыше 90. Академия наук была включена в общественную систему как неотъемлемый компонент, связанный и с хозяйством, и с просвещением, и с культурой. Все это, разумеется, не на пустом месте. В стране были кадры, были научные школы — не было лишь ориентации на стратегическое развитие науки: она могла появиться лишь как аспект революционного преобразования страны.

Единая непрерывная система общедоступного образования начала строиться с 1917 года, от централизованной ликвидации безграмотности и до университетов. В 1918 были открыты университеты в Нижнем Новгороде, Екатеринославе, Воронеже, Иркутске, Тбилиси, Ташкенте, Баку, Ереване, Екатеринбурге, Минске. Одновременно создавались вузы разного профиля. Если в 1915 году в России насчитывалось 105 вузов, то в 1923 их было 248, ав 1932 — 701. Разумеется, важным условием успешности этого системного процесса была хорошая база гимназического и университетского образования в Российской Империи.

Тогда же развернулись как целенаправленное системное приобщение народа к его собственной высокой культуре, так и взлет творчества новых культурных форм, восхищающих весь мир. С одной стороны — фильмы Эйзенштейна и Довженко, авангардная архитектура (с новаторским системным подходом к проектированию среды, а не объектов), новая поэзия. С другой — классическая литература издается тиражами, в разы превышающими дореволюционные, в том числе идейно оппонирующая литература (от Достоевского до Бунина); создаются и многократно обогащаются из бывших частных коллекций общедоступные музеи (например, именно в рамках этого процесса Эрмитаж стал тем, что он есть); централизованно по государственной программе ставятся памятники великим деятелям классической культуры. И с третьей стороны, объединяющей первые две — система трансляции: дворцы культуры, библиотеки, самодеятельные студии, клубы — вплоть до каждого обитаемого уголка страны.

И наконец, глобальная идея и историческая миссия. Здесь смыкаются оба аспекта необходимости Революции: вынужденность и долженствование.

Страну могла вытащить из тупика нерешаемых проблем в сложившихся новых исторических условиях только мобилизация творческой силы всего народа. Существовавшая система не могла решить эту задачу и закономерно рухнула.

Россия приняла, освоила и реализовала исторический проект, делающий ставку на развитие и восхождение общества и каждого человека как первичную ценность: революционный коммунистический проект, ставящий идеальной целью развитие высших творческих способностей в каждом человеке, когда «свободное развитие каждого будет условием свободного развития всех». С одной стороны, только такой проект мог решить — и решил — указанную задачу для России. А с другой, его реализация, пусть частичная и несовершенная, стала фактором, изменившим мировую историю, начиная с XX века и, несомненно, далее. Но это уже иная тема.

Литература
Рубакин Н.А. Россия в цифрах. Страна. Народ. Сословия. Классы. Изд-во «Вестника знания» (В.В. Битнера). Санкт-Петербург, 1912 г.

Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. Изд-во «Российская политическая энциклопедия», 2006.

Прудникова Е. Сталин. Битва за хлеб. Изд-во «ОЛМА Медиа Групп», 2010.

Маниковский А.А. Боевое снабжение Русской армии в Мировую войну. М.: Воениздат, 1937.

Воронов Ю. П.Финансовое банкротство предреволюционной России. Журнал «ЭКО», № 11, 1987.

Александр Михайлович. Мемуары великого князя. Изд-во «Захаров», 2004.

Ричард Пайпс. Россия при старом режиме. Изд-во «Захаров», 2012.

Организация науки в первые годы Советской власти. Сборник документов. Академия наук СССР. Институт истории естествознания и техники. Л.:Наука, 1968.

Большая Советская Энциклопедия.

Уничтожали ли большевики отечественную культуру? Еженедельная газета «Суть времени», №231, 8 июня 2017.
oduvan.org/nashi-proekty/donbass-v-ogne/revolyu...

@темы: история, Россия, Донбасс в огне, цивилизационный подход

---

Фабианство

Потому фабианство и нереально, дорогая Оля.

Для тех, кто не дочитал до конца предыдущий скан, напоминаю: дух хозяйства есть не фикция, не образ, но историческая реальность, а понятие трансцендентального субъекта хозяйствования есть особое, приуроченное к проблеме экономизма, выражение той идеи, которая с древности известна философии и выступает как мировая душа Платона и Плотина, Бёме и Шеллинга, Бааде и Соловьёва. Здесь мировой демиург выступает под личиной хозяйствующего человечества, как говорит нам русский философ, богослов, православный священник, экономист, отец Сергий Булгаков.

Рабочий коллектив завода, выкупленного на собственный сбережения у капиталиста, не имеет ресурсов тягаться с мировым демиургом. И даже несколько рабочих коллективов.

@темы: социализм, Булгаков, фабианство

---

Примечания - Поппер, Хайек, Феодосий, Булгаков

ninaofterdingen.livejournal.com/730349.html

@темы: Хайек, Булгаков, Поппер, софиология

---

Ну собственно...

На той же странице, что и Хайек - завет Творца творцам о творчестве как смысле жизни:
ninaofterdingen.livejournal.com/730004.html

@темы: Топоров

---

Революция 1917 года как цивилизационная агрессия Запада

Виталий Даренский

Революции происходили во многих странах, но только для России Революция стала фактом не только историческим, но метафизическим – то есть таким, который ставит под вопрос само ее бытие в качестве России и приобретает эсхатологический смысл. Только русская (хотя и эмпирически, и метафизически она антирусская) Революция – это не просто сокрушение государства и целой цивилизации, это – событие, несущее в себе явный символ и прообраз апокалипсиса и Страшного Суда. Ибо здесь сокрушается не только государство и цивилизация, но сам богоустановленный порядок земного человеческого бытия, причем сокрушается сознательно богоборческими силами, столь же сознательно служащими и врагу рода человеческого в различных его обличьях.

Из всех других «национальных» (а на самом деле антинациональных) революций одна лишь Французская революция 1789 года несла в себе столь же явный метафизический смысл сокрушения богоустановленного порядка, и это сразу было ясно понято ее действующими противниками, начиная с Ф. Шатобриана. Реакция на эту революцию породила все благороднейшие течения европейской мысли и культуры XIX-XX веков – от романтиков до традиционалистов; а когда ныне эта реакция иссякла, смерть европейской культуры можно фиксировать как медицинский факт.

Но даже и этот богоборческий бунт, подлинным «духовным отцом» которого следует считать отнюдь не только наивного эгоиста Ж.-Ж. Руссо, но и откровенного идеолога оскотинивания человека маркиза де Сада, – даже и эта катастрофа, в конце концов, убившая Европу, не идет в сравнение с тем образом конца мiра сего, который являет 1917 год. И дело не только в несопоставимости жертв, но в первую очередь в том, что в отличие от папистской Франции, без которой большая История еще, по сути, не изменилась бы, здесь было сокрушено Православное Царство – катехон, «удерживающий», отнятие которого, как говорит Св. Писание, открывает уже прямой и бесповоротный путь к этому концу.

Поэтому говоря о Революции 1917 года, в какие бы исторические детали мы ни углублялись, мы всегда говорим библейским языком, мы говорим о катастрофе всемирно-исторического масштаба, из которой уже нет возврата. Теперь 1917 год – это всегда наше неизбывное «настоящее время», то «последнее время», о котором говорит апостол, но уже явленное наглядно и страшно, во всей его немыслимой лжи, подлости и самовосхвалении.

Парадокс Революции 1917 как неизбывного, еще длящегося настоящего первым сформулировал В.В. Кожинов, который писал: «мы еще по сути дела не можем смотреть на Революцию из будущего; она в той или иной степени остается непреодоленным настоящим, которое властно порождает стремление не столько познавать, сколько действовать… по отношению к XX веку естественный для историка взгляд на прошлое из будущего вряд ли осуществим в наше время, и историография, так сказать, обречена смотреть на Революцию ее глазами (вернее, глазами той или иной действовавшей в ней политической силы)»; вместо этого «есть основания попытаться взглянуть на нее из предшествовавшего ей прошлого»[1].

Взглянуть «из прошлого» – это означает понять Революцию русским православным разумом, как событие библейского масштаба, связанное с грядущим приходом Антихриста как явленный прообраз этого прихода и страшного Суда над мiром апостасии, отпавшим от Христа. Только такой библейский взгляд на Революцию очами духовного разума является единственно метафизически адекватным, любые другие построения по сравнению с ним будут лишь произвольными наукообразными идеологическими спекуляциями.

Революция как неизбывное настоящее означает также и то, что такие же катастрофы повторяются в русской истории. Вот, например, как один современный автор пишет о событиях 1991 года: «Мы рухнули лишь из-за продажности и разъязвленности правящих верхов. Причина нашей национальной катастрофы нематериальна. Она коренится в утрате Духа, здоровой иерархии и наследия предков»[2]. Если не знать, о каких событиях это написано, можно подумать, что о 1917 годе – и действительно, к событиям 1917 эта формулировка тоже полностью подходит.

Только исходя из этого, можно адекватно ответить на принципиальный вопрос: «Революция в России: есть ли предпосылки, реальны ли угрозы?». Суть ответа состоит в том, что «революционная ситуация» в России всегда является не аномалией, а «нормальным» состоянием, тем историческим a priori, в котором Россия будет существовать всегда. И эта «революционность», к сожалению, совершенно не зависит от того, «хорошо» или «плохо» в России обстоят дела – она зависит исключительно от «внешнего» фактора. Она определяется тем, что против России всегда будут направлены все антихристианские силы мiра сего. Естественно, главная стратегия их лжи всегда состояла и будет состоять в том, чтобы изобразить революционную катастрофу – уничтожение Государства Российского – как якобы результат «внутренних противоречий». «Внутренние противоречия» всегда есть в любом обществе, но они сами по себе никогда не приводят к революции, если не будут искусственно усилены и обострены силами извне. Особенно это касается России, которая будучи мобилизационным обществом, то есть постоянно выдерживающим подрывную деятельность Запада практически на протяжении всей своей истории, имеет особый «запас прочности» по отношению к любым, сколь угодно острым «противоречиям». Но в 1917 году не хватило даже его… Главной и, по сути, единственной причиной революционной катастрофы 1917 года была мощнейшая и коварная цивилизационная агрессия Запада, а «внутренние» предпосылки стали лишь ее вторичными «инструментами».

Самым непосредственным результатом революции 1917 года была братоубийственная гражданская война, в результате которой погибло по различным подсчетам, от 12 до 20 миллионов человек и было уничтожено или вывезено за границу около половины национального богатства – столько же, сколько и в период Великой Отечественной войны в результате внешней агрессии. Если же к этим жертвам добавить еще и последующие жертвы от голода в ходе коллективизации и продразверсток, а также массовые жертвы репрессий, то общие жертвы революции 1917 года и Гражданской войны превышают жертвы гитлеровской агрессии. Очевидно, что даже если бы эта революция действительно преследовала бы какие-то благие цели, то цена их достижения была столь чудовищной, что даже самые «райские» цели не смогли бы их оправдать. Однако на самом деле, и подлинные, но тщательно скрываемые цели организаторов этой революции были столь же чудовищными, как и размеры ее жертв. Подлинной целью революции 1917 года было уничтожение России как таковой – превращение ее в конгломерат мелких государств, нищих экономических колоний Запада. Только благодаря сталинскому перевороту внутри большевистской партии, благодаря которому возродилась нормальная российская государственность, этого не произошло.

Как в советской, так и в западной историографии традиционно в качестве причины событий 1917 года в России называется экономический и политический «кризис», ее «отсталость» и т.п. Очевидно, что при большом желании признаки «кризиса» и «отсталости» можно найти в любой стране в любое время. Чтобы внести ясность в этот вопрос следует обратиться к конкретным данным. В частности, стоит вспомнить работу русского ученого, эмигранта «первой волны» Бориса Бразоля, который составил интереснейшие выкладки по всем отраслям государственной и хозяйственной жизни самодержавной России накануне 1917 года. Б. Бразоль приводит ряд экспертных оценок того времени, которые затем подтверждает конкретной статистикой экономического развития России того периода. Он приводит слова известного британского экономиста Edmond Thery, который утверждал: «Если у больших европейских наций события между 1912 и 1950 годами будут протекать так же, как они развивались между 1900 и 1912 годами, то к середине настоящего века Россия станет выше всех в Европе как в отношении политическом, так и в области финансово-экономической». В свою очередь, министр земледелия В. Кривошеин заявил немецкому профессору Зеерингу, приехавшему в 1912 году в Москву во главе комиссии для ознакомления с результатами Столыпинской аграрной реформы: «России необходимо 30 лет спокойствия, чтобы сделаться наиболее богатой и процветающей страной во всем мире»[3]. На чем были основаны эти утверждения?

Например, за последние десять лет до Первой мировой войны в России повышение государственных доходов над расходами выразилось в сумме 2 400 000 000 рублей. Эта цифра является тем более внушительной, что в царствование императора Николая II были понижены железнодорожные тарифы и отменены выкупные платежи за земли, отошедшие в 1861 году к крестьянам от их бывших помещиков. В России налоги до первой мировой войны были самыми низкими в мире. Прямые налоги в России было почти в четыре раза меньше, чем во Франции, более чем в 4 раза меньше, чем в Германии, и в 8,5 раза меньше, чем в Англии. Косвенные же налоги в России было в среднем вдвое меньше, чем в Австрии, Германии и Англии. В период между 1890 и 1913 годами русская промышленность увеличила свою производительность в 4 раза – тогда темпы ее развития превышали темпы сталинской индустриализации 1930-х годов. Ее доход почти сравнялся с поступлениями, получавшимися от земледелия, а товары покрывали 4/5 внутреннего спроса на промышленные изделия. Такого высокого уровня «импортозамещения» в России никогда потом не было до сих пор. Накануне революции русское сельское хозяйство переживало небывалый рост. В течение двух десятилетий, предшествовавших войне 1914-1918 гг., сбор урожая хлебов удвоился. В 1913 году в России урожай главных злаков был на 30 % выше такового же Аргентины, Канады и Соединенных Штатов, вместе взятых. Такого стремительного роста материального благополучия в то время не знала ни одна страна в мире – второе место по темпам этого роста занимали тогда США. Россия накануне 1917 года занимала 3 место в мире по ВВП, уступая только Британской Империи и США, но если бы не революция 1917 года, то при таких темпах роста к 1930-м годам она вышла бы на 1 место.

Читателю стоит обраться самому к указанной работе Бориса Бразоля и более современным исследованиям чтобы обнаружить там множество других поразительных фактов. По свидетельству И.А. Бунина, один крестьянин ему говорил осенью 1916 года: «чего ему умирать, когда он дома облопался? Теперь у каждой бабы по сто, по двести целковых спрятано. Отроду так хорошо не жили»[4]. В 1917 году, как потом и в 1991-м, Россия рухнула вовсе не от «кризиса», а как раз наоборот, от резкого повышения благополучия, развратившего народ и создавшего ощущение полной вседозволенности. Этот психологический «механизм» антирусской революции лучше всего отражен в гениальном произведении А.С. Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке».

Даже краткий обзор этих данных со всей очевидностью показывает, что предпосылки революции 1917 года были прямо противоположными тем, о которых привыкла говорить как советская, так и западная историография. Суть этих предпосылок состоит в том, что накануне 1917 года Российская Империя была стремительно развивающейся сверхдержавой – и именно поэтому она была уничтожена Западом как его главный геополитический конкурент. Уничтожение самодержавной России не удалось в 1904-1905 годах путем организации внутренних беспорядков одновременно с агрессией Японии, вооруженной на англо-американские деньги именно с этой целью. Тогда мировой финансовой олигархией была организована намного более масштабная Первая мировая война, имевшая целью столкновение уже всех великих европейских держав между собою для их взаимоуничтожения и распада на мелкие «национальные государства» – марионетки Британской Империи и США. Эта цель в целом была достигнута, однако разрушенная Российская Империя неожиданно для «мировой закулисы» (И.А. Ильин) стала быстро возрождаться большевиками, и поэтому ею была организована следующая, Вторая мировая война с целью уничтожения СССР, но снова неудачно.

В свою очередь, СССР распался в 1991 году из-за внутренних причин – в первую очередь, из-за формирования здесь «потребительского общества» людей, ориентированных на «западные ценности» и поэтому ненавидевших собственную страну. Но и это саморазрушение СССР, как это ни парадоксально, было также самым прямым следствием 1917 года, когда были уничтожены религиозно-нравственные основы жизни русского народа. Материалистическая идеология, пришедшая к власти в результате событий 1917 года, сделала уже неизбежным становление «потребительского общества» в СССР и низкопоклонство перед Западом основной массы его населения.

[1] Кожинов В.В. Россия. Век ХХ-й. (1901-1939). История страны от 1901 года до «загадочного» 1937 года. Опыт беспристрастного исследования. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. С. 16-17.

[2] Калашников М. Сломанный меч Империи. – М.: «Форум». 2001. С. 504.

[3] Бразоль Б. Царствование императора Николая II 1894-1917 в цифрах и фактах // Русский рубеж. По страницам «Литературной России». – М.: Худ. литература, 1991. С. 174; 180.

[4] Бунин И.А. Последняя осень // Бунин И.А. Избранное. – М.: Молодая гвардия, 1991. С. 57.

oduvan.org/nashi-proekty/donbass-v-ogne/revolyu...

@темы: история, революция, Даренский, Донбасс в огне, цивилизационный подход

---

Девушка-снайпер

Ольга Бодрухина

Девушка-снайпер, такая милая
Сосредоточенная на новом смысле жизни.
Никто уже не смотрит на нее, как на слабую,
Пришло более прогрессивное время:
Теперь полное равенство
У женщин на смерть одинаковое с мужчинами право.

oduvan.org/nashi-proekty/donbass-v-ogne/devushk...

@темы: стихи, Донбасс в огне, Бодрухина

---

Луганск в период немецко-украинской оккупации

Тимур Хакимов

В тот же день (вернее ночь с 28 на 29 апреля 1918 года), когда немцы захватили Луганск, они прогнали Раду как недостаточно сильное правительство и назначили правителем Украины (гетманом) своего ставленника – царского генерала Павла Петровича Скоропадского.

Геннадий Станиславович Довнар, луганский писатель, в книге «Луганцы» так описывает то, что происходило в этот день в нашем городе: «Ревя и чихая моторами, по Петербургской и Казанской улицам потянулись грузовики с прицепленными к ним длинноствольными пушками… За ними урчали броневики с пулеметными башнями… в город вступали полки 91-й кайзеровской дивизии… генерала Эйхгорна… солдаты в однорогих и двурогих касках… жизнерадостные, гогочущие… через некоторое время гайдамаки-пластуны Скоропадского в серых жупанах и солдатских папахах с пришитыми к отворотам красными шлыками. А за ними – пехотные части Украинской варты в синих жупанах и смушковых шапках с черными шлыками.».

Были назначены 2 коменданта – немецкий и украинский, приказано в течение 48 часов сдать все оружие и явиться на регистрацию всем комиссарам и коммунистам. За невыполнение – военно-полевой суд. Позже из Киева было привезено распоряжение о закрытии Патронного завода и разделе всего имущества на 5 частей, из которых 3 передать немцам – плата за «освобождение» от России.

Украина была превращена в германскую колонию. Сохранились тексты телеграмм Председателя совета министров Центральной рады германскому канцлеру, а также правительству Австро-Венгрии «с благодарностью за оккупацию Украины»: «…мы констатируем тот приятный факт, что соединенными силами германских, австро-венгерских и украинских частей в стране нашей установлен порядок и спокойствие».

В Луганске была восстановлена городская управа, создана полиция – «варта» с германскими агентами, появился повитовый староста.

«Право частной собственности как основа культуры и цивилизации восстанавливается в полном объеме» – таков был главный пункт программы Скоропадского. У крестьян отбирали землю, скот, инвентарь, национализированные Советской властью. Хлеб, скот, сахар, сырье вывозились в Германию в огромных количествах.

Журнал «Известия Союза промышленности, торговли, финансов и сельского хозяйства Украины» 4 августа 1918 г. сообщал:

«Завод Гартмана стоит. Рабочих на заводе было 6100 человек. Из них оставлено заводоуправлением всего 160. Остальным в настоящее время объявлен расчет. За время остановки завод платить не предполагает. Когда можно будет пустить завод – неизвестно, так как средств никаких нет».

Был закрыт завод ДЮМО в Алчевске.

В Кадиевке рабочий день горнякам был удлинен, жалованье не платили по 2-3 месяца подряд.

В Крындачевке (Красный Луч) все рудники, за исключением двух, были закрыты.

oduvan.org/nashi-proekty/donbass-v-ogne/lugansk...

@темы: Донбасс в огне

---

Прерванный поход Антиоха Эпифана

Замечательная статья С. В. Новикова и А. С. Анохина о восточной политике Селевкидов вообще и Антиоха IV в частности.

Обычный образованный человек, не увлечённый историей, представляет себе историю античного мира примерно так: Александр Македонский, а потом Рим. Но между походами Александра и гегемонией Рима прошло двести лет, когда восточные наследники империи Александра, эллинистические царства, играли первую роль и в культуре, и в политике. Именно себя они с полным основанием воспринимали как центр ойкумены, а западную периферию — как западную периферию. Самым блестящим из этих государств было царство Селевкидов, которому и посвящена эта блестящая, хоть и короткая статья.

С. В. Новикова редакцию рекомендует всем, кто ценит хорошую прозу научного стиля, причем независимо от того, какой наукой вы интересуетесь.
Ссылка на сайте

@темы: история, Антиох Эпифан, Селевкиды

---

Руины истории

Татьяна Волоконская: "Получила на свою любимую статью "Проблема исторической памяти в малороссийских текстах "Арабесок" Н.В. Гоголя" очень важный для меня комментарий от Нины Ищенко (ninaofterdingen).

Собственно, итоговый фрагмент статьи:
"…ключевой аспект заявленной в теме исследования проблемы наблюдается в возможности отождествления исторической памяти и нарративного отображения исторических представлений индивида или народа. Именно это отождествление происходит при переориентации исторической памяти с прошлого на будущее — процессе, в котором к функции сохранения истории неприметно добавляется функция её произвольного конструирования. Изучение поэтики гоголевских текстов с этой позиции представляется нам весьма актуальным".

И комментарий Нины к публикации на сайте "Одуванчик":
"Проблема сохранения памяти в отсутствие возможности письменной фиксации событий стала необычайно актуальной в наше время. Ситуация в бывших республиках СССР развивается таким образом, что русские люди, живущие там, лишены возможности получать образование на родном языке, и русская культура в этих местах выживает с опорой на народную память, передаваемую устно и не фиксируемую письменно. В этих условиях актуализируются структуры сохранения общей памяти, которые существовали задолго до Гуттенберга".

И это действительно было в самое сердце.

Чтобы объяснить, что произошло, нужно процитировать ещё кусочек статьи:
"Необходимость усилий по сохранению не прошлого, но настоящего становится понятной, если мы обратим внимание на то, что все предполагаемые фрагменты «Гетьмана», вне зависимости от своей хронологической соотнесенности, описывают один и тот же тип исторических событий – смутное время кровопролитных сражений, когда реальное положение дел меняется ежечасно и даже ежеминутно. Естественное в таких обстоятельствах увеличение роли слухов и обмена личными мнениями не проясняет, а чаще только запутывает представление о действительности. <...> Постоянно меняющаяся картина требует для своего восприятия опоры на какие-то материальные подтверждения, которые начинают в этой ситуации выполнять функцию носителя исторической памяти. <...> Важно отметить, что наиболее достоверным вещественным свидетельством истории в обстановке беспрерывных вооруженных столкновений становится руина".

Ясное дело, культурологическое понятие "руина", подкреплённое в статье ссылками на Ямпольского, напрямую соотносится с тем, что я называю эффектом непрорисованной картинки, т.е. вольного или невольного искажения истины в результате интерпретации неполной информационной картины. Отсюда очевидное следствие: когда я писала статью, я метила вовсе даже в практику украинских националистов подтасовывать историю - и совсем не держала в голове опыт русского преодоления этой подтасовки. Между тем в ситуации, когда немедленное (и доподлинное) восстановление руин невозможно, даже тот, кто ставит своей целью сохранение истории, вынужден всё так же брести по пути экстенсивной консервации знания: хранить всё, до чего удаётся физически дотянуться. История обречена на превращение в коллекцию фактов, индуктивный метод анализа - и в своей функции социального проектирования начинает опираться на воздух.

Другое дело, что у меня нет внятного решения этой проблемы. Да что там - само осознание того, что у проблемы этой есть ещё и такой аспект, у меня по-настоящему появилось только теперь. И это, конечно, был справедливый (пусть даже и незапланированный) упрёк тому, кто с трудом представляет себе, что такое физическое выживание культуры, - от того, кто борется за это выживание прямо сейчас.

We are the fortunate ones
Who've never faced oppression's gun.
We are the fortunate ones -
Imitations of,
Imitations of rebellion.
Как обычно, любимый мой Linkin Park умнее меня."
tai-simulacr.livejournal.com/281752.html

@темы: народная память, историческая память, культурология, память культуры

---

Автохтонные реформаторы в России в XVI веке

Клибанов А. И. Духовная культура средневековой Руси. - М.: Аспект Пресс, 1996. - 368 с.

Западнорусские реформаторы находились в прямых контактах с главными деятелями западноевропейской Реформации, включая анабаптистских. Они бывали в Швейцарии, Италии, Моравии. Чеховиц встречался с Кальвином, Петр из Гонендза — с Меланхтоном.

Читателя, который поинтересуется конкретными деталями деятельности русских реформаторов в Литве и Польше, содержанием их учений как и общими идеологическими программами русских и западнорусских, литовских, польских реформаторов, мы отсылаем к вышеназванным нашим книгам, книге С. А. Подокшина и к статьям М. В. Дмитриева. К последним особенно, так как они продолжают линию исследования совместной идеологической борьбы русских вольнодумцев и их братьев по делу и духу за рубежом. Выдвинутое нами в свое время положение, что русские реформационные движения, будучи более всего самобытным продуктом идеологической борьбы в России, вместе с тем составляли фланг общеевропейского театра Реформации, было документально подтверждено и развито в работах М. В. Дмитриева. Тем самым и Реформация обретает полноту исторического значения. Во всем разнообразии ее течений она предстает как явление идеологической борьбы и духовной жизни всеевропейского масштаба. Именно эти движения и вскрыли ледовые покровы конфессионализма, именно на этом участке и прорваны были конфессионально- средневековые границы культур, проложен один из путей духовно–культурного общения народов Европы. В этой идеологической форме выступило новое движение европейского культурно–исторического процесса. И какими бы ни были противоречивыми реформационные движения и их движущие социальные силы, это были массовые движения, их наиболее радикальные, последовательные, бескомпромиссные элементы, их авангардные элементы были представлены плебейско–крестьянскими низами.

Мы не располагаем сведениями о непосредственных контактах русских реформаторов с лидерами западноевропейской Реформации. Здесь остается открытая область для поисков, отнюдь не бесперспективная, тем более что видные деятели Реформации и гуманизма неоднократно посещали Польшу в десятилетия, ознаменованные деятельностью на ее территории русских реформаторов. Достоверно известно, что русские реформаторы в 1557 и 1558 гг. встречались в Вильно с единомышленниками и корреспондентами Генриха Буллингера, сподвижника Цвингли, а в то время и его преемника, близко связанного с Кальвином. Сохранилась переписка с Буллингером Д. Утенхоу и Д. Бурхера, содержание которой позволяет видеть в них не только его корреспондентов, но и уполномоченных по реформационной деятельности в Восточной Европе.

Приведем интересующие нас тексты. Для предмета наших интересов — характеристики русских ре<форматоров как признанных в качестве содеятелей западноевропейскими реформаторами, в качестве их содеятелей, эти письма красноречивы.

Итак: Д. Утенхоу — Г. Буллингеру. 1557 г. (весной):
«В то время, коща мы находились в Вильно, сюда пришли из Московии семь монахов ордена св. Василия, который относится к греческой вере. В их краях в настоящее время такое гонение, что если бы они вовремя оттуда не ускользнули, они б давно уже были преданы суду. Доктор Лаский (Я. Лаский — польский реформационный деятель. — А . К.) расспросил при помощи переводчика первого из этих братьев, который был старшим из московитян и, казалось, превосходил остальных авторитетом, возрастом и знанием Писания. Он настолько искусно говорил об основных разделах веры, а также о причастии, что едва ли можно лучше, и мы признали их всех за своих и за наших братьев. Они также рассказывали, что ко времени их бегства около 70 знатных мужей были брошены в темницу по религиозным причинам и что им известны в Московии более 500 братьев, которым по сердцу истинная религия. В этом мы видим чудесную силу божественного духа по отношению к избранникам Божиим: ведь они заимствовали это знание отнюдь не от нас, чьих писаний они не понимают, но от тех, кого сам Господь наполнил духом своим в Московии»[1].

П. Д. Бурхер — Г. Буллингеру. 16 февраля 1558 г.:
«В Московии Бог произвел второго Лютера, или, скорее, Цвингли. Он указывал им (православным. — А К.) на их заблуждения и, схваченный за истину, должен был быть сожжен, если бы великий князь московский не воспрепятствовал этому. Ибо, коща обвинения были сообщены ему его епископами, он пришел к заключению, что тот не заслуживает смерти, и приказал, чтобы его освободили из темницы. В конце концов призванный князем Рутенов он стал проповедовать среди этого народа подлинную истину. Он издал свое исповедание веры во всех отношениях соответствующее нашей вере. Один человек обещал прислать его мне, и, если он это сделает, я передам или отошлю тебе. Высшими милостями мы обязаны всемогущему Господу, который своим Святым духом, без посредства какого‑либо человеческого учения даже грекам открыл царство своего сына и истины. Ведь он («второй Лютер, или, скорее, Цвингли» из Московии. — А . К.) совершенно не знает латинского языка, как и любого другого, на котором в наше время Богу угодно открывать своего сына»[2].

Итак, общность взглядов русских и западноевропейских реформаторов находит подтверждение не только по параллелям, которые со всей ясностью выступают при сопоставлении их учений (и действий) с неизменной зависимостью от того, с какими именно реформационными учениями проводится сопоставление, но и по прямым свидетельствам западноевропейских единомышленников и содеятелей Г. Буллингера. Надо думать, что это была радующая Буллингера информация. Подтверждается и то, что общностью взглядов с западноевропейскими реформаторами русские реформаторы были обязаны не извне принесенным учением, а сами выработали учения, поразившие сотрудников Буллингера своим совершенством.


[1] См.: Дмитриев М. В. Православие и реформация. Μ., 1990. С. 56.
[2] Там же. С. 57.

В книге Клибанова - с. 288 - 291.

@темы: Реформация, Европа, Московская Русь, протестантизм

---

В. Соловьёв. Песня офитов

На память. Контекста не знаю. Оккультизм разного рода отталкивает меня до того, что тексты на эту тему я читаю очень редко, медленно и с большими перерывами. Я Иринея Лионского еле домучила в своё время - так он был критиком этих учений, а читать их поклонников - задача не из лёгких. В общем, к подобным идеям и образам я отношусь резко отрицательно. Но упрёки в том, что я осуждаю то, чего не знаю и не читала, тоже обоснованы. Так что - оставляю на подумать позже.

Офи́ты, или офиане (др.-греч. ὀφῖται от др.-греч. ὄφις — «змея», «змей»; лат. ophitae; др.-рус. ӡмииници), также наасены или нахашены (naaseni, от др.-евр. שחנ‎, [на’хаш], «змея»), — гностические секты, почитавшие змею, как символ высшего знания, видя в ней тот образ, который приняла верховная Премудрость или небесный Эон София, чтобы сообщить первым людям, которых ограниченный Демиург хотел держать в детском неведении, истинные знания. (Википедия)

Белую лилию с розой,
С алою розою мы сочетаем.
Тайной пророческой грезой
Вечную истину мы обретаем.

Вещее слово скажите!
Жемчуг свой в чашу бросайте скорее!
Нашу голубку свяжите
Новыми кольцами древнего змея.

Вольному сердцу не больно...
Ей ли бояться огня Прометея?
Чистой голубке привольно
В пламенных кольцах могучего змея.

Пойте про ярые грозы,
В ярой грозе мы покой обретаем...
Белую лилию с розой,
С алою розою мы сочетаем.

@темы: секты, Серебряный век, Соловьёв

---

Навеяно чтением Чекина

Повествовательная стратегия средневековой культуры состоит в том, чтобы распознавать в современном мире библейскую модель, а в современной истории и географии - их библейские прообразы. Современному читателю не надо объяснять, почему Россию называют Мордором или Империей зла - сейчас восприятие мира строится по моделям, созданным западной культурой. Ранее эту функцию веками выполняла библейская история. Работает это в принципе одинаково. Неудивительно, что на такой культурной почве вырастают автохтонные гностики и манихеи.

@темы: модели истории, повествовательные стратегии

---

Пермские горы апокалипсиса

Чекин Л. С. Безбожные сыны Исмаиловы
Отличная статья, посвященная образу половцев, кочевников, степняков в древнерусской культуре. Читать здесь: padaread.com/?book=35036&pg=693

Хочется отметить следующие моменты.

Царь Александр Македонский был героем не только античной истории, но и мусульманской и христианской культуры. Ему приписывается следующий подвиг: встретив в своих походах могучие и злобные народы Гог и Магог, Александр запер их в какой-то горе. Перед концом света Господь попустит этим народам выйти из-за горы и погубить цивилизацию своей жестокостью и агрессией. В сериале Джина Родденбери "Андромеда" самый злобный и бескультурный народ называется магоги - с отсылкой к этой мифологеме.

Поскольку основной ареной подвигов Александра были Персия и Индия, горы эти помещались именно там, и чаще всего Гога и Магога находили на Кавказе. Воины Чингисхана рассказывали Плано Карпини, что где-то в Каспийских гораз они слышали тех людей, которые пытались оттуда вырваться. В то же время эти Александровы горы склонны были помещать на границе с любой неисследованной окраиной заселённой земли, и в частности на севере.

В XI веке, при Ярославичах или даже при самом Ярославе Мудром русские книжники записали известия о том, что какие-то люди, говорящие на непонятном языке, пытаются пробиться на нашу сторону из горы, их слышно и даже некоторые видели! Происходит это в Пермских горах - именно оттуда надвигается на нас конец света. Не знаю, обыграл ли это Алексей Иванов в своих работах по мифологизации Пермского края и новому брендированию территории. Тема была актуальная еще в конце татарского ига, и Чекин высказывает гипотезу, что слава Стефана Пермского, крестителя пермяков, заблистала особенно ярко из-за того, что он не побоялся поехать в это апокалиптическое место и там работать.

Вот так Перские горы превратились в Пермские горы и несколько веков занимали видное место в русской культурной географии.

@темы: древнерусская культура, Пермские горы, Александр Македонский

---

О бесконечном числе идей

Амелий - ещё один ученик Плотина. Лосев о нём:

Имеется еще ряд сведений об Амелии, которые весьма небезразличны для истории античной мифологической эстетики.

а) Опять-таки тот же Прокл (In Tim. I 425, 17-19) сообщает, что в своем учении об идеях Амелий признавал наличие как индивидуальных частностей (ton merōn), так и наглядно видимых13общностей (ton eidōn; ср. Plat. Tim. 30 с). Для конкретизации ноуменальной диалектики этот момент очень важен, хотя, впрочем, он проводился уже и у Плотина (V 7). Характерно также и то, что среди идей Амелий находил также идеи (и логосы) дурных вещей (по-видимому, в противоречии с утверждениями по этому поводу в Plat. Parm. 130 cd). Согласно Амелию, число идей настолько бесконечно, что мир даже за все бесконечное время своего существования не может их охватить.

psylib.org.ua/books/lose007/txt01.htm

@темы: Лосев, неоплатонизм, Амелий

---

Количественное исчисление длительности божественного долготерпения

Это не из "Школы в Кармартене" Коростелёвой, нет, это из книги о концепции Москва - третий Рим моей тёзки Синицыной Н. В.
О том, как связана эта концепция с христианской эсхатологией, я буду говорить 28 февраля на Монтеневском обществе, а пока - отрывок о развитии этой концепции в XVI веке. Интересующий нас момент в последнем абзаце.
padaread.com/?book=33076&pg=251

@темы: Третий Рим, Коростелёва, Синицына

---

Конец язычества

Тоже из Лосева. Как контраст к возрожденческой идее о сияющей и прекрасной языческой Греции.

§2. Заключение ко всему Порфирию
Наконец, и вся эта наставительная сущность "Письма" тоже производит, скорее, впечатление какой-то безвыходности и бессилия выйти из жизненного тупика. Эта его больная и бедная жена с семью детьми, эта его проповедь воздержания от брачных отношений, эти его постоянные и настойчивые ссылки на умозрение – все это производит сейчас 118на нас какое-то, мы бы сказали, слабое, трогательное, но прежде всего беспомощное впечатление. И мы позволили бы себе так формулировать эту интимную сторону философии и философской эстетики Порфирия: деться некуда. К этому выводу приводит, собственно говоря, изучение и всех других произведений Порфирия, небывало разнообразных по тематике, небывало противоречивых по выводам, не очень решительно базирующихся на триипостасной диалектике Плотина и мечущихся от философского умозрения к магической демонологии и обратно, от язычества к христианству, а потом к запальчивой и разрушительной критике этого же самого христианства, хотя тут же он выставляет на первый план проблему спасения души.

Деться некуда – вот последнее слово Порфирия. Эта трагическая эстетика Порфирия была у него, конечно, результатом переживания всемирно-исторических катастроф его времени. Однако сомнительно, чтобы все эти переживания достигли у него степени самосознания. Это вывод современного исследователя. Для Порфирия же достаточно будет и беспомощного, безвыходного впечатления от жизненных катастроф его времени.

psylib.org.ua/books/lose007/txt14.htm

@темы: язычество, Лосев, неоплатонизм, Порфирий

---

Я летаю в Москву, чтоб задавать вопросы…

Анна Ревякина

Из города, где пальмы куют из рельсов,
я летаю в Москву на самых дешёвых рейсах.
Эти рейсы всегда под утро и переполнены,
и я вижу справа по борту рассвета полымя –
от лимонного до кроваво-красного,
словно кто-то забыл закрыть тюбики с красками.
Самолёт мой белым журавликом оригами
летит на север и оставляет шрамы
на чистой глади такого близкого космоса.
Мне предлагают из фильтра обратного осмоса
воду в стакане полном наполовину.
И я как никогда ощущаю длинную пуповину
между мной и Богом, которого часто всуе
вспоминаю, когда мараю тетрадь в косую.
Я летаю в Москву, чтобы задать вопросы,
на меня, неотёсанную, смотрят косо.
Ответьте, что будет с теми, кто в городе южном
стоят, зубы сцепив, прижав оружие,
насмерть стоят четвёртую божью зиму,
стоят, как школьники в хоре, рты разинув.
Ответьте, что будет с нами, выброшенными на сушу,
я давно не трушу, ношу вместо тела душу,
ношу её наизнанку, шовчики, маркировка,
серийный номер, уже не душа, ещё не боеголовка.
Ответьте мне лично или по номеру телефона,
страна моя – степь, окружённая терриконами,
ждёт ответа, как смертельно больной диагноза.
О ней давно говорят только в разделе Разное.
Ответьте, я нуждаюсь в ответе сверху,
когда мы уже пройдём войной проверку,
в этой жизни или же в той, что наступит после?
Я летаю в Москву, чтоб задавать вопросы…

oduvan.org/chtivo/stixi/ya-letayu-v-moskvu-chto...

@темы: стихи, Донецк, Анна Ревякина

---

И наконец - пчёлы у Порфирия

Предыдущие два поста написаны для того, чтобы показать контекст, в котором воспринимается (мною) философия Порфирия (232 - 304) - неоплатоника, любимого ученикак Плотина. Комментарии Лосева к трактату Порфирия "О пещере нимф":

9. Пчелы и мед

Далее, перейдем к пчелам-душам и меду, который они откладывают в каменные амфоры.

Порфирий в гл. 18 своего трактата ссылается на древних, которые понимали души умерших в виде пчел. Вообще душа как окрыленное и воздушное – образ, издавна типичный для греческой мифологии. У Платона (Phaedr. 246 а – 247 с) бессмертные боги и души на крылатых колесницах мчатся по небесной сфере, и отягченная грехами душа падает на землю, обломав крылья (248 cd). У Гомера душа "вылетает" из раны умершего (Ил. XIV 518 сл., XVI 856), у него же души умерших "слетаются" на кровь (Од. XI 36-43), они "порхают" (XI 221 сл.), "летят" с писком, как летучие мыши, направляясь в Аид (XXIV 5-9). Нет ничего удивительного, что та же крылатая душа мыслится пчелой, тем более что пчела и мед воспринимались в Греции с очень большой смысловой нагрузкой.

Жужжащий рой пчел не только связан с душами умерших у Софокла (frg. 795 N. – Sn.), но пчелы немедленно являются там, где умирает человек, о чем рассказывает Гигин (fab. 136 о пчелах в винном погребе вокруг трупа Главка). Персефона – богиня смерти носила имя Пчелиной – Мелиндии, или Пчеловидной – Мелитоды у Феокрита (XV 94 Gow.). В схолии к этой XV идиллии Феокрита так и поясняется: "Мелитодой называют антифрастично (cat'antiphrasin) Персефону и Кору, почему и жрицы ее и Деметры именуются пчелами".

В "Александре" Ликофрона Афина "Пчелиная", "Жужжащая" (bombilia, 786), которая почиталась под этим именем в Беотии. Жрицы и жрецы Артемиды Эфесской, богини с ярко выраженными хтоническими функциями и загробным миром (как ипостась Гекаты), носили название царей пчел (essēnes – Paus. VIII 13, 1). Жрицы Деметры – тоже "пчелы" (melissai – Callim. Hymn. Apoll. 110 Pfeift.). В Дельфах у Аполлона жрецы – тоже "пчелы", что находим у Пиндара (Pyth IV 60 Sn.). Однако пчела была связана не только с миром смерти, но и с миром жизни.

Медом пчел вскормила Диониса нимфа Макрида, говорит Аполлоний Родосский (IV 1136 – 1139 Frank.). Эта нимфа "кроткого дщерь Аристея, что пчелиного роя изделье явил, а также и жир многотрудной оливы" (IV 1134 Церетели). Пчелы вскормили своим медом младенца Зевса, и нянька его Амалфея была дочь Мелиссея, то есть Пчелиного (Hyg. 182). Один из куретов, или корибантов, среди окружения Критского Зевса носил имя Пчелиного – Мелиссея (Norm. XIII 145, XXVIII 306, XXX 305, XXXII 271).

Мед, на целительные функции которого ссылается Порфирий, приводя примеры из греческой и восточной культовой практики, тоже, как и пчелы, обладал некой магической силой. Во время засухи Аристей (Nonn. V 273) приносил Зевсу жертву из медового напитка – кикеона, "дара пчелы". По словам Павсания (IX 40, 2), пчелы указали беотийцам во время засухи пещеру Трофония, у которого они искали исцеления от бедствия. Афиняне приносили душам погибших при Девкалионовом потопе пшеницу с медом, бросая жертву в расселину земли на священном участке Геи (Paus. I 18, 7).

Мед явно был связан с хтоническими силами. Поэтому в подземных святилищах приносили в жертву ячменные лепешки на меду (Paus. IX 39, 11; Luc. Dial. mort. III 2) и вскармливали священных змей этими медовыми лепешками (Herodot. VIII 41). Мед даровал бессмертие, поэтому Гея и Оры помазали Аристею губы медовым нектаром (Pind. Pyth. IX 62). Демокрит, так же как и Порфирий, признает целебные свойства меда.

Есть сведения о том, что Демокрит решил в преклонном возрасте лишить себя жизни и не принимал пищи. Однако когда близкие стали просить его не умирать в праздничные дни, он "приказал поставить перед собой сосуд с медом и таким образом продлил себе жизнь на нужное число дней, пользуясь только запахом меда; когда по истечении тех праздничных 106дней мед был унесен, он скончался". Демокрит всегда любил мед и на вопрос, как жить не хворая, ответил: "Если будешь орошать внутренность медом, а наружность маслом" (68 А 29 = Маков. 33). Демокрит даже советовал сохранять трупы в меде (68 А 161= Маков. 259).

Таким образом, пчелы-души и мед в каменных чашах взяты Порфирием из общегреческого мифологического и ритуального арсенала.

psylib.org.ua/books/lose007/txt12.htm

Мёд более чем явно связан с хтоническими силами! Совет Демокрита сохранять трупы в меду менее всего медицинский и естественнонаучный. Артемида, Афина, Аполлон - все имеют хтоническую ипостась, которая связана с пчёлами. О Персефоне, Дионисе и Зевсе даже говорить нечего. Жизнь в античном мире рождается из смерти, а смерть символизируется пчелой, которая представляет собой очень значимый и нагруженный смыслами элемент культурного пространства.

@темы: пчёлы, неоплатонизм, Порфирий

---

Пчёлы у Клавдиана

Клавдиан - позднеримский поэт, 370 - 404 г. нашей эры, современник Августина, немного не дожил до взятия Рима готами Алариха, каковое событие некоторые сочли признакогм конца света. По его произведениям трудно понять, христианин он или нет, и на эту тему до сих пор ведутся споры. Клавдиан важен дял нас тем, что в эпоху упадка римского величия создал в своих поэмах образ вечного Рима, вечного города.
За подробностями отсылаю всех к тексту Романа Шмаракова, откуда я эти сведения и почерпнула
simposium.ru/ru/node/9537

Одно из самых известных произведений Клавдиана - поэма "Похищение Прозерпины" (Raptum Proserpinae). Когда в поэме появляются пчёлы, знающий читатель уже не будет столь безмятежен. Отрывок о пчёлах из предисловия:

Роман Шмараков

Читатель, воспринимающий этот текст "линейно", заметит в нем прежде всего оргию сравнений: одних девушек и цветов с другими, девушек с пчелами, Нарцисса с Гиацинтом, Аполлона с Кефисом, а далее - Прозерпины с Дианой и Минервой. Дойдя до рассказа Электры в Rapt. III, он заметит еще одно большое сопоставление, соединяющее вторую книгу поэмы с первой: перед ним будут два изображения одного события, данные с двух разных точек зрения. Сравнение с пчелами в рамках безмятежной картинки сбора цветов кажется вполне естественным и совершенно невинным. Однако его лексика выглядит подобранной с особым умыслом. Цель пчел обозначена словом raptura "намереваясь похитить", причастием от одного из самых важных глаголов в лексике Rapt, существительное от которого стоит в заглавии поэмы.[33] Cerea... castra "восковые станы" столь же очевидная метафора, как "келья восковая" у Пушкина (и к тому же санкционированная авторитетом Вергилия, "Энеида", XII, 589 сл.: illае intus trepidae rerum per cerea castra / discurrunt), но если учесть, что cerea - это неизбежно обозначение не только материала, но и цвета ("восковой"), cerea castra становятся почти синонимом к castra pallentia "бледные станы" в Rapt. I, 41, где речь идет о начинающемся бунте подземного мира против Юпитера; при этом castrum в Rapt, нигде более не встречается. Военная метафорика обрамляет этот фрагмент: 4,5 стиха, посвященные сравнению девушек с пчелами, начаты с того, что девушки названы cohorts "когорта", и кончаются тем, что пчелы названы exercitus "войско" (отметим еще и фонетическую игру: слово prata "луга", неоднократно повторенное в Rapt .,[34] не только сюжетно, но и анаграмматически представляет место, куда должна выйти Прозерпина, чтобы быть rapta "похищенной").[35] Глагол obstrepit, описывающий пчелиный гул (II, 127), отзывается в речи Электры, которая звук колес Плутоновой квадриги описывает словом strepitus (III, 236).[36]
Наконец, слово rex, употребленное по отношению к пчелиным царям, имеет в Rapt, очень узкий круг применимости. Дважды им назван Плутон (fero... regi, I, 54; Tartareo... regi, I, 217); остальные случаи:
- царь, славный свирепыми конями: Диомед (sanguinei... regis, praef. Rapt II, ii);
- царь, возглавляющий восстание против богов: Энкелад (summi terrigenum regis, III, 351);
- цари, no распоряжению которых совершается кража. Дважды появляются в развернутых сравнениях: кроме "пчелиных царей", еще парфянский царь, забавляющийся тигрятами (Achaemenio regi, III, 264; при этом с обездоленной тигрицей сравнивается сама Церера);
- цари, связанные с царством мертвых: умершие цари, приступающие к престолу Прозерпины в подземном царстве (purpurei... reges, II, 300).
При этом к Юпитеру слово rex не прилагается ни единожды. Можно видеть, что все цари, фигурирующие в Rapt , - метафорические или (в единственном случае - в речи самого Плутона) метонимические отражения главного царя поэмы, Плутона.
Таким образом, во фрагменте о сборе цветов есть еще и сравнение двух сравнений: второе, синкризис Нарцисса и Гиацинта, кажется рефлектированным внутрь себя (не в последнюю очередь благодаря своему самовлюбленному персонажу) и по своей композиционной функции строго локализованным; первое, развернутое сравнение с пчелами, благодаря своим импликациям, относится к девушкам, как сказали бы латинские грамматики, improprie, "в несобственном смысле": главное, что подразумевается этим сравнением и получает осуществление в дальнейшем, - вторжение Плутона и похищение Прозерпины. Кроме локальной композиционной связи, у этого сравнения, таким образом, есть еще и отдаленная; оно выглядит метафорической сверткой главного события поэмы.
Отметим внутрилитературный характер сравнения с пчелами. Программную характеристику имеет первое развернутое сравнение в поэме: Плутон, устыдившийся мольбы Парок, сравнивается с ветром, натиск которого гаснет по воле Эола (Rapt. I, 69-75). Это инверсия первого сравнения "Энеиды", I, 151 слл., где Нептун, унимающий ветры, сравнивается с благоразумным мужем, чья речь унимает бунтующую толпу.[37] Клавдиановская трансформация, как можно заметить, парадоксально-полемически заострена против знаменитого вергилиевского афоризма: desine fata deum flecti sperare precando ("Энеида" VI, 376). Едва ли случайно, что большинство употреблений глагола fleeterе в Rapt. относится к Плутону.[38]
Интересующее нас сравнение тоже ориентировано на вергилиевское, "Энеида", VI, 707 слл.: ас veluti in pratis ubi apes aestate serena / floribus insidunt variis et Candida circum / lilia funduntur, strepit omnis murmure campus. У Вергилия оно приложено к душам умерших, теснящихся у Леты (им, как известно, заимствовался и Данте, "Рай", XXXI, 7 слл.). Подтекстуально, таким образом, вергилиевская аллюзия проводит еще одну связь между сравнением с пчелами и инфернальной тематикой поэмы. Дигрессия у Клавдиана оказывается не "окном в мир" (ср. Щеглов 2002, 20-30), а окном, прорубленным из одной комнаты дома, который построил Вергилий, в другую.

@темы: пчёлы, Роман Шмараков, Клавдиан